Рано утром я все же ненадолго удержал герцогиню, уговорив позавтракать, но потом она бросилась на шею, жарко и нежно поцеловала и почти выбежала из комнаты.

Я догнал уже во дворе, сонный кучер посмотрел с укором, я помог герцогине подняться в повозку, кони с ходу ринулись в сторону ворот.

Айдан вывел из конюшни мою лошадь, уже оседланную, спросил с надеждой:

– Вы ненадолго?.. А то без вас тут все замирает, глерд Юджин.

– Что-то придумаю, – пообещал я. – Я вообще-то великий придумыватель, иногда получается даже совсем ничего. Но иногда лучше бы не придумывал.

Ворота по взмаху руки Бревстера распахнули, я послал коня вскачь, в голове уже сотни вариантов, как будем идти через море, чего опасаться, против чего защищаться в первую очередь, и когда навстречу начала приближаться зеленая стена леса, уже почти составил черновик плана, как и что будем делать, когда прилетит «черный лебедь», а то и целая стая.

В заливе работа кипит, как на самой верфи, так и по обеим сторонам бухты. То ли так и было, то ли наше прибытие так взбодрило, но насколько знаю, еще до нашего прибытия из Шмитберга Грегор Негрон по собственной инициативе несколько раз выводил первую из каравелл среди ночи на середину залива и осторожно передвигался там, обучая команду и сам привыкая к мысли, что в плавании ночью нет ничего особенно ужасного.

– Где Негрон сейчас? – спросил я рабочих, не покидая седла.

Двое повернулись к воде и одновременно указали на середину бухты.

– Он и спит теперь на корабле, – сказал один.

– Какой смысл, – пробормотал я.

Рабочий ответил со странной интонацией, то ли с насмешкой, то ли завистью:

– Говорят, вы его назначили капитаном?

– Точно, – подтвердил я.

– Вот он и приучает себя, – пояснил он, – чтобы чувствовать себя там как дома… Ну, на случай, если в море придется быть долго.

Я кивнул, здесь еще никто не догадывается, что переход будет не через море. Что такое океан, здесь еще никто не знает. Но пока пугать особенно не буду, хотя подготавливать народ как-то надо.

Когда я спустился вниз к воде и отдал коня рабочим, от каравеллы отчалила лодка, матросы работают веслами не слишком умело, но азартно, быстро погнали ее к берегу.

Негрон поднялся на корме во весь рост, улыбаясь во весь рот и рискуя свалиться в воду, помахал мне рукой.

Я молча ждал, он выпрыгнул на берег, радостный и сияющий.

– Глерд адмирал!

– Глерд Негрон, – ответил я, хотя Негрон вовсе не глерд, но скоро буду вправе сам производить в глерды, хотя это право вообще сам и присвою. – Что нового?

– Только то, – сказал он с жаром, – что корабль слушается вообще даже не знаю, как!.. Легче когга, а тот был втрое меньше!.. Мы готовы выйти в море хоть сейчас!

– Вы да, – согласился я, – но нужно, чтобы вся эскадра была готова. Ничего, подготовим…

Он сказал с чувством:

– Мы выполним все, что вы задумали. Да еще с вашей мощью чародея…

Я вздохнул, покачал головой.

– Увы, я не чародей. И даже не колдун. И колдовать не умею. Совершенно!

– Глерд?

– Однажды, – пояснил я словно бы в неловкости, – спас от смерти королевского колдуна Рундельштотта… кто бывал в королевстве Нижних Долин, наверняка о нем слышал.

К Негрону подошли и встали за его спиной прибывшие с ним матросы с лодки, прислушиваются почтительно, один сказал громко:

– Уже и здесь о нем слышали! Это же вы его зельями вылечили нашего короля?

– Да, – подтвердил я. – Можно сказать, это Рундельштотт вылечил, а я что, всего лишь подал его величеству лекарство великого и мудрого Рундельштотта… Так вот, наш великий мастер однажды в благодарность за мою помощь подарил мне один такой арбалет чародеев, что стреляет магическими стрелами.

Послышался завистливый вздох, на меня неотрывно смотрели зачарованными взглядами.

– Конечно, – сказал я, – пользуюсь, а кто бы не пользовался, но это не делает меня колдуном или чародеем, увы. Хотя хотелось бы. Но что делать, если бы свинье крылья, она бы все небо изрыла…

– Ничего, – утешил Негрон, – еще изроете, высокий глерд. У вас железные клыки! Изроете.

– Перекопаете, – сказал и словоохотливый матрос. – Вы такая свинья, которой все нипочем! Если желуди есть на небе, вы их и там отыщете. Мы верим в вас, глерд адмирал. И пойдем за вами на край света.

Я ответил очень серьезно:

– На самом деле придется идти дальше. За край.

Все испуганно притихли. Я улыбнулся, показывая, что это так царственно шучу, но сердце тревожно дрогнуло. Еще неизвестно, как себя покажут, когда столкнутся с действительно неведомым и новым для их мира.

Против ожидания задержаться пришлось еще на трое суток, но за это время третью каравеллу научили ходить по заливу под парусом прямо и галсами, команду дважды пересобирали, и наконец я объявил, что выступаем завтра на рассвете.

День стремительно несся к вечеру, весь в мелочных хлопотах и волнениях, я сидел за столом и тщательно вымерял карту береговой линии Дронтарии и Гарна, когда примчался разведчик с первой линии заставы.

Оставив коня у крыльца, он вбежал, запыхавшись, в комнату и сразу прокричал торопливо:

– Глерд Юджин, к вам прибыл его светлость герцог Руммель! В очень дурном расположении духа. Можно сказать, в ярости. С сопровождением.

Я дернулся.

– Чего это он… с сопровождением?.. Мы же соседи!

– Для престижа, – напомнил он. – Все-таки герцог. С ним всего шесть знатных глердов, это минимум для таких визитов. Все в доспехах и при оружии, но так принято.

– Каких визитов? – спросил я с подозрением. – Ах, да, герцог должен быть герцогом всегда и везде… Где он сейчас?

Он замялся, взгляд скользнул в сторону.

– Глерд адмирал, пришлось пропустить его через первую линию охраны. Здесь знают, половина залива принадлежит герцогу. Да и сам герцог был настолько… гм… тверд, что останавливать не решились.

Я скривился.

– Ну вот и конец нашей секретности!.. Сколько с ним болтунов, шестеро?

Он ответил со вздохом:

– Шестеро. Но мог бы взять и максимум, а это целый отряд. Но, глерд адмирал, герцог оставил их у внешней охраны. Там были готовы вступить в бой, не пропуская дальше, потому герцог… в общем, он сейчас будет здесь. Пригласить сюда?

Я поднялся, помотал головой.

– Нет-нет, дай сообразить… Лучше встречу лично. Все-таки герцог, не хвост собачий, уважение выказывать надо, а еще и почтительность носителю высокого титула.

– Собрать сопровождение? – сказал он вопросительным тоном.

– Не будем зеркалить, – ответил я. – Он герцог, а я кто?.. Нужно подумать над асимметричным ответом. Сам встречу. Так больше уважения выкажу.

– Тогда поторопитесь, – сказал он странным голосом и кивнул в сторону распахнутого окна.

По дорожке со стороны окружающей залив рощи быстро спускается на коне рослый человек в черной шляпе с пером, дорожном плаще, расшитом гербами, что указывает на принадлежность к самым высоким титулам, очень удобно, всяк видит издали и уступает дорогу.

Я ринулся к дверям, конь герцога как раз красивой рысью вынес его на берег почти к воде, там рабочие указали на мой домик, я выбежал и на крыльцо, раскинул руки в радостно-удивленном жесте.

– Ваша светлость!

Герцог повернулся в седле, плащ на груди распахнут, камзол блещет подлинным величием герцогского достоинства, с золотой цепью на груди и золотым шитьем, меч на роскошной перевязи, ножны черные с золотом, украшены рубинами и сапфирами.

Черная шляпа, прошитая золотыми нитями, с двумя перьями за лентой, это что-то значит в этом мире, но я не силен в гербариях, заставил себя заулыбаться во весь рот.

– Ваша светлость!.. Как я рад вас видеть!.. Только что собирался сам к вам ехать!

Он заметно опешил, дернулся, взглянул на меня с подозрением.

– Вы?.. Ехать?.. К нам?

– Да, – сказал я радостно и торопливо, – дело в том, что… позвольте, изложу прямо щас?.. Я здесь весь в делах, каждая минута на счету! В общем, я сегодня-завтра отбуду из Дронтарии. Надолго. Очень надолго.

Он запнулся, явно собирался сказать что-то резкое, даже вижу, что именно, заметно по его лицу, проговорил уже медленно:

– Простите, а я при чем?

– Честно говоря, – ответил я, понизив голос, – у меня к вам просьба, дорогой сосед… Вы меня выручите, даже спасете, если честно…

Он насторожился, проговорил сдержанно:

– Слушаю вас, глерд.

– Я боялся, что так и отбуду очень надолго, не решив одну важную проблему… потому, когда не застал вас дома, решился обратиться с просьбой к вашей супруге… памятуя, что муж и жена – одно существо с двумя головами. Одна голова, конечно, побольше, а женская помельче, но тело у вас одно… гм… в общем, это я куда-то далеко взлетел в ассоциациях, а проблема в том, что… ваша светлость, давайте лучше изложу в помещении?

Он покачал головой.

– Нет. Говорите здесь и сейчас. С какой просьбой вы обратились к моей супруге?

– Мне принадлежит замок Медвежий Клык, – напомнил я, – и довольно обширные, как вы помните, земли. Все это и так вне моих забот, а тут вообще отбуду… Вы оказали бы мне громадную услугу, дорогой сосед, если бы присматривали в мое отсутствие за землями и замком!.. Ох, да что это мы так… Простите, ваша светлость, в этой ужасной суматохе перед отъездом я совершенно забыл о приличиях… Прошу вас в дом, изложу подробнее.

Он снова что-то хотел сказать, но остановил себя, лицо выражает крайнюю степень замешательства, наконец проговорил в затруднении:

– Что вы имеете в виду?

– Позвольте вам помочь сойти с коня? – спросил я.

Он недовольно дернул щекой, вид злой и раздраженный, но седло покинул достаточно легко, несмотря на грузное тело.

Я почтительно провел его в дом, указал на кресло, но герцог покачал головой и остался стоять посреди комнаты, хорошая позиция, чтобы ничто не мешало размаху его меча.

– Ваша светлость, – сказал я просительно, – вы прекрасный хозяйственник! Все о вас говорят с восторгом. Даже его величество ставило мне вас в пример. Мне просто не найти более надежного человека, которому я мог бы доверить свои земли и своих людей.

– Гм, – проговорил он и взглянул на меня исподлобья, – гм…

– Решайтесь, герцог, – сказал я настойчиво. – И его величество будет довольно, что мой замок и мои земли будут под вашим присмотром! И ваши соседи будут уважать вас больше и трепетать, дабы не вызвать вашего праведного гнева. И мне окажете великую услугу… Кто знает, сколько я пробуду в отсутствии?.. И, честно скажу, мое предприятие очень опасное, герцог. Могу и не вернуться… увы, вероятность слишком велика. Потому у меня надежда только на вас.

Он все еще смотрел на меня с недоверием, враждебное выражение еще не угасло, сказал сдержанно:

– Почему все-таки… предлагаете такое мне?

– Во-первых, ваша репутация, – сказал я, – во-вторых, вы человек чести, для вас это не пустой звук. В-третьих, ваша супруга герцогиня Эльжбетта откликнулась на мою просьбу посетить мой замок и оценить предварительно, стоит ли вам соглашаться на мою просьбу. Честно говоря, ее очень удивило и даже возмутило, что я совершенно не занимаюсь замком! И землями.

Он угрюмо смотрел на меня исподлобья.

– Моя супруга… Она ездила именно осматривать замок?

– Да, – заверил я клятвенно и посмотрел ему в глаза самым честным взглядом. – Осмотреть замок и оценить, брать ли вам его под опеку на время моего отсутствия. Или отклонить мою просьбу.

Он подумал, поколебался, наконец проговорил в затруднении:

– Гм… это несколько ошарашивает…

– Жизнь такая, – заверил я. – Ваша светлость, решайтесь!

В его взгляде подозрение не то чтобы таяло, но уступало иному выражению, которое я пока еще не понял, а сказал он все тем же громыхающим голосом, но с оттенком сомнения:

– А что герцогиня…

– Она очень хозяйственная, – заверил я с чувством очень заметного уважения. – Осмотрела не только весь замок, но и проверила все хозяйственные бумаги! Полагает, что веду дела ужасающе плохо, меня обкрадывают, и только общее богатство земель спасает меня от разорения.

– Гм…

– Работы было много, – сказал я, – герцогине пришлось остаться на ночь со всем ворохом моих бумаг и счетов, но утром она заверила, что убедит вас взять эти земли под свою опеку, и с тем отбыла.

Он смотрел на меня исподлобья, вздохнул, лицо на мгновение омрачилось, но когда заговорил, голос звучал ровно и без эмоций:

– Глерд Юджин… вы меня несколько ошарашили… но я понимаю ваше положение… Вы человек в этих краях новый, у нас ни друзей еще нет, ни родни, так что да, а люди в замке без присмотра наглеют быстро… Хорошо, даю слово в ваше отсутствие присматривать за вашими землями и замком. С западной стороны у вас соседом глерд Слейн Келли, а на севере Жонд Диксен и Брайт Эндрюс. С землями Брайта Эндрюса и я частично граничу, очень достойный глерд с благородной родословной и прекрасной семьей…

– А Диксен и Келли? – спросил я.

– Степенные люди, – сообщил он. – Я с ними на пирах обычно сажусь рядом, нам есть о чем поговорить, что вспомнить, чем поделиться. В некоторых делах сотрудничаем. Вести хозяйство проще, когда один делает лопаты, а другой вилы. Я не только о лопатах и вилах, а вообще.

Я воскликнул:

– Вот видите! К своему горькому стыду, должен признаться, что до сих пор не познакомился ни с одним из них. Невероятно? Да. Вот такой я плохой сосед и отвратительный хозяин. Потому у меня все надежды на вас, герцог. Вы побываете у Энрюса, Келли и Диксена, сообщите, что и мои земли отныне под вашим протекторатом… уверен, соседи воспримут новость с энтузиазмом, так как вас знают хорошо и наверняка к вам расположены!.. Спасибо, ваша светлость! Вы меня выручили!

Я бросился жать ему руку с таким энтузиазмом, что он даже отступил на полшажка, ошеломленный моим бурным натиском, снова хотел что-то сказать, но я продолжал благодарить и благодарить, наконец он сдался и только кисло улыбался и, как мне показалось, даже начал прикидывать, какие преимущества ему даст хозяйствование и в моих землях.

По моим прикидкам получается, что громадное, а он, как хозяйственник, наверняка видит больше.

– Хорошо, – проговорил он наконец все еще в некотором затруднении, – я сейчас же отправлюсь взглянуть, что у вас там.

– А я пошлю с вами человека, – подхватил я, – он передаст всем моим людям, чтобы выполняли все ваши указания, как мои собственные. Герцог, как я счастлив, что у меня такой сосед! Как мне повезло!.. Как же все здорово!.. Мне просто дико повезло с вами!