Мы с Брэдли в этот момент находились в другом коридоре: брели в молчании по тускло освещенному отелю к моему номеру.

До истечения предельного срока оставалось меньше тридцати минут. Я отчаянно боролся с охватившим меня беспокойством и, чтобы немного отвлечься, предложил Бену ознакомиться с документами турецкой полиции, касающимися смерти Доджа. Понимая их важность для предъявления обвинения в ближайшем будущем, Брэдли согласился. Пожелав спокойной ночи ленивому коту, мы пересекли пустой холл и уже входили в лифт, когда у меня возникло сильное подозрение, что за нами следят.

Вокруг никого не было, даже дежурный клерк отсутствовал, но на стене у них имелась камера наблюдения с наведенным на конторку портье объективом. Я подумал, что, возможно, кто-то следит за нами из близлежащего офиса.

Я пропустил Бена в лифт, тихо сказав, что пойду пешком по лестнице. Если противники, те же албанцы, нападут на нас, им будет труднее иметь дело с объектом, внезапно разделившимся на две части. Брэдли вопросительно взглянул на меня, и я пояснил:

– Нужна физическая нагрузка.

Прекрасно понимая, что я говорю ерунду, он все же молча зашел в лифт. Я же резко свернул влево и, перепрыгивая через ступеньки, без всяких происшествий одолел лестничный пролет, поравнявшись с лифтом как раз в тот момент, когда открывались его стальные двери. Брэдли удивленно поднял брови, увидев в моей руке беретту девятимиллиметрового калибра со взведенным курком.

– Это, я так понимаю, вместо гантелей? – поинтересовался он с серьезным видом.

Я опустил пистолет, и мы вместе дошли до моего номера. Меня все еще не отпускало чувство, что за нами следят, но камер наблюдения в коридоре не было. Быстро оглянувшись, я бросил взгляд во тьму, но ничего там не увидел.

Открыв дверь, я подумал: а что, если коридорный остался в здании по приказу тех, кто его нанял, чтобы приглядывать за мной? Заперев дверь на засов, я положил пистолет на кофейный столик рядом с собой.

– Вы не дорассказали ту историю, – напомнил мне Брэдли. – Остановились на том, что Камерон и Мэрилин решили убить Доджа в Турции, но возникла проблема…

– Да. Мэрилин понадобился загранпаспорт, и они начали охоту на одинокую женщину двадцати с лишним лет, которую точно никто не будет искать, желательно недавно приехавшую в Нью-Йорк.

– И они нашли ее?

– Конечно.

– Где?

– В баре для лесбиянок, через газету бесплатных объявлений, в Интернете, на Вашингтон-сквер воскресным днем – не знаю, это не имеет значения. Так или иначе, Мэрилин назначила ей свидание. Ближе к ночи она пригласила девушку в «Истсайд инн», соблазнив наркотиками и сексом, а вместо этого убила ее.

Мы обменялись взглядами.

– Мэрилин лишила эту несчастную жизни, чтобы влезть в ее личину, – сказал я.

Брэдли ничего не ответил, обдумывая услышанное. Как всякий хороший коп, он пытался заполнить пробелы в этой версии.

– Помните ту женщину на вашем семинаре? – продолжал я. – В бирюзовой блузке, очень умная, она еще сидела в первом ряду?

– Конечно помню, хотя, откровенно говоря, особого интеллекта я в ней не заметил. Вы сказали, что женщины считают вас сексуально привлекательным, и она согласилась.

Я рассмеялся:

– Она догадалась, что это убийство, возможно, как-то связано с желанием присвоить себе чужую личность, но я слушал ее не слишком внимательно из-за тех парней, что вошли и уселись в заднем ряду. А надо было сосредоточиться на том, что она говорила.

– Вы упоминали, что убитую женщину звали Ингрид Коль? Это ее мы нашли в ванне с кислотой?

– Да, – ответил я. – Для всего мира Мэрилин умерла. И для того чтобы превратиться в другого человека, ей пришлось уничтожить лицо Ингрид, стереть папиллярные узоры с ее пальцев, выдернуть несчастной зубы. Убийца не могла позволить, чтобы тело ее жертвы опознали: ведь Мэрилин собиралась сама стать ею. Когда настоящая Ингрид была мертва, убийца взяла себе ее бумажник, сумочку и ключи от квартиры. Она тщательно уничтожила улики в номере восемьдесят девять, обрызгала все промышленным антисептиком, сожгла все, что могло ее выдать, и покинула гостиницу.

– Вы думаете, она переехала в квартиру Ингрид?

– Не знаю. Она выбрала в жертвы одинокую девушку, так что вполне возможно. В любом случае Мэрилин незамедлительно присвоила все имущество Ингрид. Уже через несколько часов она могла узнать номер социального обеспечения и прочие сведения, необходимые для получения свидетельства о рождении.

– А имея этот документ, можно оформить загранпаспорт, – сказал Брэдли.

– Правильно.

Я стал собирать папки, где хранились документы, относящиеся к смерти Доджа. Стараясь не думать о провале, взглянул на электронные часы на прикроватной тумбочке – оставалось пятнадцать минут. Время еще не вышло: всего один телефонный звонок и короткое сообщение, больше нам ничего не было нужно.

– Итак, теперь она Ингрид Коль и в качестве доказательства имеет законно полученный загранпаспорт с собственной фотографией, – сказал Брэдли. – Что же дальше?

– Наша злоумышленница отправилась в Европу, – объяснил я, – под видом юной туристки – знаете, таких девиц, путешествующих по всему миру с рюкзаками, сейчас повсюду полным-полно – и прибыла в Турцию на четыре месяца раньше Камерон и Доджа.

– А в чем заключался их план? Как именно они с Камерон собирались убить Доджа?

– Вряд ли женщины обговорили это заранее. Наверное, собирались решить все на месте и действовать по обстоятельствам. Случайное падение с лодки во время ночной прогулки или инъекция сильнодействующего наркотика, а когда он отключится – утопить в ванне. Но Ингрид повезло: она встретила жулика, называвшего себя Джанфранко, который знал о доме, где поселился Додж, больше, чем кто-нибудь другой. Думаю, этот авантюрист, когда там не было жильцов, через потайной туннель водил в запертый особняк молодых женщин и занимался с ними сексом.

– В дом вел тайный ход? – уточнил Бен. – Именно это и было нужно Ингрид.

– Да, – согласился я, передавая ему стопку папок.

Оставалось десять минут.

– Додж и Камерон приплыли в Бодрум на собственной яхте и встретили Ингрид в одном из клубов – так, случайное знакомство, не более того. Додж никогда раньше не видел возлюбленную Камерон, поэтому не имел причин подозревать, что она не та, за кого себя выдает. Женщины дождались момента, когда Додж остался один в имении: это случилось в ночь национального праздника, по всему побережью запускали грандиозные фейерверки. Ингрид через эллинг и туннель проникла в дом. Додж сидел в библиотеке, одурманенный наркотиками, когда туда ворвалась женщина, которую он встречал раньше. Естественно, Ингрид утверждала, что ее впустила охрана. У меня такая версия: она, запыхавшись, сообщила, что вертолет с Камерон на борту только что упал в залив.

– Вот же сволочь! – воскликнул Бен, потрясенный ее безжалостной изобретательностью.

– Естественно, Додж ей поверил. Да и не в том он был состоянии, чтобы рационально мыслить, находясь под воздействием наркотиков, испытывая ненависть и отвращение к самому себе.

– Откуда вы знаете?

– У него обнаружили порезы на ладонях. Копы думали – из-за того, что он цеплялся за кусты на утесе, но для этого раны были слишком многочисленными. Додж проделывал это с собой в библиотеке: занимался членовредительством. Обычная вещь для наркомана.

Бен некоторое время помолчал, а затем сочувственно произнес:

– Бедный парень. Имея такие огромные деньги, он сидел в одиночестве с ножом…

– Додж схватил бинокль и вместе с Ингрид пересек лужайку, – продолжал я. – Отчаянно желая увидеть, что случилось с Камерон, он залез на ограждение. Возможно, Ингрид предложила поддержать его за талию. Все вышло для нашей преступницы очень удачно: она лишь слегка подтолкнула Доджа, и тот полетел в бездну. И вот уже миллиард долларов стучится в дверь.

Я пожал плечами. Рассказ подошел к концу. Бен взглянул на меня.

– Вам когда-нибудь встречалось преступление, выполненное с таким совершенством? – спросил он. – Если бы даже турецкие копы вдруг решили, что это убийство, они в любом случае ничего не знали о том, что между Ингрид и Камерон существует некая связь.

– Абсолютно ничего, – подтвердил я. – Разве можно было ее заподозрить хоть в чем-то? Никаких отношений в прошлом, они с Камерон случайно познакомились в Турции и общались очень мало, полное отсутствие мотива для преступления.

Бен только покачал головой:

– Блестяще проделано.

– Согласен. Причем оба раза: я имею в виду и здешнее убийство, и то, что было совершено на Манхэттене.

Бен нашел папку, которая его интересовала, и открыл ее. Там была ксерокопия фотографии из паспорта Ингрид. Он внимательно посмотрел на ее красивое лицо.

– Наверное, Ингрид действительно любила Камерон, если верно ваше предположение, что Камерон бросила Ингрид, уйдя от нее к мужчине. Мало того что Ингрид потом простила ее, так она еще и совершила убийство ради своей возлюбленной. Вернее, даже не одно, а целых два, как вы справедливо заметили. Да, определенно она очень любила Камерон.

Эта мысль ни разу не приходила мне в голову.

– Да, пожалуй, вы правы, – кивнул я. – Странная любовь, однако.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в тот момент мне следовало вспомнить слова Ингрид, которые она сказала мне под конец допроса: насчет того, что я не понимаю и половины случившегося. Однако я самонадеянно полагал, что полностью проник в коварные замыслы преступницы и до конца распутал клубок.

Слабым оправданием мне может послужить лишь то, что и Брэдли думал точно так же.

– Представляете, как не повезло этим женщинам? – воскликнул коп. – Они совершили два почти идеальных убийства, и это сошло бы им с рук, если бы один из лучших спецагентов США не прибыл по долгу службы в этот городок. Вот так облом!

– Зато повезло нам, – заметил я. – Без Ингрид и Камерон у меня бы не было такого замечательного прикрытия. Мы никогда бы так близко не подошли к разгадке. Так что преступницы, сами того не желая, сыграли нам на руку. Да поможет им Бог: они оказались важной частью того, что могло бы стать нашей выдающейся победой.

– Разве все кончено? – удивленно спросил Бен, взглянув на часы. – Еще четыре минуты осталось. Думаете, он уже не позвонит?

Я покачал головой:

– Кажется, я не говорил вам, что Маккинли сделал собственный расчет времени, когда все задуманное может случиться? У него выходило на час раньше.

– Что мне делать дальше? – тихо спросил Брэдли.

– Срочно закажите билет на ближайший рейс. Если вылетите на рассвете, возможно, успеете вернуться еще до того, как закроют аэропорты. Поступите так, как я вам советовал: возьмите Марси и незамедлительно отправляйтесь в домик на морском побережье. Вдвоем у вас есть шанс спастись.

– Лучше втроем. Поехали с нами, – предложил он.

Улыбнувшись, я отказался:

– Нет, спасибо. Я возвращаюсь в Париж.

– В Париж? – изумился Бен. – Но я думал, что большие города станут самым опасным местом.

– Так и есть, но я был там счастлив… Много мечтал… Если дела пойдут совсем плохо, хотелось бы встретить конец в Париже.

Брэдли грустно взглянул на меня, а может, мне это только показалось. Потом коп поинтересовался, как долго вирус сохраняет силу.

Я поднял руку, призывая его к тишине. Мне почудился какой-то звук в холле. Мы оба вскочили и замерли навострив уши. И услышали шаги.

Схватив беретту с кофейного столика, я тихо скользнул к двери и прильнул к глазку. Бен вытащил свой пистолет и направил его на вход.

Я увидел тень на стене. Кто-то приближался к двери.