В начале сентября, через полгода после взрывов в новом здании фондовой биржи, унесших тысячу сто сорок три жизни, «ягуар» модели XCR петлял по заброшенным улицам Чикаго, где в основном располагались склады.

Асфальт здесь был порядком разбит колесами тяжелых грузовиков и безжалостными чикагскими зимами, когда температура в течение суток частенько переходит от минуса к плюсу и обратно. Водитель вел машину медленно, аккуратно объезжал наиболее крупные дыры в асфальте, но, несмотря на все старания, спортивный автомобиль, оснащенный жесткой подвеской, подпрыгивал на каждом бугорке, на каждой выбоинке. Автоматика заставляла дворники работать, но дождь шел мелкий, нудный, воды было немного, и они то и дело издавали вибрирующий, режущий ухо звук.

Потянулся ряд однообразных домов из кирпича, обнесенных проржавевшими оградами. Несколькими кварталами к северу множество подобных зданий переоборудовали под ночные клубы, но здесь они по-прежнему служили складскими помещениями. Во всяком случае, большинство из них.

«Ягуар» пересек рельсы давно бездействующей узкоколейки, проехал мимо крупногабаритного контейнера для мусора, расписанного граффити, и оказался перед воротами, за которыми находилось двухэтажное здание из бледно-оранжевого кирпича, с водонапорной башней на крыше. Поверх ограды шла колючая проволока, над воротами была установлена видеокамера. После нескольких секунд ожидания ворота отъехали в сторону. Проследовав дальше, водитель припарковался рядом с огромным блестящим черным джипом с тонированными стеклами и вышел из машины. Под ногами зашуршал гравий. Несмотря на дождь, явственно пахло отбросами и едва заметно – речной тиной. Слегка поморщившись, водитель открыл багажник и достал плоский черный чемоданчик; пистолет оставил на прежнем месте.

Позади с металлическим скрежетом открылась дверь. Изнутри безучастно воззрился парень в тренировочном костюме.

Склад был огромным и холодным; свет из окон под потолком делал тени контрастными и темными. Половину склада занимали штабеля ящиков без маркировки. Рядом с ящиками стоял ярко-вишневый «корвет» последней модели. Из-под «корвета» торчали ноги, правая слегка подергивалась в такт доносящейся из динамиков автомобиля классической рок-н-ролльной мелодии.

– Я обыщу тебя, – сообщил парень в тренировочном костюме.

– Нет. – Вновь прибывший улыбнулся. – Меня ты не обыщешь.

Тренировочный Костюм был всего лишь подручным Зана – персоной не слишком важной.

– Знаю, ты новая любимая зверушка босса, – начал было тот, – но…

– Слушай внимательно. – Опять последовала улыбка. – Коснешься меня, и я сломаю тебе руку.

Глаза громилы сузились.

– Ты это серьезно?

– А то.

Тренировочный Костюм шагнул вперед, очевидно намереваясь нанести удар левой ногой.

– Джоуи, – заговорил выбравшийся из-под машины механик, – с нашим гостем все нормально. Кроме того, насчет твоей руки он не шутил.

– Но…

– Проводи его к Зану.

Слегка поколебавшись, Джоуи повернулся и махнул рукой:

– Шагай туда.

«Туда» оказалось конторским помещением наверху у дальней стены склада, куда вела металлическая лестница. Тяжело поднявшись по ступенькам, Джоуи постучал в дверь:

– Мистер Зан! Он прибыл.

Окна офиса смотрели не наружу, а внутрь склада. В офисе оказалось чисто; на ярком восточном ковре стояли две софы; освещение было отлично продуманным и приятным глазу; огромный 3D-телевизор без звука показывал канал Си-эн-эн.

Роберт Зан был человеком с улицы, и факт этот не могли скрыть ни дорогущий кашемировый свитер, ни стрижка за двести долларов. Глаза и осанка говорили о днях, когда его называли «старина Бобби Зэ», да и сейчас он явственно излучал опасность.

– Мистер Элиот.

– Мистер Зан.

– Выпьете что-нибудь?

– Не откажусь.

Джоуи закрыл за собой дверь. Зан подошел к бару:

– Скотч подойдет?

– Более чем.

Мистер Эл положил чемоданчик на стол и сел. Софа, на его вкус, оказалась слишком мягкой, но он все же откинулся на спинку и сложил на коленях руки.

– Знаете, а ведь я до последней секунды не был уверен в серьезности вашего предложения. – Зан достал из мини-холодильника кубики льда и кинул их в стаканы, затем налил на два дюйма виски в каждый. Подошел к столу. Движения его были легкими и хорошо сбалансированными – так двигаются опытные бойцы. Он подал гостю стакан и сел, скрестив ноги, на софу напротив. – Но вы здесь. Полагаю, теперь мне следует отмести всякие сомнения?

– Сомнения делают людей осторожными и осмотрительными. В общем, жизнь продлевают.

– Выпьем же за это. – Зан поднял стакан.

На 3D-экране перед Белым домом стоял репортер. Новостная лента внизу экрана сообщала: «Законопроект о принудительном вживлении микрочипов в тела всех сверходаренных был одобрен сенатом. Ожидается, что в ближайшее время законопроект будет подписан президентом Уокером».

– Итак, – проговорил Зан.

– Итак.

Зан положил ладонь на чемоданчик:

– Не возражаете?

– Чемоданчик и все его содержимое теперь ваши.

Зан с улыбкой наклонился вперед и надавил большими пальцами на кнопки замков. Те щелкнули, Зан откинул крышку. В течение доброй минуты он молча разглядывал содержимое. Затем громко выдохнул и покачал головой:

– Черт возьми! Прямиком из лаборатории ДАР. Даже не предполагал, что их последние разработки возможно выкрасть. Не возражаете, если я вас назову сумасшедшим сукиным сыном?

– Буду польщен.

– Как вам это удалось?

Элиот молча пожал плечами.

– Понимаю, профессиональный секрет. Давайте я перефразирую свой вопрос. Были ли у вас в связи с этим какие-либо трудности?

«…вспышка пламени, разлетающиеся дождем осколки оконного стекла, вой сирен заглушается очередным взрывом бензобака грузовика…»

– Ничего, что кинуло бы на вас даже малейшую тень подозрения.

– Черт возьми! – снова воскликнул Зан. – Не знаю, откуда вы взялись, но рад, что вы здесь. И пусть о таких, как вы, говорят что угодно, вы проделали отличную работу. – Он медленно, почти нежно закрыл чемоданчик. – Я переведу деньги на тот же счет, что и прежде. Вас это устраивает?

– Переводить деньги не надо.

Намеревавшийся отхлебнуть из бокала Зан замер, мышцы его плечевого пояса напряглись. Ведение дел в криминальном мире столь же регламентировано, как вальс; партнеры наперед знают каждый свой шаг и каждый шаг партнера, и любая импровизация вызывает чувство тревоги. Зан медленно поставил стакан на стол.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что вы получаете это, – Элиот взмахом руки указал на чемоданчик, – и оставляете деньги себе.

– А что получаете вы?

– Услугу. – Уперев локти в колени, Том Элиот наклонился вперед, выказав таким образом максимальное доверие к собеседнику. – Меня зовут вовсе не Том Элиот. Мое имя – Ник Купер.

– Пусть будет так.

– Знаете, хочу сказать вам… – Сделав паузу, Купер глубоко вдохнул. – Доверие – вовсе не обязательная часть нашего бизнеса, но полагаю, что я могу вам верить, и мне нужна помощь. Несомненно, вам известно, что я анормальный.

– Разумеется.

– Но вряд ли вам известно, что прежде я работал на ДАР.

– Так вот, значит, каким образом вам удалось ограбить их лабораторию.

– Нет, вовсе не поэтому. Я никогда прежде в той лаборатории не был. Все лаборатории принадлежат аналитическому отделу, я же был полевым работником. В Службе справедливости.

Зану почти удалось сохранить непроницаемое выражение лица.

– Да, я служил именно там. И нас вроде бы даже не существует. Но мы, конечно, существуем. Вернее, они существуют. Я оставил службу потому, что… Потому, что сверходаренный агент вынужден преследовать людей своего вида, а это, знаете ли, приводит к некоторым противоречиям в душе. Подробности не имеют значения. Значение имеет лишь тот факт, что, оставив департамент, я превратился в глазах своих бывших коллег в плохого парня.

– Мне отлично известно, что значит быть плохим парнем. – Зан натянуто улыбнулся.

– Именно поэтому я и полагаю, что могу вам верить. Видите ли, меня объявили в розыск. Меня пытаются убить. И рано или поздно настигнут.

– И чего вы от меня хотите? Помериться силами со всем ДАР?

– Конечно же нет. Помогите мне стать другим человеком.

Зан поднял стакан и отхлебнул из него:

– А почему бы вам не перебраться в Вайоминг?

– И жить там, словно зверюшка в зоопарке? – Купер покачал головой. – Ну нет, покорнейше благодарю. Я ненавижу клетки. И никто не имплантирует мне в горло следящее устройство. Никогда в этой жизни. И потому мне нужно новое имя, новое лицо и документы.

– Вы просите меня о слишком многом.

– А как же устройство, которое я вам принес? – Взмахом руки Купер указал на чемоданчик. – Абсолютно новое слово в высоких технологиях. Никто, я подчеркиваю, никто за стенами ДАР даже в глаза такое не видел. С его помощью вы ухватите удачу за хвост. И это не будет вам стоить ни гроша. Вы, насколько мне известно, самый крупный контрабандист на всем Среднем Западе. Думаете, я поверю, что у вас в команде нет достойного хакера и пластического хирурга?

На 3D-экране пошел ролик, демонстрировавший взрыв в новом здании биржи. Первые несколько месяцев после взрывов этот ролик крутили бесконечно, и обычно за ним следовала речь президента Уокера или, по крайней мере, та ее часть, где он говорил: «Для таких трусов нет и не будет в наших сердцах жалости». Затем стало очевидно, что Джона Смита в ближайшее время не схватят, и ролик стал появляться на экранах все реже и реже. Но время от времени его все же крутили, особенно когда какая-нибудь шишка – обычно из правительства – негативно высказывалась об анормальных. Сегодня был как раз такой случай.

– Разумеется, у меня есть необходимые ресурсы. Но если я их использую для вас, что буду с этого иметь?

– Я уже сказал: товар достанется вам бесплатно.

– Я мог бы просто убить вас.

– Вы в этом абсолютно уверены? – Купер непринужденно улыбнулся.

Зан в свою очередь рассмеялся:

– А у вас, как я погляжу, нервы железные, и мне это в вас чертовски нравится.

– Так будем считать нашу новую сделку заключенной?

– Позвольте мне еще немного подумать.

– Отлично. Как связаться со мной, вам известно. Деньги и товар оставьте пока у себя. Считайте это жестом доброй воли с моей стороны. – Купер поднялся. – И спасибо за выпивку.