Глава 19
Сквозь зазор между шторами пробивался мутноватый послеполуденный свет. Стоявшая у окна Девушка-Которая-Проходит-Сквозь-Стены спросила:
– Что теперь?
Отель «Ховард Джонсон» располагался на дальнем, непопулярном конце Стейк-стрит, а крошечному номеру было далеко до роскошных апартаментов в «Континентале».
– Подождем.
Купер присел на край кровати.
– Уютная норка. – Девушка провела ладонью по крышке стола.
– Ну, вообще-то, я не рассчитывал на компанию. – Купер начал расшнуровывать правый ботинок. – Но в любом случае место здесь вполне подходящее, чтобы переждать шторм. Как только агенты сообразят, что мы ускользнули, то предпримут все, что в их силах, чтобы настичь нас по горячим следам. Вдоль и поперек прочешут надземку. Отсмотрят видео со всех полицейских камер в округе. Заставят полицейских облазить все бары и рестораны в городе, не пропуская ни одного туалета. Проверят всех вновь прибывших в отелях.
– Так мы вроде сейчас и находимся в отеле.
– Я снял его неделю назад. Под именем Ал Гинзберг.
– «Я видел лучшие умы моего поколения, разрушенные безумием, умирающие от голода, истерически обнаженные…» – Слегка приоткрыв шторы, девушка оглядела кирпичную стену напротив и улицу внизу. – Никогда толком не понимала эту поэму, но мне нравится, как звучат слова.
– Мне тоже. – Купер снял правый ботинок и вытряхнул из него мини-блок дистанционного управления. – Так почему ты это сделала?
– Сделала что? – Девушка повернулась.
– Взорвала здание биржи. И убила более тысячи ста человек.
– Я не взрывала биржу. Я тебе уже говорила, что была там, чтобы предотвратить взрывы.
– Не говори ерунды.
– Предполагалось, что здание будет пустым. Мы сообщили утром о бомбах и предупредили, что взорвем их, если здание начнут обшаривать. Но люди оказались не в курсе, и я пришла туда, чтобы предотвратить взрывы.
– Знаю не только из новостей, как были предотвращены взрывы.
Девушка скрестила на груди руки:
– Разрушение биржи стало бы символично. Все это ведь задумывалось с целью отделить нас от нормальных. Вот мы и хотели показать, что без нас будущего не построить. В план вовсе не входило убийство людей.
Купер вгляделся в нее. Зрачки, пальцы, пульс на шее – все говорило за то, что она не лжет.
«Впрочем, умение управлять собственным телом – это ее дар».
– В любом случае чего мне оправдываться перед убийцей?
– Перед убийцей? А кто убил Брайана Васкеса?
Губы девушки сжались в ниточку.
– Он был предателем.
Купер хотел было ответить, но сдержался. Чтобы уговорить ее помочь, ушло целых три часа, и, если она теперь исчезнет, он проиграл.
Купер снова натянул ботинок и завязал шнурок. От постадреналинового синдрома пальцы подрагивали, а ребра ныли. Купер подошел к расположенному под телевизором мини-бару – дверца открылась с жалобным скрипом – и достал для себя две миниатюрные бутылочки «Джека Дэниелса».
– Выпьешь что-нибудь? – Он покопался в недрах мини-бара. – Здесь есть красное вино, дешевое шампанское…
– Я буду водку.
– Есть еще апельсиновый сок, так что могу приготовить «Отвертку».
– Только водку со льдом.
– А не боишься, что подсыплю тебе яда?
Девушка оценивающе взглянула на него, затем улыбнулась:
– Да дай же мне наконец выпить.
В холодильнике нашлась крошечная формочка для льда. Купер вытряс из нее в пластиковый стаканчик несколько кубиков и плеснул туда водку «Смирнофф». Передал стаканчик девушке, а в другой налил себе бурбона.
Быстро согрев изнутри, алкоголь притупил усталость и боль.
– И все-таки как долго нам предстоит здесь прятаться?
– Полагаю, дня два.
– Два дня?!
– Я припас несколько банок консервов, но, сказать по правде, есть их придется холодными. Да и рассчитывал я только на себя одного, так что муки переедания нам не грозят.
И без того огромные глаза девушки расширились.
– Да пошутил я, пошутил. Дождемся только вечернего часа пик, а затем выйдем и смешаемся с толпой, – хохотнув, признался Купер.
Девушка-Которая-Проходит-Сквозь-Стены засмеялась, и смех ее был искренним, от души.
Так-то лучше, мысленно одобрил Купер.
– Ладно, что будем делать?
– Для начала давай представимся, а то ситуация напоминает мне…
– Меня зовут Шеннон.
– А я Ник Купер.
– Знаю, – произнесла она сухо. – Значит, вечером мы отсюда выйдем. И что потом, Ник?
– Купер. Зови меня, пожалуйста, Купером.
– Дело в том, Купер, что я нахожусь в затруднительном положении.
– В чем же проблема?
– Проблема в том, что ты не мертв.
– Прошу прощения.
– Я пришла на станцию, чтобы тебя убить. Но ты все еще жив, и любой наблюдатель скажет, что я даже не пыталась тебя прикончить. Мало того, события выглядят так, будто мы с тобой заодно.
– Ну так и что?
– За взрыв в здании биржи я уже давно числюсь в списке разыскиваемых лиц в ДАР и, уверена, занимаю позицию выше твоей. А теперь нас видели с тобой вместе. Но если бы только это! Пока я не свяжусь со своими, они будут полагать, что я переметнулась на другую сторону.
– А разве твоим соратникам не было известно, что ты отправилась поквитаться со мной?
Она покачала головой:
– Твое убийство было делом личным, ни одной живой душе я об этом не говорила. А теперь ситуация выглядит так, будто я тайком сотрудничаю с одним из самых высокопоставленных агентов Службы справедливости и мы вместе с ним совершили дерзкий побег. Что я им скажу, Купер? Что мы наедине с тобой обсуждали поэзию и революционную политику?
– Откуда твоим соратникам вообще знать о том, что мы были вместе?
– У нас есть свои люди в ДАР, вот откуда.
– Неужели? – Купер отхлебнул из пластикового стаканчика. Конечно же, он и прежде подозревал о наличии предателей в своем департаменте, появление же на платформе Шеннон убедило его в этом окончательно. – И ваши кроты доложат, что ты сотрудничаешь со мной?
– Именно. И теперь мне угрожает опасность с обеих сторон. А всему виной – ты.
– Я? – Купер пожал плечами.
– Послушай, ты, самоуверенный…
– Нет, дорогуша, это ты меня послушай! Это ты явилась с намерением меня прикончить. И не моя вина в том, что ты выбрала неподходящее время. Да еще и неправильное место. А кроме того, если бы не я, то дрожала бы ты сейчас в белой, хорошо освещенной комнате.
– А если бы не я, ты бы сейчас лежал, истекая кровью, на платформе надземки.
Они стояли, разделенные кроватью, и бранились, словно давно состоящие в браке. Ситуация была столь абсурдной, что Купер невольно хихикнул.
– Что?
– День выдался трудным и долгим. – Купер отхлебнул еще виски и, подойдя к старенькому, с плоским экраном телевизору, включил канал Си-эн-эн.
– …с места очередной террористической атаки. – На платформе надземки стояла репортер местной телекомпании – женщина с симпатичным, но маловыразительным, как у манекена, лицом. – Сегодня в обеденный час пик неизвестный заложил здесь бомбу.
Камера переместилась на мужчину с микрофоном. Купер хоть и с трудом, но все же вспомнил, что видел его два года назад на семинаре в округе Колумбия.
«Терри Стилс, капитан Чикагского отделения Департамента анализа и реагирования», – подсказали возникшие под изображением титры.
– Мы вели его в течение последних нескольких недель и потому смогли предотвратить взрыв бомбы, – хорошо поставленным голосом сообщил Стилс. – Тем не менее он открыл стрельбу в толпе, в результате чего пострадали несколько граждан и два сотрудника служб безопасности.
– Кто это был?
– В интересах следствия в данную минуту я воздержусь от комментариев, – ответствовал Стилс. – Скажу лишь, что подозреваемый, по всей видимости, является активным членом террористической группы анормальных из Вайоминга.
– Связан ли он как-либо с Джоном Смитом и со взрывами, произошедшими двенадцатого марта?
– У меня по этому поводу нет комментариев.
На экране пошел заранее отснятый ролик: бригада скорой помощи катила тележку на колесиках, на которой лежал хипстер с простреленной снайпером ногой.
– Все раненые и пострадавшие граждане доставлены в местный госпиталь, – сообщил за кадром голос репортерши. – Их жизням ничего не угрожает. – Она снова возникла на экране. – В последнее время, к сожалению, подобные события стали почти привычными. От групп анормалов-террористов постоянно поступают предупреждения, что в случае если правительство не откажется от принудительной имплантации микрочипов, то акты насилия…
Экран телевизора внезапно мигнул и погас. Шеннон с негодованием отшвырнула пульт.
– Я смотрел новости, – мягко сказал Купер.
– Меня от этой телелжи тошнит.
– Тебе известны правила игры. Публику необходимо успокоить. Все предельно очевидно: плохой парень остановлен. В противном случае могли бы возникнуть массовая паника и акты насилия на улицах, а если…
– Если что? Если бы ты сказал правду? – Шеннон обожгла его взглядом. – Репортерша только и говорит что об атаке анормальных, которой вовсе и не было. Из ее слов выходит, что террорист, коим, кстати, являешься ты, стрелял в агентов и гражданских, хотя на самом деле это агенты стреляли в гражданских. Уверяет, что ситуация находится под контролем Большого брата, хотя в действительности мы улизнули от спецслужб. Единственная правда в ее словах состоит в том, что сегодня на платформе надземки находился мозган. Хотя и это является не совсем верным, поскольку мозганов там было двое.
– Что с того?
– Как это – что с того?
– А то, что людям правда не нужна. Им нужна спокойная жизнь. Удобные электронные приборы да полные жратвы холодильники. – Как Купер ни старался, постоянно получалось, что они ссорятся. – Думаешь, мне нравится, что анормальных чипуют? Думаешь, мне нравятся академии? Да я все это ненавижу! Но нормальные значительно превосходят нас числом. И нормальные испуганы, а испуганные люди опасны. Мы – анормальные, сверходаренные, сдвинутые, называй как хочешь, – уже проиграли войну. Мы обречены.
– Возможно. Как и то, что если бы телевизор не трындел целыми днями о войне, то никакой войны вовсе бы и не было.
Купер открыл рот. Закрыл. Наконец сказал:
– В твоих словах полно правды. Но моему департаменту нужен козел отпущения за события двенадцатого марта, и этим козлом выбран я. Мои старые друзья пытаются меня убить. И не забудь, что виной тому – твой босс.
– Я уже сказала тебе, что…
– Да, помню. Предполагалось, что в здании никого не будет. Но не в соответствии ли с гениальным планом Джона Смита оно было заминировано?
Шеннон сохранила молчание.
– Среди нас нет ни белых, ни пушистых, – продолжил Купер, и тут на него снизошло. Он наконец понял, как с ней играть. – Все мы: и люди из твоей компании, и люди из ДАР – одним миром мазаны. А я сыт этим по горло. Я лишь стремлюсь соскочить с круга.
Он лег на кровать и заложил руки за голову. Штукатурка на потолке была чертовски неровной, и многие выпуклости, будто солнечные часы, отбрасывали тени.
«Больше ни слова. Иначе рискуешь сойти за дешевого продавца подержанных машин».
Сев в кресло напротив, Шеннон положила ноги на кровать. Глядя в окно, спросила:
– Что тебе посулил Зан?
– Новую, абсолютно достоверную личность.
– Фальшивые бумаги?
Купер презрительно фыркнул:
– У меня есть дюжина водительских прав. Зан меня знает как Т. С. Элиота, а в этой гостинице я известен как Аллен Гинзберг. Но мы говорим о ДАР. Мне нужна новая жизнь, а не бумаги. Необходимо, чтобы хакер внес изменения в сотни правительственных баз данных.
– А почему бы тебе просто не податься в Вайоминг?
– И что это даст?
– Обетованная, конечно, не суверенное государство, но рейдов туда ДАР явно не планирует.
– Переезд в Обетованную для меня равнозначен смертному приговору. Во всяком случае, под моей реальной личиной.
Он позволил ей обдумать его мысль. Не торопил.
– Новая Земля Обетованная – абсолютно другой мир. И у каждого – собственный багаж прошлого. Ты мог бы начать там новую жизнь.
– Да, начал бы, но вскорости кто-то, чьего брата я убил, спалит мой дом. Нет, если мне постоянно придется опасаться за собственную спину, лучше уж провести остаток жизни где-нибудь подальше от Вайоминга.
Купер взглянул на часы и закрыл глаза. Прошла минута. Затем другая.
«Давай же. Давай!»
– Можно идти и другим путем, – сказала Шеннон.
«Наконец-то!»
Купер распахнул глаза:
– Изменить лицо с помощью пластического хирурга?
– Знаешь, ты все же сможешь жить в Обетованной. – Девушка подняла руку, отметая возможные возражения. – Не в твоей нынешней личине, конечно, но если за тебя замолвят словечко, то ты там окажешься в полной безопасности.
– Я не террорист, – твердо сказал Купер. – На Джона Смита работать не буду.
– Я говорю не о нем.
– Тогда о ком же?
– Об Эрике Эпштейне.
Купер фыркнул:
– О миллиардере? О короле Новой Обетованной?
– Только чужаки называют его так.
– С чего это, интересно, ему мне помогать?
– С того, что я, быть может, замолвлю за тебя словечко.
Купер сел на кровати.
«Похоже, сработало».
– А тебе-то что с того? – спросил он вслух.
– Пока я лицом к лицу не встречусь со своими людьми, я не смогу воспользоваться ни одним из своих ресурсов. Ни кредитными карточками, ни удостоверениями личности. И это при том, что на меня еще будут охотиться бывшие друзья.
Купер сделал вид, что задумался.
– Хочешь сказать, что, если я доставлю тебя в Вайоминг, ты представишь меня Эрику Эпштейну?
– Именно.
– А откуда мне знать, что, как только мы туда доберемся, ты меня не подставишь?
На этот раз плечами пожала Шеннон:
– А почем мне знать, что по дороге туда ты не сдашь меня агентам ДАР?
– Следовательно, мы должны друг другу верить?
– Господи, конечно же нет. Я лишь говорю, что мы можем быть полезны друг другу некоторое время.
– Ладно, будь по-твоему. – Купер протянул руку. – Пожмем руки в качестве заключенной сделки между нами.
Поколебавшись, Шеннон протянула ладонь:
– Ладно. Начнем.
– Начнем с чего?
– Нам нужны наркотики.
