47
Во второй половине дня они вернулись в инвернесское управление. Демпси готовила пресс-конференцию, но хотела, чтобы ее команда первой узнала новости. Настрой был торжественный. Из рук в руки передавались фотографии. По заключению патологоанатома, все пять тел принадлежали женщинам, но опознать сразу удалось только одну. Ребус разглядывал лицо Аннет Маккай. Глаза закрыты, на ресницах, в волосах, в ушных раковинах еще остались комочки земли.
— Смерть вследствие удушения руками, — вещала Демпси ровным голосом. — Если повезет, у нас будет отпечаток большого пальца. Вы видите ссадины на шее, особенно в области гортани. Крупные руки, по мнению патологоанатома. Судя по степени разложения и активности насекомых, жертва погибла двадцать — двадцать пять дней назад. — Она оглядела присутствующих. — Сегодня три недели с момента ее похищения, так что мы вряд ли погрешим против истины, предположив, что живой она оставалась недолго. — Демпси вернулась к своим записям. — По внешним признакам я готова сказать, что убитая — Аннет Маккай, но семья уже направляется сюда из Эдинбурга для официального опознания.
— Остальные жертвы погибли таким же образом? — перебил ее кто-то.
Демпси недовольно взглянула на выскочку.
— Неизвестно. Разложение зашло слишком далеко. Па тологоанатом может сказать одно: на прочих убитых нет признаков колющих или огнестрельных ранений. Что касается Аннет Маккай, то изнасилование не исключено, но следы насильственного проникновения пока не выявлены. Правда, патологоанатому еще предстоит потрудиться, и окончательное заключение будет готово только через несколько дней. У нас есть сведения о пропавших женщинах, представленные нашими коллегами из Управления Лотиан и Границы, и на предварительном этапе эта информация будет полезна. Должна подчеркнуть, что мы не можем точно сказать, кто остальные жертвы. И я не хочу, чтобы кто-то из вас делал преждевременные выводы.
Ей закивали и зашумели согласно. Кларк подняла руку. Демпси на секунду задумалась, но слово ей дала.
— Кто будет идентифицировать Аннет Маккай?
— Один из ее братьев, кажется. Ее мать не в состоянии это сделать. Наверное, видела прямую трансляцию по телевизору. — Упомянув телевидение, она посмотрела на часы. — Мне нужно подготовиться к встрече с этими шакалами. Потом проведем еще одно совещание. А пока напрягайте мозги. Мне нужны конструктивные предложения — чем их будет больше, тем лучше. Все по местам.
Когда совещание закончилось, Пейдж ринулся вперед, готовый продавливать свое участие в пресс-конференции.
Ребус повернулся к Шивон Кларк:
— Насколько я понимаю, у нас никаких «мест» нет?
Кларк оглядела помещение.
— Нет, — признала она.
— И ночевать нам сегодня негде, если только не рискнем вернуться в отель.
— Снова прав.
— И нам еще нужна какая-то обувка.
Ей было нечего возразить — на ее туфлях образовалась несмываемая корка грязи.
— Предлагаешь заняться шопингом?
— И по пути заглянуть в туристический офис — разобраться с ночлегом и завтраками.
Кларк смотрела на Пейджа — тот улыбался Демпси, благодарно кивая. Его взяли.
— Да больше часа это не займет, — не унимался Ребус.
— Ладно, — процедила Шивон Кларк.
Они вернулись в Северное территориальное управление с адресом уютного гостевого дома в тот момент, когда внимание прессы привлек белый спортивный «рейнджровер» с тонированными задними стеклами. За рулем сидел Фрэнк Хаммель, на пассажирском месте — Даррил Кристи, не отрывавшийся от своего телефона. Защелкали фотоаппараты, взлетели на плечи телекамеры, но приехавших не окружили плотным кольцом и отнеслись к ним с некоторым уважением. Они припарковались на выделенном им месте и вышли из машины. Никто не совал им в лицо микрофоны, не требовал отчитаться в реакции на последние новости. В итоге Ребус придержал для Хаммеля и Кристи дверь. Никто из них словно и не узнал его: скорее всего, потому, что они старались ни с кем не встречаться взглядом.
Пока эти двое называли свои имена в бюро пропусков, Ребус и Кларк показали удостоверения и прошли внутрь.
— Демпси должна встретить их здесь, — вполголоса заметила Кларк.
— Все лучше, чем в морге.
— Морга им все равно не миновать, туда и придут…
Верно, подумал Ребус. Он десятки раз присутствовал при этой процедуре, когда перед родственниками и друзьями — матерями и отцами, сожителями, любовниками — отбрасывали простыню. Они моргают сквозь слезы — может быть, плачут навзрыд; им предлагают подтвердить личность человека, хладным трупом распростертого перед ними. Никто не любил участвовать в опознаниях, и Ребус впоследствии всегда усугублял безнадежность, не находя ни правильных слов, ни утешений. Обычно все они хотели утешиться лишь одним: что он или она умерли без страданий.
«Все произошло очень быстро». Вот что полагалось говорить, какой бы ни была правда. Проломленные черепа, ожоги от сигарет, сломанные пальцы и выдавленные глаза… «Все произошло очень быстро».
— Что будем делать? — спросила Кларк.
— Посмотрим, что думает шеф.
— Я же тебе говорила, что рано или поздно у тебя кончатся песни.
Пейдж говорил по телефону в переполненном кабинете. При виде Кларк и Ребуса он закончил разговор и направился к ним.
— Где вы были?
— Покупали сапоги, — ответила Кларк. — И еще нашли комнаты на ночь, так что от прессы ушли далеко.
Как прошла пресс-конференция?
— Демпси хорошо справилась.
В его похвале прозвучала зависть. Пейдж перехватил взгляд Ребуса.
— Она хочет, чтобы вы провели оперативку для команды.
— Почему?
— Потому что она проследила ход следствия до самого начала — до вас и ваших пропавших. Вот этого она и хочет от вас — подробностей всех этих дел.
— О двух мы только что узнали.
— Тогда о трех других. Про Аннет Маккай я уже рассказал.
— Не хватает только одного тела, — сказала Кларк. — Из шести жертв А-девять нашли только пять.
Теперь пришла ее очередь посмотреть на Ребуса.
— Ты скажешь им, что Салли Хазлитт, как ты считаешь, жива?
— Наверно, нужно сказать, — решил Ребус и обратился к Пейджу: — Когда начнется эта оперативка?
— Минут через пять.
— Не появись мы вовремя, были бы рады влезть в мои тапочки?
Пейдж открыл было рот, но передумал.
— Мне нужно отлить, — сказал Ребус при общем молчании, после чего повернулся к Кларк. — Ты передашь ему, что приехали Даррил и Хаммель?
Кларк этим и занялась, а Ребус пошел прочь. Но не успел он выйти в коридор, как нос к носу столкнулся с Фрэнком Хаммелем и Даррилом Кристи. Полицейский вел их к кабинету Демпси.
Хаммель наконец осознал, кого видит:
— Для динозавра на пенсии вы довольно проворны.
Ребус сосредоточился на Дарриле, который только теперь оторвался от телефона.
— Соболезную по поводу сестры. Как себя чувствует ваша матушка?
— А вы как думаете? — прорычал Хаммель.
Ребус проигнорировал его.
— А вы, Даррил? С вами все в порядке?
Молодой человек кивнул.
— Что теперь? — спокойно спросил он.
— Вас отвезут в больницу на опознание.
— Вы уверены, что это она?
Ребус медленно кивнул. Даррил скривил рот и снова приковался к телефону, его пальцы забегали по клавишам.
— Ох, кто-то дорого за это заплатит, — сплюнул Хаммель.
— Здесь лучше об этом помалкивать, — остерег его Ребус.
— Но так оно и будет. — Он наставил на Ребуса палец. — И вашим лучше не путаться под ногами.
Чуть дальше по коридору открылась дверь, и вышла Демпси: она недоумевала, почему посетители так долго не могут до нее добраться.
— Все в порядке? — громко спросила она.
Хаммель бросил на Ребуса последний гневный взгляд, затем протолкнулся мимо него и пошел к Демпси. Ребус протянул руку Даррилу Кристи, но тот проигнорировал этот жест и устремился за Хаммелем — все его внимание поглощал телефон.
