Первым делом Сарацин занялся герметизацией гаража, располагавшегося под его маленькой квартиркой, задумав превратить гараж в импровизированную биологическую лабораторию.

Немалым подспорьем в работе было то, что он имел под рукой хороший образец. Хотя все остальное в больнице Эль-Мины буквально разваливалось, там имелись изолятор на две палаты и лаборатория при нем. Поскольку сибирская язва была распространена в данной местности, больница смогла воспользоваться программой Всемирной организации здравоохранения, которая помогала развивающимся странам бороться с этим заболеванием. И хотя в медицинском учреждении отсутствовало самое элементарное оборудование, необходимое для спасения человеческих жизней, в Женеве выделили приличную сумму на эту маленькую лабораторию, предназначенную для изучения сибирской язвы.

Насколько было известно Сарацину, изолятор за десять лет использовался только однажды, а потом его превратили в кладовую, где хранили всякий хлам. Тем не менее он стал превосходной основой для его собственной лаборатории, здесь же нашлась половина необходимого для опытов оборудования – инкубаторы, микроскоп, чашки для культивирования, пипетки, стерилизационные шкафы и многое другое. Никто даже не заметил их отсутствия.

В течение следующей недели с помощью все того же Интернета Сарацин составил список из шестидесяти с лишним биотехнологических компаний по всему миру: его интересовали фирмы, которые предоставляли материалы для ДНК, имеющей меньше семидесяти символов, не запрашивая подтверждения имени покупателя и какой-либо другой информации.

Помнится, впервые услышав об этом, я даже не поверил, что подобное возможно. Но, к собственному ужасу, зайдя в Интернет, убедился во всем сам.

Однако, прежде чем заказывать ДНК, Сарацину требовалось раздобыть два генных синтезатора, устройства величиной с компьютерный принтер, без которых осуществить процесс было в принципе невозможно. На это ушел всего час. Благодаря головокружительному прогрессу в индустрии биотехнологий рынок был просто наводнен оборудованием, может, не самым лучшим и современным, но зато продающимся с огромными скидками.

Наш герой быстро нашел два синтезатора в превосходном состоянии. В сумме они стоили меньше пяти тысяч долларов, и Сарацин возблагодарил судьбу за то, что труд врача хорошо оплачивался, а он всегда вел скромную жизнь. Саудовец вполне мог выделить такую сумму из своих сбережений, и – что для него было еще более важно – продавцы не выказывали никакого интереса к покупателю: все, что им было нужно, – номер действующей кредитки. Анонимный денежный перевод с карты «Вестерн юнион» их вполне устраивал.

Он начал работу в тот день, когда был доставлен второй синтезатор. Бродя по Интернету и добавляя новые сведения к уже имеющейся обширной «библиотеке» по вирусам и биологии, Сарацин просмотрел последнюю электронную версию журнала «Сайенс», одного из самых авторитетных научных изданий. И обнаружил там статью, посвященную исследователю, только что синтезировавшему организм с тремястами тысячами символов. Через короткое время на основе собственных опытов саудовец пришел к выводу, что сто восемьдесят пять тысяч символов – это уже вчерашний день. Генная инженерия развивалась просто невероятными темпами!

Читая статью, наш герой уже знал, что синтезировать вирус оспы в обозримом будущем вполне реально – разумеется, если судьба будет к нему благосклонна. В тот вечер Сарацин молился допоздна: он брал на себя большую ответственность и просил Аллаха помочь ему в этом благородном начинании.

Шесть месяцев спустя, пробуя отдельные фрагменты генома в различных комбинациях, возвращаясь на прежние позиции, исследуя и накапливая информацию, Сарацин выполнил поставленную задачу. Для этого он использовал не только свои знания, но и дешевое оборудование, которого в импровизированной лаборатории появлялось все больше.

Пустив в ход все свои способности, Сарацин буквально по одной молекуле воссоздал вирус оспы, совершенно идентичный его природному эквиваленту. Это показывали все проведенные саудовцем тесты.

На протяжении нескольких тысяч лет, за которые вирус перешел из какой-то другой жизненной формы в человека, существовали две разновидности оспы: Variola minor, часто называемая «белой оспой» (она редко имеет смертельный исход), и ее старшая сестра – Variola major, страшная болезнь, опустошавшая нашу планету с незапамятных времен. Именно этот вирус с уровнем смертности в тридцать процентов и синтезировал Сарацин. Однако внутри Variola major существовало множество различных штаммов, и некоторые из них были более смертоносными, чем остальные.

Зная все это, саудовец начал очищать свой вирус и подвергать его различным воздействиям. Есть один испытанный метод заставить вирус время от времени мутировать – попытаться, как это называют между собой микробиологи, «поджарить» его, словно цыпленка, разогрев, насколько это возможно, и превратив в высокоактивный штамм.

Удостоверившись в смертоносности этого штамма, Сарацин стал изменять его генетическую структуру. Это была самая простая, но при этом и наиболее опасная часть всего процесса. А также самая важная…

С тех пор как природная форма вируса оспы была стерта с лица земли, в распоряжении Всемирной организации здравоохранения оказался огромный запас доз вакцины. Через несколько лет, когда мир проникся убеждением, что вирус не возникнет снова, это резервное хранилище было уничтожено. И хотя огромное количество людей, в первую очередь детей, в странах Запада регулярно прививалось против оспы, Сарацин знал, что вакцина через пять лет постепенно теряет свою силу, поэтому фактически никто на планете не обладает иммунитетом.

Все складывалось для него идеально, но одна проблема все же существовала. Америка, цель его атаки, чрезвычайно опасаясь биологических террористов после событий 11 сентября 2001 года, решила произвести про запас триста миллионов доз вакцины, по одной на каждого своего жителя. Впервые прочитав об этом, Сарацин впал в отчаяние. Целую ночь он изучал историю вакцинации и узнал, что до двадцати процентов населения все же останутся незащищенными. Организм многих людей не принимает вакцину, ее нельзя прививать беременным женщинам, новорожденным детям, старикам и тем, у кого снижен иммунитет.

Но даже с учетом всего этого известие о существовании запаса вакцины стало для него шоком: после долгой бессонной ночи, уже ближе к рассвету, Сарацин пришел к выводу, что придется отказаться от своего плана и искать другое оружие. Однако очередной взрыв научных достижений, а может быть, и сам Аллах пришли ему на помощь.

Все глубже зарываясь в специальную литературу, Сарацин обнаружил отчет об исследованиях группы австралийских ученых. Работая в одной из лабораторий Канберры, ученые пытались найти способ проконтролировать цикл размножения мышей. Изучая оспу мышей, болезнь, близкую к той, которой подвержены люди, они вносили в вирус ген IL-4 из иммунной системы. И в результате сделали удивительное открытие: такой вирус разрушал любую вакцину, которую вводили мышам, полностью нейтрализуя ее действие.

Добавление всего лишь одного гена превращало вирус в укротителя вакцин! И Сарацин, вновь охваченный надеждой, вступил на зыбкую исследовательскую тропу. На редко посещаемых задворках Интернета, часто руководствуясь лишь случайными ссылками, упомянутыми на посвященных науке форумах, он обнаружил, что многие исследователи во всем мире пытались с разной степенью успеха продублировать полученные в Австралии результаты.

Когда дневной свет хлынул во внешний мир, от которого, словно в коконе, укрылся в своей лаборатории Сарацин, он все еще продолжал работу. Саудовец наткнулся на недавно появившийся на одном из сайтов отчет нескольких голландских ученых, занимающихся проблемами ветеринарии и изучающих коровью оспу. Они решили внести в вирус несколько видоизмененный ген и не только добились успеха, полностью нейтрализовав вакцину, но и сумели затем неоднократно воспроизвести этот процесс.

Сарацин знал, что нужный ему ген легкодоступен – стоит лишь обратиться в те же компании, что снабдили его парами оснований нуклеиновой кислоты. Он тут же сделал заказ, а через два дня раскрыл крошечный пакетик и приступил к опытам.

Наш герой понимал, что большая доза вакцины, которую он ввел себе, не обеспечит защиту, если ему удастся создать вирус оспы, равный по уровню биологическому оружию, – тогда он оказался бы в положении голого человека, попавшего в зону высоких температур. Поэтому, чтобы защитить себя от инфекции, Сарацин выкрал из больницы полностью укомплектованный костюм биозащиты и отправился к морю. Он медленно ехал по дороге вдоль побережья, пока не обнаружил магазинчик для любителей дайвинга. Там он купил четыре резервуара c кислородом, используемые в дыхательных аппаратах для плавания под водой, и регулятор воздуха, загрузил все это в багажник машины и вернулся обратно.

Теперь каждый раз, когда Сарацин собирался приступить к работе по созданию устойчивого к действию вакцины вируса, ему приходилось тратить двадцать минут на то, чтобы надеть костюм биозащиты и подсоединить к нему специально модифицированный дыхательный аппарат. Однако собственно научная часть работы оказалась легкой: во-первых, он за это время здорово поднаторел в биологии, а во-вторых, новый ген содержал всего лишь около трех сотен символов. Так или иначе, не прошло и месяца, как Сарацину удалось внести этот ген в вирус.

Потенциальная катастрофа таилась теперь в двух стеклянных флаконах, маркированных лишним нулем. Сарацин взял их с собой в Афганистан по вполне объяснимой причине: вся его замечательная работа сошла бы на нет, если бы он допустил ошибку и вирус оказался бы недостаточно смертоносным. Ему было хорошо известно, что натуральной оспой болеют только люди; даже наши ближайшие родственники, шимпанзе и другие обезьяны, не подвержены заражению. А стало быть, существовал лишь один-единственный способ удостовериться, что полученный вирус столь же смертоносен, как исходный, и может побороть вакцину, – провести опыты на людях.

Высоко в горах Гиндукуша саудовец рассчитывал найти трех человек для своих ужасных экспериментов.

Оставив далеко позади провинцию Кунар и американские патрули, Сарацин нашел сухое русло реки, которое из-за разрушенной инфраструктуры страны теперь использовалось как дорога. День за днем он шел вдоль этой дороги, осыпаемый пылью от проходящих грузовиков и вездесущих «тойот», пока наконец в одно прекрасное, ослепительно яркое солнечное утро не увидел впереди на фоне неба четырех всадников с автоматами АК-47.

Сарацин провел свой маленький караван немного вперед, повернул вдоль излучины реки и разглядел в отдалении поселение, мало изменившееся со времен Средневековья: дома тут были из глины и камня. На противоположном берегу пересохшей реки у входа в горное ущелье стояло несколько обнесенных высокой оградой зданий, встроенных в скалы.

Британский форт девятнадцатого века теперь служил резиденцией и крепостью для местной власти. Сарацин проехал под остатками моста, взобрался на изрытое ямами щебеночно-асфальтовое покрытие и направился к форту. Половину разрушенной дороги он преодолел пешком, пробираясь сквозь нагромождения огромных валунов, и, оказавшись на другой стороне речного русла, столкнулся лицом к лицу с двумя всадниками.

Они направили автоматы ему в грудь. Сарацин знал: эти люди с радостью нажали бы на курок.

– Кто ты? – спросил старший из двоих – рукоятка его кинжала была отделана золотом.

Сарацин стал было отвечать, но осекся на полуслове: имя, которое значится в его паспорте, не скажет им ничего. Вместо этого он показал рукой на вход в крепость:

– Сделайте милость, передайте ему, что вернулся парень с «Блоупайпом».