27
На следующее утро я заявилась на работу в полвосьмого. Остальные сотрудники должны были прийти через час, и в здании царила тишина под стать кладбищенской. Я от всей души приветствовала подобное спокойствие и собиралась извлечь из него как можно больше пользы.
Оказавшись в кабинете, я надела лабораторный халат и перешла в антропологическую лабораторию. Отперев дверь кладовки, вытащила коробку с останками Саванны. Я решила, что, невзирая ни на что, стану делать свою работу, а об обвинениях Клоделя пока думать не буду. Пускай он сам беспокоится, как именно решить эту проблему.
Я выложила череп и бедро на стол и приступила к тщательному повторному исследованию каждого миллиметра кости под микроскопом и ярким освещением. Хотя меня и обуревали сомнения, я все же надеялась обнаружить какую-либо деталь, которую не заметила в первый раз. Возможно, найду крошечный разрез или царапину, благодаря которым смогу ответить на вопрос о том, каким именно образом эти кости отделили от тела.
Я с головой ушла в анализ, когда в дверь постучали. Я подняла глаза и увидела Клоделя по другую сторону стеклянной перегородки. Как обычно, неестественно выпрямленный позвоночник, точно ему в спину вставили штырь, и такая же безупречная прическа, словно на студийном снимке Дугласа Фэрбенкса.
– Милый галстук, – приветствовала я, открывая дверь.
Душой я совсем не покривила. Шелковый, бледно-фиолетовой расцветки, вероятно, сшитый на заказ. Отлично смотрелся с твидовым пиджаком.
– Merci, – пробурчал он, придав своему голосу минимум сердечности.
Я отложила бедренную кость, выключила волоконно-оптическую лампу и направилась к раковине.
– Что произошло с Дорси? – спросила я, пока мыла руки.
– Он загремел прямиком в морг, – ответил Клодель. – Охранник читал за дверью, пока Дорси мылся в душе. Вероятно, повышал квалификацию, читая профессиональный журнал.
Я вспомнила мужчину с острыми крысиными зубками.
– Охранник услышал, как изменился звук льющейся воды, поэтому решил проверить. Дорси лежал, уткнувшись лицом в водосток, а в его корпусе появилось двадцать восемь новых отверстий.
– Матерь Божья!
– Но Дорси умер не сразу, – продолжал Клодель. – Он успел поделиться несколькими мыслями по дороге в больницу. Именно поэтому я и решил к вам заскочить.
Я взяла бумажное полотенце, донельзя удивленная подобной откровенностью со стороны Клоделя.
– Врач не все разобрал, но одно он расслышал точно. – Клодель слегка вздернул подбородок. – Бреннан.
У меня похолодели руки.
– Он уверен?
– Он сказал, что у него не было времени слушать, что там бормочет умирающий, потому что пытайся спасти тому жизнь. Но имя он запомнил из-за своей собаки.
– Собаки?
– У него ирландский сеттер по кличке Бреннан.
– Довольно распространенное имя.
– Может, в Ирландии оно и встречается часто, но не здесь. Вы же разговаривали с Дорси о Чероки Дежардене, не так ли?
– Да, но никто об этом не знает.
– Никто, кроме каждого в Оп-Саут.
– Мы разговаривали в закрытой комнате для допросов. Клодель сохранял молчание. Я вспомнила коридор и «обезьянник» всего лишь в трех метрах.
– Наверное, меня кто-нибудь видел.
– Само собой. Такая информация обычно доходит куда следует.
– Куда следует?
– Дорси был подручным у «Дикарей». А эти мальчики не пришли бы в восторг, если бы решили, что он задумал сохранить свою шкуру за счет других.
При мысли о том, что именно я могла послужить причиной нападения, сердце мое замерло.
– Я считаю, что Дорси не убивал Чероки, – сказала я, скомкав полотенце и швырнув его на поднос.
– Вы считаете.
– Да.
– Я так предполагаю, что Дорси пытался вас убедить, что он столь же невинен, как пасхальный зайчик.
– Да. Но есть еще кое-что.
Он озадаченно посмотрел на меня, затем сложил на груди руки.
– Хорошо. Выкладывайте.
Я рассказала ему о результатах исследования следов крови.
– На ваш взгляд, разве такое похоже на почерк байкеров?
– Просто что-то пошло не так.
– А дубинка? Разве наемные убийцы обычно не используют огнестрельное оружие?
– Последний байкер, вытащенный из реки, был до смерти отделан молотком. Как и его телохранитель.
– Я все не могу выбросить из головы тот пустой квадрат за головой Чероки. Что, если его убили из-за этой вещи, которую затем убрали?
– На месте преступления побывала куча народу. Просто кто-нибудь сдвинул эту штуковину с места. Или соседка могла стащить ее.
– Да она вся в крови была.
– Я обязательно поговорю с соседкой. – Запас терпения Клоделя, и в лучшие дни весьма-весьма ограниченный, сейчас явно сходил на нет.
– Почему Чероки впустил кого-то внутрь? – не сдавалась я.
– Может, убийцей был какой-нибудь бывший кореш из прежней жизни?
Версия показалась мне разумной.
– Баллистическая экспертиза что-нибудь дала? Он отрицательно покачал головой.
– Кто руководит расследованием убийства Паука Маркотта?
– Пауком и погибшей маленькой девочкой занимается Курицек-Сипович.
– Есть зацепки?
Клодель развел руками в стороны.
– Дорси намекнул, что ему известно нечто способное пролить свет на эти преступления, – сказала я.
– Такие дегенераты скажут что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. – Он опустил глаза и снял несуществующую ворсинку с рукава. – Я должен обсудить с вами еще кое-что.
– Да?
В эту минуту до нас донесся звук открывающейся двери в соседней лаборатории, оповещающий о прибытии сотрудников.
– Мы можем?.. – Он кивнул в сторону моего кабинета. Сгорая от любопытства, я привела его к себе и села за стол.
Усевшись напротив, Клодель вытащил из внутреннего кармана какую-то фотографию и положил ее на регистрационный журнал.
Она мало, чем отличалась от снимков Кейт. Только сделана была недавно, да и качество получше. И было еще кое-что.
В центре фотографии – несколько мужчин в кожаных куртках, и с ними Кит.
Я вопросительно взглянула на Клоделя.
– Ее сделали на прошлой неделе в одной забегаловке, известной как «Таверна гонщиков». – Он не смотрел на меня. – Это ведь ваш племянник, не так ли?
– Ну и что? Я не вижу никаких нашивок, – довольно резко ответила я.
– Они из «Рок-машины».
Клодель выложил передо мной второй снимок. Я вдруг ощутила прилив усталости от всех этих изображений байкеров, живых и мертвых.
Снова Кит, на сей раз верхом на «харлее», занятый разговором с двумя мотоциклистами. Его собеседники выглядели довольно славно, если не обращать внимания на стандартный набор из бандан, ботинок и джинсовых безрукавок. На спине у каждого я разглядела изображение вооруженного до зубов парня в большом сомбреро. На верхних полосках значилось «Бандидос», на нижних – «Хьюстон».
– А эту сделали на барахолке в Галвестоне на ярмарочной площади.
– Что вы хотите сказать? – Мой голос прозвучал слишком высоко и натянуто.
– Я ничего не хочу сказать. Просто показываю вам фотографии.
– Что ж, я их увидела.
Клодель нахмурился, затем скрестил лодыжки и внимательно посмотрел на меня.
Я сложила руки вместе, чтобы скрыть дрожь.
– Мой племянник родом из Техаса. Недавно отец купил ему мотоцикл «харлей-дэвидсон», и он просто без ума от всего, связанного с двухколесным культом. Вот и все.
– В наши дни байкеры уже не те, что были раньше. Им недостаточно просто мчаться как ветер.
– Знаю. Уверена, что это всего лишь случайные встречи, но я обязательно поговорю с ним.
Я протянула Клоделю снимки.
– В полиции Хьюстона заведено дело на Кристофера Говарда.
Если бы я могла сейчас дотянуться до Гарри, то совершила бы уголовное преступление.
– Его задерживали?
– Четыре месяца назад. Хранение наркотиков. Неудивительно, что отец потащил Кита в северные леса.
– Я понимаю, что в таких делах не стоит соваться со своими советами, – продолжил Клодель. – Но будьте осторожны.
– Быть осторожной в чем?
Он долго смотрел на меня, не говоря ни слова, несомненно, взвешивая, стоит ли мне доверять.
– Врач на самом деле разобрал два слова, а не одно. – Зазвонил телефон, но я не сделала никакого движения в его сторону. – Ребенок Бреннан.
Я почувствовала себя так, словно кто-то зажег спичку у меня в груди. Они знают о существовании Кэти? Кит? Я отвернулась, не желая показывать Клоделю охвативший меня страх.
– Что он имел в виду? – Клодель пожал плечами. – Это была угроза? Или предупреждение?
– Врач сказал, что не имеет обыкновения слушать пациентов, когда спасает их.
Я изучала стену.
– Что вы предлагаете?
– Не хочу вас понапрасну тревожить, но мы с констеблем Куикуотером полагаем…
– Ах да, как же я забыла. Куикуотер. Он, наверное, просто помирал со смеху. – Я не дала ему закончить фразу, вложив всю злость и страх в это язвительное замечание.
– Он хороший следователь.
– Он кретин. Каждый раз, когда я с ним говорю, он делает вид, что не слышит.
– Он и не слышит.
– Что-о-о?
– Куикуотер глухой.
Я беспомощно пыталась сообразить, что сказать в ответ, но мне не удалось выдавить ни слова.
– На самом деле он не глухой, а оглох. Разница небольшая, но все же есть.
– Оглох как?
– Пытался прекратить драку в переулке и получил чугунной трубой по затылку. Потом они обрабатывали его электрошоком, пока не села батарея.
– Когда это случилось?
– Года два назад.
– Они лишили его слуха?
– На данный момент – да.
– Он может восстановиться?
– Куикуотер надеется, что да.
– Но как он справляется с обязанностями?
– Я бы сказал, что чрезвычайно хорошо.
– Я имею в виду, как он общается?
– Куикуотер – один из самых быстро обучаемых людей, которых мне когда-либо доводилось встречать, Мне рассказали, что он научился читать по губам, буквально с лету и ему нет равных в этом деле. Для дистанционного общения он использует электронную почту, факс и ТТ.
– ТТ?
– Сокращенно от телетайп. В сущности, это клавиатура и акустический адаптер, соединенные в одном устройстве. У него дома в компьютере есть специальный модем, который общается в том же диапазоне кода Бодо, что и обычный телетайп. Он получает факс и телетайпное сообщение по одной телефонной линии и использует коммутационное устройство, распознающее характер входящего сообщения. Это устройство посылает факсы на аппарат факсимильной связи, а все остальные вызовы на ТТ. В нашей штаб-квартире имеется комплект такого же оборудования и программного обеспечения, так что обмениваться звонками – дело техники.
– А если он вышел?
– У него есть также переносной ТТ. На батареях.
– А как он может говорить с кем-нибудь без ТТ или с вами, когда вы не в штабе?
– Существует ретрансляционная служба, которая выступает в качестве посредника. Оператор принимает звонок, затем печатает, что говорит слышащий абонент. Если человек еще и немой, тогда сотрудники службы громко читают текст, набранный глухим. Куикуотер произносит слова отчетливо, поэтому может не печатать свои слова.
Потребовалось определенное усилие с моей стороны, чтобы принять это известие. Я вспомнила, как Куикуотер вел себя в резиденции «Гадюк», а потом о его присутствии в конференц-зале в Квонтико.
– Но одной из задач его командировки в Квонтико являлась подготовка доклада о том, что он узнал. Как ему удалось одновременно вести записи и читать по губам? Как он мог знать, что говорилось, когда тушили свет или когда он не видел говорящего?
– Куикуотер объяснит это гораздо лучше, чем я. На такие случаи у него имеется в запасе другое устройство, которое называется КСТРВ – компьютеризированная система трансляции в реальном времени. Генератор отчетов передает сказанное в стенографическую машину, после чего выполняется компьютеризированное преобразование, и слова появляются на мониторе в реальном времени. Та же система используется для интерактивной ТВ-системы с кодированием титров. У ФБР есть специальный человек для таких целей, но подключиться можно, откуда угодно, если на одном терминале есть генератор отчетов, а Куикуотер на другом.
– Через телефон и компьютер?
– Точно.
– Но как он справляется с остальными обязанностями?
Я не стала озвучивать то, о чем думала на самом деле. Участвовать в конференции или совещании – одно дело, но как глухой полицейский сумеет защитить себя, если кто-то попытается свести с ним счеты?
– Констебль Куикуотер – опытный и преданный своему делу полицейский. Он получил травму во время несения службы, и нельзя утверждать с полной уверенностью, восстановится его слух или нет. Совершенно очевидно, что ему уже не удастся выполнять свои обязанности в полной мере, как раньше, но на данный момент полиции нужен профессионал его класса.
Я собиралась возобновить разговор о Дорси, однако Клодель встал и положил на стол передо мной документ. Я вся подобралась, готовясь к плохим новостям.
– Это результаты анализа ДНК пятен крови, обнаруженных на куртке Дорси, – сказал он.
Не было никакой необходимости просматривать его. Выражение, появившееся на лице Клоделя, сообщило мне, что именно написано в отчете.
