В тот вечер Сарацин развернул свою импровизированную клинику на веранде домика для гостей. Именно здесь он и стоял двумя днями позже, обрабатывая раздробленную ногу ребенка, когда увидел группу всадников: Абдул-хан со своими телохранителями куда-то выехали.

В крепости и поселении специально распустили слух, что военачальник якобы решил навестить далеко отстоящие одна от другой могилы своих пятерых младших братьев – все они были убиты в различных сражениях. На самом деле Абдул-хан направлялся к границе с Ираном.

Через три недели он вернулся, совершенно обессиленный, жалуясь на острую боль в левой руке, что было лишь поводом разбудить посреди ночи гостящего в его доме врача. Они снова сидели вдвоем и пили чай. Сарацин внимательно выслушал Абдул-хана, велевшего ему уезжать сразу же после утренней молитвы.

Вытащив сделанную методом топографической съемки американскую армейскую карту и наметив маршрут, Абдул-хан сказал, что гостю предстоит трудный путь длиной в четыреста миль. Избегая деревень, следуя по старым тропам моджахедов, ему надо в одиночку совершить путешествие через одну из самых суровых и труднодоступных местностей на земле. Сарацин должен подняться на восемь тысяч футов и на полпути к вершине безымянной, обозначенной только номером горы найти советский наблюдательный пункт, вот уже много лет лежащий в руинах.

Он встретится в этом безлюдном месте с группой мужчин, и там, среди высокогорных пиков, вдали от цивилизации, его молитвы будут услышаны.

– Пленники уже захвачены? – спросил Сарацин, сердце которого воспарило от радости.

– Это случится сегодня вечером. Их предварительно выбрали и за ними некоторое время наблюдали: двое мужчин и женщина. Она беременна.