Глава 14
Я никак не могла отделаться от мыслей о том мужчине, которого Пэт видела возле офиса. Чем дольше я над этим думала, тем крепче верила, что это был Дилан. Кто же еще? Трижды за три минуты я набирала его номер, но ответ был все тот же: «Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».
Тем временем я успела нанести второй слой краски в гостевой каюте, скрыла огрехи первого слоя, и панели приобрели вполне пристойный вид. Дальше я собиралась заняться занавесками, прикрутить под ними хромированную перекладину, чтобы подтыкать занавески во время прилива, а то болтаются. Еще сколочу стеллаж для книг, а то и комод для постельного белья и полотенец.
Погромче включив радио, я снова стала прикидывать, как соорудить оранжерею, во что обойдется стеклянная крыша на заказ и справлюсь ли я сама или же на это моих сил не хватит. Крыша нужна водонепроницаемая, чтоб служила и в плохую погоду, и нужно позаботиться о теплоизоляции, а то растения погибнут зимой. Еще я гадала, осуществима ли моя затея с наружным душем со сливом прямо в реку — я же не пользуюсь жесткой химией — и как насчет змеевикового радиатора: хочу принимать душ зимой, когда похолодает. Нежиться под душем в снегу — только вообразите! Круто, а?
Но сколько бы я ни пыталась отвлечься, мысль о Дилане упорно возвращалась. Куда он, черт подери, задевался? Почему не берет трубку?
Отмывать в раковине кисти я принялась, когда уже стемнело и все вокруг затихло. На завтра — планировка ванной. Достаточно я с этим тянула, выполняла для разогрева легкую работу. Это будет новый проект, будет чем заняться, он поглотит все мое время и силы на много дней.
В гостевой каюте все еще орало радио. Надо выключить: после наступления темноты у нас не принято шуметь. Я повернула ручку, настала тишина… И тут я услышала.
Звук донесся сверху — с палубы? Нет, с крыши каюты, прямо над моей головой.
Я замерла, прислушиваясь — не ушами, всем телом. Ничего, только волны плещут о борт лодки. И снова — царапанье, скрежет. Птица, может быть, подумала я и постаралась выдохнуть. Чайка, например… они садятся на понтоны и на лодки, особенно в ветреный день. Я вернулась к раковине, промыла ее с отбеливателем, пытаясь устранить запах краски. Затем решила вознаградить себя банкой пива, а то и парочкой банок. Нервы на пределе, надо успокоить их алкоголем.
Так что, каждую ночь теперь будет? Придется загонять себя до смерти, чтобы рухнуть в постель и отключиться?
Только я открыла третью банку пива, как снаружи опять послышался шум. Не на палубе и не птица, теперь я была уверена. Скорее животное — вопль, вой. Освальд дерется с лисами?
Выпивка придала мне смелости.
Я отперла дверь рубки с грохотом, в расчете напугать их, кто бы «они» ни были. Затем я вышла наружу:
— Эй!
На понтоне вроде никого. Марина до самой парковки погружена в темноту, свежий ветерок дует от воды, несет с собой запах дождя. Я сделала еще шаг и остановилась, поглядела на огни другого берега, затем вниз, на понтон, и тут-то разглядела на нем какой-то темный предмет ближе к краю. Что бы это ни было, днем на досках ничего не лежало. Я спустилась по сходням, руки скрестила на груди, защищаясь от пронизывающего ветра, всмотрелась…
На понтоне было совсем темно; даже стоя рядом с этим непонятным предметом и глядя на него с высоты своего роста, я не могла понять, что это. Я подтолкнула его ногой, и он поддался — что-то мягкое. Тогда я присела на корточки и ощупала этот предмет.
Мягкая шерсть под рукой. Мягкая, но холодная. И мокрая. Я выпрямилась, повернула ладонь в ту сторону, где слегка подсвечивали огни автомобилей на мосту. На пальцах темная жидкость.
— О боже! Боже! — Словно со стороны я услышала себя.
Еще раз посмотрела за понтон, в сторону офиса и парковки. По-прежнему никого.
Я поднялась по сходням и включила свет в рубке. Обычно я его не включала: он привлекает летом мотыльков. Теперь, вернувшись на понтон, я смогла разглядеть, что там лежит. Комок черной шерсти. А у меня на руке его кровь. Освальд, кот Джози и Малькольма. Кто-то убил его и бросил на понтоне.
Закусив губы, я подавила вскрик, дыхание участилось. Мне вдруг почудилось: тот, кто бросил мертвого кота на понтон, не успел убраться из марины, прячется где-то в темноте, где я не могу разглядеть его. Опрометью я взбежала по сходням обратно в рубку, выключила свет и чуть ли не слетела по ступенькам в свою каюту, поспешно захлопнув и заперев за собой дверь.
Снаружи послышались шаги, кто-то быстро шел прочь, шаги почти стихли, а потом снова стали громче на гравийной дорожке у парковки. Значит, все это время этот кто-то прятался совсем близко, за «Тетушкой Джин».
Я выскочила в камбуз, замерла в страхе. Со всех сторон меня окружали черные дыры иллюминаторов. Любой мог заглянуть с понтона и тут же увидел бы меня. Я отмыла руки в кухонной раковине, подождала, пока стечет кровь, терла мылом, и слезы струились у меня по щекам.
Кого звать на помощь? К кому обратиться? Снова набрала номер Дилана — и вновь все тот же механический голос.
Я вернулась к мысли, от которой упорно отказывалась: скорее всего, он в клубе. Я даже не стала прикидывать, что скажу, просто положила его мобильник на место и взяла свой. Набрала номер «Баркли» и ждала — ждала целую вечность, пока мне не ответили:
— Алло?
На заднем плане музыка, низкие рокочущие басы. Голос вроде бы Хелены, а может, и нет.
— Можно позвать Дилана?
— Его здесь нет.
— Не подскажете, где он?
— Кто его спрашивает?
— Дженевьева.
— Кто?
— Дженевьева. Ну, Вива. Я работала у вас раньше.
— Подождите.
Музыка смолкла, сменившись сигналом ожидания. Я покорно ждала.
«Как глупо, — думала я, — что сказать-то ему, если подойдет?»
Заговорить о Кэдди? Кто поймет, горевал ли он о ней или уже забыл, что она погибла?
— Дженевьева! — Громкий голос Фица застал меня врасплох.
Я сглотнула, чувствуя, как подступает страх. Надо было сразу повесить трубку, едва услышав, что Дилана в клубе нет, а я не поверила.
— Привет! — как могла бодрее ответила я. — Дела идут?
— Какая приятная неожиданность! Чем могу помочь?
— Я просто… просто хотела узнать, как вы все. И выразить сочувствие, ну, насчет Кэдди.
Затянулось молчание. Я слышала, как он пыхтит в трубку, а где-то в стороне приглушенно погромыхивали басы.
— «Как все» — это ведь не слишком тебя интересует. Ты спрашивала Дилана, а его здесь нет. Что-нибудь ему передать?
— Нет-нет, — заторопилась я. — Завтра он будет? Ничего срочного.
— Тогда ладно. Сказать ему, что ты звонила?
— Можно, — ответила я, надеясь, что охватившая меня паника не прорывается в голосе. — Если хотите, передайте.
— А ты чем нынче занимаешься? — спросил он.
— Да ничем. Уехала подальше от города, — сказала я.
— Как ты узнала про Кэдди? — спросил он небрежно.
Что ответить? Я понятия не имела. Руки у меня тряслись, из глаз потекли слезы, начал сказываться шок: этот мертвый окровавленный кот, и дурацкий звонок в «Баркли» — безумная глупость, надо же было нарваться на Фица! — и мысль, что Дилан, скорее всего, в полном порядке, работает все там же и не соизволяет взять трубку, сколько я ни звоню.
Я не нашлась что сказать и молчать тоже больше не могла, взяла и отключилась. Оборвала разговор.
«Ну-ну, — подумала я, — большего идиотизма не придумаешь».
Оставался только один человек, к кому я могла обратиться. Я взяла со стола клочок бумаги, на котором Карлинг записал свой телефон, и выключила все лампы в камбузе и салоне. Перейдя в спальню, я забралась в постель, забилась в дальний угол, вжимаясь в корпус баржи. Если кто-нибудь заглянет сверху в люк, меня в густой тени не разглядеть, а я увижу силуэт на фоне темного неба.
Съежившись в углу, я набрала номер. Бесконечные звонки, я уже думала, Карлинг не ответит. И наконец:
— Алло!
Голос я обрела не сразу, он успел повторить:
— Алло!
— Джим Карлинг?
— Да. Кто говорит?
— Дженевьева.
Пауза. Соображает, кто я такая?
— Привет. Как дела?
— Простите, что звоню так поздно, — сказала я. Голос совсем охрип. — У меня… тут кое-что произошло.
— Что именно?
— Я была одна и услышала какие-то звуки снаружи. Что-то стукнуло. Я вышла посмотреть и там… там…
— Не спешите, — мягко посоветовал он. — Все хорошо.
— Кто-то убил Освальда. Я нашла его там. Что мне делать?
— Освальда?
— Кота. Его хозяева Малькольм и Джози. Он лежит там, а я боюсь. Я так напугана! Пожалуйста, помогите мне!
Снова молчание. Я подумала: может, надо было сразу звонить в полицию. Местного номера я не знаю, но ведь всегда можно набрать центральный.
— Извините, я даже не спросила: вы, наверное, уже сменились с дежурства. Но вы сказали, что вам можно звонить…
— Вообще-то, — устало произнес он, — я просил вас позвонить, если вспомните что-то, а не когда вы найдете дохлого кота.
Поделом мне.
— Сейчас приеду, — пообещал он.
— Правда?
— Правда. Никуда не уходите, договорились? Я позвоню, когда подъеду к парковке, чтобы вы не испугались, когда я постучусь. Хорошо?
— Спасибо, — сказала я. — Огромное вам спасибо!
Я съежилась в своем темном углу и стала ждать. На палубе раздавались еще какие-то звуки, то стук, то скрежет, словно кто-то лазил по крыше рубки. Я неотрывно глядела в люк, но не видела ничего, кроме темного, хмурого неба.
