К семи вечера мы вышли на поляну в Зоко. Уже стемнело. Когда мы сняли мокрые плащи и обувь, сестра Паскаль молча приготовила чай и кофе. Миссионерка согласилась на мою просьбу составить свидетельство о смерти, и я его тут же припрятал. Оно не представляло большой ценности, ведь монахиня не имела медицинского диплома. Однако эта бумага могла стать беспристрастным свидетельством совершенного преступления.

— Сестра, вы не могли бы ответить еще на несколько вопросов?

— Я вас слушаю.

К сестре Паскаль вернулось ее обычное спокойствие. Я приступил к делу:

— Какие из местных вертолетов могут приземляться прямо здесь, в джунглях?

— Только один. Вертолет Отто Кифера, того типа, что руководит ЦАГПО — Горнопромышленным обществом.

— Как вы думаете, способны ли его люди совершить подобное преступление?

— Нет. Над Гомун поработали профессионалы а люди с шахты — дикари, варвары.

— Как вы думаете, могли они оказывать финансовую поддержку тем, кто делает такие операции?

— Возможно, да. У них нет ни капли совести. По Киферу уже давно тюрьма плачет. Но почему? Почему они напали на малышку ака в самой чаще джунглей? И зачем они это с ней сотворили? Зачем изувечили ее тело?

— Это уже следующий вопрос, сестра. Нет ли возможности узнать, к каким группам HLA принадлежат жители Зоко?

— Вы имеете в виду тип тканей?

— Да, именно так.

Монахиня немного подумала, хлопнула себя ладонью по лбу и пробормотала:

— О господи…

— Ответьте мне, сестра. Такая возможность есть?

— Ну, в общем, да…

Она поднялась со стула:

— Пойдемте со мной.

Миссионерка взяла фонарь и направилась к двери. Я последовал за ней. Снаружи было совсем темно, а дождь лил не переставая. Вдалеке слышалось гудение генератора. Сестра Паскаль достала ключи и открыла дверь во внутренние помещения лечебницы. Мы вошли.

В комнате размером примерно четыре на шесть метров стоял густой запах антисептика. Слева, в темноте, стояли две кровати. В центре находилось оборудование для обследования: рентгеновский аппарат, электрокардиограф, микроскоп. Справа, на столике, среди клубков проводов и всевозможных светло-серых агрегатов стоял компьютер. Лампа, раскачиваясь, освещала его то с одной, то с другой стороны, и я заметил рядом несколько компакт-дисков. Я не поверил своим глазам: здесь было все необходимое, чтобы собрать колоссальную базу данных. Я разглядел сканер, позволяющий считывать изображение и отправлять его в память. Но больше всего меня удивил сотовый телефон, соединенный с компьютером. Из своего уединенного жилища сестра Паскаль могла связываться с любым уголком мира. Контраст между шершавыми бетонными стенами комнаты и собранным в ней сложнейшим современным оборудованием совершенно меня ошеломил.

— Вы еще многого не знаете, Луи. Во-первых, мы не просто какая-то всеми забытая, бедная миссия, затерянная в центре Африки. Наоборот. Лечебница в Зоко — только первый этап большого проекта, мы сейчас проверяем его возможности, и в этом нам оказывает помощь одна гуманитарная организация.

— Какая организация? — заикаясь, произнес я.

— «Единый мир».

Мне стало трудно дышать. Сердце сжалось и замерло.

— Три года назад наша конгрегация заключила соглашение с «Единым миром». Эта ассоциация выразила желание расширить свою деятельность в Африке и воспользоваться нашим опытом работы на этом континенте. Они предложили обеспечить нас современным оборудованием, обучить сестер работать с техникой и предоставлять нам все необходимые лекарства. Мы должны были просто поддерживать постоянную связь с их центром в Женеве, передавать им результаты наших исследований и иногда принимать в миссиях их врачей. Наша начальница согласилась на такую выгодную нам сделку. Это было в восемьдесят восьмом году. С этого момента все разворачивалось очень быстро. У нас тут же появились деньги. Миссия в Зоко получила оборудование. Приехали люди из «Единого мира» и научили меня пользоваться техникой.

— А что это были за люди?

— Они не верят в Бога, а вот в человечество они верят, совсем как мы.

— И что у вас за оборудование?

— В основном приборы для анализов и исследований, рентгеновские установки.

— Для каких исследований?

Сестра Паскаль горько усмехнулась. По ее серому лицу будто скользнуло острое лезвие. Она тихо проговорила:

— Я и сама этого не знаю, Луи. Я всего лишь беру кровь и делаю биопсию.

— Но кто обрабатывает полученный материал?

Миссионерка помолчала, потом вздохнула и опустила глаза:

— Он.

И показала на компьютер.

— Я помещаю пробы в сканер, а он делает различные тесты. Результаты автоматически заносятся в компьютер, который заполняет карточку пациента.

— Кому вы здесь делали анализы?

— Всем. Вы понимаете, это для их же блага.

Я устало кивнул и задал очередной вопрос:

— Куда поступали данные о результатах исследований?

— В центр организации, в Женеву. С помощью модема и сотового телефона они просматривают компьютерную картотеку и составляют статистический отчет о состоянии здоровья пигмеев в Зоко. Таким образом, они следят за тем, нет ли угрозы эпидемии, не растет ли число паразитов, и тому подобное. Прежде всего, это профилактические меры. В экстренных случаях они могут немедленно доставить нам все нужные лекарства.

Я пришел в ужас от того, с каким коварством была разработана система. Сестра Паскаль брала пробы крови и тканей и пребывала в полном неведении. Потом компьютер производил заданные программой исследования. В числе прочих параметров выяснялась группа HLA каждого пигмея. Потом результаты изучались в женевском центре. Жители селения Зоко представляли собой замечательный склад человеческого материала, аккуратно рассортированного по показателям тканевой совместимости. Должно быть, под таким же контролем находились и «пациенты» из Сливена и Балатакампа. По той же схеме, видимо, работали и все остальные подразделения «Единого мира», надзиравшего за этим жутким садком для разведения человеческих органов.

— Вы поддерживаете личные контакты с кем-нибудь из «Единого мира»?

— Никогда. Заказы на медикаменты я делаю при помощи компьютера. Таким же образом отсылаю в центр и отчеты о вакцинации и лечении больных. И связываюсь с техником, который через модем осуществляет обслуживание оборудования.

— Вы никогда не общаетесь с ответственными лицами «Единого мира»?

— Нет, никогда.

Миссионерка несколько секунд помолчала, потом снова заговорила:

— Вы думаете, между этими анализами и гибелью Гомун есть какая-то связь?

Я сомневался, следует ли ей еще что-нибудь объяснять.

— Сестра, я ни в чем не уверен. Возможно, система, какой я себе ее представляю, и существует, хотя это кажется невероятным… У вас есть карточка Гомун?

Сестра Паскаль порылась в железном ящике, стоящем на столе. Несколько секунд спустя она протянула мне маленький кусочек картона. При свете фонаря я прочел то, что в нем значилось. Имя, возраст, место рождения, рост и вес маленькой Гомун. Дальше — колонки букв и цифр. Слева — даты. Справа — как и от каких болезней лечили ребенка. У меня сжалось сердце от того, какие незначительные события заполняли жизнь обычной девочки из леса. То, что я искал, было напечатано мелким шрифтом, в самом низу. Группа HLA малышки Гомун: Aw 19,3 — В 37,5. У меня по коже побежали мурашки. Именно эти цифры стоили жизни юной ака.

— Луи, ответьте мне, эти анализы сыграли какую-то роль в убийстве девочки?

— Слишком рано делать выводы, сестра. Слишком рано…

Сестра Паскаль не мигая смотрела на меня блестящими, как булавочные головки, глазами. По выражению ее лица я понял, что до нее дошло, по какому принципу работала эта жестокая система. Ее губы нервно задрожали.

— Это невозможно… невозможно…

— Успокойтесь, сестра. Пока ничего нельзя утверждать, и я…

— Нет, замолчите… это невозможно…

Я попятился к выходу, выскочил под дождь и помчался в селение. Мои спутники как раз ужинали, расположившись у костра. Под навесом пахло маниокой. Меня пригласили поесть вместе со всеми. Я приказал собираться и сказал, что мы уходим. Немедленно. Мое распоряжение звучало кощунственно. «Большие черные» до смерти боятся темноты. Между тем мой голос и выражение лица свидетельствовали о том, что я не потерплю никаких возражений. Бекес и остальные нехотя согласились. Проводник проворчал:

— Ну и куда… куда мы идем, хозяин?

— К Киферу. На прииск ЦАГПО. Мне нужно застать чеха еще до рассвета.