Глава 29
Что-то рвалось. Она не понимала, откуда взялась эта уверенность, но раньше все было иначе. Выход из галлюцинаций – и в детстве, и прошедшим летом в Париже – происходил не так. Тогда все было просто. Один шаг – и вот она оставляет мир видений и возвращается к реальности, к сегодня, к своему «я», запечатлевая переход в памяти.
Но не в этот раз.
В памяти сохранилась четкая картина: листья, деревья, вода, скалы… И всё. Остальное размывалось. Но она отчаянно не желала покидать это место. Кто-то, кого она любила, умер. И еще не оплакан. И она не может его бросить там одного, мертвого. И уйти без него в мир.
Нет. Это неправильно.
Здесь жил тот, кого она любила.
– …Жас, держись за мой голос…
В ее мысли вторгся речитатив. Да, точно, Жас – это ее имя. Это она. Но только наполовину. Есть еще та, вторая, и они борются друг с другом: одна хочет уйти, вторая – остаться.
– …Держись за мой голос. Следуй за ним. Больше нечего бояться. Страха нет. Нет горечи. Нет тревоги. Все будет хорошо. Просто держись за нить…
Страх. Горечь. Не хочу больше!
Жас изо всех сил рванулась наружу, словно ныряльщик из глубины. Пробила водную гладь, жадно глотнула воздух. Сосредоточила взгляд. Кто ее зовет?
Рядом сидела женщина. Жас разглядела выражение ее лица, узнала ее – и насторожилась.
– Что произошло?
– Все будет хорошо, – ответила Минерва.
Подбежал Тео, присел рядом с ней на корточки.
– Как ты?
Это ведь уже было? Его лицо уже склонялось над ней когда-то точно так же. Когда? Почему?
Затем она вспомнила: в клинике Бликсер Рат. Тогда тоже что-то случилось? Тео напряженно смотрел на нее:
– Ты меня узнаешь?
– Конечно. Узнаю, разумеется.
– А где находитесь, вы помните? – спросила Минерва.
– Ну конечно. На острове Джерси. Хотя именно это место не знаю. А в чем дело?
– В течение последнего часа все обстояло не совсем так.
Эти интонации Жас узнала. Так говорят психотерапевты. Дать только самый минимум информации, постараться успокоить пациента и никак на него не повлиять.
Она повернулась к Тео:
– А как мы здесь оказались? Мы же были в пещере, я помню. Нашли странный камень и маленькие янтарные фигурки, а еще… – Она призадумалась. – Да! Еще обнаружили дневник Виктора Гюго… Тео! Ты его забрал?
Тот кивнул.
– Вы нашли дневник? – Минерва была поражена.
Жас пыталась собраться с мыслями. Можно ли верить органам чувств? Аромат духов Минервы, запах реальности. Он не принадлежит тьме небытия, где она провела весь прошедший час. Что там говорил Тео?
– Как мы оттуда попали сюда?
Минерва предложила:
– Давайте отправимся в «Лесные ручьи». Лучше вести такой разговор в тепле за чашкой чая. Вам сегодня и так досталось.
Тео помог девушке подняться. Она оглядела местность вокруг.
– Мы ведь были около моря?
– Сначала – да. А потом предприняли долгую прогулку – пробежку, если точнее. Ты очень быстро бегаешь. Я за тобой не поспевал.
– Я вообще не бегаю. Сто лет не пробовала. Плаваньем – да, занимаюсь, но бег трусцой…
Тео странно посмотрел на нее: недоверчиво, с сомнением.
– Давайте все-таки подождем с разговорами до дома, – сказала Минерва. – Сейчас подгоню автомобиль. Тео, помоги Жас дойти до шоссе.
Тео подал девушке руку. Они прошли несколько шагов, но затем она остановилась и обернулась к каменным развалинам.
– Говоришь, я сюда бегом бежала?
– Да. Мы садились в автомобиль, там, у берега, и вдруг ты вырвалась и помчалась.
– Меня что-то напугало?
– Не знаю. Ты ничего не сказала. Не объяснила. Просто молчком выдернула руку и понеслась, как будто знала куда. И привела меня прямо в это место.
– Здесь был его дом. Здесь он жил вместе с семьей.
Поразительно. Она что-то вспомнила о человеке… О ком? Теперь она не сомневалась, что долгие века фигурки-тотемы сидели в нишах и охраняли кости умерших. Они ждали. Ждали момента, когда смогут открыть свои тайны.
– Кто жил? Когда? – спросил Тео.
Жас покачала головой.
– Ты так плакала. Почему, помнишь?
– Нет. Погоди… Помню. Что-то пошло не так. Я уже почти совсем очнулась, но меня все еще не отпускало чувство ужасной потери. Как будто все, что было для меня важным, что когда-либо было важным, – исчезло.
Тео кивнул.
– Тебе знакомо такое ощущение? – спросила Жас.
– Знакомо. Не знаю, как объяснить, но когда бы я ни пришел сюда – а мальчиком я приходил сюда часто, – я всегда испытывал особенное одиночество. И глубокую печаль. Это место – одна из причин, почему я оказался в клинике. Я проводил здесь все больше и больше времени, становился все более подавленным, а потом…
Он замолчал и пнул камешек.
Жас смотрела на него. Тео вызывал у нее сострадание. Она понимала его, как никого больше. Совершенно реальная, совершенно осязаемая связь. От которой не отмахнешься.
Тео поторопил:
– Пойдем, там Минерва ждет.
Жас все еще смотрела на развалины. Камни и вокруг деревья. Древние камни и священные деревья.
– Тео, ты ведь сумеешь найти это место?
– Конечно.
– То есть, если я захочу прийти сюда снова, ты меня проводишь?
Он кивнул.
– Провожу, разумеется. Но зачем?
Тео словно пытался убедить в этом самого себя.
– Ты сказал… Ты сказал, что подростком приходил сюда все чаще, и… И что?
– И я попытался покончить с собой. На этом месте.
