Вскоре после того, как восемь наших агентов сошли на берег, туда в большом количестве начали прибывать и участники вечеринки. Это было мероприятие, на которое нельзя опаздывать.

Многие из них парковались вблизи отвесной скалы, а затем с помощью специально приспособленных для этого лестниц и канатов спускались к руинам. Девицы вешали себе на шею сумочки и мобильники, юбки их бесстыдно задирались. Бедняжкам приходилось буквально из кожи вон лезть, чтобы не выпустить из рук канат и при этом сохранить достоинство. Конечно же, внизу успел расположиться с прожектором какой-то парень, который выбирал самое неординарное нижнее белье, дабы развлечь уже прибывших. Судя по периодическим взрывам безудержного веселья, немалая часть женщин явилась на сборище вообще без трусиков.

Каждые несколько минут какой-нибудь юноша, чтобы не карабкаться медленно по отвесной стене, хватался за канат и оказывался почти в свободном падении. Я заметил, что большинство альпинистов-любителей без конца стреляют друг у друга сигареты. Многие из них пребывают под кайфом и не слишком озабочены личной безопасностью: обдирают руки и ноги, сильно бьются о камни, хлопают друг друга в знак приветствия открытыми ладонями, прежде чем прикурить очередной косяк. Вот так! И совершенно напрасно некоторые считают, что наркотики не вызывают умственного расстройства.

Идея бодрумской вечеринки, как и получаемые от нее высокие доходы, принадлежала одному немецкому туристу, простому человеку с рюкзаком. Однажды он сошел здесь на берег и, услышав про руины, отправился туда ночью на мотороллере, чтобы сфотографировать луну через «Дверь в никуда». В богатом прошлом немца был эпизод, когда он два года, пока не бросил учебу, изучал океанологию в США. И поэтому он сообразил: пару раз в году руины представляют собой гораздо менее красочное зрелище, поскольку бульшая их часть оказывается затопленной в пик прилива.

Но это также означало, что в нижней точке прилива откроется бульшая часть древнего города. И прежде всего из-под воды появится широкая мраморная площадка. Глядя на нее, немец подумал, какое это будет чудесное место для танцев.

Два месяца спустя, досконально изучив графики приливов и отливов, используя специальный дыхательный аппарат для плавания под водой, чтобы проверить свои расчеты, немец и его друзья поставили у отвесной скалы передвижную электростанцию, протянули с утеса кабели для светового шоу и пришвартовали на некотором расстоянии от берега баржи с громкоговорителями. Они прорезали отверстия в ограждении, чтобы клиенты могли спуститься вниз, прикрепили лестницы и канаты к бетонным треногам, приставив к каждой по громиле для сбора платы за вход.

Люди охотно раскошеливались. Где еще на этой земле можно принять участие в вечеринке посреди океана, при свете звезд, в окружении античных руин, да еще и потанцевать на месте, ставшем могилой для двадцати тысяч человек? Любители повеселиться утверждали, что танцевального шоу лучше этого в их жизни еще не было.

Ежегодная бодрумская вечеринка в ту ночь, когда я увидел ее, выдалась особенно многолюдной и, прямо скажем, экстраординарной. Десять барж с громкоговорителями были пришвартованы в месте, защищенном от волн, внутри образованной скалами арки. На самой высокой из скал стоял на сколоченных подмостках диджей, широко известный как Химик Али. Устроители вечеринок с помощью генераторов дыма пустили сверху совершенно невероятный туман, струившийся над водой. Казалось, что «Дверь в никуда» плавает в облаке. И только после этого включили лазерные и стробоскопические источники света.

Посреди всей этой суматохи парни, отвечавшие за безопасность мероприятия, втащили стальной крытый переход и установили его между основанием утеса и появившейся из моря мраморной платформой с четырьмя разрушенными опорами. Музыка нарастала, став такой громкой, что казалось, ее можно коснуться рукой. Первый из участников вечеринки в сопровождении целой дюжины рослых девиц из модельного бизнеса прошел по переходу и шагнул на территорию, на которую вот уже две тысячи лет не ступала нога человека. Если, конечно, не считать прошлогодней бодрумской вечеринки.

Слыша эту зажигательную музыку, видя льющиеся потоки электрического и лазерного света, вращающиеся по кругу силуэты на танцевальной площадке, клубы бледного дыма над руинами и висящую над водой «Дверь в никуда», неосязаемую и таинственную, было легко поверить, что если мертвым суждено восстать из могил, то это, возможно, случится именно в такую ночь.

И действительно, по переходу прошествовал живой мертвец, только сам он этого еще не знал. Финли прибыл на большом круизном судне, осторожно проплывшем сквозь туман и пришвартовавшемся за баржами.

Корабль покачивался на волнах среди огромных яхт, а стрелки` из «Дивизии», наблюдатели и телохранители несли службу на своих постах. Сойдя на сушу, они отослали судно дожидаться их в темноте на некотором расстоянии от берега, настроили головные телефоны с наушниками-вкладышами и петличные микрофоны, после чего стали наблюдать, как увеличивается в размере и все более оживляется толпа. Довольные, что не привлекли внимания, они разделились и заняли заранее оговоренные позиции, растворившись в массе людей.

Старшим в нашей группе был тридцатичетырехлетний негр, один из самых веселых и смышленых людей, которых мне доводилось встречать. Как и все назначенные в агентурную группу, он взял себе другое имя, назвавшись Маккинли Уотерсом, в честь Мадди Уотерса, великого блюзмена из штата Миссисипи. Мы хорошо знали музыкальные таланты Мака, и все, кто видел, как он играет на слайд-гитаре и поет «Midnight Special», удивлялись, что он вообще делает в разведке.

Мак должен был стрелять первым из небольшой впадины рядом с краем утеса. Его винтовка была уже собрана и спрятана в темноте неподалеку. Он пил большими глотками содержимое бутылки с этикеткой «Джек Дэниелс» (однако внутри вместо виски был холодный чай) и взирал на мир, как пьяный городской пижон, который ждет, когда разойдется толпа, чтобы он мог спуститься вниз.

В отдалении от Мака, на вершине утеса, в тени низкорослых деревьев, расположился стрелок-дублер, пройдоха по фамилии Гринбург, из тех парней, что не делают секрета из своего намерения хорошенько разбогатеть до женитьбы. Он околачивался здесь еще с двумя агентами, и все вместе они выглядели как группа приятелей, которые никак не могут решить: не пора ли спуститься вниз с утеса и присоединиться к общему веселью. На самом деле эти два парня были наблюдателями, задачей которых, помимо поисков Финли, было предупредить стрелков, если где-то вне поля их зрения вдруг появится опасность.

Я находился у края отвесной скалы рядом с арендованным автофургоном. По чистой случайности с этого места был самый лучший обзор, и я мог видеть каждого члена нашей команды на своей позиции. Я заметил охватившее всех волнение, когда точно в срок появился Финли: через несколько минут он должен был пройти через «Дверь в никуда».

Его телохранители, все в прошлом сотрудники КГБ, вышли на прогулочную палубу в задней части судна с биноклями в руках. Они внимательно осмотрели боковую часть утеса, небольшой пляж и танцплощадку.

И только когда они дали условный сигнал, из недр судна появилось несколько молодых женщин в сногсшибательных нарядах от Шанель и Гуччи. Они ждали на палубе, когда подойдет быстроходный катер, чтобы доставить их прямо на танцплощадку.

Я видел, как Мак поставил на землю бутылку из-под «Джека Дэниелса» и протянул руку во тьму. Он ждал, когда выйдет Финли, чтобы расцеловаться на прощание со своими четырьмя компаньонами. Оба наблюдателя, заметив приближающееся облако дыма, отошли от Гринбурга, чтобы им было лучше видно. Человек из нашей команды, ответственный за безопасность, прошел через автостоянку и направился в сторону ограждения, готовясь в случае необходимости прикрыть остальных со спины. Я слышал через наушники, как переговариваются со старшим группы трое агентов, толкущихся у воды: третий снайпер, второй телохранитель и еще один парень, которого взяли для страховки – на случай, если дело дойдет до перестрелки с головорезами Финли. Старший группы находился на судне, которое доставило сюда нашу команду, и постоянно получал свежую информацию от всех, кроме меня. Мы ощущали себя так, словно находились на космодроме, готовые к запуску корабля.

Однако никто из нас не знал, что с катера, ходовые огни которого были выключены, за всем происходящим на берегу внимательно наблюдала другая группа мужчин. Этот катер, скрытый клубами дыма и маячившими громадами морских круизных лайнеров, был практически невидим. При этом сами наблюдатели имели великолепный обзор: все они были в армейских очках ночного ви`дения, которыми их снабдил охранявший Финли специалист по безопасности. Этот тип был человеком опытным и вовсе не рассчитывал, что поездка на вечеринку окажется легкой увеселительной прогулкой. Чтобы усилить меры защиты, он привлек команду крутых парней, которые приехали в Бодрум самостоятельно. Они хоть и работали по вольному найму, но считались одними из лучших в своем бизнесе. Их предварительно проинструктировали по телефону, подготовили целый контейнер оборудования, но заставили ждать два дня, прежде чем взяли на борт катера, стоявшего на некотором расстоянии от берега.

Несмотря на темноту, фрилансеры видели, как Финли вышел из снабженной пуленепробиваемыми стеклами кают-компании и приблизился к молодым женщинам. Со стороны утеса мы тоже его заметили. Мак позволил мишени сделать два шага, чтобы находящиеся рядом головорезы не успели втащить Финли внутрь, если потребуется второй выстрел. Негр держал руку на спусковом крючке, когда ближайший к нему наблюдатель крикнул, о чем-то его предупреждая.

Еще одно облако дыма грозило вот-вот закрыть цель. Гринбург, увидев это, опустился на одно колено, приготовившись, если потребуется, открыть огонь. Но Мак, взглянув на облако, счел, что времени ему хватит, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Из-за грохочущей музыки никто даже не услышал выстрела. Пуля попала в Финли, но, поскольку была выпущена поспешно, не пробила предателю лоб, раздробив мозг, как было задумано, а поразила его ниже.

Финли рухнул на палубу; кровь, струей ударившая из горла, забрызгала чье-то платье от Гуччи у него за спиной. Он был еще жив, корчился от боли, но обзор у Мака был закрыт дымом, и он не мог сделать второй выстрел. Один из наблюдателей кричал в микрофон, призывая Гринбурга открыть огонь.

Охранники на борту круизного лайнера были в полном смятении, но люди с катера услышали в наушниках крик падающего Финли и стали пристально разглядывать скалы с помощью очков ночного видения. Один из них заметил Гринбурга, стоявшего на одном колене с поднятым для стрельбы оружием, и крикнул что-то по-хорватски…

Снайпер, который был рядом, быстро поймал в прицел своей винтовки Гринбурга и выстрелил. У того палец уже лежал на спусковом крючке, когда пуля попала ему в грудь и он упал, конвульсивно дергая ногами. Я стоял ближе всех и, зная, что Гринбург еще жив, бросился к нему.

Это было нарушением всех правил: главное – выполнить миссию, безопасность членов группы всегда стоит на втором месте. Мне следовало ждать команды старшего. Но Гринбург лежал в простреливаемой зоне, и я знал, что, если не оттащить его в укрытие, он неизбежно получит вторую пулю и тут же умрет.

Никто не понял, откуда ведут огонь наши противники, но Мак мгновенно осознал опасность: если кто-то способен взять на прицел Гринбурга со стороны моря, значит эти люди могут попасть и в меня. Думая, что все еще скрыт клубами дыма, Мак низко пригнулся и ринулся ко мне, чтобы перехватить на полпути и прижать к земле. Он любил меня, мы оба были поклонниками блюза. Наверное, это сыграло свою роль, как, впрочем, и его природное мужество.

Но Мак не успел добежать: бриз прорвал отверстие в дымовой завесе. Люди с катера оказались настоящими профессионалами: две пули поразили Мака чуть выше почек. Эти выстрелы предназначались мне, но милосердие Божье меня не покинуло.

Мой друг выронил винтовку и с криком повалился на землю. Я ринулся к нему, закрыл своим телом и откатился в сторону, не выпуская Мака из объятий. Винтовочные выстрелы вздымали рыхлую землю вокруг нас, пока мы не свалились в небольшое углубление.

Участники вечеринки подняли крик: их охватила паника. Они наконец поняли, что два человека тяжело ранены, но никто не мог взять в толк, что происходит и откуда ведется огонь.

Старший группы без труда засек цель: прогуливаясь по палубе нашего небольшого судна, он разглядел сквозь дым и тьму, откуда вырывалось пламя винтовок. Когда в то утро команда «Дивизии» отправлялась выполнять задание, старшему пришла в голову удачная идея – развесить на борту мигающие красно-синие лампочки. Забросив часть гирлянды на крышу кабины, он велел капитану включить полный ход.

Наемники увидели быстро приближающееся судно с зажженными огнями и тут же пришли к весьма логичному, но неправильному выводу. На четырех языках они кричали рулевому, чтобы тот устремился в скопление прогулочных лодок и затерялся среди них. Иностранные фрилансеры знали: если их обнаружат, шансов уйти нет. Меньше всего им хотелось устраивать перестрелку с турецкой полицией.

Катер наемников скользнул между двумя судами, втиснувшись так близко, что поцарапал их корпуса. Услышав крики, старший группы решил, что неопознанное судно ушло, и приказал капитану сменить курс и направиться к круизному лайнеру Финли.

Посреди всей этой суматохи свет от проблесковых огней позволил капитану настолько приблизиться к корме лайнера, что он увидел Финли, лежавшего в луже крови. Пара женщин и обезумевший от страха член команды кричали старшему группы, приняв его за копа, чтобы он скорее вызвал машину «скорой помощи» или вертолет «медевак». Однако тот, глядя на конвульсивные подергивания Финли и большое пулевое отверстие у него на шее, понял, что дело сделано: раненый вскоре умрет от потери крови. Повернувшись к капитану, старший группы приказал ему убираться поскорее. И только когда судно с мнимым копом отплыло, глава службы безопасности Финли понял, что только что видел человека, который и устроил всю эту бойню. Впрочем, его это уже не слишком заботило: работодатель только что был убит, и теперь все его мысли сосредоточились на том, как бы пересечь турецкую границу, пока местные копы не поместили его в комнату для допросов.

Рев судовых двигателей разносился над водой. Старший группы слушал отчеты всех, кто был на берегу, довольный, что миссия выполнена. Он велел своим подчиненным быстро переместиться от основания утеса к причалу, где он в течение трех минут возьмет их на борт. Мне он приказал перейти к резервному плану действий.

Услышав все это, двое наблюдателей схватили под мышки Гринбурга и потащили к автофургону. Он был уже мертв: пуля, попавшая в грудь, разорвалась в ребрах, а ее осколки так сильно повредили сердце и легкие, что у бедняги не было ни единого шанса.

В небольшом углублении, куда мы свалились с Маком, я сделал все, что мог, чтобы остановить кровотечение. Он был плотным парнем, но мне удалось кое-как взвалить его на плечи и поместить в автофургон на пассажирское сиденье. Я откинул его назад и обмотал своим пиджаком талию Мака, пытаясь уменьшить потерю крови. Он был в сознании и, увидев ярлык на подкладке пиджака, спросил:

– «Барниз»? Это что, магазинчик для блюзменов?

Мы посмеялись над этой шуткой, хотя оба знали, что Мак вряд ли выживет, если ему срочно не окажут медицинскую помощь. Сев за руль, я проехал через автостоянку, распугивая гуляк и то и дело замедляя ход. За моей спиной наблюдатель разговаривал по мобильнику со старшим группы по достаточно защищенной, как мы надеялись, телефонной линии.

Когда я повернул на жесткую щебеночно-асфальтовую дорогу, наблюдатель закончил разговор и сказал, что я должен, как и планировалось, подвезти их с напарником к пристани для яхт в Бодруме. Им надо было убираться прочь, чтобы не попасть в каталажку. Турки – самолюбивая нация, и им не нравится, когда у них под носом убивают людей. Наблюдатели возьмут труп Гринбурга на судно, мне же предстоит отвезти Мака к врачу, который заранее предупрежден. Есть надежда, что он остановит кровотечение и нам удастся выиграть время до прибытия вертолета «стелс» Средиземноморского флота США. Вертолет со специалистами-медиками уже поднялся в воздух по тревоге. Он возьмет нас на борт и доставит на авианосец, где есть операционная и целая команда хирургов.

Итак, у Мака был шанс, и я увеличил скорость. То была безумная езда: не думаю, что в автофургоне, имевшем форму кирпича, кто-нибудь мог бы проделать этот путь быстрее. Когда мы добрались до пристани, она по счастливой случайности оказалась почти пустой. В ночь с субботы на воскресенье все суда везли туристов смотреть руины или становились на якорь вблизи многочисленных прибрежных ресторанов Бодрума.

Я подал автофургон назад вдоль пристани, помог наблюдателям поднять тело Гринбурга на борт судна и вернулся за руль. Впереди нас ждала плохая дорога, но целое море неприятностей осталось позади.