Глава 17
Нова
– Точно не хочешь остаться? – спрашивает Лэндон, когда я надеваю рубашку и сажусь на кровати. – Можно же просто полежать в обнимку, например?
– В обнимку? – переспрашиваю я, оглядываясь на него через плечо и делая вид, что все в порядке, хотя на душе у меня хуже некуда. – Серьезно?
– А что? – Он с невинным видом пожимает плечами. – Может, я обниматься люблю?
Я закатываю глаза, встаю и надеваю сандалии.
– Ну да. – Я направляюсь к двери. – А если твои родители войдут и застанут нас в таком виде?
Вообще-то, я вовсе не поэтому не хочу заниматься с ним сексом. Я втайне боюсь, что будет слишком больно или что я покажусь ему непривлекательной, когда разденусь. Или окажется, что я никуда не гожусь в постели, и он больше не захочет ко мне прикасаться. Но я понимаю, что скоро отговорки закончатся и мне придется это сделать или он меня бросит. И что тогда? Что тогда от меня останется?
Лэндон встает, надевает рубашку:
– Они никогда ко мне не заходят, если я уже лег.
Я вздыхаю, тихонько открываю дверь и говорю вполголоса:
– Я, наверное, лучше пойду.
Лэндон кивает, подходит ко мне и целует в макушку.
– Я тебя все равно люблю, – шепчет он.
– Я тебя тоже люблю, – говорю я, чуть не плача, потому что не знаю, всерьез он это говорит или нет. Иногда кажется, что всерьез, а иногда – нет. – Прости меня.
Он чуть отстраняется, смотрит недоумевающе:
– За что?
– За то, что я не… – Я умолкаю и бросаю взгляд на кровать. – За то, что опять тебя разочаровала.
Лэндон качает головой, берет мое лицо в ладони и наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза:
– Нова, ты меня никогда не разочаровывала. Я тебя все равно буду любить, даже если у нас никогда не будет секса.
Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Сейчас-то я знаю, что он говорит всерьез, но все равно когда-нибудь ему надоест ждать.
– Я люблю тебя, – шепчу я и мягко прикасаюсь губами к его губам, вцепляюсь в его рубашку и боюсь отпустить, боюсь взглянуть в лицо своим страхам. Вечно чего-то боюсь.
Когда я отстраняюсь, Лэндон чуть улыбается мне и берет меня за руку, переплетая пальцы.
– Идем, – говорит он и тащит меня за собой из комнаты.
– Куда идем? – спрашиваю я, еле поспевая за ним по ступенькам.
– Сюрприз, – отвечает он, и мы легкими, почти беззвучными шагами, чтобы его родители не услышали, идем к входной двери, как будто нас вообще здесь нет.
Крадемся на цыпочках через кухню, приглушенно смеемся, когда Лэндон натыкается на кухонный стол. Наконец добираемся до двери и, оказавшись на крыльце, начинаем хохотать снова. Смех стихает, когда Лэндон ведет меня вниз с холма на заднем дворе. Спустившись почти до конца, он останавливается, разглядывает мокрую траву под ногами, а потом усыпанное звездами небо над головой. Садится на землю, не выпуская мою руку, и я сажусь рядом с ним.
– Что мы делаем? – спрашиваю я, когда он ложится на спину.
– Тут можно поспать вместе и не бояться, что нас застанут. – Он выпускает мою руку и кладет ладони под голову.
– Ты что, серьезно собираешься спать со мной на заднем дворе? – спрашиваю я и ложусь рядом с ним.
– Немножко поспим, – отвечает он. – Но потом мне придется вернуться в дом.
