Глава 20
Первая жертва смерти
От тягостных мыслей Конан Дойла отвлек плач. С минуту он лежал неподвижно, обратившись в слух. Отступающее сновидение могло показаться ему реальностью.
Звук повторился. Рыдания ребенка, скрип ногтей по дереву и едва различимый шепот.
«Берегитесь».
Он сел в постели, сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, прислушался.
«Берегитесь».
Он выскользнул из постели, по студеному полу подкрался к двери и замер в ожидании. С той стороны поскреблись в дверь.
«Берегитесь».
Он медленно повернул ручку, почувствовал щелчок и резко рванул дверь на себя.
Мрак. Пустота. Никого.
Он вышел в темный коридор и огляделся. Вдалеке виднелся силуэт маленькой девочки. Лишь только доктор попытался приблизиться, она отступила в полосу света от керосиновой лампы, оставленной на верху лестницы. Это была та самая призрачная девчушка в грязном платьице, которую он повстречал в рощице. На этот раз она была вполне реальной, из плоти и крови, свет лампы отражался в ее глазах.
– Кто ты, дитя? – спросил Дойл громким шепотом.
Она снова сделала шаг назад.
«Берегитесь».
– Чего беречься?
Он пошел вперед, маня ее рукой.
– У меня есть дети. Девочка примерно твоего возраста. Могу я помочь тебе?
«Берегитесь зеркала».
– Какого зеркала? – Конан Дойл замер в нерешительности. – Пожалуйста, расскажи о нем.
Без сомнения, именно эта девочка встретилась ему тогда на тропе.
«Отыщите зеркало – и найдете ее».
Прежде чем он оказался рядом, малышка пустилась бегом по коридору к парадной лестнице. Недолго думая, Конан Дойл бросился вдогонку. Свернув за угол, он увидел впереди хрупкую фигурку, услышал, как топают детские ножки. Снова поворот. Он прибавил ходу. Когда до беглянки оставалось всего ничего, коридор уперся в глухую стену. Деваться девочке было некуда, однако она не сбавила темп и, достигнув конца коридора… прошла сквозь стену.
Конан Дойл застыл от изумления, тяжело отдуваясь.
Наутро доктор, еще не окончательно проснувшийся, спускался по ступенькам, и вдруг лестница заходила ходуном. Оступившись, он едва успел схватиться за перила и так испугался, что сон мигом слетел с него. Обретя равновесие, Дойл огляделся. Холл отнюдь не пустовал. Под погасшим канделябром стоял лорд Уэбб и смотрел на портрет Мэрайи Тракстон. Даже издали Конан Дойл увидел, что лицо аристократа искажено вожделением.
Ковыляющий мимо мистер Гривз застал лорда Уэбба врасплох. Тот выпрямился, принял обычный надменный вид и нацепил пенсне.
– Эй, вы, там… человек, – рявкнул он, – где подали завтрак?
Дворецкий остановился:
– В оранжерее, сэр. Если желаете, я могу проводить вас…
– В этом нет необходимости, – грубо прервал Уэбб.
Он повернулся и зашагал по коридору. Конан Дойл помедлил и последовал за ним, держась на безопасном расстоянии. Он с трудом поспевал за аристократом. Уэбб в два счета преодолел все коридоры и вплыл в оранжерею. Выждав время, Конан Дойл вошел в ту же дверь. Как и в прошлый раз, остальные гости уже покончили с завтраком. Прислуга собирала пустые тарелки. Лорд Уэбб сидел за столиком и диктовал свой заказ горничной. У окна одиноко примостился Уайльд и черкал в блокноте. Шотландец плюхнулся на стул рядом.
– Что ты пишешь, Оскар?
– Стихи. Меня, как поэтов-романтиков, вдохновляют древние развалины, особенно при взгляде изнутри. – Он дописал строчку и посмотрел на друга. – Боже правый, ты сражался не на шутку. Надеюсь, победил?
Конан Дойл покачал головой, не вдаваясь в подробности:
– Опять не выспался. Меня одолели самые жуткие кошмары.
– Попроси их оставить тебя в покое.
Конан Дойл потер глаза, прогоняя черные точки.
– Представь себе, я не хочу с ними расставаться. Такие захватывающие сюжеты пригодятся для будущих рассказов.
Уайльд озадаченно тряхнул головой:
– Артур, только ты находишь плюсы в ночных кошмарах.
Конан Дойл глянул на скелет рыбы в тарелке друга:
– Что ты ешь, вернее, съел, Оскар?
– Форель. Из той самой реки, которая не пускает меня на свободу. – Он промокнул салфеткой уголок рта и ухмыльнулся. – Своеобразная месть.
Конан Дойл никогда не ел на завтрак лосося. Тут вошла миссис Криган в сопровождении дворецкого, державшегося за ее плечо. Она осмотрелась и, заметив доктора, поспешно приблизилась к столику.
– Принесите мне кашу, а затем бекон с…
– Доктор Дойл, – перебила она, – вы ведь и вправду врач?
– Э, да, верно, – пробормотал он растерянно.
На ее изможденном лице промелькнула тревога.
– Тогда нам могут пригодиться ваши услуги.
Конан Дойл подумал о девочке в синем платьице, реальной или призрачной, появление которой сулит смерть, и почувствовал холодок внутри.
– Мадам Жожеску, – объясняла миссис Криган, устремляясь по коридору второго этажа, – попросила каждое утро будить ее в семь часов. Мы с мистером Гривзом настойчиво стучали, но так и не дождались ответа.
Возле комнаты с мотыгой наперевес стоял садовник Тоби, деревенский парень в заляпанном землей халате. Он ждал команды взломать дверь.
Конан Дойл, иногда присутствовавший при полицейских расследованиях, авторитетно взялся за дело.
– Стало быть, дверь заперта, а второго ключа у вас нет?
– Увы, – сказал мистер Гривз, – второй ключ потерялся сорок лет назад.
– Более того, дверь заперта изнутри, – добавила миссис Криган. – Ничего не остается, кроме как взломать ее.
Конан Дойл опустился на колени и заглянул в замочную скважину. По счастью, она была пуста.
– Миссис Криган, – обратился он к кастелянше после минутного размышления, – мне необходимы две длинные и крепкие шпильки.
Матрона заморгала, поколебалась немного и вытащила шпильки из своей высокой прически. Седые пряди рассыпались по плечам.
– Спасибо, – поблагодарил Конан Дойл, – придется их испортить, я потом возмещу вам потерю.
Привычным жестом он согнул одну шпильку и сунул в замочную скважину, вращая цилиндр. Убрал эту и вставил другую, изогнув спиралью, прокрутил несколько раз, после чего услышал победный щелчок. Зрители зааплодировали, а Уайльд хлопнул его по плечу со словами: «Впечатляющее зрелище!»
– Приобрел навык, чтобы писать детективы, – объяснил доктор смущенно. – Честное слово, я не использовал его в дурных целях.
Конан Дойл повернул ручку и приоткрыл дверь.
– Мадам Жожеску, к вам можно?
Не дождавшись ответа, он скользнул внутрь. Минуты казались вечностью.
– Ненавижу неизвестность, а вы? – спросил Уайльд, ни к кому конкретно не обращаясь. – Разве что тревожное ожидание между вылетом пробки и первым глотком шампанского может доставить мне наслаждение.
Шутку не оценили. Он нервно кашлянул и замялся, не зная, что еще прибавить. Наконец дверь приоткрылась, и Конан Дойл высунул голову:
– Оскар, идешь со мной?
– Зачем я тебе?
– Мне без тебя не обойтись.
– Ты уверен? – Уайльд огляделся. – Другие справятся гораздо лучше…
– Быстрее, прошу тебя. – Конан Дойл схватил друга за рукав, затащил внутрь и резко запер дверь.
– Оскар, мне жаль, что вид смерти тебя расстраивает, но мне не помешают вторая пара глаз для объективности и твой острый ум.
– Меня совсем другое беспокоит. Все-таки я родился и вырос в Ирландии. На моих глазах умирали братья, сестры и прочие родственники. Бдения у гроба и все такое прочее мне не впервой. Меня пугает запах старости.
И действительно, комната хранила смесь застарелого пота, нафталина и дешевых духов. Все вместе безошибочно указывало на присутствие старушки. Мадам Жожеску лежала на кровати полностью одетая, свесив короткие ноги. Голова запрокинута, рот разинут, глаза широко раскрыты. Вместо ее обычного выражения в них застыл смертельный ужас. Уайльд только взглянул и отпрянул.
– Эх! – воскликнул он. – Всю жизнь я старался наполнять разум прекрасными и возвышенными мыслями, а ты заставляешь меня смотреть на такое. В жизни морского черта в рот не возьму.
– Послушай, Оскар, осматривай комнату, а не только покойницу. Задействуй свое тонкое восприятие. Ты можешь уловить скрытые от меня детали.
Уайльд выхватил из нагрудного кармана носовой платок, надушенный лавандой, прикрыл им нос и рот и склонился над трупом, приглядываясь внимательней.
– Похоже, она умерла от страха, – заметил он сдавленным голосом. – Такой беспредельный ужас на лице, как будто она кричала, умирая.
– Да, я тоже так подумал.
– Чего она могла испугаться?
Уайльд посмотрел на дверь, запертую изнутри, окинул взором маленькую комнату. Скудную обстановку составляли несколько плетеных стульев, крохотный туалетный столик, древний каштановый гардероб у стены. Тут он увидел оставленную в створке окна щель и переглянулся с Конан Дойлом.
– Да, я заметил, – ответил его друг.
– Ты думаешь…
– Странное совпадение.
Конан Дойл откашлялся.
– Оскар, ты должен знать. Прошлой ночью я кое-что видел из окна своей спальни.
Уайльд вскинул густые брови и чувственно выпятил пухлые губы.
– Из окна спальни? Какое многообещающее начало. Надеюсь, концовка столь же пикантна?
Конан Дойл тряхнул головой:
– Скорее всего, ты будешь разочарован, – он замялся, – возможно, это пустяк, я даже не вполне уверен, что глаза вдруг не обманули меня.
– Ради бога, Артур, не испытывай мое терпение, а то я взорвусь.
И Конан Дойл поведал о Дэниеле Дангласе Хьюме, вылетающем из собственного окна.
– Уже стемнело, и я едва мог разглядеть подробности, кроме того… – он сконфузился, – моя комната располагает к фантастическим сновидениям. В ней можно вообразить все, что угодно.
Драматург взглянул на друга с некоторым раздражением и повернулся к трупу.
– Чего-то не хватает, – заметил он, озираясь по сторонам.
– Чего?
– Понятия не имею, но что-то определенно пропало.
Уайльд прошелся по комнате, заглянул в каждый ящичек, с трудом распахнул просторный гардероб. Внутри оказались лишь мешковатые платья и нижние юбки, обвитые паутиной.
– Оскар, – тихо позвал Конан Дойл, – старушка вовсе не умерла естественной смертью или от испуга. Подойди-ка сюда.
Уайльд неохотно вернулся к постели.
– Только погляди, – сказал Конан Дойл.
Он приподнял двойной подбородок мадам Жожеску. В ее горло впивался узкий кожаный ремешок.
– Она задушена! – Уайльд изумленно воззрился на друга. – Но кем?
– Хороший вопрос, – вздохнул Конан Дойл и проследил, куда ведет удавка. Конец неожиданно обрывался. – Его будто кто-то перегрыз. – С этими словами доктор освободил ремешок и прощупал до петли на запястье мадам Жожеску. – Поводок!
Пораженные внезапной догадкой, друзья одновременно воскликнули:
– Обезьяна!
Они отошли от тела и еще раз осмотрели помещение.
– Это мог быть несчастный случай, – сказал Конан Дойл. – Допустим, мадам сидит на краешке кровати, готовясь ко сну. Обезьяна, как обычно, – на плече у хозяйки. Поводок невзначай опутывает шею, старушка пытается схватить питомицу, та вырывается и тем самым затягивает смертельную петлю. Стремясь на свободу, обезьяна перегрызает ремешок и убегает.
– Куда?
Над этим стоило подумать. Они заглянули под кровать, в каждый укромный уголок, выдвинули все ящики, в общем, искали везде, где могла поместиться маленькая обезьяна. Животного как не бывало.
– Остается только окно, – заключил Уайльд.
Друзья подошли к окну и с сомнением оглядели фасад.
– Тут негде ступить и не за что ухватиться даже обезьяне. – Конан Дойл перегнулся через подоконник. – Чтобы кто-то разбился, тоже не видать.
Он отвернулся от окна, неистово сверкая глазами:
– Куда мог подеваться этот негодник?
– То же самое Стенли сказал о Ливингстоне, – усмехнулся Уайльд. – И потратил уйму времени на поиски этого парня.
Конан Дойл задумался.
– Оскар, ты читал «Убийство на улице Морг» Эдгара По?
– Да. – Догадка вспыхнула в глазах Уайльда. – Дымоход!
Однако при беглом осмотре на кремовых плитах камина не нашлось и пятнышка сажи.
Конан Дойл присел и заглянул в трубу.
– Дымоход плотно закрыт. Отсюда любимец мадам Жожеску никак не мог выбраться.
Он поднялся. Друзья озадаченно переглянулись.
– Где же все-таки обезьяна? – спросил Уайльд.
В памяти Конан Дойла всплыли слова его героя, Шерлока Холмса: «Когда исключаются все возможности, кроме одной, эта последняя, сколь ни кажется она невероятной, и есть неоспоримый факт».
Он покорно обернулся к окну.
– Обезьяны в комнате нет, значит она либо разбилась и ее съели хищники, либо каким-то чудом взобралась по стене и мы ее вряд ли отыщем.
– Что мы скажем остальным?
Конан Дойл пригладил усы, оттопырив нижнюю губу.
– Скажем все как есть – что наш подозреваемый скрылся с места преступления.
– Или безмолвный свидетель.
Мужчины впали в глубокую задумчивость, пытаясь разгадать головоломку. Затем одновременно взглянули на открытое окно.
– Ты веришь в такие совпадения?
– Ты прав, – согласился Конан Дойл, – стоит потолковать с нашим летающим американским сородичем.
Дэниел Данглас Хьюм сидел на сырой скамейке в классическом парке замка. Он встретил их настороженной улыбкой:
– Вы, господа, пришли не затем, чтобы подышать свежим воздухом после проливного дождя, верно?
Конан Дойл ответил вопросом на вопрос:
– Вы слышали о смерти мадам Жожеску?
Американец картинно кивнул:
– Увы, сэр, эта новость крайне огорчила меня.
– Почему же вы не зашли утром в ее комнату? Все там побывали, кроме вас.
– Насколько мне известно, – сказал Хьюм, пряча глаза, – пожилая леди умерла естественной смертью.
– В каком-то смысле природа сыграла свою роль, – процедил Уайльд, – однако в этой смерти мало естественного.
– Вероятно, меня ввели в заблуждение, – ответил Хьюм.
– Почему вы не пришли?
– У меня было… недомогание, – раздраженно буркнул Хьюм. – После недавнего провала мне требовался отдых.
Конан Дойл посуровел:
– Отдых? А не вы ли около часа ночи перелетели из своего окна в чужое?
Хьюм попытался отшутиться:
– Так вы говорите, это произошло за полночь? Очень похоже на сон, мистер Дойл.
– Доктор Дойл, если не возражаете. Я абсолютно уверен в том, что видел вас. Вы все отрицаете?
– Такого никогда не было.
Хьюм встал и хотел уйти. Конан Дойл схватил его за рукав:
– Мы не закончили, мистер Хьюм.
Добродушие американца куда-то улетучилось. Он вырвался:
– Я уже сказал вам, сэр, такого никогда не было.
– Створка окна мадам Жожеску была опущена сверху, – подтвердил Уайльд.
– Так же, как при вашем показательном полете, – подхватил Конан Дойл.
На лице Хьюма не дрогнул ни единый мускул. Он мог быть грозным противником в карточных играх.
– Перед смертью, говорят, старушка возилась с обезьянкой, поводок намотался вокруг шеи. Похоже на трагическую случайность.
– Если бы не одна необъяснимая деталь, – сказал Конан Дойл. – Комната была заперта изнутри. Единственный выход наружу – через окно.
– И все же обезьяна исчезла, – добавил Уайльд.
– Вероятно, она вылезла через открытую створку. Разве не так обычно поступают обезьяны?
– Там совсем не за что ухватиться даже обезьяне. Высокая отвесная стена. Мертвого животного под окном мы тоже не увидели.
– Вы теперь специалист по повадкам человекообразных, доктор Дойл.
Тот закусил губу. Писать диалоги с Шерлоком Холмсом легче. Сыщик всегда был на шаг впереди своего подозреваемого.
– Оставим в покое обезьяну. Нам с мистером Уайльдом известно, что вчера вечером около часа ночи вы влетели в открытое окно одного из спящих гостей. Кто это был, если не мадам Жожеску?
Хьюм встретился взглядом с Конан Дойлом:
– Вы заблуждаетесь. Мне незачем убивать мадам Жожеску. Она, конечно, была мошенницей, но мы никогда не ссорились. Зачем? Глупая старуха всего лишь хотела славы, к чему и я всю жизнь стремился. Теперь прошу меня извинить, господа.
Конан Дойл остановил его:
– Что ж, вас никто не обвиняет в убийстве, просто подтвердите, что не вылетали из окна.
Хьюм застыл в гневе. Его глаза метали молнии.
– Мне плевать, кого вы видели. В любом случае я буду все отрицать. Не смейте мне больше докучать этим. Правда умрет вместе со мной, а если… если будете настаивать – с вами.
