ЖАННА Д’АРК НА КОСТРЕ СТРАСТЕЙ
Пока Ингрид готовилась стать матерью девочек-близнецов, на другом конце земли, в Америке, разгоралась битва за право матери видеться с дочерью. После лондонской встречи Ингрид была морально сломана, она поняла, что Петер не разрешит ей видеться с Пиа. Она писала своей дочери бесчисленные письма, посылала подарки — ответа не было.
Близнецы появились на свет 18 июня 1952 года, а 8 июля состоялся суд, во время которого судья задавала Пиа множество вопросов, среди которых были и весьма некорректные. «Когда твоя мама впервые увидела мистера Росселини?» «Уединялись ли они надолго?» «Что твой папа говорил о мистере Росселини?» «Правда ли, что он тебе тоже не понравился?» Вопросы сыпались один за другим, это продолжалось более часа. Последний вопрос звучал так: «Мисс Линдстром, вы давно не виделись с мамой, хотите ли вы в будущем возобновить ваши свидания?» Пиа задумалась на короткое время, а потом в зале суда прозвучал уверенный ответ: «Нет, не очень. Я не могу сказать, что люблю ее. Она оставила нас, когда я была маленькой. Папа обо мне заботится, я его люблю».
Желтая пресса тут же подхватила этот новый скандал, разрисовав в страшных красках произошедшее. Ингрид продолжала борьбу за дочь. Суды, разборки адвокатов с обеих сторон — все это, казалось, будет длиться вечность. Ингрид надеялась, ждала, что Пиа захочет провести с ней каникулы в Италии, но письмо от дочери положило конец всем надеждам.
Пиа благодарила мать за подарки, и попросила «прекратить весь этот шум, суды, сообщения в прессе и телевидении, атаки на папу». Она спрашивала: «Если мой папа такой нехороший человек как об этом повсюду трубят — зачем же ты выходила за него замуж? Зачем рожала меня, создавала семью?» Пиа категорически заявила, что она не хочет приезжать в Италию. Закончила она письмо словами: «У тебя теперь трое детей от человека, который нас обманул, и я прошу оставить нас с папой в покое».
Прелестные девочки-близнецы, которых назвали Изабелла Фьорелла и Изота-Ингрид, были ее единственной радостью. Роберто снимал новые фильмы, но они не встречали поддержки у критиков, не нравились публике. Деньги заканчивались, приходилось экономить на всем, но Ингрид была счастлива — она несколько раз звонила Пиа, у них постепенно наладились отношения, а это для нее было самым важным. Они начали переписываться, и Ингрид первой рассказала Пиа о новой работе, которая ей предстоит — воплотить образ Жанны д’Арк в оратории французского композитора Артура Онеггера.
Полная драматизма история Орлеанской Девы увлекла композитора. Он написал десятичастную ораторию «Жанна на костре» по драме Поля Клоделя.
Динамичная, яркая, понятная простому слушателю музыка, патриотический сюжет — все способствовало успеху оратории, премьера которой состоялась в 1938 году в Базеле.
Директор San Carlo Opera Company прислал ноты и текст оратории Роберто Росселини с предложением воплотить ее постановку на оперной сцене с Ингрид Бергман в главной роли.
Ингрид мечтала вернуться на сцену. Образ Жанны д’Арк сопровождал ее всю жизнь, она глубоко прониклась историей этой отважной воительницы, обвиненной в блуде и ереси, сожжённой на костре инквизиции. Росселини создал потрясающий спектакль, в котором участвовали хор, оркестр, балет. Его талант режиссера, артистизм способствовали огромному зрительскому успеху. С этим спектаклем, который они играли на пяти языках, труппа объехала всю Европу. Театры буквально ломились от зрителей, билеты были проданы задолго до начала гастролей.
Однако успех оратории «Жанна на костре» не смог скрасить многочисленных разногласий между супругами. Ингрид и Роберто были слишком разными. Очевидно, наступила обоюдная усталость, которая медленно но верно вела к неизбежной развязке.
«Золотое оливковое масло Италии не смешивается с родниковой водой горных вершин Швеции», — к такому выводу пришли те, кто наблюдали развитие драмы Бергман — Росселини.
Ингрид мечтала вернуться в кино, но Роберто категорически был против того, чтобы она снималась у других режиссеров, а их общие фильмы были безнадежно обречены на провал. Денег катастрофически не хватало, но Роберто, казалось, не замечал, что Ингрид и дети по-настоящему нуждаются.
— Если ты нарушишь мой запрет и снимешься у другого режиссера, я покончу с собой, врежусь на автомобиле в первый же столб, — говорил он ей, но… Ингрид все меньше верила этим угрозам.
Тем временем в Америке заканчивалась эра маккартизма, страшное время, поглотившее тысячи невинных жизней. Америка постепенно приходила в себя, очнувшись от трагедий «охоты за ведьмами». Ингрид почувствовала это и на себе, когда она получила предложение из Голливуда от компании Twentieth Century — Fox сняться в фильме «Анастасия». Эту добрую весть принесла ее давний друг Кэй Браун. Компания купила авторские права на экранизацию, известный режиссер Анатоль Литвак собирался приступить к работе. Он поставил непременное условие: главную роль в фильме должна была играть Ингрид Бергман.
Узнав об этом, Роберто устроил страшный скандал. Он опять грозил покончить с собой, если Ингрид «вернется в этот треклятый Голливуд».
«Ты не подпишешь контракт!»— закричал он. «Я это уже сделала», — спокойно ответила Ингрид. «Ты просто дрянь!»— он выскочил в гневе из комнаты, хлопнув дверью, а Ингрид, вздохнув, пошла на кухню и заварила себе свой любимый чай.
