Глава 51

Харри уже собрался положить трубку, но услышал щелчок, новые гудки и понял, что вызов переадресован с домашнего номера Лёкена. Он прождал еще семь гудков, но потом сдался и поблагодарил девушку за стойкой со смешными косичками в виде ушей Микки-Мауса за разрешение воспользоваться телефоном.

— У нас проблема, — сказал он, вернувшись за столик.

Лиз уже сняла с себя туфли.

— Это из-за пробок, — откликнулась она. — Вечные пробки!

— Мой звонок был переадресован на его мобильник. Но он и там не отвечает. Мне это не нравится.

— Успокойся. Что может с ним случиться в мирном Бангкоке? Наверняка он забыл свой мобильный дома.

— Я совершил ошибку, — сказал Харри. — Я рассказал Брекке, что мы должны встретиться сегодня вечером, и попросил его узнать, кто стоит за фирмой «Эллем Лимитед».

— Что ты сделал? — переспросила Лиз, опустив ноги со стола.

Харри грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули кофейные чашечки.

— Черт! Черт! Я должен был заметить его реакцию.

— Реакцию? Но это не игра, Харри!

— Вот именно, не игра! Мы решили, что я позвоню ему после встречи и мы договоримся о месте, где должны будем увидеться. Я собирался предложить ему «Лемон Грасс».

— Ресторан, в котором мы были?

— Рядом, и это менее рискованно, чем отправляться к нему домой. Нас было бы трое, как я планировал, и мы смогли бы устроить задержание, вроде того, когда брали By.

— Так ты спугнул его, назвав «Эллем»? — простонала Лиз.

— Брекке неглуп. Он чует неладное. И он проверял меня, пригласив свидетелем на свадьбу, чтобы убедиться, не подозреваю ли я его.

— Трепачи вы, мужики! — фыркнула Лиз. — Вот черт! Харри, а я-то думала, что ты профессионал!

Харри ничего не ответил. Он понимал, что она права и он повел себя непрофессионально. Ну с чего вдруг понадобилось упоминать «Эллем Лимитед»? Он мог бы найти сотню других поводов для встречи. Йенс что-то такое говорил о людях, которые любят рисковать ради самого риска; наверное, он, Харри, и есть такой игрок, да еще к тому же пафосный, как выражался Брекке. Нет, это не так. Во всяком случае, дело не только в этом. Однажды дед объяснил ему, почему никогда не стреляет в куропаток, когда они сидят на земле: «Это нечестно».

Может, в этом причина? Нечто вроде унаследованного охотничьего инстинкта: прежде спугнуть добычу, чтобы потом подстрелить ее на лету, дав ей символическую возможность спастись бегством?

Лиз нарушила его размышления:

— Что теперь будем делать, инспектор?

— Ждать, — ответил Харри. — Дадим Лёкену еще полчаса. Если он не появится, я звоню Брекке.

— А если Брекке не ответит?

Харри тяжело вздохнул:

— Тогда мы звоним начальнику полиции и поднимаем всех на ноги.

Лиз чертыхнулась сквозь зубы.

— Ну вот, разве я не говорила, что закончу свою карьеру в дорожно-патрульной службе?

Йенс посмотрел на дисплей мобильника Лёкена и поперхнулся от смеха. Звонки прекратились.

— Классный у тебя телефон, Ивар, — проговорил он. — «Эрикссон» хорошо сработал, верно? Можно увидеть номер звонившего. Если звонит кто-то, с кем ты не хочешь разговаривать, ты просто не берешь трубку. Я не ошибся: кое-кто забеспокоился, почему ты не явился на встречу. У тебя ведь не так много друзей, которые звонят тебе в такое время суток, верно, Ивар?

Он бросил телефон через плечо, и By ловко поймал его на лету.

— Позвони в справочную и узнай, кто звонил и откуда. Быстро.

Йенс подсел к Лёкену:

— Надо поторопиться с операцией, Ивар.

Он, зажав нос, взглянул на пол, где вокруг стула растекалась лужа.

— Ну же, Ивар.

— «Миллис Караоке», — прозвучало у него за спиной на отрывистом английском. — Я знаю, где это.

Йенс похлопал Лёкена по плечу.

— Прости, но нам надо бежать, Ивар. Отвезем тебя в больницу, когда вернемся, ладно? Я обещаю.

Лёкен уловил вибрацию от удаляющихся шагов и ждал теперь сквозняка от хлопнувшей двери. Но дверь так и не хлопнула. Вместо этого он опять услышал эхо далекого голоса у себя над ухом:

— Да, я совсем забыл, Ивар.

Он почувствовал горячее дыхание у виска.

— Надо же их чем-то привязать к сваям в реке. Я позаимствую у тебя эти жгуты? Мы их тебе вернем, честное слово.

Лёкен открыл рот, ощутив, как лопается слизистая от его рева. Кожаные ремни ослабели, и он увидел, что кровь хлынула на стол и рукава рубашки налились красным. Сквозняка от хлопнувшей двери он не заметил.

Харри вскочил, услышав легкий стук в дверь.

Он невольно поморщился, увидев, что это не Лёкен, а девчушка с косичками.

— Вы Халли, сэл?

Он кивнул.

— Телефон.

— Что я говорила? — воскликнула Лиз. — Спорю на сто батов, что это из-за пробок.

Харри последовал за девушкой в холл, рассеянно отметив, что у нее такие же черные как вороново крыло волосы и такая же изящная шея, как у Руны. Он разглядывал черные волоски под косичками. Девушка с улыбкой обернулась и указала рукой на телефон. Кивнув, он схватил трубку.

— Да?

— Харри? Это я.

Харри почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Он глубоко вздохнул, чтобы голос его звучал спокойно и ровно:

— Где Лёкен, Йенс?

— Ивар? Знаешь, он теперь так занят, что рук не хватает.

По его тону Харри понял, что маскарад кончен, что теперь говорить будет настоящий Йенс Брекке, тот самый, с которым он общался в первый раз в его офисе. Тем же глумливым, надменным тоном человека, который знает, что выиграл, и наслаждается победой, прежде чем нанести противнику последний сокрушительный удар. Харри пытался просчитать, что могло склонить чашу весов в пользу Брекке.

— Я ждал, что ты позвонишь, Харри.

Это был голос не отчаявшегося неудачника, а человека, который сидит на переднем сиденье, небрежно положив руку на руль.

— Ладно, ты обогнал меня, Йенс.

Йенс хрипло засмеялся.

— Я всегда опережаю тебя, Харри, верно? Как тебе это?

— Тяжело сознавать. Где Лёкен?

— Хочешь знать, что сказала Руна перед смертью?

Харри почувствовал, как боль пронзила виски.

— Нет, — услышал он свой собственный голос. — Я только хочу знать, где Лёкен, что ты с ним сделал и где тебя искать.

— Вон оно как, три желания за один раз!

Мембрана в трубке задрожала от его хохота. Но очевидно, что-то другое отвлекло его внимание, что-то непонятное. И хохот внезапно прекратился.

— Знаешь, чего мне стоило осуществить этот план, Харри? Подстраховываться и перестраховываться, просчитать все уловки, чтобы комар носу не подточил? Уж не говоря о физических неудобствах. Ладно убийство, но сидеть за решеткой? Думаешь, мне это нравилось? Может, ты мне не веришь, но о закрытых помещениях я говорю истинную правду.

— А зачем тебе понадобились эти уловки?

— Я уже говорил, что свести риск к нулю — это требует затрат, но зато окупается. Всегда. Как, к примеру, окупились все мои усилия представить дело таким образом, что вина лежит на Клипре.

— Почему же не поступить проще? Пристрелить их и свалить все на мафию?

— Ты рассуждаешь в точности как все эти лузеры, за которыми ты сам гоняешься, Харри. Вы, игроки, забываете о целом, о том, что будет потом. Конечно, я мог бы убить Мольнеса, Клипру и Руну более простым способом, позаботившись о том, чтобы не оставить следов. Но этого было бы недостаточно. Ведь когда я прибрал бы к рукам состояние Мольнеса и «Пхуриделл», стало бы очевидным, что у меня был мотив для убийства этой троицы, разве не так? Три убийства и один человек, имеющий мотив, — даже полиция сумела бы вычислить, кто это, верно? Пусть бы вы и не нашли убедительных доказательств, но все равно испортили бы мне жизнь. И я приготовил для вас альтернативный сценарий, где один из убитых и был убийцей. Не очень сложная для вас загадка, но и не столь простая, чтобы вы сразу успокоились. Тебе следует поблагодарить меня, Харри, за то, что ты выглядел молодцом, когда напал на след Клипры; разве это не моя заслуга?

Харри слушал его вполуха, он мысленно перенесся на год назад. Тогда тоже звучал голос убийцы. На фоне плеска воды. Теперь же слабо играла музыка, и это могло быть где угодно.

— Чего ты хочешь, Йенс?

— Чего я хочу? А действительно, чего я хочу? Наверное, просто поговорить.

Задержать меня, подумал Харри. Он хочет задержать меня. Но зачем? Слышались легкие звуки ударных, кларнет умолк.

— Если хочешь знать конкретно, то я звоню, просто чтобы сказать…

— …что твоей коллеге, возможно, понадобится подтяжка лица. Да, Харри? Харри!

Телефонная трубка, описав дугу, закачалась над полом.

Чувствуя сладостный прилив адреналина, словно от инъекции, Харри опрометью несся по коридору. Девушка с косичками испуганно прижалась к стене, когда он, бросив трубку, выхватил свой «Ругер SP-101» и молниеносно зарядил его. Поняла ли она, когда он крикнул ей позвонить в полицию? Нет времени думать об этом. Брекке здесь. Харри распахнул ногой первую же дверь и навел пистолет: перед ним оказались четыре испуганных лица.

— Прошу прощения.

В следующем номере было то же самое: страх, и ничего больше. Посреди на полу стоял крошечный темноволосый таец в отливающем серебром костюме и в порноочках, широко расставив ноги. Только через несколько секунд Харри понял, чем тот занят, но к тому времени остатки «Hound Dog» застряли глубоко в горле у этого тайского Элвиса.

Харри окинул взглядом коридор. Здесь по меньшей мере пятьдесят номеров. Он заберет Лиз? В голове завывала сирена, но мозг был уже так перегружен, что пытался ее игнорировать. Покуда не услышал четко и внятно: Лиз! Черт, черт, конечно же! Йенс сумел-таки его задержать!

Харри рванул вперед по коридору, повернул за угол и увидел, что дверь их номера распахнута. Он уже ни о чем не думал, ничего не боялся, ни на что не надеялся, просто бежал, зная, что уже миновал ту грань, за которой убийство кажется обычным делом. Не кошмарным сном, не прыжком в воду, чтобы спастись. Он ворвался в комнату и увидел Лиз, которая лежала, скрючившись, за диваном. Он вскинул пистолет, но поздно. Кто-то ударил его по почкам, он задохнулся и в следующий момент почувствовал на своей шее удавку. Заметил конец телефонного провода и ощутил нестерпимый запах карри.

Харри двинул локтем назад, попал в кого-то и услышал стон.

— Тай, — произнес голос, и чей-то кулак долбанул его прямо по уху, так что в глазах все поплыло.

Харри сразу понял, что с челюстью неладно. Провод на шее затянулся еще туже. Харри попробовал просунуть под него палец, но ничего не вышло. Онемевший язык сам пробивался между зубами, точно навстречу поцелую. Похоже, на стоматологе сегодня удастся сэкономить, вон уже начало темнеть.

В голове Харри словно вскипал шипучий порошок. Он изнемог, он решил умереть, но тело не повиновалось. Он машинально вытянул руку, но спасительного сачка, как в бассейне, здесь не было. Была только молитва, как будто он стоит на мосту на Сиам-сквер и молится о вечной жизни.

— Стоп!

Удавку ослабили, и кислород хлынул в его легкие. Больше, еще больше! Словно всего воздуха комнаты было мало, словно легкие вот-вот лопнут в груди.

— Отпусти его! — скомандовала Лиз. Она стояла на коленях, направив в сторону Харри свой «смит-вессон-650».

Харри почувствовал, как By съежился за его спиной, пытаясь снова затянуть удавку, но теперь Харри просунул под провод левую руку.

— Стреляй в него, — произнес Харри голосом Дональда Дака.

— Отпусти его! Ну! — Глаза Лиз почернели от страха и ярости. Струйка крови стекала из уха, по ключице, пачкая воротник.

— Он не отпустит, стреляй в него, — хрипло прошипел Харри.

— Ну же! — крикнула Лиз.

— Стреляй! — прорычал Харри.

— Заткнись! — И Лиз взмахнула пистолетом, чтобы удержать равновесие.

Харри наклонился назад, к By. Его словно подпирала стена. На глазах у Лиз выступили слезы, голова ее упала на грудь. Харри видел такое прежде. У нее серьезное сотрясение мозга. Плохо дело.

— Лиз, послушай меня!

Удавка снова затянулась на шее, и Харри почувствовал, как лопнула кожа на его руке, удерживавшей провод.

— У тебя расширились значки, ты сейчас потеряешь сознание, Лиз! Послушай! Ты должна выстрелить, пока не поздно! Ты скоро отключишься, Лиз!

С ее губ сорвался какой-то всхлип.

— Черт тебя побери, Харри! Я не могу! Я…

Провод резал руку, словно нож масло. Харри попытался сжать кулак, но не смог: очевидно, передавлены какие-то нервы.

— Лиз! Смотри на меня, Лиз!

Лиз все моргала, пытаясь не отводить от него глаз.

— Все идет отлично, Лиз. Понимаешь, почему в армию набирают этих северных китайцев? Да во всем мире не сыскать лучшей мишени! Смотри на него, Лиз. Если промахнешься, целясь в меня, ты точно попадешь в него!

Она смотрела на него, открыв рот, потом опустила пистолет и захохотала. Харри пытался задержать By, который начал продвигаться вперед, но это было все равно что стоять на пути у паровоза. Они уже добрались до нее, когда что-то взорвалось прямо перед лицом Харри. Его обожгла боль. Он ощутил запах духов, ее тела — Лиз упала, и By своим телом придавил их обоих к полу. Громовое эхо раскатилось по коридору. Потом все стихло.

Харри задышал. Он лежал стиснутый между Лиз и By, но чувствовал, как грудь поднимается и опускается. Значит, он пока еще жив. Что-то капало и капало. Он гнал от себя эту мысль, на нее нет времени: мокрый канат, холодные, соленые капли на палубе. Здесь не Сидней. Он нащупал лоб Лиз, ее глаза. И снова услышал ее смех. Лиз открыла глаза, они были словно два черных окна с белыми наличниками на фоне красной стены. Стук дедушкиного топора. Глухие удары, и дрова со стуком валятся на утоптанную землю. Над головой синеет небо, травинки щекочут ухо, мимо пролетает чайка, и вот она уже скрылась из виду. Ему хочется спать, но лицо горит огнем, и он ощущает запах собственного мяса и пороховой гари, въевшейся в поры.

Он со стоном выкатился из этого сэндвича. Лиз хохотала не переставая, зрачки ее были расширены, но Харри не обращал внимания.

Он перевернул By на спину. На лице великана застыло удивленное выражение, рот был полуоткрыт, будто протестуя против черной дырочки во лбу. Харри оттащил By в сторону, но что-то по-прежнему капало. Обернувшись к задней стене, он понял, что это не игра воображения. Мадонна снова поменяла цвет волос и прическу. Теперь ее, как панковский гребень, украшала косичка By, зацепившаяся за рамку фотографии. С косички стекала какая-то смесь гоголя-моголя и красного сока. Капли падали на толстый ковер со влажным всхлипом.

Лиз все хохотала и хохотала.

— Это здесь вечеринка? — услышал он голос в дверях. — И вы забыли пригласить Йенса? А я-то думал, мы друзья…

Харри, не оборачиваясь, отчаянно искал глазами пистолет на полу. Тот должен был упасть под стол или позади стула, когда By ударил его по спине.

— Ты не это ищешь, Харри?

Разумеется. Он медленно повернулся и уставился в дуло своего же собственного «Ругера SP-101». И даже собрался открыть рот и что-то сказать, когда понял: Йенс сейчас выстрелит. Тот держал пистолет обеими руками, наклонившись вперед, чтобы точнее прицелиться.

И видел перед собой инспектора, который так любил сидеть в «Шрёдере», раскачиваясь на стуле, его влажные губы, его презрительную улыбку — Харри не улыбался, но улыбка тем не менее была. Она там так и останется, эта невидимая улыбка, когда начальник полиции попросит почтить Харри Холе минутой молчания.

— Игра окончена, Йенс, — услышал Харри собственный голос. — Тебе не скрыться.

— Игра окончена? Ты действительно так думаешь? — И Йенс со вздохом покачал головой, — Да ты насмотрелся плохих боевиков, Харри.

Его палец лег на спусковой крючок.

— А впрочем, ладно, ты прав. Все кончено. Вашими стараниями все идет даже лучше, чем я планировал. Как ты думаешь, кто окажется виновным, когда здесь найдут подручного мафии и двух полицейских, застреливших друг друга?

Йенс прищурил один глаз, что было излишне на расстоянии всего-то трех метров. Никакой ты не игрок, подумал Харри, закрыв глаза и невольно сделав вдох.

Его барабанные перепонки разлетелись в клочья. Три раза. Никакой ты не игрок. Харри почувствовал, как его спина ударилась о стену, о пол и в нос ударил запах кордита. Значит, запах кордита. Он ничего не понимал. Если Йенс выстрелил в него трижды, то разве он смог бы ощущать еще какой-то запах?

— Вот черт! — прокричал кто-то будто сквозь подушку.

Дым рассеялся, и он увидел Лиз. Она сидела, прислонившись к стене, держа в одной руке дымящийся пистолет, а другую прижимая к животу.

— Черт, он попал в меня! Это ты, Харри?

Это я? — удивился Харри. Он смутно помнил удар в бедро, от которого его развернуло вполоборота.

— Что случилось?! — выкрикнул Харри, по-прежнему едва слыша себя.

— Я выстрелила первой. И попала. Я знаю, что попала, Харри. Вот черт, как же ему удалось?

Харри поднялся на ноги, смахнув чашки со стола. Левая нога онемела. Ощупав бедро, он почувствовал, что штанина намокла от крови. Он не хотел смотреть на рану. Вытянул руку вперед.

— Дай пистолет, Лиз.

Его взгляд уперся в открытую дверь. Кровь. На линолеуме виднелась кровь. Бежать. Вперед, Холе. Скорее, по этому следу. Он взглянул на Лиз. Под ее пальцами на синей рубашке расплывалась красная роза. Черт, черт!

Застонав, она протянула ему свой «смит-вес-сон-650».

— Апорт, Харри.

Он помедлил.

— Это приказ, черт возьми!