Глава 19,
В которой я пускаю в ход фисташки и натыкаюсь на рыбок с необычной начинкой

Заходя внутрь, я старательно отгоняла от себя мысль, что иду прямо в пасть к чудовищу, пусть и давным-давно скончавшемуся. Шаказавр жил в незапамятные времена и умер чуть позже, чем в незапамятные времена, назовем их для удобства древними, поэтому никто не знал, то ли он сложил лапы на равнине, а уже песок и ветер превратили это место за долгие века в своеобразное захоронение, то ли чудище забилось в нору, оставив снаружи только голову, поэтому логово так и осталась пещерой, подпираемой его костями.

Как бы то ни было, внутри помещение напоминало просторную подземную залу. Я задрала голову и увидела, что хребет Шаказавра и отходящие от него ребра подпирают своды.

– А потолок не обвалится? – опасливо поинтересовалась какая-то проходящая мимо эльфийка у своего спутника.

– Не волнуйся, дорогая. Говорят, его укрепили специальными магическими подпорками. Место выбрано идеально: слышишь, какая акустика?

Звук действительно потрясал качеством и, казалось, исходил отовсюду одновременно. В данный момент его производила группа, игравшая на небольшой сцене в глубине пещеры. Почему именно «звук», а не музыка? Потому что на разогрев поставили группу троллей. Со сцены неслись поразительно натуральные природные имитации: грохот камнепада и сходящей лавины перемежался трогательной дождевой капелью, переходящей в шуршание гальки. Индрика среди исполнителей не было. Значит, он и его группа выступают позже.

Мы остановились сбоку от входа, чтобы спокойно освободиться от накидок и привести себя в порядок. Я нахлобучила диадему, нашарила «волшебную палочку» и повертела головой, осматриваясь. К пещерной стилизации подошли на совесть: со всех сторон на нас таращились светильники в виде летучих мышей, из глаз которых било сияние. Его цвет менялся каждые пять минут, причем у всех одновременно. Моргали они тоже одновременно. Смотрелось жутковато, особенно это касалось тех, что висели под потолком гроздьями по двадцать – тридцать штук. Внезапно одна из мышей сорвалась и упала мне под ноги. От удара об пол она раскололась на несколько кусков, превратившись в обычный камень. Так значит, систему освещения обеспечивали зачарованные булыжники! Ловко!

В центре зала располагался длинный стол с закусками. Сбоку на нем, как столбики монет в казино, возвышались сложенные друг на друга миски. В каждую помещалась строго определенная норма еды, купленная на деньги, вырученные от билетов. Если гость пытался её превысить, то тарелка начинала мигать красным. Сами понимаете – позора не оберешься. Так что благодаря этой мере удавалось поддерживать какой-никакой порядок.

Кто-то из участников вечера предпочитал, набрав еды, бродить по залу, общаясь со знакомыми, тогда как другие занимали один из многочисленных столиков, которые были расставлены тут и там без какой-либо системы. Время от времени они меняли форму, так что вы могли, сев за треугольный, через минуту встать из-за пятиконечного. У правой стены протянулась барная стойка с высокими крутящимися стульями. Практически все они уже были заняты. Помимо общего помещения, имелось ещё два, но о них чуть позже.

Уже не помню, что послужило первым звоночком, заставившим меня насторожиться: то ли чересчур длинные клыки у светильников, то ли окровавленный топор, торчащий из головы гоблина, мирно беседующего со своей подружкой, но самое время было кое-что прояснить.

– Озриэль, а почему все так странно одеты? – спросила я, ткнув «волшебной палочкой» в толпу.

Ифрит, который в этот момент складывал наши маскировочные плащи, поднял глаза, и его волосы отпрыгнули назад, как челка у пуделя под порывом ветра. До этого он видел нас только в накидках.

– Если кто тут и странно одет, так это мы, – констатировала мадам Гортензия, оглядываясь по сторонам и предпринимая безуспешные попытки опустить юбку пониже.

Замечание попало в точку. Так, в данный момент на мне трепетал лазурный эльфийский шелк (я гордилась им, несмотря ни на что), а голову украшала проволочная диадема с фальшивым бриллиантом. Эмилия надела длинное темно-зеленое платье простого кроя, которое сшила сама и которое очень ей шло: круглый вырез, чуть расклешенные рукава, расшитый трилистниками подол, а на шее на кожаном шнурке висел амулет в виде крупного, в пол-ладони отполированного камешка с большой дыркой посредине. На мой вопрос, что это за костюм, она ответила очень туманно, я бы даже сказала, ушла от ответа. Но хуже всех пришлось мадам: на ней была красная шерстяная юбка много выше колен, а надпись на фривольной кофточке гласила: «Осторожно, горячая цыпочка». В общем, среди толпы, обряженной в черную кожу, мясницкие фартуки, окровавленные сюртуки и гремящую ожерельями из костей, мы смотрелись, мягко говоря, неуместно.

– Я же предупреждал, что вечеринка будет костюмированная, – промямлил Озриэль, но его горящие глаза были прикованы ко мне. Он сглотнул: – К черту костюмы, ты восхитительна!

Тут его взгляд случайно упал на мои кульки и там же и застрял.

– А какая тема? – вмешалась мадам.

– Подземный мир, – ответил он, обращаясь исключительно к моим фисташкам.

– Тогда где твой костюм?

– Это он и есть. – Озриэль с трудом отвел глаза и указал на свой наряд: обычный темно-синий свитер крупной вязки и слегка мешковатые штаны с карманами. – Мы так одеваемся. Ну, вернее, это самый близкий наземный аналог.

– В таком случае почему?.. – Эмилия выразительно повела бровями, умудрившись охватить этим движением всех остальных гостей вечеринки.

Ифрит вздохнул:

– Я пытался доказать им, что у нас перед выходом из дома не обливаются кровью младенцев, не делают украшений из копчиков врагов и не плетут браслеты из волос невинных дев, но меня никто не стал слушать. Заявили, что я просто ничего не смыслю в подземной моде. Причем сказал это Сид, который, кроме своей хрустальной ладьи и райских садов, ничего не видел.

Тут к нам подлетел студент с факультета ученых мужей и оттянул нижнее веко, демонстрируя пылающий на месте зрачка костерок:

– Зацени, Ирканийский. Купил эти глазные наклейки на распродаже в «Гиблом местечке». Ими даже тосты можно поджаривать. Слышал, у вас там внизу все так ходят.

– Куда это ты уставился? – раздраженно поинтересовался Озриэль, одновременно подтягивая край моего выреза повыше. – А ну, иди жарь тосты в другое место.

Парень улетучился и уже через минуту поражал своими пылающими очами юную эльфийку. Та хихикала, потягивая подозрительно бордовый коктейль, и кокетливо помахивала кандалами.

Мадам решительно отложила накидку, которую всё это время мяла в руках, и тряхнула кудряшками.

– Вечеринки приходят и уходят, а мода на облегающее остаётся, – заявила она и оправила кофточку, чтобы надпись на ней лучше читалась. – В таком виде мне куда комфортнее, чем с чьими-то кишками в волосах. Вы позволите? – Она подхватила бокал с подноса проносящегося мимо официанта, сделала глоток и одобрительно кивнула. – Мм, а они молодцы!

– А это там случайно не Робин? – удивилась я.

Лекарь выглядел как обычно, за исключением сережки в ухе в виде скелетика. Озриэль сложил руку козырьком.

– Да, он.

– Но откуда он узнал по вечеринку?

– Скорее всего, ему сказал кто-то из пациентов: Робин ведь, помимо преподавания, посещает больных. Но не волнуйся, он не сдаст. Уверен, он здесь только ради того, чтобы убедиться, что мы покинем это место с тем же набором конечностей, с каким приехали. Вообще не удивлюсь, если его пригласил Индрик или ещё кто из организаторов.

– Озриэль, прекрати полировать взглядом мои тестовые образцы, – сказала я уголком рта.

– Так это они?..

– Ага. Ну вот, опять.

– Прости, умом понимаю, что это, но ничего не могу с собой поделать. Наверное, какой-то природный механизм.

– Ладно, ничего страшного, – рассеянно отозвалась я, оглядывая разряженную толпу и прикидывая наилучший способ реализовать план.

На плече что-то шевельнулось, а потом мне отвели волосы, и голос Магнуса прошептал, что они с Арахной пойдут немного осмотрятся.

– Только далеко не уходите, – предупредила я.

Паук насмешливо козырнул и одним прыжком переместился на стену, возле которой его дожидалась бабочка. А я вернулась к разглядыванию гостей.

Здесь и помимо лекаря собралось полно моих знакомых: мамаша Пикус, господин Понк с женой, постоянные и случайные клиенты «Эксклюзив-нюха», клерки, обитатели Шебутного переулка и не только и, конечно, студенты Принсфорда – со спутницами и поодиночке. Мимо нас пронеслась хохочущая вереница девушек в одинаковых серых балахонах и толстых шерстяных чулках – работницы прядильной фабрики.

Объединяло всех собравшихся одно – радостное оживление от предвкушения приятного вечера. Похоже, этой ночью в городе остался только король с ближайшим окружением и его стража. Марсий тоже был здесь: разместился со своей компанией недалеко от сцены за отгороженным столиком. Его высочество сидел, закинув ноги на каменные перила, и лениво поигрывал треугольным бокалом на длинной ножке. От синего коктейля поднимался дымок, а черные глаза, казавшиеся выпавшими из напитка маслинами, нарочито небрежно скользили по толпе, но я поняла, что он кого-то внимательно высматривает.

Признаться, Марсий был хорош в своём излишне театральном, но эффектном наряде: рубашка из темно-фиолетового переливающегося шелка распахнута на груди, открывая какой-то зловещий знак, похожий на перевернутую мартышку, заключенную в круг (к счастью, я знала, что он нарисованный), прическа а-ля «небрежно провел рукой» (среди мужского населения Потерии она сейчас была на пике популярности, и цирюльники загребали немалые деньги за то, чего можно с легкостью достичь в домашних условиях, если спать лицом в подушку), и облегающие брюки, заправленные в высокие сапоги.

Наконец он нашёл того, кого искал, и щелчком пальцев отправил в толпу одного из своих подручных. Я посмотрела в том же направлении и увидела Уинни. Она стояла, вытягивая шею, и то и дело поднималась на цыпочки – тоже кого-то искала, но явно не Марсия: его столик было трудно не заметить. Но в данный момент они интересовали меня меньше всего. Главное, чтобы держались подальше от Индрика. Последний, кстати, всё ещё не появлялся в пределах видимости.

Озриэль откашлялся и наклонился к моему уху.

– Ливи, – прошептал он, – я думал, что сегодня утром… ну, ты так это сказала… в общем, я надеялся, что необходимость в фисташках фактически отпала, разве нет?

– Прости, о чем ты?..

– О, кажется, там, с петлей на шее Рокильда из кондитерской! – радостно воскликнула мадам и помахала уютной пышечке. – Девочки, вы не возражаете, если я вас ненадолго оставлю?

Мы с Эмилией переглянулись.

– Конечно нет, мадам!

– Веселитесь!

Гномка поспешила к своей знакомой, а я повернулась к Озриэлю:

– Ты сейчас имел в виду наш разговор перед психологией?

– Да, его. Так мы с… той девушкой сможем поговорить? – Он бессознательным движением отвел волосы назад, придав им форму той самой модной прически, и поспешно докончил: – Я не имел в виду сию секунду, готов и подождать. Сколько нужно.

Горло сдавило. Как ему не терпится!

Я беззаботно улыбнулась:

– К чему откладывать? Момент как нельзя более подходящий.

– Что, прямо здесь? – удивился он, покосившись на Эмилию, которая стояла в паре шагов от нас и вертела в руках светильник, разглядывая его.

– И чем скорее, тем лучше, – кивнула я и подвела его к девушке. Потом забрала у неё летучую мышь и вернула в углубление в стене. – Думаю, вам о многом надо поговорить.

Локоны ифрита упали обратно на лоб, Эмилия нервно потерла камешек на шее.

– Ээ, как тебе вечеринка? – растерянно спросил Озриэль.

– Чудно, совершенно чудно! Особенно эти красные коктейли с полунамеком и завывания по углам. Очень атмосферно.

– Да, ребята старались.

Оба повернулись ко мне, будто в ожидании одобрения, и я, спохватившись, отошла немного в сторону, чтобы не мешать. Сделала вид, что разглядываю зал. На самом же деле всё моё внимание было поглощено ими. Поразительно, как много человек может видеть и слышать, стоя в шумном зале в полудюжине шагов от беседующих и практически отвернувшись в другую сторону. Но долго так стоять не пришлось, потому что Озриэль снова взлохматил волосы и пробормотал:

– Нужно найти Индрика и предупредить, что мы приехали. Пойду разыщу его, а потом снова присоединюсь к вам.

– Конечно!

Ифрит кинул напоследок взгляд в мою сторону и быстро смешался с толпой. Эмилия подошла ко мне и встала рядом. Она раскраснелась и теребила камешек.

– Как думаешь, он его скоро найдёт?

– Глазом не успеем моргнуть, а Озриэль уже вернется, – успокоила я.

– Тогда нам лучше приняться за твоё дело.

– Эмилия, спасибо, что хочешь помочь, но это совсем необязательно. Я и одна справлюсь… Мне поможет Магнус, а ты иди, веселись.

– Глупости! Вместе работать проще и эффективнее. Мы ведь напарницы, не забыла?

– Ни за что!

Я нащупала руку девушки и пожала, испытывая благодарность к Эмилии за её мягкую и неизменную поддержку и ужасно стыдясь того, что минуту назад отчаянно хотела быть на её месте, хотела, чтобы Озриэль выбрал меня. Поймите меня правильно: я очень стараюсь быть хорошим другом и поступать соответствующе, но я всего лишь обычная девушка, пусть и принцесса, а потому мечтаю о том же, о чем и все остальные: о своём собственном «долго и счастливо». Покажите мне ту, кто не мечтает!

Но, в конце концов, важно не то, сколько плохих мыслей нас посетило, а то, от скольких мы сумели отказаться, выбрав верный путь.

Размышления над природой благородства прервал голос Эмилии:

– Что-то Магнуса нигде не видно…

– Он сказал, что немного осмотрится. Только что был неподалеку.

Я завертелась на месте, даже на каменный выступ встала, чтобы заглянуть поверх голов, но паук бесследно исчез.

– Арахны тоже нет…

Эмилия положила руку мне на плечо. Сейчас наши глаза были почти на одном уровне.

– Пусть побудут вдвоём. Мы и сами управимся.

Я спрыгнула на пол и оправила подол.

– Кстати, ты ведь знала про Арахну?

Прозвучало как утверждение. Эмилия кивнула.

– Правда, тоже не с самого начала. Помнишь васильки неделю назад? Он попросил принести их для неё.

– Да, я по ним и догадалась. Ладно, здесь им ничто не угрожает. Вряд ли они будут искать шумные компании. – Я поправила диадему и удобнее перехватила палочку. – Приступим?

Первым делом мы мельком осмотрели всю территорию. Главный зал соединялся коротким переходом со смежным, поменьше. Там раскинулось подземное озерцо, по которому плавало несколько лодочек. На импровизированной пристани не иссякала очередь из желающих покататься. За дополнительную плату эту услугу оказывал Перевозчик Душ. Право так называться ему обеспечивал выкрашенный под старину шест паромщика и серая хламида, из-под которой торчали красные штиблеты с бубенчиками на конце.

Ещё была небольшая галерея, которая вела наружу и оканчивалась террасой на открытом воздухе. Площадку отгораживала естественная балюстрада из камней. Если бы вечеринка проходила во дворце, там это место называлось бы верандой или балконом, в общем, излюбленной гаванью парочек, ищущих уединения.

Пробежавшись по всему Шаказавру, мы вернулись в основной зал. Там уже играла следующая группа, но опять без Индрика. К этому часу основная масса гостей уже приехала, и если подтягивался кто-то новый, то в основном поодиночке, максимум по двое-трое. Практически все столики оказались заняты, но периодически места освобождались. Посовещавшись, мы с Эмилией решили набрать для видимости еды и подсаживаться за те из них, где видели студентов Принсфорда – большинство учащихся академии я помнила в лицо. Решили, что я буду как бы невзначай предлагать попробовать новые орешки, только-только завезенные в королевство. В случае отказа задача Эмилии состояла в том, чтобы отвлечь жертву, а моя – незаметно подсыпать их в тарелку. Определившись со стратегией, мы направились к столу за съестным.

Выбрать среди закусок, на которых тема вечера оставила свой кроваво-подземный след, что-то безобидное оказалось не так-то просто. После недолгих поисков на моей тарелке осело с полдюжины мелких рыбешек с клыками из моркови и жареный со специями сыр, залитый алым соусом. Эмилия набрала змеиных языков и чертиков из репы. Тут неподалеку освободилось два места, и стол в форме секиры начал менять конфигурацию. Мы поспешили к нему.

Я уже научилась практически безошибочно – по одному внешнему виду и манере поведения – определять, с какого факультета студенты. Не ошиблась и в этот раз. Лэмкин, Фауст и Гензель с факультета ученых мужей очень нам обрадовались и весело потеснились. С краешку ещё сидели две подружки, кукурузные феи, Икки и Вжикки, которые постоянно о чем-то шушукались, прерываясь лишь затем, чтобы похихикать.

Не успели мы пристроиться, как Икки издала смешок:

– А ты скоро выйдешь замуж!

– С чего ты взяла?

Она указала на стол, который наконец определился с формой и застыл в виде головы ворона. Клюв-треугольник указывал прямо на меня.

– С угла, как стрела! – провозгласила Вжикки.

И обе захихикали, умудряясь одновременно шушукаться. На лицах Лэмкина, Фауста и Гензеля появились напряженные улыбки.

– Ерунда, – отмахнулась я и пересела чуть правее.

Стол мигом преобразовался в свиное копыто, и я снова оказалась напротив угла.

– Чем острее, тем быстрее, – подмигнула Вжикки.

– Это ещё ничего не значит, – возразила я и одним ударом вилки разрубила рыбку пополам.

– Совсем ничего, – поддержала Эмилия. – Вот моя тётя так и осталась старой девой, хотя у неё дома все столы в форме звездочек и… – Тут она поперхнулась, потому что из разлома моей рыбешки вывалилось золотое колечко.

Пару секунд оно колесило по тарелке, а потом с многозначительным звоном упало на бок.

– Обручальное кольцо! – восторженно взвизгнула Икки и захлопала в ладоши.

– Мы же говорили, – просияла Вжикки.

Ученые мужи побледнели. Сидевший ближе всех ко мне Гензель незаметно отодвинулся.

– Это уже несомненный…

– Просто кто-то обронил, – перебила я. – С кем не бывает. Или какая-нибудь девушка специально кинула в реку. Знаете, есть такое гадание на суженого. Нет, что же это я, конечно, не на суженого, а на погоду. Надеюсь, только следующим я не вытащу оттуда её палец… – Я отодвинула рыбку и всадила вилку в следующую. Что-то звякнуло.

Губки Икки и Вжикки сложились буквой «О». Лэмкин нервно огляделся.

Кольца оказались во всех рыбешках без исключения. Правда, ученые мужи об этом уже не узнали: сломались на четвертой по счету.

– Кажется, я забыл погасить дома свечу, – забеспокоился Фауст и поспешно поднялся.

– А мне ещё зубрить список из двухсот пяти растений, вызывающих галлюцинации, – спохватился Гензель.

– А я… – Лэмкин судорожно заозирался в поисках подсказки, – должен помочь Фаусту погасить свечу, а Гензелю выучить список из двухсот пяти растений, вызывающих галлюцинации.

Все трое исчезли из виду быстрее, чем я успела набрать в грудь воздуха для ответа. Больше этим вечером они не показывались.

– Вот там ещё места освободились, – я мрачно кивнула на стол через три от нас, и мы с Эмилией поднялись, оставив Икки и Вжикки в совершенном экстазе.

Они примеряли колечки.

Молчание нарушила Эмилия:

– Не думаю, что это что-то значит.

– Угу.

– Наверняка половина девушек нашли сегодня кольца в рыбках. Это или чья-то шутка, или случайное стечение обстоятельств.

– Несомненно.

Когда до цели оставалось совсем немного, напарница тронула меня за руку:

– Погоди, Ливи. Думаю, так выйдет слишком долго. Сесть за столик, втереться в доверие, дождаться реакции на орехи, перейти к следующей компании…

– Что ты предлагаешь?

– Добавить их в блюдо, которое пользуется наибольшим спросом, занять выгодную позицию где-нибудь на возвышении, – она указала на каменные кармашки-балкончики в стенах примерно на уровне второго этажа, – и наблюдать.

– Хм, а это мысль. Только блюд слишком много, и вкусы у всех разные. А что, если… – Я остановила пробегавшего мимо официанта – того самого, который ранее снабдил коктейлем мадам. Похоже, он был тут единственный. – Скажите, а какой напиток сегодня гвоздь программы?

Он без колебаний ткнул пальцем в пузатый котел на треножнике, установленный справа от стола с закусками:

– Пунш скорби.

– Какие милые у вас названия. Интересно, кто их придумывал? Спасибо.

Парень помчался дальше по своим делам, а мы с Эмилией устремились к котлу, возле которого крутилось двое стеклянных человечков. Набрав по увесистой кружке густого тягучего варева, они отошли. Один из них сделал глоток, и его тело на миг из матового стало абсолютно прозрачным. Мне не забыть зрелища растекающегося у него внутри пунша.

Эмилия перехватила мой взгляд.

– Мы не станем это обсуждать.

– Хотела сказать то же самое.

Теперь путь был свободен. Мы договорились сделать вид, что наливаем напиток, и незаметно высыпать фисташки в котел.

Я подошла к столу, взяла половник и зачерпнула бледно-голубой пунш. Донести его до стакана так и не успела – на поверхность всплыл глаз.

– Он из мармелада, – сказала Эмилия. – Я в этом абсолютно уверена.

– Да, я тоже ни секунды не сомневаюсь. Из чего ещё он может быть?

– Гляди, как здорово прорисована радужка. – Она низко наклонилась и указала пальчиком. – А зрачок блестит ну совсем как настоящий!

– Простите, девушки. – Между нами втиснулся какой-то мужчина в котелке. – Так вот где он был! – радостно воскликнул он, выуживая глаз из половника. Потом сунул себе в глазницу и встряхнул головой, чтобы тот встал на место.

Тут к нам подскочила дама, видимо его спутница. Она остановилась, а её телеса продолжали колыхаться, постепенно успокаиваясь.

– Говорила же тебе не налегать на пунш! – воскликнула она и дала ему подзатыльник, отчего глаз прыгнул обратно в половник.

– О, я и забыла, что не пью пунш, – сказала Эмилия.

– Я, кажется, тоже не притронусь к нему до конца жизни, – добавила я, передавая половник потерпевшему. – Ладно, всё равно там осталось только на самом донышке, – прошептала я, когда мы отошли.

– Давай лучше доверимся рукам профессионала, – предложила Эмилия и указала на барную стойку, вдоль которой выстроилась шеренга стульев на высоких ножках. Среди сидевших там было много студентов Принсфорда.

– Идём, – согласилась я. – Надеюсь, они не подают коктейлей со вставной челюстью.

– Так даже лучше: мы сможем подсыпать орешки в бокалы и наблюдать за каждой отдельной реакцией. С пуншем все разбрелись бы по залу, а так трудно уследить.

– В любом случае, получится быстрее, чем с едой.

– И не будем тратить время на втирание в доверие.

Когда мы подошли, стоявший за стойкой блондин в футболке «Неразбавленное зло» окинул нас профессиональным взглядом, прикидывая, кто перед ним. Настоящие профи успевают подать напиток ещё до того, как клиент откроет рот: болтунья с каменной пылью – для троллей, «Кровавая Анна» – оркам, настойка из наперстянок – эльфам, ну и так далее. Конечно, это традиционные коктейли, а индивидуальные вкусы могут варьироваться.

– Добрый вечер, принцесса, – подмигнул он.

– Откуда вы… ах да! – Я помахала палочкой с мишурой. – Принцесса фей, да, это я. Кто же ещё!

– Так как насчет мятного фраппе для человеческой девушки?

– Да вы сняли заказ с моего языка! С удовольствием. А, погодите, там случайно нет ммм… неортодоксальных ингредиентов? Ну так, в качестве предположения, в состав добавляется глаз?

– Нет, но, если хотите, могу положить его вместо вишенки…

– Нет-нет, спасибо. Я сторонница традиционной рецептуры.

Он повернулся к Эмилии и оглядел её с ног до головы. Выражение лица стало чуточку недоуменным, хотя улыбка по-прежнему не сошла. Он снова оглядел её.

– А вы…

– Мне то же, что и ей, – поспешно сказала Эмилия.

– Да, но вы… – Он напряженно всматривался.

– Подруга принцессы фей, – выпалила она и шутливо тронула кончик моей волшебной палочки. Звездочка отвалилась.

– Будет сделано!

Одной парой рук бармен продолжил протирать стаканы, а вторая принялась колдовать над нашими коктейлями.

Я отвернулась и незаметно извлекла часть тестовых образцов. Пробную порцию я успела подсыпать ещё до того, как наш заказ был готов.

Первым испытуемым стал ни о чем не подозревающий «дипломат». Он ненадолго выпустил из рук стакан и отвернулся к товарищу. Следующий глоток был уже приправлен фисташками. Студент собирался снова обратиться к другу, но тут его брови удивленно взлетели. Он покончил с коктейлем одним глотком, с удовольствием вытер усы и хлопнул донышком по стойке:

– Повтори-ка, друг!

– Сейчас сделаем, – отозвался официант и подтолкнул к нам напитки.

Задача оказалась проще, чем я предполагала. Существенно облегчало её то, что внимание участников вечеринки оказалось полностью поглощено разговорами и музыкой. Конечно, без помощи Эмилии было бы труднее.

Правда, был один момент, когда я жутко испугалась: повернувшись после очередного ловкого фокуса, я поймала на себе пристальный взгляд пожилой дамы. Она выросла у барной стойки буквально из ниоткуда. Сухощавая и необычайно высокая для женщины, одетая не по погоде в длинное темное манто с воротом из черной лисицы. Волосы, невзирая на лета, белокурые, а не седые и уложены аккуратными кудряшками. Она смотрела на меня не отрываясь и смутно кого-то напоминала. В первую секунду я подумала, что она всё видела и сейчас поднимет шум. Но она лишь прищурилась, вынула изо рта трубку, выпустила в воздух стаю оранжевых колечек и снова закусила мундштук.

Когда я повернулась в следующий раз, она уже исчезла.

Очень скоро, благодаря невинным ухищрениям, коктейли всех принцев, сидевших у бара (а их было не меньше двух дюжин), дополнились новым ингредиентом, не включенным в изначальную рецептуру. За пять минут ни один подопытный не проявил признаков аллергии, зато половина повторила заказ.