В Горги она не вернется, еще не хватало — вот и славно, что у нее есть ключи от дома мисс Макдональд. И хорошо, что Масселбург сейчас в центре внимания прессы. Вряд ли эти недоделанные терминаторы пойдут искать «мужика, которого Реджи зовут» на унылой улице мисс Макдональд, особенно когда там полиция кишмя кишит. Чем дальше сегодняшнее утро, тем менее вероятным казалось, что идиоты, которых Реджи про себя именовала Рыжим и Блондином, искали ее. Они искали Билли. Надо было дать им адрес в Инче, он ведь, очевидно, дал им ее адрес. Надо было отплатить добром за добро.

— Ты живешь тут? — спросила инспектор Монро, через лобовое стекло разглядывая дом мисс Макдональд.

— Да, — сказала Реджи. — Матери сейчас нет.

Одна ложь, одна правда. Они зачеркнули друг друга, и мир не изменился. Насколько проще не вникать в детали.

Инспектор Монро по крайней мере выслушала Реджи, хотя явно не поверила, но если б Реджи прибавила: «А также сегодня был случай, со всем вышеизложенным никак не связанный: утром двое мужчин разгромили мою квартиру и угрожали меня убить — ах да, еще они дали мне первый том „Илиады“», инспектор Монро наверняка рванула бы к выходу из «Старбакса». Она не очень походила на полицейского: зимняя куртка, джинсы и мягкий свитер, нерабочая одежда, как у доктора Траппер. Волосы собраны в хвост, но коротковаты, поэтому она все время заправляла за ухо выбившиеся пряди.

— Все отращиваю, — сказала она. — Коротко постриглась, но мне не идет.

Мамуля говорила, что женщины радикально стригутся в финале неудачных романов. Мамулины подруги вечно стриглись то так, то эдак, но мамуля понимала, что ее волосы — ценное достояние, таким не разбрасываются. Впрочем, она до того опьянела от Гэри, что, может, и постриглась бы, если б он попросил. Она бы, пожалуй, что угодно сделала, только бы он остался с ней, хотя прелесть Гэри главным образом была в том, что он — не Мужчина-Который-Был-До-Него. Представить только, что Гэри говорит мамуле: «Вот бы посмотреть, как ты смотришься со стрижкой, Джеки». В голове не укладывается, что Гэри так скажет, — он ужасно косноязычный. («Ты очень красноречива», — сказала ей однажды доктор Траппер — замечательный, считала Реджи, комплимент. «Реджи у нас болтушка», — говаривала мамуля.) А мамуля пошла бы к своему парикмахеру (Филипу — «голубоватому, но женатому», по мамулиным словам) и сказала бы: «Режь, Филип, пора меняться», и Филип сделал бы ей изящную короткую стрижку, только уши прикрывало бы, или, еще безопаснее, подстриг бы под машинку, как Кайли после рака, и — та-да-а — вот сейчас мамуля помешивала бы фарш в сковородке на кухне в Горги и предвкушала «Истэндцев».

А инспектору Монро сердце разбивали? Что-то непохоже.

С Сейди вышло не все гладко, но в итоге инспектор Монро посадила ее на заднее сиденье к себе в машину (вместе с тяжеленной сумкой из «Топ-Шопа»), откуда собака пристально наблюдала, как Реджи с инспектором Монро уходят по Джордж-стрит, будто хотела отпечатать их силуэты на сетчатке. Инспектор Монро, вообще-то, не походила на любительницу животных, но потом сказала: «У меня был кот», словно это важно.

Спасибо ей за маффин — Реджи умирала с голоду, кроме «тик-таков» мистера Хуссейна и батончика «марс» (едва ли сбалансированная диета) у нее крошки во рту не было за весь день, а утренние тосты отправились наружу, не успев перевариться. Реджи хотела заняться маффином, поэтому слова высыпала быстро: машина, телефон, кусок мшистого одеяла, туфли, костюм — в целом невероятное отсутствие доктора Траппер, точно ее инопланетяне умыкнули. Про инопланетян она не поминала — мало ли что.

Когда Реджи досказала свою историю, инспектор Монро зевнула и сказала:

— Прости. Кошмарно устала, всю ночь на ногах.

— Где поезд с рельс сошел? — угадала Реджи.

— Да.

— Я тоже там была.

— Правда? — Инспектор Монро посмотрела недоверчиво, будто раздумывала, не списать ли Реджи в картотечный ящик, где хранятся психованные фантазеры.

— Я сделала одному человеку искусственное дыхание, — сказала Реджи, забираясь в ящик глубже. — Пыталась ему жизнь спасти. — Крышка ящика с грохотом захлопнулась.

Она впервые кому-то сказала об этом человеке. Таскала его с собой весь день, он был ее тайной, и ей полегчало, едва она вынула его из головы и предъявила миру, хотя, если говорить вслух, на правду похоже мало. С каждым часом события ночи становились нереальнее; потом Реджи вспомнила, как утром смотрела на тело мисс Макдональд, и события стали чуточку реальнее.

— М-да? — сказала инспектор Монро. С тем же успехом можно было разыграть карту с похищением инопланетянами — все равно инспектор Монро исходила скептицизмом. — Откуда у тебя синяк? — спросила она, сверля взглядом лоб Реджи.

Реджи поправила челку и сказала:

— Да ерунда. Не смотрела, куда иду.

— Уверена, что ничего серьезного?

Инспектор Монро беспокоилась. Ясно, что она подумала, — домашнее насилие, то-се. Она не подумала: «Поскользнулась и упала в душевой, потому что ей угрожали два идиота».

— Чесслово, — сказала Реджи.

Можно рассказать инспектору Монро о Рыжем и Блондине, но это ведь не поможет найти доктора Траппер (к тому же психованная фантазерка и так далее). И вообще, вдруг они не просто языками мололи (В полицию насчет нашего свиданьица не ходи, а то знаешь что будет?). Вдруг они за ней следят? Вдруг они видят, как она пьет кофе в «Старбаксе» со старшим детективом-инспектором, даже не со скромным констеблем в форме? Они ведь ни за какие коврижки не поверят, что речь не о них.

Лишь когда у дверей мисс Макдональд Реджи попросила:

— Вот здесь, пожалуйста, — инспектор Монро сказала:

— А, ну да, действительно прямо у тебя под домом, — словно наконец поверила, что Реджи не соврала про катастрофу.

— Ну, почти, — сказала Реджи.

— Ладно, — сказала инспектор Монро. — Поеду. Дел, знаешь ли, полно.

— Да не говорите, — ответила Реджи.

Она помахала инспектору Монро, а та, отъезжая, не махала — хмурилась.

Реджи подняла тугое окно в спальне, докуда поднимется, — необходим свежий воздух. На путях в свете дуговых ламп под неумолчный грохот и визг машин работали люди. Громадный кран тащил вагон. Вагон раскачивался в воздухе, точно игрушечный. Большая костяная луна взбиралась по небу, равнодушно освещая эту противоестественную сцену.

В запущенной задней комнате ночевать слишком шумно, даже если окно закрыть, и Реджи даже не подумает лечь в спальне мисс Макдональд, где все омыто застарелым амбре грязного белья и недопитых лекарств.

Она увидела себя в зеркале на туалетном столике. Синяк на лбу уже чернел.

Последний час Сейди охотилась по дому за призрачным запахом Банджо и теперь в расстройстве хлопнулась на пол в гостиной. Наверное, когда кто-то уезжает, их животным кажется, будто хозяева просто-напросто исчезли с лица земли. Вот она здесь — а вот ее нет. Доктор Траппер говорила, Сейди повезло, она не знает, что однажды умрет, но Реджи сказала, что вот ей лучше бы знать — тогда бы она избежала смерти. Никто, понятно, смерти не избежит, но можно избежать преждевременной смерти от рук идиотов. («Не всегда», — сказала доктор Траппер.)

Обыскав пустоватые шкафчики мисс Макдональд, Реджи нашла полпачки черствых крекеров «Ритц», но потом открыла золотую жилу — мелкооптовый запас карамельных вафель, которые мисс Макдональд припасала Реджи на ужин. Крекерами Реджи поделилась с Сейди, одну вафлю съела сама.

Станет ли инспектор Монро искать доктора Траппер? Что-то сомнительно. Зачем она приезжала к доктору Траппер во вторник? «Да так, всякие разные дела, — сказала инспектор Монро. — Насчет пациента». Врала она неплохо, но Реджи тоже врет будь здоров. Рыбак рыбака видит издалека.

Всякое разное. Ничего особенного. То-се. Перед Реджи люди увиливают только так.

Она решила лечь на диване. Сейди запрыгнула в кресло, повертелась на нем, пока оно ее не устроило, а потом улеглась с глубоким вздохом, словно исторгала из тела весь прошедший день. На диване, где спала Реджи, оставался слабый отпечаток тела Банджо, но это даже утешало. Денек выдался невероятно трудный. Еще какие тяжелые времена.

Где-то в ночи Сейди пришла к Реджи на диван. Видимо, ей тоже требовалось утешение. Реджи обняла собаку, послушала, как мощно бьется сердце в широкой собачьей груди. Пахла собака в основном собакой. Реджи не замечала прежде, но обычно Сейди пахла духами доктора Траппер. Наверное, доктор Траппер все время с ней обнималась. Если бы с доктором Траппер все было в порядке, она бы позвонила, — может, не с Реджи поговорить, но хотя бы с Сейди (Привет, псина, как там моя красавица?).

Где же доктор Траппер-то? Elle revient. А если нет?

Почему так — почему она шагнула из туфель, вышла из собственной жизни? Столько вопросов, а ответов нет. Кто-то должен выследить доктора Траппер. Ха.