56
На следующее утро Ребус уже выходил из дома, когда услышал звук клаксона. Хаммель звал его из белого спортивного «рейнджровера». Ребус пересек улицу, и Хаммель опустил стекло водительской двери.
— Мне придется переехать, — пожаловался Ребус. — Такое ощущение, что каждый во вселенной знает, где я живу. Когда вы вернулись?
— Поздно ночью. Оставаться не было смысла. — Хаммель не брился два дня, да и спал урывками. — Даррилу померещилось, что вы мне звонили.
— Собирался.
— Ну, вот он я.
— Да, вот он вы, — не мог не согласиться Ребус.
Хаммель ждал продолжения. Ребус оглядел пустую улицу.
— Впрочем, лучше было бы по телефону…
— Почему?
— Меньше шансов, что вас повяжут за нападение.
Хаммель еще больше сощурился:
— Скажите как есть и не тяните.
Ребус прикинул варианты.
— Ну хорошо. — Он подался к открытому окну и понизил голос. — Аннет Маккай — ваша дочь?
Дверь машины резко распахнулась, по касательной задев Ребуса, который вовремя отпрянул. К тому моменту, ког да Хаммель выбрался из машины, Ребус успел сколько-то отойти. Они стояли посреди дороги в двенадцати футах друг от друга.
— Что вы мелете? — прорычал Хаммель.
— С местом не ошибаетесь, Фрэнк? — Ребус показал на десятки окон по обе стороны улицы.
— Ей пятнадцать лет, — продолжал Хаммель, сжав кулаки и сделав два шага к Ребусу. — Хотите сказать, что я трахал ее мать за спиной Дерека?
— Я только говорю, что вы ведете себя как родитель — следите, приглядываете, даете деньги, а потом ссоритесь, если вам не нравится, как она их тратит или с кем встречается. А если это не так…
— Это не так, — отрезал Хаммель.
— Тогда нам нужно отбросить еще один сценарий.
— И какой же? — Хаммель смотрел на него глазами-блюдцами и тяжело дышал, как будто готовился к схватке.
— Есть данные медэкспертизы, Фрэнк. Лобковый волос, не принадлежащий Аннет. Как только будет готов анализ ДНК, они собираются сверить его с ее сексуальной биографией. Они хотят выяснить, чей это волос — того, кто ее убил, или того, с кем она встречалась.
Ребус отступил на пару шагов, но Хаммель больше не двигался с места.
— А потому я вынужден спросить у вас, Фрэнк, не вы ли это были? Ибо если да, то ДНК приведет прямо к вам. Вас обложат со всех сторон и возьмут в оборот, а настоящий убийца будет заметать следы.
— Вы спрашиваете, спал ли я с дочерью своей любовницы?
Ребус ничего не ответил.
— Нет, вы об этом спрашиваете? — настаивал Хаммель.
Когда Ребус вновь промолчал, Хаммель метнулся вперед и всем своим весом обрушился на него, так что оба упали. У Ребуса от удара перехватило дыхание. Хаммель искал опору, а Ребус вертелся, пытаясь сбросить его с себя. Фургон-развозчик въехал на улицу, но резко остановился; водитель вышел и уставился на дерущихся. Ребус оттолкнул Хаммеля и начал подниматься, но Хаммель достал его ногой в ребра, и Ребус снова упал, оцарапав костяшки пальцев об асфальт.
— Ах, ты кусок…
Закончить Хаммель не успел. Его пах оказался вровень с головой Ребуса, и тот не преминул этим воспользоваться. Хаммель охнул и согнулся пополам, а Ребус ухватил его за волосы и потащил вниз, пока лицо Хаммеля не встретилось с мостовой. Водитель фургона осторожно направился к ним.
Эй, перестаньте! — предупредил он. — Сейчас полицию вызову!
Ребус был на ногах, его сердце бешено колотилось, голова болела в месте удара. Он сделал вдох, и его ребра взвыли. Хаммель стоял на четвереньках, отплевываясь кровью. Ребус отошел подальше в ожидании, когда тот встанет. Лицо Хаммеля было почти лиловым, к нему прилипли песчинки.
— Потерял, к чертям, пломбу, — сказал он, вытирая ниточку крови и слюны с подбородка.
Не сводя глаз с противника, Ребус махнул водителю фургона, чтобы тот проезжал.
— А с пломбой, может, и яйцо. — Хаммель злобно уставился на Ребуса. — Ты, сука, бьешь ниже пояса?
— Иначе вас было не остановить, Фрэнк, — возразил Ребус. — Теперь поговорим или как?
Хаммель согнул палец и сунул в рот, оценивая ущерб. Затем неохотно кивнул.
— Тогда поднимемся ко мне. Умоетесь и приведете себя в порядок…
Ребус пошел впереди, а когда добрался до своей двери, уже задыхался. Руки его так тряслись, что он не сразу вынул ключ и попал им в скважину.
— Ванная там, — сказал он.
Дверь закрылась, и он услышал, как повернулся кран. На кухне он поставил чайник и только потом проверил, не разбит ли затылок, — оказалось, что цел. Он снял пиджак и расстегнул рубашку. До ребер было не дотронуться, скоро появятся синяки. Оставалось надеяться, что кости целы. Туфли были ободраны об асфальт, но костюм на первый взгляд уцелел. Ребус сунул руки под холодную воду, начал мыть и сразу испытал острую боль в пальцах. Он застегнул рубашку и затолкал ее в брюки как раз к моменту, когда закипел чайник. Приготовив две кружки кофе, он отнес их в гостиную. Когда появился Хаммель, Ребус сидел за обеденным столом.
— Сахар? — спросил он.
Хаммель отрицательно покачал головой и сел, делая вид, что изучает комнату, — встречаться взглядом с Ребусом ему не хотелось. Лицо его было разбито, но ничего серьезного.
— Я прошу прощения, — сказал Ребус. — Но рано или поздно этот вопрос прозвучал бы.
Хаммель кивнул. Ребус протянул через стол руку, и он без особого энтузиазма пожал ее.
— Яйца болят, — признался Хаммель.
Ребус извинился еще раз, и оба уставились в свои кружки. Бутылка с «Хайленд парком» стояла за креслом, и там еще оставалось виски на две хорошие порции, но Ребус не предложил, а Хаммель не попросил.
— Они что, в самом деле получат ДНК с того волоса? — спросил наконец Хаммель.
Ребус кивнул.
— Что ж… — Хаммель кашлянул. — Он может быть мой.
Он ждал, что скажет Ребус, но тот безучастно дул на кофе. Хаммель, казалось, слегка расслабился.
— Знаете, всяко случается. Думаешь, что удержишься — и никак.
— И вы оба скрывали?
— По-вашему, Гейл стала бы иначе со мной встречаться по-прежнему?
У Ребуса промелькнула мысль о Нине и Салли Хазлитт, о семьях и тайнах, успешно сокрытых от мира.
— А Даррил?
Хаммель показал головой, что нет.
— И что теперь будет? — спросил он. — Это всплывет?
Не так, как вы думаете. — Ребус задумался на несколько секунд. — Взять мазок на ДНК — секундное дело. Это можно сделать тайно. Если совпадет с волоском, то следователи, возможно, исключат это как улику и сосредоточатся на чем-то другом.
— Если только не захотят повесить всех пятерых на меня. — Теперь глаза Хаммеля вперились в Ребуса. — Твоему дружку Кафферти это понравится.
— Этого не будет, — возразил Ребус.
— Вы вправду думаете, что это не всплывет? Мы оба знаем, что такое копы.
— У вас с Аннет это долго продолжалось?
Хаммель злобно уставился на него:
— Идите в жопу — не ваше дело.
— Она не была беременна?
— Что?
— Ее тошнило в автобусе.
Хаммель помотал головой. Зазвонил городской телефон, но Ребус не отреагировал.
— Может, что-то важное, — заметил Хаммель.
— Это робот с липовым планом страховки платежей по кредитке, которой у меня никогда не было.
— Готовое дело для полиции, — сказал Хаммель.
— Кроме них, никто не звонит.
Когда звонки прекратились, на лице Хаммеля появилась мрачная улыбка.
— Сколько говна польется — и все же я не могу на вас вызвериться.
Он начал вставать.
— Я поговорю с инспектором Кларк, — пообещал ему Ребус. — Попрошу ее передать это лично старшему суперинтенданту Демпси. Мазок можно взять частным порядком — не обязательно в полиции.
Хаммель внимательно его рассматривал.
— Почему вы мне помогаете?
— Я служу обществу, мистер Хаммель, а вы — нравится мне это или нет — являетесь его частью.
Ребус поднялся со своего стула, и они вновь обменялись рукопожатиями.
— Я еще врежу вам, учтите, — предупредил Хаммель.
— Не сомневаюсь, — согласился Ребус, провожая его до двери.
