Глава 30
Полицейский участок Джиллингема располагался в новом, большом и современном здании. Тут могли бы разместиться конторы, или колледж, или школа.
Меня проводили в камеру для допросов, где имелся стол, четыре мягких стула, как в приемной, диктофон крепился к стене, а окно было маленькое и сделано слишком высоко — не дотянешься и не выглянешь. Но свет пропускало.
Я просидела полчаса в одиночестве, прежде чем Беверли Дэвис и Джейми Ньюмен вернулись и уселись передо мной. По сравнению с этой все камеры для допросов, какие я видела в телесериалах, казались мрачными пещерами: сумрачный электрический свет из-под потолка придавал зловещий вид лицам следователей. Здесь же обстановка больше подходила для собеседования при устройстве на работу. Я села поудобнее. «Сосредоточься. Учитывай каждую мелочь».
— Извините, что заставили вас дожидаться, — сказала детектив-сержант Дэвис. — Хотите что-нибудь выпить? Кофе?
— Нет, спасибо. Я арестована или как?
В разговор вступил Джейми Ньюмен:
— Нет, вы не арестованы. Мы просто должны задать вам несколько вопросов, и будет лучше сделать это официально. Вот и все.
С этого места продолжила Беверли Дэвис:
— Мы хотим поговорить о Кэнданс Смит. О девушке, которую нашли мертвой в реке возле вашего судна.
— Я слушаю.
— Вы сказали моим коллегам, что вы ее не узнали.
— Было темно, я только проснулась. Увидела общие очертания лица, тела. Только потом я сообразила, что утопленница похожа на Кэдди.
— Однако вы не поделились этим соображением с сержантом-констеблем Карлингом или с другими офицерами полиции Кента?
— Нет. Я не была уверена и не хотела никого вводить в заблуждение. Когда сержант-констебль Карлинг сказал мне, что погибшая — Кэдди, для меня это было потрясением, значит все-таки это оказался знакомый мне человек.
— Не могли бы вы пояснить, где и как познакомились с Кэнданс Смит?
— Я знала ее по работе.
— По какого рода работе?
Я перевела взгляд с одного спокойного, невыразительного, бесстрастного лица на другое. Смотрят на меня. Ждут, когда я проколюсь, выдам еще неизвестную им информацию. Я чувствовала, как от этой игры натягивается каждый нерв.
— Я выступала с танцами в свободное время. Она тоже выступала в клубе, где я подрабатывала.
— Название клуба?
— «Баркли».
— Как долго вы там проработали?
— Примерно семь месяцев.
Джейми Ньюмен записывал, положив блокнот на колени, так что я не видела, что он там пишет. Ручку он зажимал в кулаке.
— Вы с Кэнданс дружили?
Я промедлила не больше секунды:
— Пожалуй, да. Но в таком месте дружба не складывается. Люди все время появляются и уходят.
— Кто-то напал на вас прямо на судне, — выдержав паузу, продолжала Дэвис.
— Да.
Неужели Карлинг рассказал ей все? Передал каждое слово из наших разговоров? Может, он даже конспект составлял или записывал на диктофон? Известно ли ей, что детектив оставался ночевать? Или эту часть информации он все-таки удержал при себе?
— Чего они, по-вашему, хотели?
— Не знаю.
— Но хоть какие-то предположения у вас есть?
— Я подумала, может быть, они что-то искали. Но я не знаю, что именно.
— Почему вы так решили?
Я глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие, внушая себе, будто я по-прежнему контролирую ситуацию.
— Потому что они все перевернули вверх дном, вот почему. Поднялись на борт, все расшвыряли. Значит, либо они что-то искали и не нашли, либо им просто хотелось устроить беспорядок.
— Почему вы не обратились в полицию? — спросила Дэвис.
На это я ответить не могла. Теперь я поняла, зачем окно поднято на такую высоту: будь оно пониже, я бы могла посмотреть на деревья, свободную жизнь, людей, занятых обычными своими делами, а так я видела только клочок темнеющего неба. Поскорей бы выбраться отсюда. Будь окно на привычной высоте, я попыталась бы выскочить. Должно быть, я далеко не первая, кому в этом помещении приходили в голову подобные мысли.
— Почему вы не обратились в полицию, Дженевьева? Ответьте, пожалуйста, на этот вопрос.
— Не знаю. Смысла не видела: они уже давно ушли, кто бы это ни был.
— Вы поддерживали отношения с Кэнданс Смит после отъезда из Лондона?
— Разок-другой перезванивались. Я приглашала ее к себе на вечеринку, и она сказала, что подумает, но так и не появилась.
— Когда состоялась вечеринка?
— Как раз… перед тем как я нашла ее в реке.
При этих словах Дэвис и Ньюмен переглянулись. Хотела бы я проникнуть в их мысли. Сердце билось все сильнее. Я вытерла руки о джинсы и стиснула их, чтобы не тряслись.
— Так. Вернемся немного назад. Вы пригласили Кэнданс к себе на судно. Когда именно вы ее пригласили?
— Не помню. Думаю, за две-три недели до вечеринки.
— И как она показалась вам, когда вы с ней разговаривали?
— Как обычно. Правда, нормально.
— И она собиралась к вам на вечеринку?
— Я сказала ей где и когда. Она сказала, что подумает. Но я особо не рассчитывала.
— Почему?
— Как я уже говорила, подругами в полном смысле слова мы не были. Просто знакомая из клуба.
— Кого-нибудь еще из клуба вы пригласили?
— Нет.
— Почему же пригласили Кэнданс?
— Как-то само собой получилось. Я говорила с ней по телефону и в это время думала о вечеринке, вот и спросила, не хочет ли она присоединиться.
— В тот раз вы позвонили ей или она вам?
— Не могу вспомнить.
Видимо, я поторопилась с ответом.
— Вы сказали, что общались нечасто. Значит, этот разговор не был таким уж заурядным. Постарайтесь припомнить. Вы позвонили ей или она вам?
— Кажется, я позвонила ей.
— С какой целью вы позвонили?
— Просто узнать, как дела.
Снова пауза. Ньюмен, сидя справа от меня, продолжал что-то записывать, я слышала скрип ручки по бумаге. Впрочем, как знать, может, он просто каракули выводил.
— Вы сказали, что Кэнданс так и не появилась на вечеринке.
— Совершенно верно.
— Вы уверены? Вы же были заняты, беседовали с гостями, пили и так далее. Может быть, она приехала, а вы этого не заметили.
Я с минуту обдумывала эту версию.
— Судно не так уж велико. На палубе толпилось множество народу. Кто-нибудь заметил бы ее. Мне бы сказали.
— Нам понадобится список всех присутствовавших на судне в ту ночь, с адресами и телефонами.
— Я уже давала этот список тому человеку… ну, который меня допрашивал. Не помню его имени.
— И тем не менее хотелось бы получить от вас новый список.
Женщина-полицейский вырвала страницу из лежавшего перед ней большого разлинованного блокнота и подтолкнула его ко мне вместе с шариковой ручкой. С минуту я глядела на чистый лист, потом озаглавила два столбца: «Марина» и «Прочие». Вписывая одно имя за другим, я представляла себе, как отреагируют их обладатели, когда их примутся допрашивать. Люси, Гэвин, Бен. Что они подумают? Наконец я закончила, и детектив одарила меня улыбкой. Впервые немного смягчилась.
— Расскажите о Кэнданс.
— Она была доброй. Она помогала мне, когда я начала работать там.
— Заботилась о вас?
— Можно сказать и так.
— Взяла под свое крыло?
— Типа того.
— Вы часто общались вне работы?
— Не очень.
— У нее были, помимо вас, близкие друзья?
— Не знаю. Во всяком случае, не среди общих знакомых.
— Мужчины?
— Об этом я ничего не знаю.
— Вы никогда не говорили об этом? О мужчинах, которые вам нравились?
Я покачала головой:
— Нет.
Пока что удавалось избегать прямой лжи. Пока что удавалось.
— А как насчет Фица?
— Что насчет Фица?
При звуке этого имени сердце тяжело забилось, щеки покраснели.
— С ним вы знакомы?
— Конечно. Он владелец клуба.
— Вы с ним ладили?
— Не так уж часто я его видела. Обычно, когда я работала в «Баркли», он уезжал в другие свои клубы.
— Как отзывалась о нем Кэнданс?
— Она говорила мне, что Фиц неплохой, если только не вывести его из себя.
— Как вы считаете, что она под этим подразумевала?
— Просто что не следует его злить. Не знаю. Говорю же, я редко его видела.
— Она пояснила, что может произойти, если его обозлить?
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь спорил с Фицем?
— Нет.
— Вы его боялись?
— Нет. Я не была с ним близко знакома. Я просто делала свое дело и уходила домой.
— Другие танцовщицы боялись его?
— Мне кажется, нет. Если бы боялись, могли бы уйти из клуба.
— Почему же вы ушли, Дженевьева?
— Я работала, только чтобы накопить достаточно денег и купить баржу. Когда собрала достаточно, предупредила их и ушла.
— Когда это было?
— В середине апреля.
— С тех пор вы ни разу туда не наведывались?
— Нет.
Все еще удается обойтись без лжи. Без прямой лжи. Я старалась дышать ровно, хотя щеки горели, а руки стали такими холодными, точно я тяжело заболела.
— Как долго вы там проработали?
— Вы уже задавали этот вопрос.
— Тем не менее попрошу вас ответить на него.
— Примерно семь месяцев.
Наступила тишина, только Ньюмен все царапал своей ручкой.
Дэвис смотрела на меня со странным любопытством, как будто я была представителем редкого вида животных и она ждала от меня чего-то еще — чего-то более интересного, более занимательного.
— Эти люди, которые напали на вас… Вы их узнали?
— Нет.
А вот и первая грубая ложь. Мне показалось, будто я ору во всю глотку. Не слишком ли поспешно я ответила? Конечно же, полицейские все поймут! Я проглотила застрявший в горле ком, сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться.
— Вы не боитесь, что они вернутся?
— Конечно боюсь. Послушайте, — заговорила я, — Малькольм, мой сосед, помогает мне наладить двигатель. Я решила подняться немного выше по течению. Просто чтоб не торчать тут на виду. Я никому об этом не говорила.
— Ясно.
— Я собиралась позвонить детективу Карлингу и предупредить его. Вообще-то, это была его идея.
— Его идея?
— Он спрашивал меня, годится ли моя баржа для плавания. Я сказала, что пока об этом не думала. Но он подал мне идею. В смысле — это же не дом. Какой смысл жить на борту и всегда оставаться на одном месте?
На том они закончили разговор и вышли из камеры. Я не стала спрашивать, сколько мне еще ждать, прежде чем я смогу отправиться домой. Я же не была арестована, так что, пожелай я, могла уйти в любую минуту. Толку-то? С тем же успехом я могла оставаться и отвечать на вопросы, пока детективы не устанут от этого еще больше меня.
Они вернулись спустя всего десять минут и сказали, что я свободна. Отдел убийств столичного департамента полиции не имел ко мне больше вопросов — на данный момент.
Я пошла домой. Можно было сесть на автобус или вызвать такси, но мне хотелось пройтись. А еще позарез нужно было связаться с Диланом, выяснить, что за фигня творится. Во всей этой свистопляске два факта оставались пугающе непреложными: Кэдди мертва, Дилан не отвечает на звонки. Дилан — единственный, помимо Кэдди, человек из клуба, которому я объяснила, где стоит мое судно. Неужели это он убийца?
Я паковала коробки в своей съемной квартире, подкрепляясь остывшим кофе. В дверь постучали. Я так долго ждала Дилана, что уже и надеяться перестала. Боялась, что он раздумал и насчет свертка, и насчет пятидесяти штук. И что бы я делала, если б он так и не принес мне денег? Не знаю, но обратного пути у меня не было: я уволилась, расторгла договор найма квартиры, передала Кэмерону аванс за судно и взнос за стоянку в марине. Как бы все ни обернулось, жить мне предстояло на борту.
— Можно войти? — спросил он.
«Давно пора», — чуть было не ответила я. Мне хотелось ударить его, спросить, где он, черт побери, болтался, почему заставил меня так долго ждать и даже не позвонил. Одет он был не по-рабочему, а в джинсы, рубашку, на этот раз темно-синюю, и поношенную куртку. Сумки у него при себе не было, и я встревожилась: так он не принес денег? Значит, все-таки передумал?
Дилан прошел по пятам за мной в кухню, я сняла со стула коробку, чтобы его усадить.
— Уже в сборах? — спросил он.
— Почти все я отправляю на склад для хранения, — пояснила я.
— Решил проверить, как ты тут.
— О, я в порядке, спасибо. Что Кэдди?
Он улыбнулся:
— Как обычно. То веселится пуще всех, то нет ее несчастнее.
«Предложить ему что-нибудь выпить? Или Дилан не пьет ничего, кроме водки? К тому же чайника уже не найти».
— Значит, посудину ты выбрала?
Я расплылась в улыбке:
— Ага, выбрала. Называется «Месть прилива».
— Неужели? Чудное имечко.
— Ей подходит. Приезжай посмотреть.
— Это одна из тех, которые ты осматривала? В Кенте?
— Да, в Рочестере.
Он одобрительно кивнул:
— Мне показалось, Фиц круто обошелся с тобой.
— Ну, не так чтобы круто… — возразила я. — Думаю, я слишком возомнила о себе.
— Он никому не сказал, что ты уволилась. Ни разу не упомянул о тебе с того дня, как ты ворвалась к нему в кабинет.
— Наверное, он обозлился, что я вздумала жаловаться на Арнольда.
— Да, это вряд ли пришлось ему по вкусу. А ты еще и явилась сама, незваная.
Повисла странная пауза. Даже сидя, Дилан словно заполнял собой всю комнату.
— Итак, ты все еще согласна?
— Да.
Не было смысла уточнять, на что именно я согласна. Лишний раз упоминать сверток, который мне оставят на хранение, — только воздух зря сотрясать.
— Отлично, — сказал Дилан. — У тебя есть машина?
— Нет, но на завтра я найму фургон, чтобы перевезти все хозяйство на борт.
— Хорошо, — сказал он. — Знаешь Брендз-Хэтч, трассу для кольцевых автогонок? Там неподалеку отель «Свисток» — по шоссе А-двадцать. Сможешь найти?
— Конечно.
— Буду ждать тебя в баре отеля. Завтра, в девять вечера.
— Ладно. А если не получится? Если я слишком долго провожусь?
— Буду ждать до упора.
Он поднялся уходить, и я чуть было не попросила его задержаться еще ненадолго. Он не дал мне времени ничего сказать. Он даже не оглянулся, выходя.
