13
Он только заскочил на Сент-Леонардс взять кое-что из своего стола, но дежурный сержант остановил его:
— Тут вас дожидается один джентльмен. Кажется, он немного нервничает.
Означенный джентльмен до этого стоял в углу, но теперь приблизился вплотную к Ребусу:
— Вы меня не узнаете?
Ребус еще несколько мгновений разглядывал человека, чувствуя, как внутри поднимается былое отвращение.
— Да-да, — сказал он, — очень даже узнаю.
— Вы не получили моего послания?
Именно это послание Ребусу и передали, когда он звонил в отделение с Горги-роуд. Он кивнул.
— Ну и что вы собираетесь делать?
— А что вы хотите, чтобы я сделал, мистер Макфейл?
— Вы должны его остановить!
— Кого именно? И что такого он собирается сделать, чтобы его останавливать?
— Вы же говорите, что получили мое сообщение.
— Мне сказали только, что некто по имени Эндрю Макфейл звонил и сказал, что желает со мной поговорить.
— Мне нужна защита, черт возьми!
— Успокойтесь. — Ребус увидел, что дежурный сержант готов действовать, но понимал: необходимость в этом вряд ли возникнет.
— Что мне делать? — спросил Макфейл. — Вы хотите, чтобы я вас ударил? Тогда я проведу ночь в камере — по крайней мере, в безопасности.
Ребус кивнул:
— Ну да. Пока мы не сообщим вашим сокамерникам о ваших прошлых художествах.
Это предостережение, словно холодный душ, отрезвило Макфейла. Может быть, он припомнил некоторые эпизоды своего пребывания в канадской тюрьме. А может быть, его просто одолевали страхи. В любом случае слова Ребуса подействовали. Тон Макфейла стал заискивающе-жалобным.
— Но он меня убьет.
— Кто?
— Перестаньте притворяться! Я знаю, это вы его на меня натравили. Никто, кроме вас, не мог.
— Просветите меня, — попросил Ребус.
— Маклин, — сказал Макфейл. — Алекс Маклин.
— А кто такой Алекс Маклин?
Макфейл посмотрел на него с ненавистью.
— Отчим той малышки. Отчим Мелани, — пояснил он приглушенно.
— Вот оно что.
Ребус понимающе закивал. Он сразу же понял, что сделал Джек Мортон, хитрый сукин сын. Неудивительно, что Макфейл побежал искать защиты. И поскольку Ребус заезжал к миссис Маккензи, Макфейл решил, что за кулисами всей этой истории он, Ребус, и стоит.
— Он вам угрожал?
Макфейл кивнул.
— Каким образом?
— Он пришел в дом. Меня не было. Он сказал миссис Маккензи, что вернется и прикончит меня. Бедная женщина в ужасе.
— Вы всегда можете уехать из Эдинбурга.
— Господи боже, так вот чего вы добиваетесь? Вы для этого напустили на меня Маклина? Так вот, я никуда не уеду.
— Героическое решение, мистер Макфейл.
— Слушайте, я знаю, что виноват, но это в прошлом.
Ребус кивнул:
— И все, что вам теперь осталось, — это вид из окна вашей спальни.
— Да господи, я понятия не имел, что дом миссис Маккензи через дорогу от школы!
— Вот я и говорю, вы можете переехать. Такое место жительства будет действовать на мистера Маклина как красная тряпка на быка.
Макфейл посмотрел на Ребуса:
— Вы отвратительны. Что бы я ни совершил в жизни, готов биться об заклад, за вами грехи еще более тяжкие. Забудьте о моей просьбе, я сам о себе позабочусь.
Макфейл демонстративно продефилировал мимо Ребуса к двери.
— Не споткнитесь, мистер Макфейл! — крикнул ему вслед Ребус.
— Боже, — сказал дежурный сержант, — кто это такой?
— Это человек, — изрек Ребус, — который начинает понимать, что такое быть жертвой.
И тем не менее он чувствовал себя немного виноватым. Что, если Макфейл исправился, а Маклин и в самом деле сотворит с ним что-нибудь? Макфейл испуган, а в таком состоянии он может решиться нанести превентивный удар. Впрочем, у Ребуса сейчас были более неотложные задачи.
В кабинете Ребус внимательно рассмотрел единственные имевшиеся фотографии Тэма и Эка Робертсонов, анфас и в профиль, пятилетней давности. Он попросил констебля сделать ему копии, но потом передумал. Полицейского художника под рукой не было, но это не беда. Ребус знал, где всегда можно найти художника.
Было пять часов, когда он добрался до бара «Макшейнс» у начала Королевской Мили. Этот бар был прибежищем почитателей фолк-музыки — все при бородах и в шерстяных свитерах. Наверху всегда кто-то играл — иногда профессионал, иногда кто-нибудь из посетителей, который поднимался на подмостки, чтобы прогорланить «Придешь ли ты, придешь, подружка» или «На берегах Твида».
Миджи Макнейр неплохо зарабатывал в «Макшейнсе», рисуя портреты, имеющие лестное сходство с клиентами, которые были согласны платить за это удовольствие, а нередко и ставили Миджи стаканчик.
В столь ранний час Миджи находился внизу, читал дешевенькую книжку за угловым столиком. Его этюдник вместе с полудюжиной карандашей лежал рядом. Ребус поставил на стол две пинты, потом сел и вытащил фотографии Брюголовых братьев.
— На Бутча и Санденса не очень похожи, да? — сказал Миджи Макнейр.
— Не очень, — согласился Ребус.
