Глава 17

Ещё не пропели петухи, и солнце не вернулось на небосклон, а Эрабор уже медленно поднял веки и устремил взгляд в темноту. Первое время ему казалось, будто вокруг него проходят года и столетия, а утренний сумрак — был кромешным мраком, царившим в бездонной пустоте. Когда это странное чувство покинуло его, чрез тёмную пелену облаков вырвались первые золотые лучи. Мрак в комнате постепенно растворялся, и Эрабор вскоре смог различить незнакомые ему стены и потолок.

— Где это я? — обеспокоенно подумал рыцарь, пытаясь подняться с постели. Но тело его не слушалось, словно пристыло к кровати. Мужчина даже не мог повернуть голову, он с превеликим трудом шевелил пальцами и лишь веки были подвластны ему. Это повергло Эрабора в панику. Он захотел то ли позвать на помощь, то ли просто закричать, но язык онемел. Мужчину тут же охватил страх, он чувствовал себя словно в кошмарном сне, в котором ему всё было неподвластно. Отчаянное мычание больного напугало облокотившегося правым плечом и головой на стену короля Фроста, уснувшего возле кровати на стуле. Мужчина едва сумел удержаться на неустойчивой мебели.

— Хвала Эзолусу, ты жив! — воскликнул радостно Форас, прислонив ладони к пылающему пунцовому лицу своего рыцаря.

Эрабор, увидев знакомее лицо, тут же успокоился и сосредоточился на словах собеседника.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Фрост здоровьем очнувшегося от долгого лихорадочного сна больного. В ответ раздалось мычание.

— Что с тобой? Не можешь говорить? — взволновано предположил Форас. — Рукой можешь шевелить?

— Му-Му, — протянул рыцарь. В его налитых кровью глазах отчётливо читалась тревога и страх. В следующий момент в комнату на голос Фроста вошла сонная непричесанная Айсэль, укутанная в шерстяной халат. Её глаза от удивления чуть не выпали из орбит, а язык будто бы присох к нёбу, когда она увидела пришедшего в себя Эрабора.

— Он парализован! — встревоженно сообщил Форас.

— Так действует настойка из алого шафрана, это пройдёт, — утешила короля лекарка. Хотя её глаза были полны беспокойного удивления.

— Как долго он пробудет в таком состоянии?

— Следуя моему опыту, три-четыре, возможно, шесть дней, — отводя взгляд в сторону, ответила женщина.

— Что, ты даже не уверенная в этом! — воскликнул обеспокоенно Фрост. — Почему-то мне кажется, что ты подобное видишь впервые?!

— А может быть и так! То, что происходит с ним, совсем необычно! Отвар влияет на каждого по-разному, но я никогда не наблюдала, чтобы было парализовано всё тело, а лихорадка проходила за ночь.

— Скажи, что может ему помочь?

— Отвар из радовестника, синей крапивы и зверобоя. К сожалению радовестник растёт только на полях Южного Кальхейма и только в сухой период, сейчас его можно только купить у тамошних торговцев, — объяснила Айсэль.

— Сколько тебе надо этой травы?

— Небольшого букетика, думаю, будет достаточно.

— Будет тебе твой радо… как его там, — пообещал Форас уже собираясь уходить.

— Если что, Салтус оттуда родом, да и Огильд не раз там бывал, — ответила лекарка, приложив ладонь к горячему лбу больного. — И ещё, чем дольше он пребывает в таком состоянии, тем больше вероятность того, что его сердце неожиданно перестанет биться, — предупредила Айсэль. Фрост, не сказав ни слова, покинул дом лекарки.

Утро было солнечным и тёплым. Золотые лучи огибали исполинское пышное облако. Ветер неугомонно теребил листья деревьев. Найти Огильда оказалось не сложно. Король Сноуглэйд, сойдя с порога, осмотрелся по сторонам и тут же заметил на берегу реки знакомую фигуру мускулистого русоволосого мужчины в льняной рубахе и мешковатых штанах. Криольд рыбачил, терпеливо дожидаясь, когда добыча попадётся на крючок. Сидел он давно, так как в его ведре лежала пара крупных карпов и несколько карасей.

— Огильд, мне необходима твоя помощь, — раздался удручённый голос недавнего знакомого. Кальхеймец тут же положил удочку на берег, поднялся с земли, отряхнул штаны и, внимательно посмотрев на собеседника, произнёс:

— Я с удовольствием помогу, говори, что тебе требуется.

— Мне срочно нужно в Южный Кальхейм, достать траву радо… радоцвет, кажется, — задумался Форас. Мысли в его голове сталкивались.

— Радовестник, может быть? — предположил Огильд.

— Да, именно, — подтвердил Фрост.

— До того места два дня пути, — пояснил Криольд.

— А как-то быстрее нельзя туда добраться?

— Сначала на запад через холмы к деревне Три́нфилд, а от неё на пароме через Горлобесово озеро, тогда ночью, возможно, прибудем на место.

— Мне показалось, или тебе не нравится путь через озеро? — спросил с подозрением король.

— Про озеро местные не лестно отзываются, — ответил Огильд.

— Даже знать не хочу, что они там себе напридумывали! — твёрдо заявил Фрост.

— Тогда нам нужно разыскать Скогура, лучше него Южный Кальхейм никто не знает, да и Кроука не мешало бы взять, топор лишним не бывает, — усмехнулся Огильд.

— Где же и сколько нам придётся их искать!? Нам и так каждая минута дорога!

— Тут на самом деле всё просто, нет на свете ни одного трактира, который Скогур обошёл бы стороной, — сказал с ироничной улыбкой собеседник.

— Тогда поспешим, нечего время терять! — распорядился Фрост.

— Дай мне время переодеться в дорогу, не в таком же виде я уйду, — попросил с кроткой улыбкой Огильд.

— Эм… конечно же, — опешил Форас, следуя за спутником.

— От дома Айсэль трактир в нескольких шагах, — объяснил Криольд, ступив на скрипучее крыльцо.

— Я буду ждать здесь, — сообщил Фрост.

— Угу, — послышалось в ответ.

Не прошло и трёх минут, как Огильд вышел из дома, переодетый в привычные ему кожаные доспехи из чешуи дрэксора.

— Нам туда, — указав левой рукой на двухэтажное деревянное здание с соломенной крышей, сказал спутник. — Кстати, как рука?

— Намного лучше, спасибо, — ответил Форас.

— Скажи это Айсэль, если бы не её помощь, возможно, ты бы даже мог лишиться руки, — ответил Огильд. Король скромно улыбнулся в ответ.

Нужно сказать, что брёвна у трактиров, были как правило, в зарубинах, так как пьяный люд не редко любил побросать в дерево ножи и топоры, а бывало и устраивали кровопролитные драки, в исключительных случаях со смертельным исходом.

Едва мужчины ступили на крыльцо, не открывая двери, как были уже слышны разъярённые крики. Огильд сразу же узнал Скогура, из-за чего поспешил войти в трактир. Внутри царил бардак: на полу лежали деревянные кружки из-под эля, по углам были разбросаны поломанные скамейки и разбитые столы. Кроме всего прочего, несколько пьяных мужиков, постанывая, крючились от боли, под перевёрнутой мебелью. Взбешённый Скогур, с разбитой головой, держал над собой обломок скамьи и требовал какого-то чернобородого мужика извиниться.

— Скорее солнце утонет во мраке Синг, чем я заберу свои слова! — твёрдо повторял задира.

— Лучше забери, или я разобью эту скамью о твой хребет! — угрожающе заревел разозлённый здоровяк.

— Скогур, прошу, хватит разносить здесь всё вокруг, — молил трактирщик, чуть ли не на коленях.

— Пусть заберёт свои слова обратно и извиниться, или я за себя не отвечаю! — ультимативно заявил здоровяк.

— Никогда! Слышишь, никогда! — прокричал во всё горло, пьяный задира.

— Скогур, опусти скамью, — попросил Огильд товарища, подступая к нему.

— Дружище, ты представляешь, эта сволочь заявила, что моя мать путалась с мясником, потому что мой отец был пьяницей! — воскликнул возмущённо здоровяк. — Да, он любил выпивать по вечерам, после тяжёлого трудового дня, а матушка… та вообще возвращалась измученная чуть ли не каждый день!

— Потому что блудила с мясником! — добавил, усмехаясь, задира. В ответ Скогур бросил в него обломок скамьи, от которого неприятель ловко отпрыгнул в сторону.

— Ну, держись, теперь я точно убью тебя! — обнажив боевой топор, пообещал здоровяк.

— Стой, Скогур, не видишь его это только забавляет, пойдём с нами, нужно срочно идти в Южный Кальхейм, — уговаривал товарища Огильд.

— Мамаше блуднице передавай от меня привет! — бросил задира, прячась за спиной трактирщика. Скогур сам не свой заревел как медведь и бросился на неугомонного мужика. Тот поспешил к выходу, не спуская глаз с взбешённого здоровяка. Вдруг задира почувствовал, как в его живот медленно проникает холодный металл.

— В моих краях за подобные оскорбления прилюдно лишают головы, после недельного пребывания в колодках на площади! — сквозь зубы с презрением выдавил Фрост, пронзив задиру мечом. Скогур застыл в изумлении.

— Я обязан доложить ярлу о случившемся! — заявил испуганно трактирщик, хватаясь за волосы.

— И не забудь, потом накинуть петлю на шею, — с омерзением протянул Фрост, очищая меч от крови.

— Зачем? — растерялся трактирщик.

— Доносчик не ценнее овцы! — ответил Форас, исподлобья посмотрев на перепуганного мужчину.

— А я ведь тебя припоминаю, вы недавно напали на нашу деревню… да, это ты у них был главный, я хорошо тебя разглядел, — сказал трактирщик.

— Да заткнись ты уже, от твоей болтовни голова раскалывается! Огильд, свяжем его и бросим в погреб, там его долго никто не найдёт, — предложил Скогур, ударив всполошившегося мужчину древком топора по голове, от чего тот потерял сознание и свалился под скамью.

— Дельная мысль, — поддержал Фрост, — и покойника к нему бросим.

— А эти ничего длинными языками не разболтают? — задался вопросом Огильд, кивнув в сторону стонущим под скамейками мужикам.

— Ха, этим пьяницам, никто и верить не станет, скажут, выдумали, — уверенно ответил Скогур, связывания обездвиженное тело трактирщика. — В Южном Кальхейме вы что позабыли-то?

— Мне нужно принести лекарке радовестник иначе мой соратник умрёт, — поведал Форас.

— Да уж, не самая лёгкая задача, — протянул здоровяк, потерев бороду, сплетённую в косицу. — Растёт он, как мне известно, на болотах, кишащих гидрами и чумной мошкарой, а с торговцем договариваться, себе дороже, — объяснил Скогур.

— В любом случае, выбора у меня иного не осталось, — сухо ответил Фрост. -

— Тогда осталось спустить эти туши в погреб, да и этих пьяниц было бы не лишним бросить туда же, пусть напьются вдоволь, — подумал Криольд.

— Мы так и сделаем, — заявил уверенно Скогур, за ворот подтащив упитанного трактирщика к погребному деревянному люку.

— Огильд, помоги мне с покойником, — попросил Форас, взяв мертвеца за потрёпанные сапоги. Молодой кальхеймец незамедлительно помог поднять убитого с пола и сбросить его в погреб. Следом мужчины аккуратно спустили связанного трактирщика, завязав ему рот его полотенцем. Далее в погреб проводили брыкающихся пьяных мужиков, которые, узнав о бесплатной выпивке, сами охотно спустились по лестнице. Затем Скогур закрыл люк на замок и подвинул на него увесистый дубовый сундук, неприметно пылившийся в углу.

— Славно постарались! — утерев пот со лба, выдохнул облегчённо здоровяк и присел на скамью.

— Нужно бы Кроука взять с собой, — произнёс Огильд.

— Мне кажется, мы теряем время, — занервничал Фрост.

— Северянин прав, да брать его с собой в обитель женских прелестей и помешанных на грабеже и бабах пьяниц, не лучшая идея, — поддержал Скогур. — Ты сам прекрасно помнишь, что он учинил в последний раз в трактире.

— Тут ты прав, — согласился молодой кальхеймец, потупив взор, — просто я подумал, что он может обидеться.

— Хватит, Огильд! — возмутился здоровяк. — Хватит заботиться о нём, мы не один раз из-за него вляпывались в дерьмо, а всё потому, что он не знает, куда ему пристроить свой…

— Кхе, кхе… может довольно уже пустой болтовни? — перебил здоровяка Фрост. Кальхеймцы посмотрела друг на друга, потом на чужеземца.

— Действительно, чего зря время на глупые споры тратить, нужно добраться на паром в Южном Кальхейме до наступления ночи, да и вдруг дождь нагрянет, тогда точно не доплывём, — сказал решительно Огильд, стремительно зашагав к выходу.

— Вот это другое дело! — протянул Скогур, надев на ходу свой клёпаный кожаный жилет с наплечниками из чешуи дрэксора, лежавший под сломанной скамьёй.

И вот за спинами трёх отважных кальхеймцев остался разгромленный трактир, через некоторое время и деревня скрылась за стройными стволами клёнов и величавых берёз. Однако вскоре деревья стали сменяться пышными кустарниками, а нехоженая тропинка, извивавшаяся, словно нити зачарованного клубка, вдоль отвесных травяных склонов, вовсе исчезла. Сильно изрезанная у подножия возвышенность становилась всё больше пологой. На самой её вершине росли одиночные колючие кусты барбариса и чертополоха, а их одиночество сопровождали громоздкие чёрно-серые валуны, безмятежно лежавшие на голубом ковре из васильков, колокольчиков и шалфея. Отсюда отчётливо прослеживался изящный серебристо-синий изгиб реки Фреддо, пролегавшей вдоль отвесного зелёного берега, при этом резко обрываясь в глухом сосново-ясеневом лесу.

— На этом холме всё как на ладони, смотри, Форас, деревня Три́нфилд там, — оповестил Огильд, указав на крытые соломой деревянные домики, которые тянулись от притока реки Фреддо в густую сосново-ясеневую чащу. — Для начала нам следует немного спуститься с холма на луга, а после, по дороге добраться до деревни, взять лодку на пароме и через Горлобесово озеро перебраться на другую сторону, — объяснил молодой кальхеймец.

— А я и не подозревал, что в ваших землях такая чарующая красота! — восхищался природой Фрост, не в силах оторвать взгляд от окружавших его прекрасных мест. Скогур махнул рукой, посмотрев на очарованного спутника.

— Огильд, ступай дальше, не останавливайся, наш друг, кажется, утратил здравый смысл, — усмехнулся здоровяк. Товарищ в ответ широко улыбнулся, повернув на север.

Путешественники обогнули поле из барбариса и чертополоха и, пройдя мимо черневших на солнце валунов, спустились на дорогу, пролегавшую мимо пёстрых лугов.

— Только бы патрульные ярла не оказались на этой дороге, — сказал взволнованно Огильд. Пока мужчины несколько часов добирались до сосново-ясеневого леса, серые пузатые тучи поглотили солнце. Редкие капли дождя начали падать на землю.

— Не нравится мне всё это, — пробурчал тревожно Скогур.

Когда путешественники вышли из леса на тропинку, ведущую к деревни, то по небу уже ползли мрачные корявые чёрно-синие тучи.

— Лучше бы не торопиться нам с лодкой, видать, буря будет, — с опасение произнёс Огильд.

— Давайте в трактире переждём, не хотелось бы стать угощением для озёрной твари? — предложил Скогур.

— Как же скоро мы доберёмся до Южного Кальхейма, на счету каждый день, да что там, каждый час! — встревожился Фрост.

— Не переживай, Форас, мы обязательно туда прибудем, — пообещал Криольд, положив руку спутнику на плечо.

— Хотелось бы надеяться, — вздохнул облегчённо король.

Добравшись до деревенского трактира, стоявшего чуть ли не у самого леса, Скогур заметил в стойлах десяток бурых мускулистых коней с густой рыжей гривой.

— Огильд, чьи это такие лошадки? — толкнув товарища локтём в правый бок, спросил с подозрением здоровяк. Криольд подошёл поближе и внимательно осмотрел уздечки и сёдла. На них был ярловский узор — специальный знак, выдававший либо его личную охрану, либо патруль. По мрачному лицу Огильда Скогур сразу всё понял.

— Тьфу! Чёрт побери, что они здесь забыли?! — раздражённо произнёс здоровяк.

— Что-то не так? — поинтересовался Фрост.

— Нужно немедленно убираться отсюда, если патрульные заметят нас, нам несдобровать, — пояснил Скогур.

— Но куда мы пойдём, неужели повернём назад? Поверить не могу, что весь путь проделан зря! — разозлился король.

— Форас, не опускай головы, мы что-нибудь придумаем, — успокоил северянина кальхеймец. В этот момент из трактира, едва стоя на ногах, вышел высокий крепкослажённый русый мужик в короткой кольчужной рубахе прикрытой клёпаным кожаным нагрудником. На поясе у него висели длинные ножны, украшенные ярловским узором. Патрульного вынудил выйти на улицу эль, которого он перепил. Заметив знакомое лицо Огильда, он сначала опешил, а потом косым взглядом уставился на него, будто бы увидел мертвеца.

— Вот так дела… Скогур, прошу, только без глупостей, — попросил Криольд товарища, пристально наблюдая за его рукой, тянущейся к боевому топору.

— Я его отвлеку, а вы берите лошадей и уходите, — твёрдо сказал здоровяк. После этих слов, Скогур кинулся к патрульному, угрожающе размахивая топором. Но мужчина, ничуть не испугался, он обнажил клинок и был готов к бою, не смотря на то, что был в усмерть пьян. Здоровяк с лёгкостью выбил меч из рук соперника и подножкой повалил его на землю. Патрульный тут же начал браниться и звать товарищей. Тогда Скогур, не раздумывая, ударил нетрезвого кальхеймца по лицу, от чего тот уткнулся носом в землю и затих. В это самое время Огильд и Фрост отвязывали лошадей, которые завидев незнакомых людей, брыкались и встревоженно ржали. Когда все животные, кроме двух, разбежались, мужчины забрались в седло и поспешили забрать Скогура. Однако вместо этого, дико заржав, лошади встали как вкопанные, и только убегающие попытались их пришпорить, как те вздыбились и выбросили незнакомцев из сёдел.

— Дело дрянь, — поднявшись с земли, буркнул Фрост.

— Скогур, ничего не вышло, быстрее к лодкам, — заявил решительно Криольд.

— Надеюсь, эта идея не обойдётся нам ценою в жизнь, — усмехнулся здоровяк, сложив оружие и дожидаясь спутников.

— Что за шум?! — недовольно крикнул вышедший из трактира двухметровый мускулистый патрульный с рыжими волосами и густой длинной бородой. Увидев знакомые лица кальхеймцев и несущуюся неизвестно куда напуганную патрульную лошадь, громила тут же окрикнул товарищей и разъярённо бросился догонять убегающих со всех ног непрошеных гостей.

Патрульные настигали Скогура, которому с каждой секундой двигаться становилось всё тяжелее и тяжелее.

— Поганые трусы, я выпущу вам кишки! — угрожающе ревел рыжеволосый громила, который бежал впереди всех.

— Уходите, я их задержу! — приказал здоровяк, встав посередине дороги в преддверии битвы. Огильд в недоумении остановился и недовольно посмотрел на товарища. Рыжий громила, не останавливаясь, выхватил из ножен меч похожий на тесак и скрестил оружие с противником, в чьём взгляде не было ни страха, ни сожаления. Раздался пронзительный звон, а затем противный скрежет металла, заглушаемый диким рёвом мужчин, опьяняемых битвой. Скогур ловко блокировал сокрушительную атаку патрульного, пригнувшись и приложив к лезвию меча кромку боевого топора и ведя её к рукояти, планируя лишить противника руки. Но громила во время отпрыгнул в сторону и вновь занёс меч над головой. И в этот раз Скогур отразил атаку. Патрульный угрожающе оскалился, словно хищный зверь, и приготовился нанести следующий удар. В его глазах неукротимым огнём заполыхал азарт. Лезвие широкого двуручника едва не коснулось плеча Скогура, разрубив его пополам. Здоровяк упорно держался, но было понятно, что победителем ему из этой схватки не выйти.

— Давненько я так не развлекался! — безумно крикнул рыжеволосый громила, разводя руками.

— Нет уж, я тебя не брошу! — подумал про себя Огильд, отступая обратно к Скогуру.

— Ну что здоровяк, готов отправиться в Шэдэльвинтер? — усмехнулся патрульный, наставив меч на соперника.

— Попробуй, возьми, — огрызнулся Скогур, крепко сжав рукоять боевого топора. Громила вновь начал наступать, на сей раз атака была куда мощнее и свирепее, но и она нашла достойный отпор. И вот опять скрещенный металл выбил искры и зазвенел. Возле бьющихся здоровяков собрались остальные патрульные с обнажённым оружием. Огильд стоял напротив них и не решался ввязывать в битву.

— Криольд, брось оружие и сдавайся! Ярл Элатой велел тебе явиться к нему, — сказал один из патрульных.

— Передайте ему, что я не нуждаюсь в поклонах перед ним! — категорично заявил Огильд.

— В таком случае мы доставим тебя силой! — пообещал другой патрульный, взмахнув мечом. Тем временем силы покидали Скогура, а его противник и не думал прекращать нападать. В конце концов, неудачное парирование обернулось для здоровяка раной на бедре. А Огильд, преисполненный ярости, продолжал стоять и смотреть, с ужасной терзающей его душу мыслью о том, что его друга вот-вот порубят на куски. Но вдруг он услышал ржанье коня и поднял безнадёжный взгляд на его шум. К его удивлению и к счастью тоже, на помощь мчался Кроук, замахнувшись топором. Патрульные разошлись в стороны, а громила, решаясь уже нанести, возможно, финальный свой удар, отпрыгнул в сторону, дабы не лишиться головы. Огильд помог раненому товарищу взобраться на лошадь, а сам не теряя ни секунды, помчался к Фросту, который стоял неподалёку, наблюдая за кальхеймцами.

— Чёрт побери, впервые в жизни я рад тебя видеть! — воскликнул, задыхаясь, Скогур, похлопав спасителя по плечу.

— Не за что, — бросил угрюмо Кроук.

— Скачите к парому, иного выхода не сыскать уже, — сказал Огильд. Без лишних слов друг последовал совету, оставляя за собой пыль, вздымающуюся над следами от копыт.

Когда Фрост и Криольд догнали товарищей, их уже ждала готовая к отправке лодка. Скогур, не смотря на кровоточащую рану, был спокоен, держа в руке бурдюк с медовухой. При виде выбитых из сил товарищей, он широко заулыбался и сделал жадный глоток своего любимого напитка.

— Дружище, если бы не ты, чтобы мы тогда делали? — обняв Кроука, словно родного брата, произнёс Огильд.

— Ерунда, сколько раз ты меня спасал? я уже со счёта сбился, — засмеялся Кроук, отвязывая лодку от парома.

— Как нога? — поинтересовался Фрост, сев напротив Скогура.

— Бывали раны и похуже! — сказал захмелевший здоровяк, протягивая спутнику бурдюк. Король охотно принял предложение выпить.

— Тьфу, ну надо же, упустили! И без лошадей остались к тому же, ярл с нас шкуру спустит! — возмутился русоволосый патрульный с густой бородой, стоя на пароме и смотря на уплывающую лодку.

— А кто мешал тебе с ними расправиться? Может отвисший живот или может быть трусость, коей наградил тебя отец? — усмехнулся рыжеволосый громила, уходя с парома.

— Может твой брат был трусом, когда чужеземцы с юга всадили ему стрелу в башку?! — рассерженно бросил в ответ патрульный. Громила крепко сжал рукоять меча.

— Твой меч такой же острый, как и язык? — протянул мрачно он.

— Не терпится это узнать?! — обнажив меч, с колкостью в надменной ухмылке произнёс патрульный. Громила больше ничего не сказал, он быстро вытащил двуручник из ножен и хладнокровно разрубил наглеца поперёк рёбер.

— Огильд со своей сварой, зашёл в трактир и напал на нас, этому повезло меньше всех, — сказал рыжеволосый патрульный, спихивая ногой обрубки тела в воду. — Скоро ночь, да и буря поднимается к тому же, на озере они станут пищей, так что больше мы их не увидим, — улыбнулся громила.

Ночь уже опустилась на озеро. Дождь с каждой минутой становился всё сильнее и сильнее. Неугомонный яростный ветер забавлялся над беззащитными путниками. Он, то раскачивал их лодку, беспрестанно посылая бешеные потоки воды, то разбивал холодные дождевые капли об их продрогшие тела.

— Вот же угораздило! — возмущался Кроук, накрывшись жилеткой.

— Шатает-то как, только бы не перевернуло! — усмехнулся Скогур, прикрыв ладонью левой руки глаза, а правой изо всех сил держась за борт лодки.

— Я бы на твоём месте не за лодку беспокоился, — сказал Кроук.

— Опять вы об этом чудище? — возмутился Фрост, то и дело, одевая на голову сдуваемый ветром капюшон.

— По легенде бог Ворк спрятал на дне свои сокровища, которые неустанно охраняет ужасный плотоядный змей с девятью пастями и тридцатью тремя плавниками, который поднимается из глубин каждую лунную ночь и, в дни, когда идёт дождь, — объяснил Огильд.

— Но это ведь всёго лишь легенда?! — попытался утешить путников король.

— А разве легенды не могут быть правдой? — произнёс Скогур. — Да и слухи ходят среди местных.

— Скорей бы уже причалить, — сказал Кроук.

— Я того же мнения, — согласился Огильд.

Вдруг через шум дождя до ушей путников донёсся необычный протяжный гул.

— Что за странный звук? Вы это слышали? — заволновался Форас, — И вот снова.

— Не нравится мне этот шум, — протянул Скогур. По мере того, как тревожащий звук нарастал, на озёрной глади расползались круги и уже не от дождя.

— Будем надеяться, что боги сегодня милостивы, — произнёс сам не свой Кроук. Неожиданно, словно по волшебству ветер прекратился, дождь стих, а озёрная гладь была спокойна и чиста как стекло. Со всех сторон на воду опустился густой зеленовато-жёлтый туман. Вокруг воцарилась незыблемая тишина.

— Отец?! Отец, я веду наш народ на войну!? — внезапно заговорил Фрост, пристыв у края лодки.

— Не смотри в воду! — приказал Огильд.

— Отец куда ты меня зовёшь?! — бредил Форас, очарованно протягивая руку к воде. На него тут же напала странная дурманящая дремота, из-за которой король пытался покинуть лодку.

— Скогур держи его! Кроук быстрее за вёсла! — взволнованно скомандовал Огильд. Внезапно всё вокруг него утонуло в непроглядном зеленовато-жёлтом тумане, а все звуки стихли, остался лишь лёгкий звон капели.

— Ты не устал от всего этого, Огильд? — раздался таинственный приятный женский голос. — Разве ты не желаешь быть тем, кем заслуживаешь? Люди преклоняться пред тобой, протяни мне всего лишь свою руку, — сладко зазывала прекрасная девушка-призрак, неожиданно вынырнув из воды перед Криольдом. Во все стороны от неё расползался блестящий малахитово-голубой дым.

— Я всего лишь хочу быть нужным и полезным, а не ставить людей на колени! — твёрдо заявил Огильд.

— Тогда ты сгинешь в этих водах! — угрожающе зашипела призрачная дева и набросилась на мужчину.

— Тебе не напугать меня! — бросил в ответ кальхеймец, сорвав с груди круглый серебряный медальон с символом валькнут и крепко сжав его в кулаке. Едва призрачная дева приблизилась к Огильду, чтобы начать душить, как мужчина ударил её в лицо и потерялся в разбрызганном чёрном тумане с синими призрачными языками. Всё вокруг казалось неясным, ненастоящим. Через некоторое время мужчина ощутил холодные объятия речной воды и руку, крепко сжимающую его запястье.

— Всё в порядке,… успел,… я его держу! — взволнованно твердил Скогур, изо всех сил пытаясь вытащить товарища из воды.

— Что произошло? — опомнившись, произнёс Огильд, уже сидя в лодке.

— Ни с того ни сего, ты как каменный рухнул вводу, — поведал Кроук, усердно гребя к берегу. С глубины послышался нарастающий жуткий гул.

— Хлебнёшь? — усмехнулся Скогур, протянув другу бурдюк.

— Пожалуй, — согласился Огильд. И только он взял бурдюк, как лодку сильно пошатнуло и отнесло в сторону набежавшей волной, а из воды выбросился огромный озёрный змей. Прошелестев полупрозрачными золотистыми плавниками с малахитовыми жилками, существо пронеслось, чуть ли не над головой кальхеймцев. С его брюха срывались бесформенные куски голубого сияющего желе.

— Что за диво? — застыл в изумлении Фрост, любуясь золотыми узорами на брюхе змея.

— Теперь он нас сожрёт, — предположил Скогур, глядя как уходит на дно его бурдюк.

— А мне кажется, что есть он нас не собирается, — улыбнулся Огильд.

— С чего такие мысли, друг? — удивился Кроук.

— Не знаю…, не могу этого объяснить, просто чувствую! — произнёс восторженно Криольд. Вскоре удивительный змей вынырнул вновь и, протяжно прогудев, снова погрузился в воду. Так он выпрыгивал из воды ещё несколько раз, то ли красовался, то ли пугал, было вовсе не ясно. На несколько минут существо затихло, а потом медленно осторожно показало морду из воды прямо возле лодки. И как же были удивлены путники, когда узрели не ужасающую мерзкую морду с девятью пастями, а милую дельфинью физиономию с жёлтыми закрученными рогами, длинными алыми усами и большим кожистым красным гребнем с золотыми жилами, тянувшегося от кончика носа по голове и спине до самого хвоста.

— Ха, да это и не змей вовсе! — засмеялся Скогур, уставившись на безобидную мордашку.

— Ты прав, это не тот ужасный монстр, пожирающий людей, о котором неустанно твердят местные, — улыбнулся в ответ Огильд, бесстрашно протягиваю к существу руку, которое с любопытством подплыло поближе и коснулось пальцев. Его чешуя была мягкой и приятной, как шёлк, а в месте прикосновения она из зелёной становилась янтарно-жёлтой. Огильд плавно провёл по чешуе ладонью. Озёрный зверь издал приятный мелодический свист, закрыв большие, как чёрные бусины, глаза, а едва Криольд убрал руку, он уныло протяжно заскулил, но только не так, как это делают собаки, а как-то по особенному, совсем необъяснимо.

— Помоги подплыть к берегу, — попросил Огильд существо, продолжая его гладить. Зверь вновь издал мелодический свист, отплыл от лодки и медленно погрузился в толщу воды. После он вернулся, полностью показав свою голову из воды, которая была не больше чем с медвежью, и изо рта передал Криольду на руки большую жемчужину. Затем существо подпёрло лодку головой и принесло её к берегу.

— Я вижу тебе одиноко, прости, я не смогу остаться с тобой, но когда я вновь буду здесь, я окрикну тебя, — сказал, улыбаясь, Огильд, в благодарность ещё раз погладив зверя. Существо умным взглядом проводило кальхеймца, и как только он ушёл, оно огорчённо протяжно заскулило, ударило хвостом по воде и неохотно покинуло путников, оставляя за собой лишь рябь от плавников. Протяжный гул становился всё слабее и слабее, пока вовсе не растворился в шуме дождя.

Мужчины долго плутали в лесном полумраке, не раз теряя равновесие на скользких мокрых тропинках. Небо давно заволокло масляно-чёрными ночными облаками, а дождь в полной неопределённости всё продолжал докучать уставшим голодным, вымокшим до нитки путникам. Он, то словно резвящийся ребёнок начинал бушевать, набирая силу вместе со свирепым неутешным ветром, то будто немощный старик останавливался, чтобы передохнуть.

— Честно говоря, я думал, что в порт мы приплывём вместе с обломками лодки, — усмехнулся Скогур.

— Я всегда говорил, что у тебя отменное чувство юмора! — буркнул Кроук, отжимая промокший отяжелевший хвост.

— Да этого у меня не отнять, в отличие от твоих волос, — продолжил смеяться здоровяк.

— Ты бы лучше о своих заботился, — колко бросил в ответ недовольный собеседник.

— Тсс! Я что-то слышал! — насторожился Огильд, пригнувшись и держа руку у древка.

— Что-то не так? — спросил шёпотом Фрост.

— Какой-то странный шорох.

— Мы ничего не слышали, — пожал плечами Скогур.

— Дружище, когда ты в последний раз спал? — поинтересовался Кроук у товарища, положив руку ему на плечо.

— Это-то тут причём?!

— В последнее время ты странно себя ведёшь, тебе многое мерещится и…

— Кроук, может, хватит?! — оборвал его Огильд, впившись угрюмым корящим взглядом. В ответ друг виновато посмотрел на раздражённого собеседника и решил промолчать.

— Что за чёрт! — воскликнул Фрост, обнажив меч.

— Форас, что такое? — встревожился Огильд, вооружившись топором.

— Что-то проскользнуло по ногам… что-то холодное.

— Неужели Грáпфель? — предположил обеспокоенно Скогур.

— Да нет, ребята, вы что, откуда им тут быть? — попытался заглушить тревогу смехом Кроук, трясущейся рукой притронувшись к рукояти топора.

— Сам не в восторге от этого. Держитесь ближе, эти твари очень опасны, один укус и ваше сердце через час перестанет биться, — пояснил Криольд, пытаясь различить хоть какое-то движение или услышать шорох.

— Из-за этого проклятого дождя я ничего не вижу и не слышу! — выругался Скогур. В это время огромная змееподобная ящерица с хитиновым панцирем и пятью пар крючковатых лап, незаметно прокралась за спину Фроста и начала медленно подниматься к его затылку, длинными мерзким языком облизывая свою чешуйчатую змеиную морду.

— Форас только не делай резких движений, — предупредил взволнованно Огильд, заметив опасного хищника. Король сжал покрепче рукоять меча, и как только чудовище гортанно зашипело, он быстро пригнулся, а Криольд метко бросил топор Грапфелю в волокнистую грудь. Монстр угрожающе свирепо зашипел, раскрыв кожистый капюшон, чьи жилки мерцали таинственным фиолетовым светом. Оно нацелило на нападающего сверлообразное хвостожало, которое переливалось в темноте перламутром и трещало, как погремушка. И едва ужасный ящер-змей, раскрыв пасть, усеянную пилоподобными зубами и парой крюкастых клыков, решил броситься на Огильда, как ему в череп вонзилась длинная стрела с ярким красным оперением. Прыжок у чудовища не удался — оно вяло полетело на землю, болезненно ударившись челюстью о лежавший в грязи камень. Не раздумывая, Скогур наступил Грапфелю на голову и перерубил шею. Чёрно-лиловая густая, словно кисель, кровь тут же затвердела на кромке топора и сделала его хрупким, как стекло.

— Кто ты, покажись?! — потребовал Огильд лучника. Неизвестный спрыгнул с дерева и прорубил себе дорогу серебристо-серым мечом. Вскоре перед путниками встал человек среднего роста в плаще из кожи дрэксора, усеянного на плечах, предплечьях, груди и бёдрах пирамидальными шипиками из того же металла, что и меч. За спиной у него виднелся большой узорчатый лук с изящными загогулинами и рожками и колчан со стрелами с красным, сияющим в темноте оперением. Путники долго недоверчиво смотрела на незнакомца и не решались опускать оружия.

— Стрелы с таким оперением я видел лишь у одного человека, немедленно сними капюшон! — приказал Огильд, держа наготове метательный нож.

— Ты всегда так старых друзей встречаешь, Криольд? — раздался грубый, но приятный женский смех из-под капюшона.

— Филиния? Неужели ты? — опешил от удивления Огильд. — Вот уж кого не думал встретить здесь, так это тебя! — радостно произнёс мужчина, с распростёртыми объятиями встречая давнюю знакомую.

— Простите мои манеры, но из вас получилась хорошая приманка, — сказала, улыбаясь, девушка, сбросив капюшон. Густые каштановые волосы упали на мокрые плечи. Мужчины, сопя, угрюмо посмотрели на девушку, так ничего не сказав в ответ.

— Насколько мне помнится, ты уплыла на драккаре и поклялась больше никогда сюда не возвращаться? — Вспомнил Огильд.

— Дружище, отойди от неё, — прохрипел озлобленно Кроук.

— С чего бы вдруг? — возмутился Криольд.

— Если ты забыл, я напомню тебе, что это она украла НАШУ малахитовую руду и дракселит!

— Между прочим, из-за которой мы чуть голов не лишились, — вмешался Скогур.

— Да ладно вам, мальчики, я вам всё верну и сполна, кстати, я как раз хотела вас разыскать, — попыталась оправдаться Филиния, подходя ближе к старым знакомым.

— Даже не думай, что сможешь искупить свой подлый поступок и не надейся на наше прощение, тем более на доверие! — беспрекословно заявил Кроук.

— Я вынуждена была так поступить,… и вы даже половины не знаете, а уже готовы растерзать меня! — возразила девушка.

— Что за чушь ты несёшь, чего мы не знали? Может, ты ещё скажешь, что, ограбив нас, оказала услугу? — возмутился с колкой усмешкой Скогур.

— Огильд, разве ты им ничего не рассказал?! — удивилась Филиния. На мгновение в её глазах промелькнул огонёк разочарования и обиды.

— Прости, — виновато потупив взгляд, тихо произнёс Криольд.

— Объясните мне, что тут происходит? — вступил в разговор недоумевающий Фрост.

— А это ещё кто с вами? — спросила с подозрением девушка. Но её слов никто не услышал.

— Она обманом использовала нас, а потом едва не угробила! — с едким укором сообщил Кроук, враждебно указывая на девушку. — Сначала мы добыли для неё дракселит — вулканический металл, чуть не сгинув в жерле. Потом одолжили в северном Кальхейме драккар, за который нам теперь готовы снести головы. На острове в пещере добыли малахитовую руду, едва не отправившись на тот свет из-за гидры обитавшей там. А когда возвращались обратно, эта стерва напоила нас какой-то дрянью и выкинула за борт.

— Да вы понятия не имеете, от чего я вас спасла и на что обрекла себя! — едва не пустив слезу, обиженно упрекнула старых друзей Филиния.

— Огильд, почему она так говорит, ты, в самом деле, от нас что-то скрыл? — спросил угрюмо Скогур.

— Только не говори, что она права? — огорчился Кроук.

— Да… она не лжёт вам, — пробасил Криольд, стыдливо отвернув голову от друзей. — Я думал, она мертва, поэтому ничего вам решил не рассказывать.

— Это всё, что ты можешь нам сказать? Ты с самого начал всё знал и молчал! — разозлился Кроук.

— Ради вашего блага, так было нужно.

— Ну, ты и сволочь, друг, — сквозь зубы выдавил кальхеймец, после чего махнул рукой и поспешил уйти.

— Послушай, Кроук, Огильд, никогда бы нас не посмел обмануть беспричинно, — попытался остановить уходящего товарища Скогур.

— Уйди с дороги, нет у меня больше друга! — ненавистно выкрикнул Кроук.

— Неужели малахит тебе дороже дружбы, да чего там, дороже жизни?! — упорствовал здоровяк.

— Отвали или я вырежу тебе сердце! — угрожающе крикнул Кроук, наставив на товарища нож.

— Да и чёрт с тобой, — бросил в ответ Скогур. — Иди, подавись своей обидой!

— Эх, Огильд, Огильд, — вздохнув, протянула расстроено Филиния, отвернувшись от старого друга.

— Прости, Филиния, я не знал, что так может получиться.… Я вообще не надеялся даже на эту встречу, — признался Криольд, попытавшись обнять девушку. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения и отошла в сторону.

— Я это ради тебя сделала, а из-за тебя меня смешали с грязью… не то, чтобы меня заботит мнение о себе, но, по-моему, это подло, — сдерживая набегающие слёзы, произнесла Филиния.

— А мне едва хватило сил остаться жить, после того, что ты сделала! — вдруг взорвался Огильд, крепко взяв давнюю подругу за руку.

— Ущипните меня, я, наверное, сплю! — воскликнул ошеломлённо Скогур. — Вы же готовы были убить друг друга? Значит, вы притворялись, но для чего, зачем?!

— Я не хотела, чтобы Кроук завидовал Огильду, поэтому пришлось скрывать наши отношения.

— И дело вовсе не в дракселите…, - добавил Криольд.

— А в чём же тогда?

— Однажды Кроук узнал про нас и от нахлынувшей злобы набросился на меня. Оружия под рукой не оказалось, меня спасло то, что он был сильно пьян и рыбацкая сеть, — поведал Огильд.

— А мне про каких-то медуз говорил…, учти, я сразу не поверил — буркнул Скогур.

— Дружище, прости, я правда не знал, что так всё сложится, — извинился Криольд, хлопнув здоровяка по плечу.

— Я не злопамятный, ты же знаешь, — улыбнулся Скогур. — Филиния, прости за то, что наговорил лишнего сгоряча и за то, что скажу сейчас. Тебе с Огильдом больше видеться ни к чему.

— С чего это вдруг? Запрещать любить — это слишком жестоко! — заявила девушка.

— Филиния, у меня сейчас другая женщина, ты должна понимать, что я не могу её бросить и тем более обманывать. Она очень многое для меня сделала, — признался Криольд. После этих слов девушка повернулась к нему и, глядя в глаза, попросила:

— Скажи мне честно, ты любишь её сильнее, чем любил меня? И осталось ли у тебя в сердце хоть что-то ко мне?

— То, что ты мне подарила, забыть невозможно, — ответил Огильд слегка дрожащим голосом, нежно проведя ладонью по мокрым волосам давней возлюбленной. Её губы дрогнули, а в глазах блеснула мимолётная радость, она захотела, как раньше обнять его, прильнуть к груди, словно беззащитная девочка, слушая упоительный стук его сердца, но что-то необъяснимое мешало, даже запрещало, это сделать. Филиния просто отступила на пару шагов.

— Если тебе нужна помощь, говори, — ненавязчиво произнесла девушка.

— Спасибо, Филиния, но ты и так многое для меня и моих друзей сделала, я твой должник по гроб жизни, — ответил смущённо Огильд.

— Я хотела бы пойти с вами, чтобы было всё как раньше, но, видимо, что было, то прошло и это не вернуть, поэтому я хочу попросить тебя об одной маленькой услуге, — сказала девушка, сняв с шеи одревесневший коготь дрэксора.

— Да, конечно.

— Все мои близкие убеждены в том, что я воровка и безжалостный убийца, сгинувшая в морских пучинах. Я хочу, чтобы ты передал этот клык дрэксора моему отцу — он конунг, — дрожащим голосом, пояснила давняя возлюбленная.

— Он конунг? И ты лгала мне!? — рассердился Огильд, отойдя на шаг назад.

— Прости, я была вынуждена, он не родной мне отец, он воспитывал меня как воина…, знал бы ты, сколько мне пришлось пережить, — ответила Филиния. — Этот коготь он подарил мне, когда я была ещё девочкой, за него он предложит, что угодно, — добавила она.

— Чтобы ты знала, я не держу на тебя ни зла, ни обиды, — ответил Огильд, положив предмет в карман куртки.

— Надеюсь, я ещё увижу тебя, — сказала напоследок Филиния, вложив в ладонь Криольду небольшой серебристо-серый бесформенный кусочек дракселита. — Куда ты уходишь? — шёпотом спросил Огильд, не отпуская руку девушки.

— Нужно сделать ещё одно незаконченно дело, — ответила, уходя, Филиния.

В следующий момент Криольд задумался, как ему казалось на мгновение, но на самом деле, мужчина будто бы рухнул в безвременную пропасть и затерялся там, терзаемый бесконечными потоками мыслей.

— Огильд, ты не забыл, зачем мы здесь? — окликнул его Скогур.

— Я так старался забыть её, а выходит, что зря, — усмехнулся кальхеймец, потерев ладонью лоб.

— Эм… — растерялся здоровяк.

— Ладно, хватит раскисать уже, знаю я тут одного торговца травами, на берегу деревни живёт, попытаем счастья, — внезапно увлечённо воскликнул Огильд, хлопнув по-дружески Скогура по спине.

— А он там точно откроет дверь в столь позднее время? — поинтересовался со скромной улыбкой Фрост.

— Если не откроет, то узнает, как я могу искусно убеждать, — усмехнулся Скогур.

— Ты хотел сказать, выбивать двери головой? — рассмеялся Огильд.

— Не заставляй меня краснеть, — поддержал здоровяк, залившись раскатистым басистым смехом.

Тропинка из леса резко вклинивалась в дорогу на возвышенности, под которой плескалась озёрная вода. Дождь наконец-то прекратился и корявые масляно-чёрные тучи растеклись по небу, словно чернила разлитые на листе бумаги, обнажив ослепительную красоту луны. На сырых деревянных дощечках моста лежали сорванные ветром кленовые и ясеневые листья. С конопляных поручней срывались дождевые капли, в свете луны переливаясь перламутром. Величавые деревья отбрасывали тени на успокоившуюся речную воду, изредка тревожимую у вязких берегов игривыми светящимися янтарно-жёлтыми лягушками, которые безумолчно выражали протест блаженной ночной тишине. Тяжёлый, словно удар молотком, стук в дверь облетел окрестности.

— Ну же, открывай дверь, не томи! — попросил Скогур, не переставая барабанить кулаком. Вскоре дверь отворилась, и на пороге показался невысокий исхудалый мужчина с кудрявыми растрепанными длинными волосами.

— Ну и чем же я обязан такому визиту? — широко зевнув, возмутился мужчина, ёжась от холода.

— Нам нужен радовестник, — шепотом произнёс Скогур, наклонившись к торговцу. Тот сразу выпрямился, поправил волосы на голове, словом преобразился на глазах из унылого усталого мужчины в задорного и заинтересованного.

— Смотря сколько вам нужно, за достойную плату он ваш, — улыбаясь, ответил он.

— Этого хватит на букет? — уверенно спросил Фрост, протягивая торговцу в руки увесистый замшевый мешочек с золотом.

— Сейчас посмотрим, — искушённо протянул кудрявый мужчина. Он соблазнено открыл мешочек и с превеликим удивлением посмотрел на золотые монеты. Его слащавая улыбка тут же слезла с лица, а глаза наполнились возмущением.

— Что это вы мне подсовываете?! — сказал недовольно торговец, озлоблено бросив мешочек обратно владельцу.

— А что не так? — возразил Фрост, застыв в изумлении.

— Пытаетесь меня обмануть? У вас ничего не выйдет, прощайте! — категорично заявил торговец, закрывая перед путниками дверь.

— А ну-ка постой, — остановил его Скогур, прижав дверь кулаком. — Чем тебе это золото не нравится?

— Да вы издеваетесь что ли?! — воскликнул оскорблено мужчина, тщетно пытаясь закрыть дверь.

— Может быть это, усмирит твоё возмущение? — предположил Огильд, предложив торговцу кусочек дракселита. И вновь глаза торговца посетил блеск искушения. Едва увидев редчайший металл, он невольно потянулся к нему, а когда коснулся его, меркантильная душа тут же расцвела.

— За этот кусочек я с радостью продам вам радовестник, — сказал мужчина, аккуратно пытаясь взять предложенный манящий кусочек.

— Не так-то быстро, старый плут! — остановил его Скогур, грозным басом. — Обмен руки в руки и не вздумай юлить, — предупредил здоровяк, сверля взглядом хитрые блестящие глаза собеседника.

— Хорошо, — произнёс торговец. Меньше чем через минуту он вернулся с букетиком сушеных цветов и поспешил обменяться.

— Я сейчас тебе все пальцы переломаю! — гневно воскликнул Скогур, крепко сжав торговцу руку, в которую он схватил дракселит. — Грязный обманщик, думал, я радовестник не отличу от других цветов?! А ну немедленно верни дракселит и закройся в своей лачуге, пока я окончательно не разозлился! — потребовал здоровяк. Торговец покорно отдал кусочек металла и собрался уходить, но Скогур его по-прежнему не отпускал.

— У кого ещё можно добыть радовестник, быстро говори! — приказал здоровяк, недружелюбным взглядом впившись в дрожащего от испуга торговца.

— Я не знаю, — запинаясь, выговорил он.

— Не скажешь, все узнают, что ты вор и обманщик?! — пригрозил Огильд.

— Хорошо, хорошо, я скажу, только вы ни кому не…

— Хватит слюни распускать, говори уже! — приказал Фрост, дотронувшись до рукояти меча.

— Ступайте на восток, в поселение Пильцгрок, в лавку Залевáра, я всё продал ему, прошу, никому не говорите обо мне, иначе мне перережут горло! — взмалил торговец, припав на колени.

— Что бы там не натворил, нам нет дела до ваших торговых перепалок, так что спи спокойно! — грозно произнёс Скогур и, запихав мужчину обратно в дом, захлопнул дверь.

— Как долго добираться до этого поселения? — поинтересовался Фрост.

— На лошадях полдня пути, так что лучше отправимся утром — предложил Огильд.

— Полностью согласен, бродить по ночным полям в этих местах я бы и за мешок золота не стал, — заявил Скогур. Недолго думая, путники немедленно двинулись в таверну. Всю оставшуюся ночь Фрост, переворачиваясь с бока на бок, пытался уснуть, но из-за надоедливой громкой музыки, ему это так и не удалось сделать. Скогур же, едва опустившись в постель, тут же захрапел, а Огильд до самого утра размышлял о неожиданной встрече с Филинией, то и дело доставая из кармана одревесневший коготь дрэксора и пристально рассматривая его. Как только запели петухи, путники одолжили лошадей и отправились на восток, через ясеневые и кленовые леса, в поселение Пильцгрок, располагавшееся на высоком холме, посреди засеянных злаками полей. Селение было обнесено изгородью из заострённых дощечек. Соломенно-жёлтый деревянный козырёк главных ворот можно было заметить невооружённым глазом.

В полдень в поселении было тихо, как на кладбище. «Дела делами, а трудом сыт не будешь» — как говори местные. Поэтому заплатив за проезд назойливому толстому стражнику, покой которого якобы потревожили в обеденное время, путники беспрепятственно достигли лавки Залевара. Окна были плотно затянуты чёрными шторками. В лавке царил пропитанный эфирными маслами полумрак, разгоняемой тусклыми языками свеч.

— Живой, кто-нибудь есть? — постучав по столу, поинтересовался Огильд. В задней комнате раздался грохот от падающих глиняных горшков, следом послышались упрёки и ругательства. Через несколько секунд, едва не запутавшись в занавеси, вышел невысокий худой бородатый мужчина в зелёном бархатном платье с длинными рукавами и полой.

— Чего вам надо? — капризно спросил он, выпуская из трубки густой синеватый пряный дым.

— Кхе, кхе, вы могли бы не дымить на меня этой гадостью, — попросил Фрост, отвернувшись и прикрыв нос ладонью. Старик обиженно нахмурил брови, но тут же сделал вид, что пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы так и будете молчать, и чего это так странно на меня смотрите? — удивился Залевар.

— А прищепки на бороде вам зачем? — едва сдерживая смех, спросил Скогур, — да и шапка у вас какая-то дурацкая.

— Это не шапка вовсе, а колпак! — поправил Залевар, заботливо поправляя его. — Он, между прочим, от головных болей полезен, — уверенно заявил лавочник.

— А прищепки от зубной, или чтобы борода не отпала? — не унимался Скогур. Залевар покачал головой в стороны, затем снял одну прищепку и, улыбнувшись, прицепил её здоровяку на нос.

— Дружище, прекрати уже, — сквозь смех, попросил Огильд. За это лавочник и ему нацепил прищепку на нос. Потом резко сорвал их и выкинул на пол.

— У меня нет на вас времени, говорите, чего вам надо и убирайтесь! — раздражённо потребовал старик.

— Радовестник нам нужен, букет, — сказал Криольд. — Этого хватит? — спросил он, положив на прилавок кусочек дракселита. Морщинистые костяные пальцы медленно невольно потянулись к редкому металлу, а глаза Залевара заискрились искушением. Скогур опустил ладонь на дракселит и подтянул его поближе к себе.

— Я думаю, этот камешек стоит больше, чем один букет, — намекнул здоровяк.

— Могу дать два за такой небольшой кусочек, — ответил старик, продолжая тянуть руку.

— Три.

— Два и бурдюк с медовухой.

— Два букета и ещё один бурдюк для моего друга.

— Согласен, — обрадовался Залевар и поспешил получить свою заветную плату.

— Сними этот дурацкий колпак, всем по боку твоя лысина, — усмехнулся Скогур, собираясь уходить.

— Проветрите тут, задохнуться можно, — посоветовал, выходя на свежий воздух, Фрост.

— Дверью не хлопайте! — прокричал вслед старик, безотрывно любуясь кусочком дракселита, упоённо водя пальцами по каждому его неровному изгибу.

Не теряя ни минуты, путники отправились в обратную дорогу. К следующему вечеру они благополучно вернулись в деревню, из которой вышли. В это время тучи загромоздили своей необъятной зыбкой чернотой раскаленный небосвод. Вскоре хлынул дождь, а по небу пронёсся гулкий громовой раскат.

— Я достал радовестник, как Эрабор? — произнёс беспокойно Фрост, едва забежав в дом лекарки. Король сразу же направился к кровати, где лежал больной. Он был без сознания и больше походил на мёртвого, чем на живого.

— Вы вовремя подоспели, его сердце едва бьётся, — сообщила Айсэль. — Я немедленно начну готовить отвар, — решительно заявила она. Фрост одобрительно посмотрел на неё и, не сказав ни слова, отдал радовестник, а после удручённо опустился на стул и начал шептать молитву. Через некоторое время лекарка принесла остужённый отвар и начала вливать его мелкими порциями онемевшему больному в рот.

— Это точно его поднимет на ноги? — тревожился Форас.

— Точнее некуда, — ответила Айсэль. Внезапно пальцы Эрабора дрогнули.

— Как это возможно? Прошло всего несколько минут, а чувствительность к нему уже начала возвращаться, — оказалась поражена лекарка.

— Мы, северяне, непредсказуемый народ, — попытался усмехнуться рыцарь, едва шевелящимся языком с превеликим трудом выговорив фразу. Фрост улыбнулся и положил руку больному на плечо.

— Как же я рад, что ты пришёл в себя, — сказал король.

— Вам лучше оставить его в покое до утра, — посоветовала Айсэль Форасу.

— Нет, останьтесь кто-нибудь со мной? — попросил Эрабор.

— Тебе лучше попытаться уснуть, — сказала лекарка.

— Нет, нет, ни за что, я… я больше не хочу возвращаться в этот кошмар! — запинаясь напугано произнёс рыцарь, крепко схватив Фроста за запястье.

— Тише, тише, — успокаивающе произнёс Форас, чувствую сильную давящую боль в руке, — я побуду с тобой, только успокойся.

— Спасибо, я так вам благодарен, так благодарен, — обессилено протянул Эрабор, тяжело опуская веки.

— Теперь мы квиты, мой друг, — прошёптал Форас, сжав напряжённую ладонь больного, который вскоре погрузился в глубокий оздоровительный сон.

Утро. Угрюмое серое небо заволочено тучами. Беспрерывно стучит по крышам дождь. Эрабор открыл глаза. На этот раз взгляд был чист и свеж. Рыцарь оторвал спину от кровати и потёр пальцами лоб.

— Как ты себя чувствуешь? — улыбаясь, спросил заботливо Фрост и положил руку собеседнику на плечо.

— Я благодарен вам за моё спасение.

— Как и я тебе когда-то. Эрабор, у меня к тебе важное дело.

— Я готов выполнить что угодно, Ваше Величество, — заявил рыцарь.

— Во-первых, пока не вернёмся домой, не называй меня так и вообще не обращайся ко мне на «вы», пусть все думают, что мы давние друзья, ни к чему кальхеймцам знать о том, что я правитель Сноуглэйд, — попросил король шёпотом.

— Как скажите Ваше…, ай виноват, как скажешь Форас, — исправился Эрабор.

— Отлично. А теперь самое главное, у тебя есть силы отправиться со мной в Западный Кальхейм к правителю здешних земель, так называемому конунгу?

— Запросто, я, признаться, чувствую себя даже лучше, чем раньше.

— Неважно, договорюсь ли я с ним о войске или нет, потом мы отправляемся на север к диким племенам, которые чуть ли не до безумия суеверны. Они безукоризненно верят в то, что человек, обладающей хоть какой-то магической особенностью посланник богов, низвергнутый в этот мир для исполнения какого-то там несуществующего предназначения, — объяснил Фрост.

— Но как мы добьёмся их расположения?

— Твоими шрамами, — раскрыл замысел Фрост.

— Что в них такого особенного? — стало невдомёк Эрабору.

— Лекарка сказала, что яд напавшего на нас хищного ящера остался у тебя в крови, непонятным образом твоё тело изменилось. Едва твоё сердце начинает биться быстрее, как яд образует свечение, которое видно сквозь кожу, — объяснил король.

— Да уж… моя жизнь становится всё интереснее, — встав на ноги, пошутил собеседник. — А есть вероятность, что я умру или сойду с ума или ещё что-нибудь более пугающее? — заволновался Эрабор

— К сожалению, мы больше ничего не знаем, — ответил огорчённо Фрост.

— Ну что же, как велено Эзолусом прожить, пусть так и будет, — утешил себя Эрабор.

— Я рад, что ты жив и тебя не пугает то, что сталось с тобой. Сделай всё, что тебе необходимо и спускайся к реке, мы будем ждать тебя там, — распорядился Фрост, после чего быстро покинул комнату.

Эрабор не заставил себя долго ждать, не прошло и получаса, как он бодрой походкой спустился к реке, где его уже ожидали Огильд, Скогур, Салтус и его король. За рыцарем суетясь, бежала Айсэль.

— Я пойду с вами! — категорично заявила она. Фрост представил рыцаря своим недавним знакомым и затем все шестеро отправились к конюшням; оседлав лошадей, они отправились на север.

— Форас, конунг Вельтор Трауг любит всё блестящее, звонкое и грандиозное, пообещай ему что-нибудь эдакое, и он не сможет отказать, — посоветовал Скогур.

— Но, возможно, у нас могут возникнуть трудности из-за ежегодно намечающегося празднества, на которое съезжаются все ярлы Кальхейма, — с хмурым видом сообщит Огильд.

— Значит, обещать придётся много, — спокойно ответил Фрост.

Целый день плутая по промозглыми лесными тропинками, к вечеру путники достигли деревни Штромпильц.

— Ненавижу это дрянное место, — выругался Салтус.

— Да уж, я бы предложил держаться от этого места подальше, — посоветовал Скогур.

— А что не так с этим место? — поинтересовался Фрост.

— Эта деревушка известна отнюдь не торговлей вина, здесь чуть ли не каждую ночь дебоши в тавернах, и всегда из заведения кого-нибудь выносят с перерезанным горлом или выпотрошенным брюхом, — пояснил Салтус.

— За горсть серебра местные торговцы мать готовы продать, что уж говорить про воров и убийц, которые собираются здесь покутить, — буркнул Скогур.

— Лучше нам не привлекать к себе внимания, если не желаем ввязаться в драку, — предупредил Огильд, стараясь не смотреть на подвыпивших бородатых мужиков, престающих к молодой крестьянке.

— Неужели мы ей не поможем? — удивился Эрабор, хватаясь за рукоять меча.

— Здесь закон правды и чести не самый лучший закон. Напади мы сейчас на них, их прибежит ещё больше и тогда нам точно не сдобровать, — сказал Огильд, остановив рыцаря.

— Здесь на окраине есть гостиный двор, оставим лошадей там, — предложил Салтус.

Дорога, огибавшая деревню, вскоре привела путников на пригорок, а оттуда, спускаясь, поползла вдоль леса в сторону пристани. Гостиный двор, обнесённый стеной из леса, обычно пустовал. Путники беспрепятственно оставили лошадей и, вновь вернувшись на дорогу, продолжили идти вдоль кленово-ясеневой чащи и бурлящей реки. Вскоре они, гремя сапогами, зашагали по пристани к небольшому деревянному домику, стоявшему на бревенчатых сваях в нескольких шагах от берега. Пока Скогур настойчиво барабанил в дверь, казалось, что крыша сползает набок, стёкла трескаются, издавая неприятный хруст, а старое гнилое здание трясётся настолько сильно, что вот-вот рухнет, словно карточный домик. Через несколько минут упорства Скогур наконец-то получил ответ владельца в виде неразборчивого бормотания и мычания. В следующий момент из окна вылетело весло и упало к ногам Огильда, едва подошедшего к товарищу. Фрост резко остановился и удивлённо посмотрел на своих спутников. Затем из дома донёсся храп.

— Брось мне ещё одно весло или я вышибу дверь и утоплю тебя! — пригрозил здоровяк, передав брошенное весло Огильду. В следующий момент с недовольным бормотанием и ругательствами пьяный паромщик исполнил волю Скогура.

— По лодкам! — скомандовал Салтус, забрав весло у товарища.

Скогур едва лишь забрался в лодку, как лёг набок и тут же уснул. Огильд, не смыкая глаз, остался управлять, всю дорогу о чём-то напряжённо думая. Фрост любовался ночной красотой восточного кальхейма: рекой, по которой плыли кувшинки и неизвестные загадочно светящиеся лилово-голубые цветы, отвесными заросшими кустарниками берегами, с которым свисали, словно кудри, вьющиеся растения с алыми глазками. Айсэль задремала на коленях у Эрабора, который любовался природой, размышляя о том, что с ним произошло, Салтус, будто лишенный чувств, преспокойно управлял лодкой. Путники проплывали мимо могучих деревьев, чьи разросшиеся корявые исполинские корни то вырывались из земли, то словно руки тянулись к воде. Нередко встречались огромные речные камни либо с заточенными и обломанными, либо с гладкими и округлыми вершинами. Ближе к утру и Фораса, и Эрабора одолел сон. Вскоре ночная чернота начала отступать пред небесной фиолетово-лиловой ратью. За ней неспешно двигалась раскаленная золотая колесница, окружённая алым пожаром.

Огильд опустил подбородок на весло и задремал. Через несколько минут ветер играючи притронулся к его волосам и утомленному сонному лицу. Криольд тут же открыл опухшие покрасневшие глаза и вовремя выровнял лодку, едва не налетевшую на речные камни. Кальхеймец чуть снова не заснул, но на этот раз его оберегли тёплые золотые лучи.

Раздался глухой шум, словно пустые бочки ударились друг о друга. Скогур, протёр глаза и, неохотно, поднялся на ноги, растолкав Фроста. Огильд привязал лодку к пристани и передал весло в руки, находившемуся там седобородому паромщику с лысиной на темени, который от удивления едва не выронил самодельную трубку и не захлебнулся дымом.

— Ну, чего ты смотришь на нас, как на приведений? — усмехнулся Скогур, похлопав старика по плечу.

— Так ведь не… — не успел договорить паромщик.

— Ему некогда было, он блудил с бутылкой всю ночь, мы решили ему не мешать, — пояснил Салтус, ступив на пристань и протянув старику второе весло.

— Тогда это объясняет ваше появление без него, — прохрипел паромщик вслед, то шатающемуся из стороны в сторону королю, который ещё полностью не проснулся и боролся со сползающими веками, то прекрасной Айсэль в багровом платье, подпоясанном алой лентой.

Отличительной чертой Западного Кальхейма были зелёные, раскисшие от дождя, поля и кленово-ясеневые рощи, окружавшие поселения со всех сторон, которые к западу плавно сменялись холмистыми лугами, а потом и вовсе с зияющими разломами каменистой пустыней, резко обрывавшейся у морской бездны.

Улицы ________, щебнистые дороги которых сопровождали, как правило, клёны, лиственницы, пихты и различные кустарники, с раннего утра были оживлены. Суетливые горожане занимались привычными ничем не примечательными делами: дровосеки, закинув топоры на плечи, шли в лес, напевая задорные песни, торговцы, гремя глиняной посудой в скрипучих повозках, разъезжали по посёлку, доярки шли на подой, гремя вёдрами, уставшие рыбаки возвращались домой. Монотонный звон из кузницы разносился по окрестностям, а где-то вдалеке раздавалось заунывное мычание коров и блеяние коз.

Наконец путники подошли к высокому, крутому, обнесённому высоким заострённым частоколом холму, на котором стояли дивные резные двухэтажные деревянные домики с коньком в виде оскаленных драконьих морд. Из-за стены, очаровывая своей необыкновенной красотой, со всех сторон выглядывала, свесив отяжелевшие пушистые ветви, сирень, отливавшая на свету мягким бархатистым блеском. Все дорожки улицы были вымощены ромбовидными серовато-красными камешками. На каждом углу несли неустанно свою скучную службу стражники, одетые в кольчугу поверх кожаных доспехов.

— Что здесь забыли свиньи из Восточного Кальхейма? — усмехнувшись, дерзко спросил широкоплечий крупный стражник, преградив собою путь.

— Тебе какое дело конунгский пёс, мы же тебя не тревожим? — ответил Скогур. Стражник поскрипел зубами и, отгородившись от здоровяка большой секирой с ребристыми лезвиями, надменно посмотрел на него. Тот, в свою очередь, тоже впился враждебным взглядом.

— А ты смел, для свиньи, не боишься, что шкуру живьём сдеру? — сквозь зубы процедил громила, наклонившись к Скогуру поближе.

— А кишка не тонка, песик? — ответил, не отводя глаз, здоровяк. Стражник сморщился, плюнул на землю и с явным презрением произнёс:

— Проваливайте.

— Ненавижу эту сволочь, — бросил вдогонку Скогур.

К воротам дворца конунга, увенчанным в центре рельефными оскаленными карминовыми драконьими мордами, из пасти которых свисали железные кольца, вела аллея из сирени и чередовавшихся с ними дубовых резных арок, заканчивавшаяся деревянными ступенями.

— А ну стойте, сейчас во дворце конунга праздник и никто не смеет туда входить! — сообщил как-то угрожающе один из двух стражников, выступив на пару шагов вперёд и преградив путь к воротам секирой.

— Будь так добр, убери оружие и передай своему хозяину, что к нему прибыли по весьма значимому делу, которое сулит ему звонкую монету, — сказал Фрост. Стражник равнодушно посмотрел на незнакомца и предпочёл остаться при своём мнении, но едва в его сторону полетел золотой, как он скривил губы от недовольства и, пригрозив секирой, двинулся на чужеземца.

— Полегче! — остановил его Огильд. — Передай конунгу этот предмет, он от его дочери и не вздумай даже говорить мне, что праздник важнее ему собственной дочери, — заявил кальхеймец.

— Смело, сопляк, я бы получил несравненное удовольствие, вырывая твой позвоночник на предстоящем турнире! — угрожающе прохрипел стражник, выхватив коготь из рук Криольда.

— Боюсь, это тебе не по зубам, — ответил Огильд. Здоровяк ухмыльнулся и направился к конунгу.

— Войдёт только один, — категорично заявил стражник, вернувшись менее чем через минуту. Фрост, не раздумывая, вышел вперёд.

— Следуй за мной, — произнёс угрюмо стражник и вновь скрылся за массивными дубовыми воротами.

Во дворце ярла властвовал полумрак и спокойная томящая тишина, тревожимая треском сосновых дров объятых страстным пламенем в жаровнях, подвешенных к потолку, цвета коричневой охры, на длинные цепи. По мрачным и пустым коридорам разгуливал бодрящий запах сосновой смолы и жжёной хвои. Дубовые стены были украшены оружием, частями доспехов, невольно пугающими чучелами ужасных хищников и просто охотничьими трофеями.

— Мой ярл, позволите? — спросил разрешения стражник, приоткрыв дверь в главный зал.

— Проходите, — ответил ровным мягким голосом высокий русый мужчина с длинными густыми волосами до пояса в длиннополом бархатном платье орехового цвета с золотистым переплетающимся узором. Посредине залы стоял прямоугольный стол с удивительной резьбой, полный различных яств и напитков. Вокруг него в дорогих, расшитых то золотом, то серебром, платьях важно восседали зрелые и пожилые мужи. Как вызванные шутками и весёлыми рассказами, громкие голоса и заливистый смех ярлов, разгонявшие надоевшую тишину и царившую здесь день ото дня неимоверную скуку, тут же прекратились.

— Я правитель этих земель — конунг Вельтор Трауг, а как имя моего внезапного гостя? — вежливо начал разговор владелец дворца.

— Я Форас Фрост, — ответил твёрдо собеседник.

— Хм, странное имя у вас, видать из далёких земель прибыли, — предположил конунг с радушной улыбкой, хотя взгляд его был полон враждебности и недовольства.

— Моя родина — земли Сноуглэйд, что далеко на востоке от вас.

— И зачем же муж севера прибыл в столь далёкие и неизвестные ему края и откуда у него этот коготь, принадлежащий моей дочери?

— Я путешествую в этих землях не один и недавно мы повстречали вашу дочь, которая сама передала этот коготь моему товарищу.

— И зачем же ей это делать?

— Она желала, чтобы вы не думали о ней как о разбойнице и убийце.

— Что ж, на неё это похоже, — улыбнулся Трауг. — Так и быть чужеземец, я выслушаю тебя, но только если это не отнимает у нас много времени.

— Всё дело в том, что государство, в котором я живу…

— Вы хотели сказать, которым вы правите, не так ли? — перебил Фроста ярл.

— Откуда вы знаете, что я являюсь королём? — удивился Форас.

— Догадался, — слукавил Вельтор, широко улыбнувшись. — А на самом деле, отец многое рассказывал мне о ваших землях, о королях, о каменных дворцах, в которых они припеваючи живут. Так что там с вашим государством? — заинтересовался ярл, поудобнее усевшись на трон, отделанный резной слоновой костью.

— Чудовищный голод уже как третий год пирует в моём крае, но это ещё полбеды. Короли на юге, прознав о нашем положении, решили силой отобрать наши последние плодородные земли и оставить нас на верную смерть, — объяснил Фрост.

— Король Форас, а от меня-то вам что нужно?

— Я решил выступить войной на южные земли и отобрать у тамошних правителей пашни и скот, но для этого мне потребуется огромная сильная армия.

— Так вот зачем вы прибыли сюда, только я вряд ли оправдаю ваши надежды, уж простите, а лишних людей на пир воронам у нас нет! — категорично заявил ярл.

— Хм, да и почему нас вообще должны заботить ваши проблемы? — возмутился Трауг.

— У меня есть, что предложить вам взамен, — ответил Фрост.

— Смело…, но король Форас, а с чего вы взяли, что мы нуждаемся в чём-то? — задал вопрос, как-то оскорбленно конунг. — Наши земли нас неплохо кормят и дают достаточно для жизни, мне даже интересно, что же такого вы можете предложить?

— Пусть наши земли не богаты пшеницей, но серебра и золота в них предостаточно. Пусть наши горы суровы и непримечательны, но в внутри их глубин сверкают драгоценные камни. Пусть почву покрывают снега и скована она льдом, нас согревают непроходимые густые леса.

— Предположим, вы убедили меня… скажем замками, землёй и властью, — улыбнувшись, задумчиво произнёс Вельтор Трауг. — А что вы готовы предложить моим гостям и верным подданным?

— Я думаю, каждый из вас не прочь иметь в своём распоряжении собственное поместье и рабов, выполняющих любые их прихоти? — предположил Фрост. Среди ярлов начались перешёптывания, и по их лицам сразу было видно, что они не совсем довольны предложением.

— Угодья будут настолько значительными, что если не впечатлят, то точно не разочаруют, — уточнил Фрост.

— Хорошо, а какие гарантии, что вы сдержите обещание, да и вообще, что вы одержите победу в войне?

— Другого исхода действий попросту быть не может!

— Самоуверенно, интересно, почему вы так считаете и так уверены в этом?

— Я лично возглавлю войско и поведу его только к победе с вашей помощью или без неё.

— А вдруг вы умрёте, что тогда нам достанется?

— За этот перстень вам разрешат унести из столицы столько драгоценностей, сколько можете, — пообещал Фрост, сняв с пальца перстень и подав его конунгу.

— Что ж, я думаю, никто не станет возражать, если наш неожиданный гость получит то, зачем пришёл сюда, но платить нужно не только за наше расположение, но и за солдат, — намекнул Трауг. — И это уже будет зависеть от того, насколько вы щедры, король Форас.

— Что если одна пятая от всех наших поступлений в течение полугода будет вашей?

— Думаю, пара-тройка тысяч добровольцев найдётся.

— А что если четыре-три тысячи? — предположил Фрост.

— Дорогой гость, не в вашей ситуации торговаться, но так и быть, из-за уважения к вашей целеустремлённости и щедрости три тысячи воинов двинутся завтра на рассвете под руководством моего военачальника.

— Пусть отправляются в Восточный Кальхейм и там ожидают моего возвращения, — уточнил Фрост.

— Король Форас, а когда мы сможем получить первоначальную плату?

— Едва я вернусь в замок, к вам немедленно будет выслан торговый обоз в Восточный Кальхейм.

— Верить слову, как вы сами понимаете, весьма нелепо, — намекнул Трауг.

— Безусловно, — согласился Фрост.

— Тогда предлагаю вам издать обязательственный указ, где вы каждый месяц обязуетесь своевременно платить за предоставленную вам армию в течение полугода. В случае вашей смерти указ продолжает действовать, если же вы или ваши люди нарушите его, то наши войска без предупреждения вторгнуться в ваши земли и заберут то, что по праву принадлежит им, — объяснил глава совета.

— А есть ли гарантии, что ваши люди не нарушат указ? И что придётся сделать, если это вдруг произойдёт?

— Мы выплатим вам всё, что будет принято от вас, — пообещал конунг.

— Ну, что ж, мне кажется, мы теряем время, где этот ваш указ? — решительно заявил Фрост.

— Не ваш, а наш, король Форас, именно наш, — поправил и подчеркнул Трауг. В это время стражник передал ему бумагу с только что записанными правилами указа и перо, обмакнутое в чернила.

— Теперь ваша очередь, дорогой гость, — улыбнулся конунг. Фрост пробежался по бумаге глазами и без колебаний расписался.

— Когда ждать первую партию?

— В течение последующей недели.

— Будем ждать, счастливого пути, король Форас, — простился Трауг, широко улыбнувшись.

Фрост поклонился и, сопровождаемый стражником, спешно покинул залу. Вслед за ним незамедлительно потянулся люд. Едва чужеземец ушёл, конунг взял бумагу, быстро заполнил её и, аккуратно свернув, запечатал её, после чего подозвал к себе стражника.

— Передай Красному Волку, что для него есть работа, в этой записке я всё изложил, а это передашь ему в первую очередь, — распорядился Вельтор Трауг, протянув подчинённому мешочек с золотом и запечатанный бумажный свёрток.

— Всё будет сделано, мой конунг!

— До полуночи он должен её получить, так что не разочаруй меня, а посмеешь, будешь кормить рыб, — пригрозил Трауг, расплывшись в желчной улыбке.

— Каков ответ конунга? — поинтересовался Эрабор.

— Три тысячи воинов завтра с рассветом выступят в Восточный Кальхейм, — ответил равнодушно Фрост.

— Почему ты недоволен, Форас? — в недоумении спросил Огильд.

— Обещанного много, а результат не самый лучший, — вздохнул король.

— Перестань, это же всё лучше, чем ничего, — постарался утешить правителя рыцарь. — Да и не вечер ещё!

— Эрабор прав, выше голову, Форас, на севере, в Нордхейме, бойцов не меньше и им ничего платить не надо, — поддержал Огильд.

— А у них не будет разногласий друг с другом? — задумался Фрост.

— Пфф, ни один плешивый ярл ещё не думал туда совать свой нос, — усмехнулся Скогур.

— Они полностью убеждены в том, что в Нордхейме обитают одни лишь чудовища и кроме льда, скал и метелей ничего нет, — добавил с улыбкой Скогур.

— Помню, в детстве я слышал от отца, а он от своего отца, что в далёком прошлом на ужасных кораблях, борта которых были усажены костьми и черепами невиданных зверей, яростные дикие воины грабили Таврионские суда и нередко разоряли деревни и сёла на западе великой державы. Даже бывали случаи, когда они пытались захватывать наши крепости. Раньше я считал, что ваши земли обитель дикарей и людоедов, а теперь я здесь, мне даже как-то и не вериться, — усмехнулся с иронией Форас.

— К сожалению, наши предки жили грабежами и набегами и сложили о себе немало кровавых и пугающих легенд и рассказов, сыскав лишь тёмную славу, но именно за счёт награбленного Кальхейм до сих пор продолжает существовать, несмотря на то, что крайне сильно изменился, — ответил Огильд.

— Как нам добраться в Нордхейм? — поинтересовался Фрост.

— Для начала следует вернуться в Штромпильц, потом через лес к ближайшей деревне, там мы остановимся на ночлег, а далее на север к хребтам Калькарос, — пояснил Огильд.

— А почему бы просто не заночевать в гостинице, где мы оставили лошадей? — удивился Эрабор.

— Если ты не боишься проснуться с перерезанным горлом или выпущенными кишками, то дерзай, — усмехнулся Скогур.

— Вон оно что, — сконфузился рыцарь, потерев подбородок.

Уже смеркалось, а путники, только причалили к парому Штромпильц.

— Нужно торопиться, если не желаем стать дичью, — предупредил Огильд, выводя лошадь из стойла.

— Ну, тогда не будем терять время! — решительно заявил Фрост, запрыгнув в седло.

До полуночи путники благополучно выбрались из леса и продолжили скакать по равнине. Глубокой ночью они достигли небольшой бедной деревушки. С восходом солнца путники покинули её и продолжили путь по холмистым изрезанным полям. С каждой пройденной милей они становились ровнее и беднее растительностью, деревья попадались всё реже и реже, тучи расходились, и между ними прокрадывалась робкая небесная лазурь, медленно день сменялся ночью. Как только солнечный пожар охладел и начал чернеть в омуте набегающих ночных облаков, путники развели костёр среди огромных неровных валунов, препятствовавших неугомонному докучливому ветру, весь день завывавшему в ушах и хлеставшему по лицу. Следующее утро выдалось тёплым и солнечным, но уже к полудню оно вновь испортилось: изредка моросил дождь, а голубое небо попало в заточение плотных серых облаков. Вскоре путники достигли каменистой равнины, располагавшейся у подножия невысоких чернеющих горных хребтов, за которыми и жили дикие племена. Преодолев бесплодную равнину, путешественники отпустили лошадей и начали взбираться на пологую гору. И едва достигнув вершины, путники оказались окружены внезапно вышедшими из-за камней охотниками, облачёнными в кожаную одежду, частично отделанную мехом и костями.

— Бросайте оружие, если не хотите захлебнуться собственной кровью! — приказал один из дикарей. Застигнутые врасплох путники внимательно осмотрели недоброжелателей и смиренно выполнили распоряжение варвара.

— Дёрнитесь — и ваши потроха станут лакомством для ворон! — пригрозил главный дикарь — мускулистый мужчина с длинными русыми волосами.

— Я спрошу всего один раз и, если не дождусь ответа, перережу вам глотки, — предупредил варвар, угрожая длинным изогнутым ножом. — Что здесь забыли люди с юга?

— Мы здесь в поисках смельчаков, готовых отправиться на войну, — осмелился сказать Фрост.

— А ты, видимо, не из южных земель, кто ты такой? — заинтересовался дикарь, приложив холодное лезвие ножа к горлу собеседника.

— Я Форас Фрост — правитель Сноуглэйд — страны на востоке, — объяснил король.

— У, какая важная птица угодила к нам в сети, — усмехнулся дикарь, пожирая восторженным безумным взглядом своего собеседника.

— Интересно, чем готовы пожертвовать люди твоих земель, ради возвращения своего вождя на родину… не по кусочкам?

— Думаю, наверняка, твоей головой! — заступился за короля Эрабор.

— А что мешает мне отрубить твою?! — оскалился дикарь, переключившись на рыцаря.

— Наверное, то, что если через неделю мы не вернёмся, сюда придёт армия и камня на камне здесь не оставит, — ответил бесстрашно собеседник.

— Ты, верно, морочишь мне голову, чтобы сохранить свою поганую шкуру?! — не поверил, разозлившись не на шутку, дикарь. Тогда Эрабор обнажил меч и ринулся на врага, и тут его со всех сторон северяне осыпали стрелами.

— Что!? Быть не может!? Как он выжил!? — ошеломлённо вскричал дикарь, смотря на погнутые наконечники и переломанные древки.

— Опустите луки, его нужно немедленно отвести к вождю, — засуетился варвар. Его товарищи смотрели на Эрабора, как на святого.

— Не нравится мне, как они на меня смотрят, — встревожился рыцарь.

— Не беспокойся, теперь для них ты избран богами, — утешил Огильд спутника, проходя мимо него и успев хлопнуть его по плечу.

За хребтом раскинулась изрезанная каменистая пустошь, припорошенная снегом. Вскоре голая бесплодная земля и вовсе преобразилась. На пути путников постепенно выросли снежные холмы, объятые густыми хвойными лесами, над которыми вдалеке надменно вздымались господствующие горы с ледяными вершинами, утопавшими в белоснежных густых облаках.

Средь горных хребтов, куда вела широкая извилистая каменная тропа, раскинулось поселение северных варваров. Дружными рядами стояли, испуская жирные клубы чёрного дыма, крепкие деревянные домики, крыши которых заботливо укрыл снег.

Длинная улица, сопровождаемая тотемами с озлобленными ликами, вела к подножию горы, где на невысокой скале, к которой вели каменные ступени, высился большой дворец с причудливыми узорами раскрашенные лазурью.

— Я с важным донесением для вождя, — сказал сопровождающий лучник.

— Что за чужеземцы с тобой, почему они не связаны? — удивился стражник, выхватив меч из ножен и начав наступать.

— Этот человек избранный! — заявил дикарь-лучник, нацелив лук на противника.

— Убери лук, пока я не вспорол тебе брюхо! — предупредил рассержено стражник, угрожающе замахиваясь мечом.

— Пропусти, пока я не всадил тебе стрелу в глаз! — пригрозил сопровождающий.

— Прекратите уже! — остановил варваров Огильд.

— Сначала я преподам ему урок, а потом отрежу тебе язык, сопляк! — воскликнул разгневанно мечник, начав атаковать лучника. Однако тот не растерялся, он выпустил стрелу обидчику в стопу, а затем ловко подскочил к нему и наотмашь ударил луком по голове.

— Избранный? Неужели этот день настал?! — пав на колени и склонив голову, воскликнул второй стражник.

— Я не хочу лишних жертв! — заявил Эрабор, сбросив одежду с торса на снег.

— Твои шрамы…почему они горят? — застыл в изумлении первый стражник.

— Айсэль, что с ним такое? — испугался Фрост.

— Я не знаю,… от ран Дрэксора многие умирали или становились калеками, обречёнными на муки, но что происходит с ним, я вижу впервые.

— Я устал ждать, давайте возьмём то, зачем мы здесь! — решительно произнёс Эрабор и отворил ворота в дом вождя.

Правитель пребывал в дрёме, сидя на большом костяном троне, обрамлённом шерстью, со спинкой в виде сгибающихся когтей. Едва хлопнули двери, Вождь неохотно поднял веки и тут же пришёл в бешенство.

— Вы хоть понимаете к кому вы вламываетесь, сосунки? — взревел от ярости вождь, вскочив с трона и обнажив большой двуручный меч. Стражники, вынимая из ножен оружие, немедленно набросились на незваных гостей и окружили их.

— Всем стоять, я сам порублю этого наглеца на куски! — приказал высокий широкоплечий мускулистый чернобородый мужчина с длинными русыми волосами до груди, пронзая презренным ненавистным взглядом Эрабора.

— Мой вождь, этот человек избранный! — вступился за рыцаря лучник.

— Закрой рот, плешивая собака, или я сверну тебе шею! — хладнокровно схватив мужчину за горло и приподняв от земли, угрожающе прохрипел правитель.

— Отпусти его, он ведь ничего не сделал! — вступился Эрабор за лучника.

— Чем же ты мне докажешь, чужеземец, что ты посланец богов? По-твоему горящие рубцы должны поставить меня на колени?! — вызывающе спросил вождь, сжимая руку всё крепче и крепче. — Да и если ты избранный, зачем тебе эти люди?

— Они выполняют мою волю! — выпалил, не задумываясь, рыцарь.

— Я думаю, ты не сильно расстроишься, если я разрублю эту вероломную белобрысую крысу, укравшую мой корабль с малахитом?! — отпустив лучника и приложив лезвие огромного меча к шеи Огильда. — Смотри-ка, даже не дрогнул.

— Не смей трогать их! — твёрдо заявил Эрабор, крепко обхватив запястье жестокого вождя.

— А может лучше вырвать твоё дерзкое сердце, и посмотреть каким цветом кровь посланца богов? — огрызнулся мужчина, ударив рыцаря кинжалом под сердце. Сталь с глухим треском вонзилась в плоть, словно в дерево. В месте удара кинжалом кожа приобрела мышечную исчерченность и запульсировала матово-золотым светом, в то время как шрамы загорелись рубиново красным светом, а от них по всему телу потянулись лиловые веточки.

— Брось меч, если не хочешь лишиться руки, — предупредил Эрабор, прожигая недовольным взглядом ошеломлённого вождя. Мгновение — он выпустил клинок из рук и отступил на пару шагов от рыцаря, потеряв дар речи. Эрабор спокойно вытащил кинжал и бросил его на пол, в этот момент его тело вновь стало прежним. Стражники, узревшие чудо, вложили оружие в ножны и покорно преклонили колени.

— Избранный, — тихо шептали они.

— Преклоняюсь пред тобой, ты и вправду посланник богов, — признался вождь, упав на колени. — Мы ждём твоей воли.

— Моя земля в беде, поэтому я прошу тебя дать мне войско, — произнёс Эрабор.

— Посланник, а как же мы? — осмелился спросить один из стражников.

— Всему своё время, солнце указывает мне путь, и я не смею его осмелиться, — ответил рыцарь.

— Сколько человек вам нужно? — спросил вождь.

— Сколько сможете дать.

— Тогда я распоряжусь, чтобы четыре тысячи воинов, отправились с вами завтрашним утром, а сейчас я хотел бы пригласить твоих подручных на праздник, — любезно предложил правитель.

— Не хочу вас разочаровывать, но боюсь, что сил на гулянки у нас не осталось, поэтому мы просто желали бы выспаться.

— Ваша воля, следуйте за мной, — не стал настаивать вождь.

— Посланник, а позволишь ли ты мне отправиться с тобой? — спросил лучник.

— Если ты так этого хочешь, почему бы и нет? — улыбнулся Эрабор.

Ранним утром путешественники с обещанным войском покинули поселение варваров и через несколько дней пути вновь вернулись в восточный Кальхейм, где к ним присоединилось ещё три тысячи человек. Настал полдень — угрюмый и серый, когда армия покинула последнюю деревню удивительной страны.

— Эрабор, как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовалась Айсэль.

— Всё замечательно, не беспокойся за меня, — ответил уверенно рыцарь.

— Эрабор, ты ведь понимаешь, что с тобой что-то не так, этот яд тебя изменил, и мы понятие не имеем насколько, — вступил в разговор Фрост.

— Ваше Величество, я же сказал, что всё хорошо, — раздражённо ответил собеседник. В этот самый момент из толпы в сторону короля полетел изогнутый метательный нож, который лучник с поразительной меткостью отбил стрелой.

— Форас пригнись, изменник в наших рядах! — закричал во всё горло Огильд, спрыгнув с коня и обнажив топоры. Все забеспокоились и начали смотреть по сторонам, надеясь отыскать злодея, но тот толи настолько быстро двигался, что его невозможно было заметить, толи попусту был невидим. Неожиданно он выскочил за спиной Огильда и, сбив его с ног, подбежал к Фросту, пытаясь нанести роковой удар боевым топором. Однако Эрабор вовремя подоспел и помешал предателю. У убийцы из-под капюшона виднелась густая красная прядь длинных волос и тугая косица алой бороды.

— Бросай оружие! — приказал Эрабор, сжимая от нахлынувшей ярости меч.

— Глупцы, я никогда не сдаюсь! — сквозь зубы прорычал предатель и вновь ринулся в бой, поражая своей скоростью и изворотливостью. Все, кто ему пытались помешать ему, оказывались либо убитыми, либо тяжелоранеными, либо попусту сбитыми с ног. Он настолько был ловок, что казалось, стрелы избегали встречи с ним. И вот когда убийца вновь добрался до своей цели и был уже готов метнуть топор, к нему навстречу направлялся тяжёлый топор Скогура. Не желая попасть на свидание к старухе с косой, злодей увернулся от удара, не только вновь упустив заветную жертву, но и потеряв плащ.

— Красный Волк, я должен был догадаться! — сквозь зубы ненавистно протянул Скогур, сжимая от злобы рукояти топоров. — Ты заплатишь мне за то, что отнял у меня брата! — прокричал взбешённо здоровяк и, словно одержимый бросился на врага.

— Дурак, у тебя нет шансов, так же как и у твоего заносчивого покойника-братца! — бросил в ответ хладнокровно убийца. И вот два противника сошлись в неравной схватке. Сила и ловкость, грубая сметающая мощь и смертоносная изысканная хитрость. Ещё чуть-чуть и топор Скогура вонзился бы злодею в лоб и разорвал его, словно штормовой ветер паруса, но вместо этого, острая кромка срезала взметнувшиеся красные пряди волос. Сокрушительный удар стоял здоровяку нескольких рваных ран. Последним ударом Красный Волк подрубил здоровяку колени и уже намеревался всадить топор в череп, как из толпы, неожиданно для всех, выскочил Кроук и метким броском вонзил убийце нож в лопатку. Опешившего наёмника Эрабор ударил кистенём по ноге и сломал ему бедро.

— Зачем ты пытался убить этого человека?! — разъярённо спросил рыцарь коварного убийцу, схватив его за волосы и указав на Фроста.

— Катись к чертям собачьим, я лучше сдохну! — категорично заявил Красный Волк.

— Ненавижу! — истерически зарычал Скогур, безнадежно истекая кровью.

— Держись, дружище, мы выручим тебя! — пообещал Огильд, отчаянно пытаясь остановить кровотечение изорванным плащом убийцы.

— Вам его уже не спасти, пара минут и он труп! — довольно заулыбался Красный Волк.

— Я убью тебя! — закричал, обезумевши Огильд. В следующий момент он, растолкав всех на своём пути, подскочил к убийце и начал что есть сил рубить его топором.

— Огильд, остановись! — окликнул товарища Кроук, но тот ничего не слышал, кроме сводящей с ума притягательной песни ярости и мести. Эрабор с трудом оттащил от изрубленного обезображенного тела коварного убийцы потерявшего от боли и гнева рассудок Огильда. Когда кальхеймец успокоился, Скогур уже был мёртв. Криольд окровавленными руками взял голову друга и долго смотрел ему в стеклянные глаза.

— Славная смерть для такого смелого воина и хорошего друга, — огорчённо протянул Салтус.

— Он о ней всегда мечтал, — сожалеюще ответил Огильд, опустив покойнику веки.

— Я ничего не знаю о вашей культуре, но, должно быть, его следует похоронить? — предположил Фрост, наклонившись над бездыханным телом Скогура.

— Соберите как можно больше камней и обложите ими тело, — попросил Салтус.

— Он всегда считал себя не достойным носить клинок, пока жив убийца его брата, но я нахожу эти мысли ошибочными. Скогур был всегда достойнейшим из достойных, хоть и отказывался признавать это. Вечных битв ему в царстве Глоригард, — сказал, гордясь павшим товарищем Огильд, укладывая ему под руку меч. Когда тело Скогура и других павших кальхеймцев обложили камнями, к небу вознеслась громкая погребальная песнь. Вскоре над скудными потускневшими равнинами собрались тучи, и пошёл дождь, казалось, что даже небеса скорбят такой невосполнимой утрате на Кальхеймской земле. Траур долго преследовал не только Огильда и его товарищей, но и даже рыцаря Эрабора и короля Фроста, которые, были совершенно чужды павшему от рук убийцы смельчаку Скогуру, но для которых даже за столь такое короткое время он успел стать больше, чем просто умелым и бесстрашным воином.

Назад: Глава 16

На главную: Предисловие

Kivamor

Топовый приватный чит от разработчика с многолетним опытом работы в разработке программного обеспечения для WF. Приватный чит для Warface - автошот KIVA Свыше 2х лет его программы работают, регулярно обновляются и постоянно дорабатываются. Супер обновление! Теперь автошот не стреляет по своим! Автоматически стреляет только по врагам. Даже случайное проведение курсором мышки по врагу, приведёт AutoShot в боевую готовность, и он выстрелит прямо в цель. рабочий аим для варфейс 2019, читы аим для варфейс long auto ru, чит варфейс 2019 вх и аим, читы на варфейс 2019 аим вх, скачать читы на варфейс магнит аим, скачать читы на варфейс 2019 аим, скачать чит варфейс аим магнит, как поднять аим в варфейсе, как тренить аим в варфейс, скачать аим прямая ссылка варфейс, читы на варфейс аим бесплатно, чит на варфейс бесплатно аим, чит на варфейс аим 2019, скачать чит на варфейс бесплатно аим, скачать чит на варфейс аим вх, скачать чит на варфейс аим 2019, читы на варфейс аим бот, чит на варфейс аим бот, чит аим на варфейс 2019, рабочий чит аим на варфейс, читы на варфейс аим 2019, скачать читы на варфейс аим рабочий, скачать рабочий чит аим на варфейс, чит аим на варфейс без смс, читы на варфейс аим магнит, чит аим магнит на варфейс

SergZet

ферма молодечно пролет 6 метров размеры