Книга: Экстремал из будущего
Назад: Глава двенадцатая
Дальше: Примечания

Глава тринадцатая

Екатерина была отправлена в Воскресенский Новодевичий монастырь и нужно сказать, что условия содержания были роскошными.
" — А зачем её в чёрном теле-то держать? — На губы Владимира скользнула нехорошая улыбка — благо, разговор в этот раз был без Павла.
— В Новодевичий её, да условия самые роскошные. Тогда и злопыхатели успокоятся и сын твой не так будет за мать переживать.
— Её?! Эту змеюку, да после всего, что та сделала и хотела сделать?! — Вскочил Пётр, сжав кулаки.
— Именно, — кивнул Грифич, — и ты после этого будешь выглядеть как добрый и справедливый государь, которому просто сильно не повезло с супругой-змеёй. А главное — реакция Павла, понимаешь? Она всё-таки мать.
Император опустился на кресло и сказал глухо:
— Ясно, — помолчал немного и велел, — продолжай.
— Поместишь ей в роскошь, но окружи своими людьми. Понимаешь?
Теперь уже "змеиная" улыбка появилась на лице Государя. Замысел Владимира он прекрасно понял — это позволит одновременно держать её под наблюдением, успокоит злопыхателей и Наследника и… Перспектива пребывания Екатерины в окружении недоброжелательниц, Петра Фёдоровича откровенно радовала. Нет, никаких явных издёвок не будет, но женский коллектив, настроенный против кого-то… Атмосфера будет такая, что через пару лет Катьке захочется повеситься…
Нужно сказать, что особых чувств к бывшей супруге Государя Рюген не питал — удалось нейтрализовать — и слава богу. Ну а "иезуитское" предложение… Так первоначально император планировал поместить её в куда более суровые условия. И опять же — на саму Екатерину попаданцу было плевать, но вот на психику Павла — нет. Ну и побочно — имидж государства и самого Петра.
Следствие по неудавшемуся мятежу тем временем продолжалось — император твёрдо решил выловить все "хвосты". И они вылавливались — порой в самых неожиданных местах. Владельцев "хвостов" нейтрализовали по привычной уже, проверенной схеме: допрос, затем по уровню сотрудничества со следствием и степени вины — полное или частичное лишение собственности, ссылка/монастырь.
Казна пополнялась ударными темпами, а Пётр действовал по прежней схеме — раздаривал часть (не больше трети) имущества сторонникам и просто беднейшему служивому дворянству — кроме крестьян с их наделами, которых он переводил на себя. Популярность его в народе и в среде того самого служивого дворянства взлетела до небес и ясно было, что ТЕПЕРЬ никакие мятежи императору не страшны — свежеиспечённые владельцы поместий голыми руками порвут мятежников. И дело тут не в благодарности, а в страхе за поместья — теперь уже свои… Правда, это не гарантировало безопасность от яда.
У Рюгена тоже нашлись дела — помимо того, что он невольно стал одним из следователей… Именно невольно — желания влезать в дрязги и обзаводиться потенциальными "кровниками" у него не было. Так вот — следователем он оказался неожиданно грамотным. Развитый интеллект, отсутствие предвзятости и взгляд на проблемы под другим углом здорово помогали.
Много времени отнимал и Шляхетский Корпус — родные некоторых учеников были замешаны в недавнем мятеже и в итоге сами ученики вылетели из Корпуса. Жестоко? Нужно было заступаться? Да нельзя… Во первых, "поражение в правах" у многих было таким, что они даже перестали быть дворянами, а во вторых — ссоры "мятежников" с "лоялистами" дошли до поединков и были уже раненные. Ну и кроме того — зачем оставлять в Корпусе явных врагов?
Единственное, что он сделал, так это смог настоять на отправке старших по возрасту учеников не просто в ссылку или там в солдаты, что было нормой по местному законодательству, а Сибирь — в качестве писцов и чиновников. Грамотных людей… да и людей вообще, там сильно не хватало, так что коли не будут вовсе уж ленивыми дураками — выплывут сами и "вытянут" хоть немного регион. Ну а умные ещё и благодарны останутся — всё-таки не солдатчина…
Помимо учеников, были проблемы и с некоторыми учителями, которые ухитрились замараться в заговоре. Расставался с такими он совершенно безжалостно — даже если те были хорошими специалистами.
— Месье Фуро, вы полностью устраивали меня как преподаватель, но ваше желание залезть в политику, да ещё и против законного государя в чужой стране…
— Принц, — нервно ответил пожилой француз, сняв парик и показывая обширную вспотевшую лысину, — уверяю вас, что…
— Месье Фуро, — прервал его Рюген, — вас спасло только то, что вы всё-таки хороший математик и неплохой преподаватель. Я ЛИЧНО отбил вас от Тайной Канцелярии…
Фуро оседает и только чудом остался стоять на ногах.
— Да, от Тайной Канцелярии, — продолжил Грифич, — мне пришлось применить всё своё красноречие и влияние, чтобы доказать Шувалову, что ваше участие в заговоре — просто типичное легкомыслие галла. И в Сибирь вам всё же ехать придётся… Успокойтесь, месье Фуро — поедете в качестве преподавателя математики в одну из строящихся гимназий.
Дальше были благодарные слезы, попытки подползти на коленях поближе и поцеловать руку… И таких эпизодов было достаточно много.
Ну а раз часть преподавателей оказалась неблагонадёжной, то пришлось искать новых… А заодно — преподавателей для Гимнастической Школы, для Художественного и Музыкального Училищь, для Математической и Лекарской школ… Попаданец хапал и хапал опустевшие особняки — сейчас они стоят свободные и не имеют хозяев. Да и императора сейчас проще "раскрутить" на какие-то телодвижения — пока он "на волне".
И снова поиск преподавателей… К счастью, проблема оказалась не такой уж страшной — многие вельможи держали домашних преподавателей и всевозможную свиту. Ну а после известных событий часть приближённых оказалась у буквальном смысле слова на улицах. Нельзя сказать, что весь контингент был качественным…
Но тут главное начать, да и основы той же живописи вполне может преподавать достаточно посредственный художник — лишь бы образование у него было соответствующим. Тоже самое относилось и к другим предметам.
— Ффух, — выдохнул Владимир, устало глядя на упрямого медикуса, — ну и чего вы упрямитесь?
— Я не намереваюсь оставаться в этой варварской стране! — Вздёрнул голландец острый подбородок.
— А придётся, — констатировал князь, — ваш покровитель повешен и следствие ещё продолжается. И учтите — есть масса эпизодов, где вы представлены в дурном свете.
Ван Клиф побледнел — таких эпизодов хватало у любого медикуса, служащего знатному вельможе, так что принц не врал.
— Но контракт на пять лет! — простонал голландец, — да за столь низкую плату!
— Буду честен, — наклонился к нему Грифич через стол, — мне дан карт-бланш императором на подбор сотрудников среди… запачкавшихся. Если вас не подберу я, в ЛУЧШЕМ случае вы поедете в один из сибирских острогов в качестве врача.
— Но жалование — оно же мизерное!
Князь развёл руками, сочувствующе глядя на него:
— И жалование маленькое — и спрос с вас большой будет… Но тут уж извините — Государь весьма сурово настроен к мятежникам. И почему-то особенно зол именно на иностранцев, понимаете? Даже это я буквально выбивал. Ну подумайте же вы — все эти новые Школы я взвалил на себя в такой непростой момент… Да мать вашу, я стараюсь вытащить умных людей из этой ямы под названием Сибирь! Для этого и школы придумал — дескать, хоть польза от вас будет!
Снова слёзы и сопли, благодарность… На самом же деле князь не то чтобы лукавил… Он лгал откровенно. Роли — "плохого/хорошего полицейского" в этом спектакле он с Петром разделил заранее. Император долго ржал его задумке и клятвенно пообещал выполнять свою роль идеально.
Ну в самом деле — он получал сразу несколько учебных заведений за весьма скромную плату. Особняки опальных вельмож достались бесплатно, преподаватели готовы работать за страх и на совесть за смешное жалование…. И как после этого не подыграть Рюгену!?
Проблема с преподавателями была решена минимум на пять лет, ну а дальше… Дальше должны были подрасти свои. Ну и что немаловажно — профессура и студенчество получат хорошую прививку от желания лезть в политику.
Пришлось перетряхивать программу и даже писать учебники. В частности, сам Павел предложил ему написать учебник по математике.
" — Наставник, но то, что объясняешь ты, намного понятней!"
Ну и… написал. Помогло то, что он помнил многие задачи из "Занимательной математики" Перельмана.
Книга вызвала… не то чтобы фурор, но близко — и к концу марта пришлось допечатывать, чтобы хватило не только учебным заведениям, но и прочим желающим. То же самое было и с "Атлетикой", "Рукопашным боем", переводами Шекспира… Довольно неожиданно типография Корпуса, задуманная скорее как учебная, начала приносить весьма солидную прибыль — ведь здесь уже выпускались "Известия" и "Думки".
Достаточно неожиданно пришли предложения напечатать его книги и из-за границы. С авторскими правами здесь не слишком заморачивались, но наиболее "знаковые" произведения считалось хорошим тоном оплачивать — и даже порой переплачивать. Это работало как спонсорская помощь от каких-то властителей или вельмож, желающих блеснуть как меценаты и покровители науки/искусства.
Перевод Шекспира на русский Европу не заинтересовал, как и "собственные" стихи и песни попаданца, но вот прикладные книги пошли, да ещё как. О них заговорили и через год после мятежа Владимир понял, что стал для Европы не только воякой, но и вполне признанным учёным.
Тогда же состоялось и избрание его в Петербургскую Академию Наук, а вскоре — и назначение главой этой структуры. Впрочем, честнее будет сказать, что сперва Владимира назначили на пост, а звание Академика дали вдогонку…
Собрав в своих руках столько постов, он взвалил на себя немалую ответственность, с которой достаточно успешно справлялся — пусть и не всегда так хорошо, как хотелось бы. К примеру, первоначальное его желание поместить Гимнастическую Школу в Шляхетском Корпусе, вызвало жёсткую критику императора:
— Ты хоть думал над вопросом? — С нескрываемой иронией спросил Пётр.
— Разумеется, — уверенно ответил Владимир, — примерно так же, как и с Институтом Благородных девиц. Есть воспитанники привилегированные, а есть и… второстепенные, обучающиеся по несколько иной программе.
Тяжело вздохнув и взяв небольшой апельсин со стоящей на столике вазы, Государь сказал, хитро прищурившись:
— А ты ещё раз подумай.
Подумал — и ничего против этой идеи он не нашёл. Ну то есть были небольшие неувязки, но решаемые.
— Это мальчишки, — медленно заговорил Пётр Фёдорович, — а значит, будут драки. Неизбежно. И кто будет побеждать в них? Шляхтичи или гимнасты?
— Ой!
— Вот тебе и "Ой", — передразнил князя император.
Суть в том, что в Гимнастическую Школу предполагалось набирать солдатских детей. А побитые солдатскими детьми дети знати… Не желательно. Отдельные случаи — ещё ладно, но ведь детей и подростков с каждой стороны — сотни… Поставить гимнастов в изначально подчинённое положение? Нельзя — их воспитывают не слугами, а воинами, многие из которых сами достигнут офицерских чинов и станут дворянами. И ведь это только верхний слой — так-то ситуация ещё более сложная.
Совершенно замотавшись с учебной программой, подбором преподавателей, написанием учебника, уроками Павлу и его "гоп-компании" (так попаданец прозвал уже сложивший класс Наследника), Владимир несколько упустил из виду продолжавшиеся мирные переговоры о судьбе Пруссии и прусских земель. Он уже смирился с мыслью, что так и останется "условным" владетелем.
Тогда же состоялось и избрание его в Петербургскую Академию Наук, а вскоре — и назначение главой этой структуры* — выглядит откровенно Марти-Сьюшно, но достаточно близко к реальности. Во первых — часть Академиков получили эти звания за… литературные достижения. Проще говоря — за стишки к торжественным случаям. То есть попаданец с "его" гимном и книгами УЖЕ идеально вписывается (вспомните Михалкова-гимнописца). Назначение главой Академии тоже логично — на эти посты в РИ назначали влиятельных вельмож, а никак не учёных, так что на этом фоне он снова выглядит выигрышно. Вообще же — звание Академика в данной ситуации скорее почётное (явление достаточно частое и сегодня — в том числе на Западе), на деле же ГГ выбран на пост не за научные достижения (на фоне того-же Ломоносова они не смотрятся), а за административный талант и чего уж там скрывать — за происхождение.
Глава четырнадцатая
Проблема с содержанием Аничкова дворца решилась сама-собой — теперь Грифич занимал уйму постов, за каждый из которых получал неплохое жалование. И мало того — император грозился, что как только Владимир наладит нормальную работу новых Школ, то получит ещё посты! В принципе, попаданец и сам был не против — как уже давно выяснилось, был он закоренелым трудоголиком.
Больше всего хлопот было с тем же Шляхетским Корпусом. В частности, кадеты достаточно тяжело восприняли новую программу, где появились столько полезные предметы, как бухгалтерия и аудит. Ну и другие — не менее полезные, но достаточно скучные предметы.

 

А вот Гимнастическая Школа "пошла" неожиданно легко — достойных мастеров фехтования/фланкирования/борьбы было предостаточно — да те же уланы, которых обучал лично. С предметами общеобразовательными тоже не было особых проблем — всё-таки требования к будущим инструкторам несколько иные, чем к "настоящим" кадетам. Ну разве что математика (царица наук!) и логика изучалась ими в тех же объёмах, что и в Корпусе, а вот из языков он оставил только немецкий и турецкий, причём почти исключительно разговорный.
Работал Рюген адово и нужно сказать, что не только из-за трудоголизма. Именно сейчас шли переговоры о судьбе Пруссии, Восточной Пруссии, Померании. Принц тяжело воспринимал эту ситуацию, прекрасно понимая, что интересы Померанской династии никого не интересуют.
И да — он начал воспринимать себя настоящим Грифичем. Просто… Владимир переосмыслил своё попаданство и понял, что случайным оно не могло быть в принципе. Высшие силы, колдуны или инопланетяне, но…
Само попадание в прошлое некоего параллельного мира, затем тот факт, что он не пропал в недрах Тайной Канцелярии. Затем признание его Грифичем — без всяких усилий со стороны самого попаданца! И ведь не просто — нашлись даже свидетели, "опознавшие" его…
Сейчас он всерьёз думал, что его миссия — не только работа на благо Государства Российского (до известных пределов), но и восстановление Померании как государства. Само существование славянской династии, да смешанного немецко-славянского населения* даст эффект хотя бы тем, что не позволит развернуться Пруссии. Да вполне возможно построить государство, которое будет своим как для Европы, так и для России — и это позволит смягчить некоторые вещи.
Думать об этом всерьёз… Нет, не стоит — даже несмотря на его отстранённость от Прусского вопроса, Владимир прекрасно знал — как давят европейские государства на Россию в эти переговорах. Проще говоря — никому не хочется видеть дружелюбную улыбку русского медведя по соседству. Не потому, что медведь чем-то плох, а потому, что статус остальных держав в таком случае резко понижается.
Ну разве что Австрия сможет первое время играть на равных, а потом… Потом начнутся неизбежные проблемы со славянскими землями в её составе, с интересом присматривающимся к могучему, а главное — близкому и родственному соседу!
Как будет решатся ситуация — князь не имел ни малейшего представления, но вот что тяжело — без всяких сомнений. Собственно говоря, Европа снова стояла на пороге очередной грандиозной войны.
Пётр ходил мрачный и в один далеко не прекрасный день вызвал Грифича к себе во дворец.
— Убеждают уйти, — безэмоционально сказал он, стоя у окна. Помолчал, раскуривая трубку и добавил:
— Восточной Пруссии мне не видать. Если не приму выкуп, начнётся война — Россия в Европе никому не нужна.
— Много дают-то? — Ради поддержания разговора спросил Владимир.
— Два миллиона талеров.
Князь аж присвистнул — сумма колоссальная. Но уходить из земель, вполне официально вошедших в состав Российской империи и жители которой принесли присягу… Имея Восточную Пруссию, Россия получает великолепный плацдарм в Европе.
— Будет война, — убеждённо сказал он с некоторой тоской в голосе. На этом разговор о Пруссии в тот день прекратился.
Ещё через месяц император сам пришёл к Грифичу во дворец, разогнав по дороге слуг. Да, пришлось обзавестись минимально возможным штатом.
— Беру деньги, — с порога начал он, — другого выхода нет.
Сказав, он уселся на стол, за которым работал князь, скинув с него бумаги и чернильницу. Такого поведение за ним замечено не было, так что дело плохо…
— Сядь нормально и рассказывай, — велел экстремал Государю.
Недовольно посмотрев на собеседника, тот всё-таки пересел в кресло и замолк. Хозяин кабинета его не торопил…
— Или я беру деньги или начинаем воевать, — выпалил Пётр. Скрежетнул зубами и грязно выругался. Вскоре выяснилось, что Францию не устроила излишняя самостоятельность Австрии в деле заключения мира и теперь она перешла на сторону Пруссии…
Войну пока не объявляла, но ультиматум уже выкатила. Аналогично и с Англией — ей тоже ни к чему усиление Австрии. Да и Россия в Европе им не нужна! А вот ослабленная и потому ручная Пруссия, послушно выполняющая команды — самое оно… Швеция и Дания тоже подавали голос против России, ведь получив Восточную Пруссию с её балтийским побережьем и множеством портов, они получали соперника в Балтике в лице России.
Особенно громко в этом дуэте выступала Дания, имеющая давние трения с Голштейн-Готторпской династией из-за Шлезвига. Там прекрасно понимали, что если император получит плацдарм, Дания сможет попрощаться со Шлезвигом. А может — и с другими территориями…
В общем, усиление позиций России в Европе не было нужно никому, кроме самой России. Даже Австрия заняла здесь нейтральную позицию — ей не слишком хотелось возвращать Восточную Пруссию Фридриху, но и спорить с великими державами как-то… Да и Россию усиливать не хотелось.
Дипломатические баталии развернулись и из-за Прусской Померании. В итоге, часть земель возвращали Фридриху за дополнительный выкуп, часть становилась формально независимыми владениями. И вот тут-то Грифича ждал сюрприз… Герцогство Померания-Вольгаст и остров Рюген становились его землями "Милостью божьей". Вообще-то герцогство входило в состав Шведской Померании, но при составлении мирного договора границы перекроили, оттяпав у Пруссии заметно более "вкусные" территории.
Владения были невелики и основательно разорены ещё во времена Петра Первого, да и потом по этим землям постоянно гуляли армии, но… Это значило, что он и в самом деле имеет шанс на воссоздание государства, на восстановление династии Грифичей — славянской династии!
Пусть это и меньшая часть, но хоть что-то — у остальных земель Померании уже давно были хозяева — всевозможные дальние и косвенные родственники династии. Выяснилось, что у многих таких формально независимых владетелей оказались свои покровители — Пётр Фёдорович оказался не оригинален, но об этом чуть позже…
Споры из-за Шлезвига продолжались. Тут основная проблема была в том, что земли эти принадлежали Петру, но — исключительно как помещику Дании, а хотелось бы — как герцогу Гольштейна. Собственно говоря, точно такая же ситуация была и у самого Рюгена — его владения в шведской части Померании принадлежали ему как помещику Швеции.
Вместе с подаренной территорией… Впрочем, значительно позже попаданец выяснил — случайно, что на деле русский император не слишком-то волновался по поводу возвращения отчих земель Грифичу.
Так вот, вместе с подаренной территорией он получил просьбу Петра…
— Ты разрешишь мне разместить на территории герцогства свои полки? — Вопрос был задан таким безумным голосом, что Владимир мгновенно согласился.
— Спасибо…, — всхлипнул император и порывисто обнял его, — я знал, что ты — настоящий мой друг.
Несколько недель спустя через "свою" адвокатскую контору, Грифич выяснил, что три полка, которые Пётр Фёдорович собирается разместить на территории герцогства, станут основным средством дохода его жителей… Малонаселённое и сильно разорённое войной, герцогство Вольгаст в ближайшие годы не обещало никаких доходов — напротив, оно требовало серьёзных финансовых вливаний.
Подарок в виде полутора-двух тысяч здоровых молодых мужчин, которым требовалось сытно есть, одеваться и обуваться, кормить лошадей, посещать трактиры и бордели… Это был действительно подарок.
На Рюгене ситуация обстояла получше, но и там… Географическое положение острова было таким, что при любой заварушке по нему шлялись войска противника — и последствия были вполне понятными. Нет, даже без разорений и убийств — у здешних властителей была привычка "грести" в свою армию всех мужчин, которые годны к строевой. А если они не твои подданные — тем лучше.
Бросать службу у Петра новоявленный властитель "Милостью божьей" не собирался — в конце-концов, в Европе было предостаточно таких мелких князьков с формально независимыми владениями, служившими властителям рангом постарше. Владимр сильно подозревал, что его доходы как русского генерала будут побольше доходов герцога… И это при том, что генералу нет необходимости держать при себе хотя бы "игрушечный" двор!
В начале августа он отпросился у императора и отплыл в свои владения, пообещав вернуться через месяц. Месяца не понадобилось — герцогство не могло похвастаться размерами или численностью населения и до начала войны, а уж после… Проехавшись по округе и пообщавшись с местными "лучшими людьми", Грифич сильно приуныл.
Говорить о каких-то налоговых поступлениях в ближайшие пару лет не следовало — владения были сильно разорены. Однако и восстанавливать разрушенное было необходимо… Так что герцог назначил управляющих и выдал налоговые льготы — по уму.
Разрушенные хозяйства могли не платить налогов, а вместо это деньги шли на их восстановление и разумеется — количество необходимых на восстановление средств подсчитывалось очень тщательно. Остальные налоги же собирались в должном порядке, но шли они на восстановление портов, дорог, мостов, плотин и прочих сооружений. Ну и немного — на восстановление и поддержание в порядке герцогской резиденции в Вольгасте и на Рюгене.
Расходы на содержание двора и чиновничьего аппарата сильно урезались. Собственно говоря, двора как такового здесь не было и в ближайшие годы не предвиделось. Хотя пришлось подобрать два десятка человек из местных уроженцев на роли всяческих дворецких — по минимуму, ровно столько, чтобы можно было обслуживать Аничков дворец и хоть немного соответствовать статусу имперского князя и "независимого" властителя.
Армия… Здесь одновременно печально и отрадно — как таковой её не было, так что Владимир просто договорился с командиром полка русских егерей, квартировавших в герцогстве — и поручил им (а он имел на это карт-бланш от императора) сформировать из местных милицию, даровав милиционерам небольшие привилегии.
На Рюгене ситуация была не столь печальной — такого разорения не было. Однако и с перспективами было глухо. Пусть здесь с недавних пор и стояли несколько русских военных судёнышек и небольшая часть морских пехотинцев, было ясно, что в ближайшие десятилетия это будет глухая провинция, где жители пусть и не голодают, но…
Сформировав небольшой управленческий аппарат (по большей части просто подтвердив полномочия), проработал и местную налоговую систему, перенаправив большую часть поступающих средств на восстановление и развитие.
В Петербург он отплывал уже с небольшой свитой и "церемониальной" армией из двадцати пяти человек. На полудюжине зафрахтованных судёнышек вместе с ним в Россию плыло почти три сотни человек. В основном — всевозможные сироты и отпрыски нищих дворянских семей которых требовалось пристраивать…
Владимир теперь мог с полным правом именоваться как князь Грифич/Грейф, герцог Вольгаст, принц Рюген, а юристы с изрядной долей уверенности говорили, что вскоре можно будет говорить и о титуле герцога Померанского — пусть даже формальном. Однако кроме красивых титулов ему достались разорённые войной владения, на восстановление которых требовались годы и годы — и деньги… И не факт, что после восстановления экономики по этим местам не прокатится очередная война.

notes

Назад: Глава двенадцатая
Дальше: Примечания