35
К полудню температура подскочила еще выше, и город как будто вымер. Ничто не двигалось. Деревья, птицы, насекомые и люди, изморенные жарой, пребывали в покое. Почти никого не было видно.
Направляясь к дому того типа, я вспоминала поездку на улицу Берже в День святого Иоанна Крестителя. В салоне автомобиля так же пахло потом, что разгонял вентилятор. Мои внутренности сковывал тот же страх. Только Клоделя не было. Он и Шарбонно уехали в другой машине.
А еще в этот день, в отличие от того, на улицах мы практически не увидели людей. На дорогу ушло меньше двадцати минут. Когда мы прибыли, Бертран, Клодель и Шарбонно были уже на месте. Все трое сидели в машине — обычной, без полицейских опознавательных знаков. Оперативно-следственная бригада расположилась дальше, у следующего дома. За рулем машины сидел Жилбер, один из его помощников стоял, прислонившись к дверце.
Трое детективов вышли нам навстречу. Именно такой и запечатлелась в моей памяти эта улица, только при свете дня она выглядела непригляднее, чем в темноте.
— Где наблюдательная команда? — спросил Райан.
— За домом, — ответил Шарбонно.
— Этот придурок здесь?
— С того момента, как они тут появились, то есть с полуночи, еще никого не видели. Он, наверное, отдыхает.
— Черный ход тут есть?
Шарбонно кивнул:
— Ребята и за ним наблюдали все это время. Патрульные машины стоят на каждом углу. Если наш мальчик внутри, ему не уйти.
— Ордер у тебя? — спросил Райан Бертрана.
Бертран кивнул.
— Пойдемте.
Мы оглядели здание, словно врага. Из-за угла появились два мальчика-негра в широченных штанах. На их футболках красовались картинки на тему смерти: на одной череп с глазными яблоками, на другой — угрюмая смерть с летним зонтиком. Смерть в отпуске. Мальчик повыше держал в руке магнитофон, из которого в унылую летнюю жару лились ритмичные звуки рэпа. Голова острижена почти наголо, только на макушке он оставил круглое пятно волос. Голову его друга покрывали дреды.
Мне мгновенно представились дреды Гэбби, и сердце ударом ножа пронзила боль.
«Подумаю об этом позднее, — сказала я про себя. — Не сейчас».
Мальчики вошли в соседний дом, и, как только подъездная дверь закрылась за ними, рэп стих. Райан посмотрел налево и направо, потом на нас:
— Итак?
— Пойдем поймаем наконец этого сукина сына! — воскликнул Клодель.
— Люк, вы с Мишелем идите к заднему выходу. Если он рванет туда, давите его.
Клодель прищурил глаза, немного склонил набок голову, будто хотел ответить, но просто покачал ею и с шумом втянул ноздрями воздух. Они с Шарбонно уже сделали шаг в сторону, но приостановились.
— Мы обязаны сработать чисто, — сказал Райан им вдогонку. — Без ошибок.
Его голос прозвучал крайне твердо.
Детективы КУМа кивнули и вскоре исчезли за углом.
— Готовы? — обратился Райан ко мне.
— Да.
— Учтите, этот человек, возможно, и есть убийца…
— Я знаю, Райан.
— Вы в порядке?
— Господи, я же сказала вам: да!
— Пойдемте.
Когда мы зашагали вверх по металлическим ступеням, мою грудь сдавило от страха. Парадная дверь оказалась открытой. Мы вошли в нее и очутились на небольшой лестничной площадке. На правой стене висели почтовые ящики. Пол покрывала мрачная керамическая плитка. Бертран взялся за ручку двери в стене напротив. Тоже не заперта.
— Надежно защищенное местечко, — пробормотал он.
Мы прошли в тускло освещенный коридор, наполненный запахом жирной еды. Пол устилала видавшая виды дорожка. Коридор вел к задней части здания и к лестнице, укрепленной металлическими прутьями. На ней тоже лежала потертая дорожка неопределенного цвета.
Мы бесшумно поднялись наверх и свернули направо. Бертран и Райан встали по обе стороны от первой двери из потемневшего дерева — прижавшись спинами к стене, руки на пистолетах. Свободной рукой Райан отодвинул меня к себе за спину. Я сделала глубокий вдох, глотая запах плесени и пыли с примесью пота Райана.
Райан кивнул Бертрану. Тревога поднялась из груди к самому моему горлу.
Бертран постучал.
Никто не ответил.
Он постучал еще раз.
Тишина.
Детективы напряглись. У меня сильно участилось дыхание.
— Полиция. Откройте.
Мы услышали шум медленно растворяющейся на ширину цепочки соседней двери. В образовавшейся щели показались чьи-то глаза.
Бертран громче постучал в первую дверь. Молчание.
— Мсье Тэнгуэя нет дома, — донесся до нас справа чей-то тонкий голосок.
Мы повернули головы.
Райан жестом велел Бертрану оставаться на месте, а сам двинулся к соседней двери, откуда звучал голос. Я проследовала за Райаном. Глаза из щели, увеличенные стеклами очков, внимательно рассмотрели нас. Располагались они на высоте футов трех от пола.
Райан присел на корточки:
— Здравствуй.
— Здравствуйте.
Я не могла понять, кто это: мальчик или девочка.
— Твоя мама дома?
Ребенок покачал головой.
— А папа?
— Нет.
— А кто-нибудь дома?
— А кто вы?
Умница. Запомнил, что на вопросы незнакомцев отвечать не следует.
— Полиция. — Райан достал жетон.
Глаза сделались еще больше.
— А можно это потрогать?
Райан просунул жетон в щель. Ребенок благоговейно изучил его и вернул:
— Вы ищете мсье Тэнгуэя?
— Да.
— А зачем он вам?
— Хотим задать ему несколько вопросов. Ты его знаешь?
Ребенок кивнул.
— Как тебя зовут?
— Матье. Мальчик.
— Когда твоя мама вернется домой, Матье?
— Я живу с бабушкой.
Райан оперся на другую ногу. Какой-то из его суставов хрустнул.
— Сколько тебе лет, Матье?
— Шесть.
— Ты давно здесь живешь?
Мальчик посмотрел на Райана озадаченно:
— Всегда.
— А мсье Тэнгуэй?
Матье пожал плечами.
— Когда вернется твоя бабушка?
— Она наводит порядок в домах каких-то людей. — Пауза. — По субботам.
Мальчик поднял глаза к потолку и закусил нижнюю губу:
— Я сейчас. — Он убежал куда-то вглубь квартиры и менее чем через минуту вернулся. — В половине четвертого.
— Черт…
Райан выпрямился и повернулся ко мне.
— Эта тварь, — произнес он почти шепотом, — возможно, сидит сейчас в своей конуре, а мы возимся с брошенным ребенком.
Матье ни на секунду не спускал с Райана глаз:
— Мсье Тэнгуэя нет дома.
— Ты уверен?
Райан вновь опустился на корточки.
— Он ушел.
— Куда?
Мальчик опять пожал плечами и поправил пухлым пальчиком дужку очков на носу.
— А откуда ты знаешь, что он ушел?
— Я ухаживаю за его рыбками. — Рот Матье расплылся в широкой улыбке. — У него есть даже морские ангелы. Они потрясающие.
— Когда мсье Тэнгуэй вернется домой?
— Не знаю.
— Может, бабушка написала это для тебя в календаре? — спросила я, наклоняясь к ребенку.
Он удивленно рассмотрел меня и вновь куда-то убежал.
— В каком еще календаре? — спросил Райан, задирая голову.
— Наверняка она все записывает. Когда мы спросили, в котором часу бабушка вернется, он задумался, потом, по-видимому, куда-то заглянул и выдал ответ.
Матье вернулся:
— Нет, про это она ничего не написала.
Райан поднялся:
— Что будем делать?
— Если верить ребенку, значит этого мсье Тэнгуэя действительно нет дома. Надо войти к нему в квартиру, все перетрясти. Когда вернется бабушка, порасспрашиваем ее. Если она ничего дельного не скажет, поймаем его, когда он появится.
Райан посмотрел на Бертрана, указал на дверь. Тот еще раз постучал.
Молчание.
— Будем взламывать? — спросил Райан.
— Мсье Тэнгуэй рассердится.
Мы все взглянули на мальчика.
Райан в третий раз присел на корточки.
— Когда ему что-нибудь не нравится, он очень злится, — сообщил Матье.
— Но нам очень нужно поискать кое-что в квартире мсье Тэнгуэя, — объяснил Райан.
— Если вы взломаете его дверь, он рассердится, — повторил Матье.
Я присела рядом с Райаном:
— А рыбки мсье Тэнгуэя живут у тебя, Матье?
Ребенок покачал головой.
— Значит, у тебя есть ключ от его квартиры?
Кивок.
— Может, ты впустишь нас туда?
— Нет. Бабушка не разрешает мне выходить, когда я один дома.
— Все правильно, Матье. Бабушка считает, что так для тебя безопаснее. А ты очень хороший мальчик, раз слушаешься ее.
Ребенок опять расплылся в широкой улыбке.
— Может, ты просто дашь нам ключ от квартиры мсье Тэнгуэя? Всего на несколько минут? Полиция должна найти там кое-что очень важное.
— Ладно, — согласился мальчик. — Вы ведь из полиции.
Он скрылся из виду, потом, вернувшись с ключом, поджал губы и посмотрел на меня:
— Только не ломайте его дверь.
— Обещаем, что будем крайне осторожны.
— И не заходите на кухню. Это очень плохо. На его кухню заходить ни в коем случае нельзя.
— Хорошо-хорошо. — Я взяла ключ. — Закрывайся, Матье. Когда мы найдем то, что нам нужно, постучим в твою дверь.
Мальчик с серьезным видом кивнул и заперся изнутри.
Мы вернулись к Бертрану, он еще раз громко постучал. После непродолжительного колебания Райан подал мне знак, и я вставила ключ в замочную скважину.
Из коридора мы вошли прямо в небольшую красно-коричневую гостиную. Вдоль двух ее стен тянулись длинные ряды полок. Остальные стены были обшиты деревянными панелями, покрытыми лаком. Окна занавешивали красные бархатные шторы и тюль сероватого оттенка. Мы стояли неподвижно, вслушиваясь, всматриваясь в обстановку плохо освещенной комнаты.
Я улавливала только приглушенное жужжание, доносившееся из-за двойных дверей справа. Если бы не оно, в квартире было бы тихо как в могиле.
«Неудачное сравнение, Бреннан», — мрачно усмехнулась я про себя.
Бзззз. Бзззззз. Бзззззззззз. Бззззз.
Я осмотрелась по сторонам. В центре гостиной стоял резной деревянный стол, старый и потертый, как и вся остальная мебель. Его окружали такие же резные стулья. В углублении в стене напротив располагался обшарпанный диван, накрытый мексиканским покрывалом. На деревянном ящике возвышался «Сони-тринитрон».
Тут и там по всей комнате были расставлены маленькие столики и тумбочки, некоторые очень даже симпатичные. Я для собственной квартиры покупала подобные на рынке. Создавалось впечатление, что все эти вещи стоят на своих местах долгие годы.
Пол покрывал старый ковер с бахромой. Главное, что бросалось в глаза в этой комнате, — невообразимое множество растений. Они висели на стенах, зеленели в углах, тянулись вдоль плинтусов, стояли на окнах, на столах, на полках. Казалось, владелец квартиры возмещал растениями недостаток всего, что не мог позволить себе в жизни.
— Настоящий ботанический сад, черт возьми!
В воздухе густо пахло смесью ароматов листвы, плесени и влажной земли.
Коридорчик напротив входа вел к единственной закрытой двери.
Райан тем же движением, что и несколько минут назад в коридоре, отодвинул меня в сторону, прошел вдоль стен к коридору — слегка ссутулив плечи, чуть согнув ноги в коленях, — беззвучно шагнул к двери, помедлил несколько секунд и резким пинком открыл ее.
Дверь с шумом распахнулась, ударилась о стену, вновь вернулась к дверному проему и, отклонившись на сорок пять градусов, замерла.
Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Да-дум. Да-дум.
Из-за приоткрытой двери в гостиную устремился поток странного сияния. Я услышала какие-то булькающие звуки.
— Тут у него рыбы, — сказал Райан, проходя в комнату.
Это была обычная спальня. Неширокая кровать, торшер, настольная лампа, будильник, капли от насморка. Комод без зеркала. Небольшой умывальник. Одно окно.
Единственное, что было здесь необычного, так это ряд аквариумов у дальней стены. Матье верно назвал рыбок потрясающими. Голубые, канареечно-желтые, черно-белые полоски плавали туда-сюда меж розовых и белых кораллов и растений всевозможных зеленых оттенков. Каждую маленькую экосистему освещало зеленовато-голубое сияние.
Я смотрела на это чудо как завороженная, пытаясь ухватиться за мысль, вот-вот готовую оформиться.
Райан обошел меня, авторучкой отодвинул занавеску в душевой, открыл шкафчик с медикаментами, осмотрел корм и сетки рядом с аквариумами. Ящики комода он выдвинул, воспользовавшись носовым платком, содержимое — белье, носки, рубашки и джемперы — обследовал, вороша их опять-таки ручкой.
«Забудь ты про это, Бреннан», — подумала я, чувствуя, что моя неоформившаяся мысль так же неуловима, как пузырьки воздуха в аквариумах.
— Что-нибудь заслуживает внимания?
Райан покачал головой:
— Вроде бы ничего. Но я просматриваю его шмотки лишь предварительно. Сейчас проверим остальные комнаты, и пусть Жилбер берется за дело по-серьезному.
Бертран, оставшийся в гостиной, обследовал телевизор:
— Последнее слово техники.
Райан напряженно огляделся по сторонам, он все время был начеку.
Я прошла к полкам и принялась читать названия на корешках книг, которые, подобно телевизору, выглядели довольно новыми. Разнообразие тем потрясало. Экология. Ихтиология. Орнитология. Психология. Секс. Буддизм. Археология. Искусство маори. Резьба по дереву. Самураи. Вторая мировая война. Каннибализм.
Было здесь и множество книжек в мягкой обложке, включая научную фантастику на английском и французском языке. Многие входили в число моих любимых: Воннегут, Ирвинг, Макмертри. Но большинство книг посвящалось описанию преступлений, жестоких убийств, преследованию людей душевнобольными, психопатами. Их названия говорили сами за себя. А одну из полок заполняли книги исключительно о серийных убийцах: Бодене, Мэнсоне, Банди.
— По-видимому, Тэнгуэй и Сен-Жак состоят в одном и том же литературном обществе, — сказала я.
— Вероятно, эта скотина и есть Сен-Жак, — ответил Бертран.
— Нет, этот тип, в отличие от того, чистит зубы, — произнес Райан.
— Когда он ощущает себя Тэнгуэем, тогда и чистит.
— Судя по книгам, увлечений у него куча, — сказала я, еще раз внимательно осматривая пестрые ряды книг на полках. — Этот тип владеет и английским, и французским и страдает навязчивыми идеями.
— Почему вы так решили? — спросил Райан.
— Взгляните.
Они присоединились ко мне.
— Здесь все книги выстроены в алфавитном порядке по темам. — Я обвела рукой несколько полок. — Внутри каждой тематической группы — по фамилиям авторов. Книги одного и того же автора стоят с учетом года издания по возрастанию.
— Разве это не обычное явление? — спросил Бертран.
Мы с Райаном уставились на него в изумлении. Очевидно, он не любил читать.
— Посмотрите, как четко вписываются книги в полку.
— Кстати, он и трусы с носками так раскладывает — ровно вдоль линии стенки.
— Может, все эти книги он выставил для друзей. Чтобы думали, какой, мол, умный, — предположил Бертран.
— Нет, — возразила я. — Во-первых, на них нет пыли. Во-вторых, сверху видны краешки закладок. Он отмечает какие-то места и, наверное, возвращается к ним. Надо не забыть обратить на эти закладки внимание Жилбера. Весьма любопытный момент, может сыграть важную роль.
— М-да. Какую только дрянь он не читает! — протянул Бертран.
— Это еще что, — ответила я, только сейчас замечая собрание на самой верхней полке. — Взгляните-ка вон туда. Он увлекается не только романами об убийцах, но и вещами посерьезнее.
Оба детектива проследили за моим взглядом.
— Вот это да! — воскликнул Райан. — «Анатомия Грея». «Справочник по практической анатомии». «Цветной атлас анатомии человека». «Руководство по анатомированию». «Организм человека». Бог мой! Вы только взгляните на это! «Законы хирургии». У него этого дерьма больше, чем в библиотеке медицинского колледжа! Как видно, ему хорошо известно, что представляет собой изнутри человеческое тело.
Райан достал рацию:
— Пришлите сюда Жилбера и его команду. Остальным вдавиться в землю и ждать этого скота. Только не спугните его, когда он объявится.
Райан отдал еще какие-то распоряжения. Бертран продолжал рассматривать книги.
Я по-прежнему слышала приглушенное жужжание.
Бзз. Бзззззззззззз. Бзз.
— Эй, а это, кажется, по вашей части! — вдруг воскликнул Бертран. Рукой в носовом платке он вытащил с полки какую-то книгу и положил ее на стол.
«Американский антрополог». Тысяча девятьсот девяносто третий год.
Я могла и не раскрывать эту книгу. Одну из статей, вынесенных отдельным пунктом в оглавление, я знала почти наизусть. Статью Гэбби. Вид этой книги как будто выбил почву у меня из-под ног. Мне нестерпимо захотелось убежать отсюда. От желания очутиться в безопасности и беззаботности солнечной субботы, от желания дождаться звонка своей лучшей подруги, чтобы обсудить с ней совместные планы на вечер, мне стало дурно.
«Воды. Плесни холодной воды себе на лицо, Бреннан».
Я шагнула к двойным дверям и пнула их ногой, ища кухню.
БЗЗЗЗ. БЗЗЗЗЗЗЗЗ. БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ. БЗЗ.
В этом помещении не было окон. Электронные часы справа освещали кухню зловещим оранжевым сиянием. Я разглядела три белых пятна — раковину, плиту, холодильник. И, нащупав на стене выключатель, щелкнула им, наплевав на осторожность.
Пробравшись нетвердыми шагами к раковине, я крутанула ручку, зажав ее между щекой и тыльной стороной ладони, и сполоснула лицо холодной водой. Когда развернулась, увидела в проеме двери фигуру Райана:
— Со мной все в порядке.
По кухне закружили перепуганные неожиданным вторжением мухи.
БЗЗЗ. БЗЗ. БЗЗЗЗЗЗ.
— Будете? — Райан протянул мне упаковочку мятных леденцов.
Я достала один:
— Спасибо. Слишком уж сегодня жарко.
— Это, надо полагать, кухня.
Прямо мимо его щеки пролетела крупная муха.
— Черт возьми! Чем этот сукин сын здесь занимается?
Наши взгляды одновременно упали на странные коричневые пятна на одном из столов, на два каких-то предмета. На бумажных полотенцах под ними темнели большие жирные круги. Над предметами нервно кружила стая мух: то приземлялась на них, то поднималась в воздух.
Слева лежала хирургическая перчатка, парная той, которую сегодня утром мы вырыли из земли. Мы подошли ближе, спугнув мух.
Я разглядела оба съежившихся предмета и невольно вспомнила о пауках и крысах в тех ужасных проходах. Я вдруг поняла, на что именно смотрю, хотя в реальной жизни ничего подобного никогда не видела.
— Это лапы.
— Что?
— Лапы какого-то животного.
— Вы уверены?
— Переверните какую-нибудь.
Он перевернул. Авторучкой.
— Видите обломки костей?
— Для чего они ему понадобились?
— Откуда же мне знать, Райан?
Я вспомнила про Альсу.
— Господи!
— Проверьте холодильник.
— О господи!
В холодильнике лежали небольшие, завернутые в прозрачный полиэтилен трупики с ободранной шкурой. И многие другие ужасные вещи.
— Кто это?
— Какие-то мелкие млекопитающие. Без шкуры трудно определить точно. По крайней мере, не лошади.
— Большое спасибо, Бреннан.
В кухню вошел Бертран:
— Что вы тут нашли?
— Мертвых животных. И вторую перчатку, — ответил Райан.
— Может, он этих зверей просто ест?
— Может. А из людей делает абажуры для ламп. Надо как следует обыскать это логово. Забрать все, что есть в кухне: ножи, миксеры, все содержимое чертова холодильника. Где, твою мать, застрял Жилбер?
Райан шагнул к телефону на стене слева от двери.
— Подождите, — остановила его я. — На аппарате есть кнопка повторного набора?
Райан кивнул.
— Нажмите ее.
— Наверное, последний, кому он звонил, был его священник. Или бабуля.
Райан надавил кнопку ручкой. Мы прослушали мелодию набора номера — семь нот — и четыре гудка. Затем зазвучал голос, и страх, который до недавнего момента достигал уровня моего горла, с силой шибанул в мозг. Голова пошла кругом.
— Veuillez laissez votre nom et numero de telephone. Je vais vous rappelez le plutot possible. Merci.
«Оставьте, пожалуйста, свое имя и номер телефона. Я перезвоню вам при первой же возможности. Спасибо».
