Глава 53

– Она страдала от болезненных укусов, которые чесались и доводили ее до исступления, – заключила Скарпетта.

– Может быть, москиты? – предположил Бентон.

– Тогда почему только в одном месте, между лопатками? Больше нигде нет таких воспалившихся ссадин, – возразила Скарпетта. – За исключением локтей и коленок, где есть незначительные повреждения кожи, которые бывают, когда человек стоит на коленях на шероховатой поверхности или пытается приподняться на локтях. Но эти повреждения совсем другого рода.

Она снова показала на воспаленный участок между лопатками.

– Мне кажется, что она стояла на коленях, когда он застрелил ее, – сказал Бентон. – Я сужу по пятнам крови на ее брюках. А через брюки можно получить такие ссадины?

– Конечно.

– Значит, он сначала убил ее, а потом уже раздел. Это несколько меняет дело. Если бы он хотел над ней поизмываться и как можно сильнее унизить, он сначала раздел бы ее догола, а потом уже поставил на колени, сунул в рот дуло и нажал на курок.

– А как тогда расценивать гильзу в заднем проходе?

– Возможно, это было сделано в порыве гнева. Или же он хотел, чтобы мы связали этот случай с убийством во Флориде.

– Ты предполагаешь, что он убил ее в состоянии аффекта? И одновременно выдвигаешь версию, что убийство было преднамеренным и являлось частью игры, которую он ведет? – удивленно взглянула на него Скарпетта.

– У агрессивных психопатов своя логика.

– Ясно только одно. Ее какое-то время держали там, где много насекомых. Возможно, огненных муравьев или пауков. Но в жилых домах и гостиничных номерах они обычно не встречаются. Во всяком случае, не здесь и не в это время года.

– Кроме тарантулов. Их держат как домашних животных независимо от климата, – заметил Бентон.

– Она была привезена из другого места. Где именно нашли ее тело? Прямо у Уолденского озера?

– В пятидесяти футах от дорожки, по которой в это время года почти никто не ходит. Ее нашла семья, катавшаяся на велосипедах вокруг озера. Их Лабрадор забежал в лес и начал лаять.

– Какая ужасная находка для мирных отдыхающих!

Скарпетта стала просматривать протокол вскрытия.

– Она пролежала там совсем недолго. Если верить тому, что здесь написано, ее тело привезли ночью. Это вполне логично. Вероятно, он опасался, что его увидят, поэтому бросил тело в лесу. Хотя ночью вряд ли там вообще кто-то ходит. Что касается антуража, – она показала на колпак и некое подобие пеленки, – это можно было сделать за считанные минуты, особенно если он подготовился – заранее раздел ее, прорезал дыры в трусах. Все это наводит меня на мысль, что он хорошо знал эту местность.

– Вероятно, так оно и есть.

– Ты есть будешь? Или ты намерен сидеть здесь весь день?

– А что ты приготовила? Все будет зависеть от этого.

– Ризотто сбираглиа. Иными словами – ризотто с курицей.

– Сбираглиа? – переспросил он, взяв ее за руку. – Это какая-нибудь экзотическая венецианская курица?

– Очевидно, производное от слова «сбир», что на итальянском жаргоне означает «полицейский». Блюдо, вполне подходящее к случаю.

– А какое отношение имеет полиция к курице с рисом?

– Согласно моим кулинарным источникам, когда Венеция была под австрийцами, их полицейским очень нравилось именно это блюдо. К нему подходит «Соаве» или более терпкое «Пиаве пино бьянко». Оба они есть в твоем винном погребе. Как говорят венецианцы, тот, кто пьет вино, хорошо спит, а кто хорошо спит, тот не имеет греховных мыслей и попадает в рай. Или что-то в этом роде.

– Боюсь, что на свете нет такого вина, которое заставит меня забыть о греховном, – заметил Бентон. – А в рай я не верю. Только в ад.