Любимым напитком Малькольма Фокса был «Эплтайзер». Он вообще не прикасался к алкоголю. По крайней мере в последнее время. Пустые бутылки всегда сдавал в утиль. А с ними — бумагу, банки, пластик и картон. Теперь муниципальный совет просил отдавать в переработку пищевые отходы, и он носился с пакетами и коробками. Он уже завел в задней части сада бачок для компоста; правда, пополнял его только летом — травой, скошенной с газона, и немногими сорняками, которые давал себе труд выкопать. Фокс не был уверен, что это кому-то нужно, но не находил в себе сил противиться правилам. Хотя у него не было общих стен с соседями, он никогда не включал громко телевизор и редко слушал музыку. Он любил читать — почти так же, как работать.

Перенос папок с делом Джона Ребуса домой явился бы нарушением правил; впрочем, и унести-то их все было невозможно. Но он гордился своей памятью, исписал несколько страничек самыми важными деталями и добавил к ним накопившиеся за несколько десятилетий предположения, домыслы и претензии. Он чувствовал, что знает этого человека ничуть не хуже любого другого своего знакомого. Сейчас Ребус должен был находиться в какой-нибудь забегаловке — возможно, сидел у пивного крана, где с него никогда не брали плату. Ребус не видел в этом ни взятки, ни стимула — скорее обычную рабочую ситуацию. Когда-то многие его коллеги-детективы думали так же, но те дни давно прошли, участники сражения покинули поле боя. Фоксу хотелось, чтобы Ребус убрался куда-нибудь за море, сидел себе в таверне на берегу, где можно травить себя, ничего не делая и тратя свою заслуженную пенсию. А он вместо этого снова подал заявление о возвращении в полицию.

Ну и нервы у человека, черт побери.

Вдобавок ко всему у него был по меньшей мере один заступник в полиции — главный констебль встал на его сторону и сказал Фоксу, что если «Жалобы» будут против возвращения Ребуса, то аргументы должны быть железные.

«Вы загляните в его послужной список, Малькольм. Кто еще мог укатать такого авторитета, как Джер Кафферти?»

Да, это был сильный козырь, но что до Фокса, то он не мог отделаться от подозрений. Кафферти отсидел малую часть срока. А ведь удобно иметь своего человека в полиции, который всем кажется твоим врагом. «Кажется» — вот подходящее слово. Кто поручится, что эти двое не в сговоре? Кафферти вернулся в город еще сильнее, чем прежде, его империя ничуть не уменьшилась. Как такое стало возможно и почему с тех пор никому не удалось упрятать его обратно? И тут возникает вопрос: с какой стати Ребус так вовремя оказался у больничной кровати Кафферти, готовый делать искусственное дыхание, когда тот уже почти окочурился? Кто станет возвращать с того света своего злейшего врага? Больничному персоналу при шлось оттаскивать Ребуса от кровати — до того тот разволновался.

Враги? Нет, Фокс думал иначе.

Главный констебль велел Фоксу привести убедительные аргументы, а тот, в свою очередь, попросил разрешения просмотреть телефонные счета Ребуса — стационарной и мобильной связи. Главный заупрямился, но Фоксу удалось его убедить. Соответствующая бумага была на подходе. Он надеялся, что вскоре найдется бомбочка.

Пусть ему не хотелось себе в этом признаться, в Ребусе было что-то еще, бесившее Фокса. Образ жизни. От его костюмов вечно пахло дымом — всегда возникала мысль, что костюм у него далеко не один. Бледное одутловатое лицо и три-четыре лишних стоуна веса. И пьянство.

Пьянство — в первую очередь.

Фокс бросил пить, потому что был алкоголиком, а Ребус по той же причине по-прежнему квасил. Но Ребус при этом как-то умудрялся функционировать, тогда как Фоксу это удавалось редко. Алкоголь его одурманивал, делал раздражительным. Он потел, у него тряслись руки, а по ночам его мучили кошмары хуже некуда. Проклятый Ребус, наверное, был из тех, кто лучше спал после дюжины порций виски.

И Фокс видел Ребуса в действии. Они проработали вместе совсем недолго, но этого хватило; самолюбивое «я» Ребуса просто перло наружу — вечно опаздывал, постоянно где-то шлялся, бумаги на столе лежали горой, а он, кашляя, удалялся на очередной перекур. Если сомневаешься, сказали Фоксу, поищи в пабе через дорогу, он наверняка там сидит, задумавшись над стаканом виски.

«Я отобрал у тебя в песочнице конфетки, а теперь ты хочешь взять их назад?..»

Дело было вовсе не в этом. Полиция на протяжении многих поколений терпела копов вроде Ребуса, закрывала на них глаза. Теперь таких не осталось, память о них угасала, полицейское поколение Фокса больше не посмеивалось над их причудами. Ребус был последним. Его необходимо убедить, что время таких, как он, прошло. Потом была Шивон Кларк, хороший детектив — она расцвела, едва освободилась от влияния Ребуса. Теперь, когда он вернулся, ее преданность ему вполне может стать причиной ее краха. И вот Фокс, выключив звук, сидел перед телевизором, настроенным на новостной канал, и перелистывал свое досье на этого типа. Служил в армии, разведен, имеет дочь. Брат отсидел за торговлю наркотиками. В настоящее время не состоит в связи ни с кем, кроме бутылки и любого, кто продает табак. Квартира в Марчмонте, куплена во время первого брака — ни один коп не мог позволить себе тогда такой роскоши. Несколько старых коллег, преждевременно выбывших из строя, включая двоих убитых при исполнении. Куда ни кинь, сплошные неприятности. Шивон Кларк должна это знать. Она же не дура. Главный констебль тоже должен знать. Может быть, у Ребуса есть что-то на босса, отсюда и покровительство? Нечто похороненное во всех этих бумагах? А может, у него есть материал и на инспектора Кларк — просто Фокс, несмотря на всю свою проницательность, пропустил это.

Он знал, что ему делать. Читать заново. С самого начала…

Информация всегда стоит потраченных денег — так считал Кафферти. Копа звали Ормистон, и брал он немало, но сегодня выдал важные сведения. Кафферти набрал номер Даррила Кристи и стал ждать. Наконец тот ответил.

— Ты один? — спросил Кафферти.

— Еду домой.

— Я не об этом спросил.

— Я один. — Похоже, Даррил пользовался для разговора автомобильным спикерфоном. — Я думал, что вы мне перезвоните раньше.

— Сообщение было прелюбопытное.

— Считаете, что ваш приятель Ребус на жалованье у Фрэнка?

— Кто его знает, Ребуса. Но я звоню насчет Хаммеля.

— Да?

— У полиции есть запись с камер наблюдения — там он и твоя сестра.

— Не понимаю. Что?

— Они спорили о чем-то на автобусной станции. Копы вызывали Хаммеля на допрос. Похоже, он вел ее от дома до вокзала, а потом до Сент-Эндрю-сквер.

— Зачем ему это понадобилось?

— Он говорит, что дал ей денег на поезд и был недоволен, когда она выбрала вариант подешевле.

— Вы хорошо информированы, мистер Кафферти.

— Всегда, Даррил.

— И все это вам рассказал ваш Ребус?

— Ты слишком много хочешь. Я просто решил, что ты должен знать. Чего не скажешь о твоей матери — думаю, Фрэнк и тебе ничего не сказал.

— Не сказал, — подтвердил Даррил Кристи. — Что-нибудь еще?

— Давай баш на баш? Чем сейчас занимается твой босс?

— Дома, выпивает с гостями.

— Я кого-нибудь знаю?

— Двое с севера — Калум Макбрайд и Стюарт Маклеод.

— Кует альянс?

— Я не слышал, чтобы они говорили о делах.

— Все равно интересно. А как дела дома?

— Да без изменений.

— По-прежнему присматриваешь за матерью?

— Все будет хорошо.

— Конечно будет. Но помни: если я чем-то могу помочь…

— Спасибо, мистер Кафферти.

— Твой отец гордился бы тобой.

— Он и гордится.

— Ну, счастливого пути, Даррил, — попрощался Кафферти и отключился.

Даррил взял кружку с чаем к себе в спальню. Время опять перевалило за полночь. Он позвонил в оба паба и клуб — везде было тихо. Он лежал в кровати с телефоном, просматривая сеть и вспоминая события сегодняшнего вечера. Фрэнк Хаммель жил в мьюз-хаусе около Рибурн-плейс. Он поручил Даррилу заняться кейтерингом и встречей гостей. Кроме того, Даррил должен был следить, чтобы бокалы приглашенных не пустовали. Тот не возражал, так как мог сколько душе угодно подслушивать, о чем говорят. Бутылки виски, вина и шампанского стояли в кабинете Хаммеля, а это означало, что Даррил мог легко включить ноутбук босса и вставить в разъем принесенную флешку. Информация скачивалась, пока он наливал гостям. Фрэнк Хаммель наслаждался ролью хозяина, а к Даррилу относился как к лакею — подай виски, подай самосы, подай мини-гамбургеры. И Даррил всячески показывал, что рад служить. Хаммель даже взъерошил ему волосы перед Калумом Макбрайдом и назвал «молодцом».

Да, молодец. Молодец, который знал дело до мельчайших подробностей и учился дальше, день за днем. Молодец, который избавлялся от старых работников, заменяя их более подтянутыми и хищными, знавшими, кому они обязаны местом.

Даррил вытянулся на кровати — голова на подушке, ноутбук на плоском животе — и перегонял с флешки на жесткий диск сведения, скачанные у Хаммеля. Финансовые операции: не все запаролены. Те, что были не для налоговиков. Хаммель доверял Даррилу и некоторыми паролями поделился. С остальным тот надеялся справиться без труда. У Даррила был приятель, который всю жизнь посвятил хакерству. По этой причине Даррил никогда не пользовался интернет-банком. А вот Хаммель пользовался.

«Упрощает жизнь», — говорил он.

Да, упрощает, если ты беспробудно глуп.

Жалюзи еще не были опущены, и Даррил посмотрел на небо. Снова затянуто тучами. В доме стояла тишина, и лишь негромко гудел вентилятор в ноутбуке. Даррил подумал о сестре, которая брала деньги у любовника матери. Уж она-то не стала бы рассыпаться в благодарностях и просьбах — Фрэнк Хаммель наверняка предложил ей сам. Но ехать за ней, чтобы удостовериться, что она села на поезд? Спорить с ней на автобусной станции? Даррил не понимал, зачем это понадобилось. Он не мог спросить об этом у своего босса, не вызвав ответного вопроса: откуда он это узнал?

Потом он вспомнил пакет…