Книга: Белый тигр в дождливый вторник…
Назад: ГЛАВА 9
Дальше: ГЛАВА 11

ГЛАВА 10

Дядя Гера оказался пожилым смешливым толстячком с обширной розовой лысиной, глазками-щелочками и неожиданно низким раскатистым голосом.
— Верочка-деточка, как славно, что ты пришла! — прогрохотал он, выскакивая на лестничную клетку. Эхо его баса скатилось вниз с последнего этажа. У-у-у-ух…
— А у меня, представь себе, телефон отключили, или не отключили, а он сам поломался. Ты же знаешь, твой дядюшка с техникой не дружит. Уже собирался такси вызывать, тебя на работе разыскивать, а тут — ты. Чудо, как есть чудо!
Пак Мин Джун корректно поклонился, пропуская Веру вперед.
Весь остаток дороги они молчали. О чем думала Вера, Пак Мин Джун не знал, а он размышлял о девочке-сироте, которую удочерил отставной военный, о причинах, побудивших его к этому, и о том, что способности Веры, в наличии которых он уже не сомневался, требуют подробного изучения.
Поговорить им, конечно, следовало, спокойно, откровенно, не ограничивая себя во времени. Поэтому Пак Мин Джун решил еще немного подождать. Сегодня, перед началом операции в клубе «Каннам», они обязательно все обсудят.
Офтальмологический кабинет располагался в подъезде обычной кирпичной пятиэтажки. Правда, занимал он целый этаж, и попасть туда можно было только при помощи лифта.
Вера, независимо вышагивающая чуть впереди, объяснила своему спутнику, что раньше дядя Гера принимал больных где-то в центре, но несколько лет назад, в целях экономии, переехал в спальный район.
— Новых пациентов он брать не хочет, а старые куда угодно за ним пойдут. Второго такого специалиста в нашем городе не найти. У кого хочешь спроси, кто лучший офтальмолог. Любой скажет: Герман Александрович Бобич.
Пак Мин Джун кивал, с ужасом разглядывая сначала непрезентабельный дворик с покосившимися лавками, потом разрисованный граффити подъезд, потом — лифт с потертым линолеумом на полу кабины.
Когда к ним навстречу из-за приоткрытой двери одной из квартир выскочил сам дядя Гера, на него молодой человек посмотрел с таким же точно ужасом.
— Верочка-краса, русая коса, — басил хозяин, буквально заталкивая их в приоткрытую дверь. — И не одна пожаловала, с молодым человеком… Рад-рад познакомиться, увидеть, так сказать, вас во плоти, господин Мацусита.
— Дядя Гера, это…
Пак Мин Джун споткнулся на узком порожке и упал, навалившись на шедшую чуть впереди девушку. Вера забавно крякнула под его весом, но на ногах удержалась. Парень приобнял ее за плечи, виновато улыбнулся:
— Извините, господин… доктор Бобич, кажется, мне тоже придется просить вас о консультации — в двух шагах перед собой ничего не вижу.
Дядя Гера басовито хихикнул, Пак Мин Джун сжал Верино плечо.
— Видимо, красота моей невесты ослепляет, кто бы мог подумать, что Дзиро Мацусита оставит свое сердце именно здесь.
В наступившем молчании было слышно, как где-то на крыше курлычут голуби, обрадованные нежданным солнечным днем.
Старик принял его за другого. Японец или кореец, какая, в сущности, разница. Дядя Гера ожидал увидеть рядом с Верой азиата, и он его увидел. Невероятная удача, что Пак Мин Джун не успел представиться первым. Теперь главное, чтобы Вера расшифровала его намек, поддержала игру. Поймет или не поймет? И кому поверит? Старому другу семьи, почти родственнику, или ему, незнакомцу, который постоянно ее подначивает, заставляет нервничать, мотивы которого эгоистичны, а цели ей непонятны? Ну же, мелкая, выбери какую-нибудь сторону. Давай!
Вера сморщила нос, как будто собиралась чихнуть или заплакать.
— Почему мне никто никогда ничего не рассказывает? — Она легонько шлепнула Пак Мин Джуна по руке. — Оказывается, ты уже знаком с моим дядей. Я тебе это припомню… Дзиро!
Парень лучезарно улыбнулся.
— Я просто об этом забыл, милая. В твоем присутствии я могу думать только о тебе.
Сиропную сцену прервал хозяин:
— Проходите, проходите… Я сейчас отошлю ассистентку, чтобы нам никто не мешал. Господин Мацусита желает присутствовать при осмотре?
— Обязательно, — кивнул Пак Мин Джун. — Милая, ты же не будешь возражать?
Милая не возражала, всего один раз, для приличия, пнув любимого в голень, когда врач отвернулся.

 

Офтальмологический осмотр шел своим чередом. Вера послушно отвечала на вопросы доктора Бобича, бодренько пробежалась глазами по таблице Сивцева, украшающей дальнюю стену смотровой. Пак Мин Джун наблюдал рутинную проверку, ожидая, когда доктор Бобич сам начнет интересующий обе стороны разговор. Информации было совсем немного, и парень опасался, что одна неловкая фраза способна разрушить неожиданную легенду о Дзиро Мацусита. В сущности, что о нем известно, о самом Дзиро? Воин-универсал, с которым Пак Мин Джун пересекался несколько раз еще в начале обучения. Командир небольшого специализированного отряда, подобного «Охотникам за привидениями». Последняя операция с его участием проводилась где-то в Скандинавии, и Пак Мин Джуну было об этом известно только потому, что он лично летал в Осло, передавал Дзиро выловленных в Сумеречных пустошах токкэби. Токкэби действовали лучше многих защитных амулетов и очень ценились во время тайных операций. Бесы могли проникнуть в любое запертое помещение, осушить болото и позволяли своему хозяину ходить по воде.
Так что же привело Дзиро сюда? Тайная операция? Не похоже, что руководство в курсе. Мацусита явно действует на свой страх и риск, как и он, Пак Мин Джун.
— Голова в последнее время болит? — спросил доктор Бобич.
— Постоянно, — кивнула девушка. — Головокружение, тошнота, слабость, бессонница.
— А на первый взгляд все хорошо. — Доктор задумчиво покрутил в руке карандаш, которым делал отметки. — В глазах темнело? Быстро мельтешащие объекты периферийным зрением наблюдала? Часто снимаешь очки?
— Я их вообще никогда не снимаю. Дядя Гера, давайте, может…
Вера потянулась к стеклянному столику.
— Это от головной боли пилюльки?
— Витамины какие-то, представитель фармацевтической компании приходил, оставил. Хочешь, бери.
Девушка встряхнула пластиковый пузырек, доставая желтую горошину таблетки.
— Мм… кисленькие…
— Давай-ка, Верочка-краса, на тренажере тебя посмотрим, в черном кабинете. Что-то мне твое настроение не нравится…
Вера сжала в ладони пузырек, костяшки пальцев побелели. Девушка явно нервничала.
— Черный кабинет так черный кабинет…
Она поднялась со стула и двинулась к стене. Привычным жестом отодвинула стеклянную тележку с инструментами и надавила на выступ стены. Панель поехала в сторону, открывая застекленный дверной проем. Вера приложила ладонь к металлической пластине, прикрепленной там, где у нормальных дверей обычно располагалась ручка, толкнула, отодвигая стекло, и вошла внутрь.
— Располагайся, деточка, — чуть громче проговорил доктор. — Мы начнем, как только ты будешь готова.
Пак Мин Джун подошел к стеклу. Вера уверенно прошла в центр полутемной комнаты и села на стул, единственный предмет меблировки, который там находился. И отчего мелкая была уверена, что офтальмологические осмотры проходят именно так?
— Кажется, защита слабеет, — недовольно пробормотал доктор Бобич, приближаясь к Пак Мин Джуну и проводя ладонью по металлической пластине.
Стекло затемнилось, приобретая зеркальную непрозрачность. Теперь, чтобы рассмотреть скрючившуюся на стуле Веру, приходилось напрягать глаза.
— Со дня на день наша красавица начнет видеть то, что ей не предназначается. Если вы захотите предотвратить процесс, придется доплатить.
— Деньги — не проблема, — легко ответил Пак Мин Джун. — Лучше сказать, я заинтересован в ускорении процесса. Вы контролируете способности Веры?
— Я же объяснял…
— Господин Бобич, я не жалуюсь на память. Перефразирую вопрос. Насколько вы контролируете ее способности сейчас, в данный момент?
Толстяк пожал плечами.
— Уж поверьте, за прошедшие пятнадцать, ах нет, уже семнадцать лет, я единственный, кому это более-менее удавалось.
— А ее опекун?
— Петр? Бросьте. Ни способностей, ни связей. Он настолько зациклился на мысли вывести девочку из-под удара, что скорее задушил бы ее способности в зародыше.
— Это возможно?
Бобич хохотнул:
— Кто ж ему позволит? Слишком много заинтересованных сторон. Если бы проект не свернули, Лисицын вообще остался бы без девчонки. Иногда мне кажется, что именно Петр развалил отряд, чтобы развязать себе руки.
— Вы знаете, куда он исчез?
Доктор удивленно поднял кустистые брови.
— Я был уверен, что вы убрали старика, чтобы он не мешался под ногами.
— Дядя Гера, я готова, — раздался из соседней комнаты голос девушки. — Начинайте!
Бобич суетливо подбежал к письменному столу и достал из ящика какой-то предмет, более всего похожий на обычный пульт от телевизора.
— Можете присесть пока, господин Мацусита. Мы с вами все равно ничего не увидим.
Мясистые пальцы доктора принялись отщелкивать красные кнопки — одну за другой. Пак Мин Джун не двинулся с места, готовый в любой момент высадить дверь ударом ноги и броситься на помощь девушке.
— Это не опасно ни для вас, ни для нее — всего лишь крошечные ручные бесы.
С внутренней стороны стекла будто лопнул мешок с крупой — послышался звук рассыпающихся горошин, писклявое хихиканье, раздающееся почти на пределе слуха.
— Человеческий мозг — просто божье чудо, — возбужденно говорил Бобич, прижав лицо к стеклу. — Если внушить ему, что чего-то не существует, он будет это игнорировать. Чудо!
Пак Мин Джуну было видно неподвижный силуэт Веры, девушка сидела с прямой спиной.
— Всего десяток крошечных вертлявых созданий, и — вуаля! — наша Верочка-краса похожа на японскую обезьянку. Как она там называется? Синдазару?
— Сандзару, — ответил Пак Мин Джун. — Обезьян на самом деле три. Они символизируют буддийскую идею недеяния зла. Отрешенность от того, что неистинно. «Мидзару, кикадзару, ивадзару…» Я не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле.
— Вот-вот, — кивнул Бобич, — они самые…
Пак Мин Джун не отводил взгляда от Веры. Лица девушки ему видно не было, но расслабленная линия плеч и вся спокойная поза говорили о том, что все в порядке и его помощь не требуется.
Доктор вернулся к креслу, с удобством в нем устроился и жестом пригласил Пак Мин Джуна присесть напротив.
— Вы хотели еще о чем-нибудь узнать?
— От кого вы ее скрывали все эти годы?
— Верочку-красу? Да я сам, честно говоря, не очень этим интересовался. Я — профессионал. Есть задание, я его выполняю. Петр хотел защитить внучку, попросил помочь, а подробностями он со мной не делился. Я же — широкой души человек. Вот с вами, к примеру… Я же не стал допытываться, откуда вы эти гороскопы доставали.
Пак Мин Джун лучезарно улыбнулся:
— А кто-нибудь, кроме меня… Это же не будет нарушением профессиональной этики?
— Скажем так, вы победили в конкурсе с большим отрывом. — Бобич многозначительно потер подушечки пальцев.

 

В то же самое время в центре города, под матерчатым навесом уличного кафе сидела та самая цыганка, которая свела с Верой недолгое и не очень удачное уличное знакомство. Женщина куталась в плед, на столике перед ней лежал мобильный телефон, не подававший пока никаких признаков жизни.
— Давно ждете, Евгения Станиславовна?
Мужчина, ничем не примечательный, лет пятидесяти, в сером деловом костюме, грузно опустился на плетеный стул, придвинул к себе кожаную папочку меню.
— Всю жизнь, почитай, ждала тебя, Игоряша, — картинно всплеснула руками цыганка. — Такого раскрасавчика!
— Желаете погадать? — поддержал собеседник игру. — Но я про свое будущее и так знаю — дорога не очень дальняя в казенный дом, затем дежурство ночное, а там — дом, душ и сон.
Мужчина, которого панибратски назвали Игоряшей, подозвал официанта, заказал кофе и сложил ладони перед собой.
— Ошибаешься, касатик, — отбросила с плеч волосы женщина. — Ни казенного дома тебе сегодня не светит, ни душа со сном…
На столе ожил мобильный. Вагнеровский «Полет Валькирий» чуть было не заставил официанта уронить поднос. Но молодой человек мужественно подал кофе и удалился. Цыганка проводила его тяжелым взглядом и только тогда ответила на звонок:
— Да, дорогой. Да, немедленно. Адресок я тебе уже эсэмэской сбросила. Да, дорогой, там встретимся. Без команды не начинайте.
Женщина опустила мобильный в сумку и повернулась к собеседнику. Неожиданно выглянувшее из-за туч солнце ярко осветило ее — непрокрашенные светло-русые корни волос, поплывший макияж, глубокие носогубные складки, скошенный подбородок. Стало заметно, что цыганского в женщине очень и очень мало. А то, что есть, не более чем тщательно продуманный грим.
— Слушай меня внимательно, Игорь. Планы поменялись, операция пройдет уже сегодня.
— Что требуется от меня? — серьезно спросил мужчина, подобравшись.
— Ты займешься нашим восточным гостем — Дзиро Мацусита. Ребята сторожат его в отеле. Твоя задача — побеседовать, узнать, какого черта его занесло в наши края. И если выяснишь, что он как-то связан с нашим объектом…
Пауза была очень многозначительной. Игорь сжал кулаки.
— Избавиться от тела будет непросто — гражданин другого государства.
— А ты международный скандальчик организуй, — недобро прищурилась женщина. — Корейско-японский. Два горячих азиатских парня девушку не поделили. Помнишь Пака? Его сынок сейчас тоже здесь нам воду мутит. Так даже лучше получится. Никакой магии — чистая страсть и бытовуха. Я тебе информацию уже отправила, в дороге стороны нашего треугольника изучишь.
— А вы?
— А я с ребятами еще одного нашего общего друга навещу…
Женщина подхватила сумку, рукав вязаного поношенного кардигана закатался, и Игорь заметил, что рука его собеседницы обожжена по локоть.
— Я понял, — сказал мужчина, с трудом отводя взгляд.

 

Вера мелко дрожала, на висках и лбу поблескивали бисеринки пота. Пак Мин Джун осторожно подвел девушку к кожаному диванчику и помог сесть.
— Ты в порядке?
— Да, все просто здорово, — пробормотала Вера. — Мне еще полчасика отдохнуть придется, все хорошо…
Очки сползли почти на самый кончик носа, но девушка не спешила их поправлять. Доктор Бобич возился со своим пультом, щелкая кнопочками, которые одна за другой наливались ярким багряным светом.
— Ой-ой-ой, — бормотал врач, — чего-то не хватает. Как же так?
Он суетливо осмотрел пол, согнувшись, засеменил к стеклянной двери черного кабинета, осторожно заглянул внутрь, попятился, потом, пожав плечами, переступил порог.
— Уведи меня отсюда, — прошептала Вера.
— Нам, пожалуй, пора. — Пак Мин Джун подал девушке руку. — Позвольте откланяться.
— Да, да, — громыхнул Бобич стулом из кабинета. — Отдыхайте, молодые люди. Если что, сразу ко мне. Верочка, дома приляг, поспи пару часиков. Сегодня никакие кошмары тебя тревожить не будут.
Вера на ватных ногах шла к двери.
— Спасибо, да…
Парень осторожно поддержал ее под локоток.
— Ты уверена?
— Быстрее!
В лифте девушка прислонилась к стене и прикрыла глаза.
— Сейчас бы кофе…
Пак Мин Джун достал из рюкзачка ключи от машины.
— Я сварю.
Молодые люди медленно пересекали двор. У подъезда курили двое парней в спортивных костюмах, на скамейке сидела пожилая женщина, закутанная в такую огромную шаль, что наружу выглядывал лишь кончик крючковатого носа, чуть поодаль рабочие в оранжевых жилетах размечали асфальт краской из баллончиков — двор наполнился жизнью.
Вера свернулась калачиком на пассажирском сиденье.
— Наверное, надо было остаться там, допросить…
— Мы бы с тобой не потянули. — Пак Мин Джун завел мотор. — Твой дядя Гера, конечно, жадный мерзавец, но очень сильный маг, с ним связываться — себе дороже. У него магическая защита еще на два соседних дома наброшена.
— Не понимаю.
— Граффити. Это же не просто какая-то настенная мазня, а очень сильные заклинания. Мелкая, а ты никогда ничего странного не замечала?
— Что, например?
— Ну хотя бы, что кнопки верхнего этажа в лифте нет?
— Как нет, я же ее при тебе нажимала.
— Не было там кнопки, ты просто вела себя так, будто она есть. А куклы плетеные… брр… — Парень поежился. — Я такие только в фильмах ужасов видел.
— А почему ты говоришь, что дядя Гера жадный?
— Он тебя Дзиро продал, представляешь? Я так понял, командир об этом даже не знал.
— Дзиро — это Королев? — сосредоточенно переспросила девушка. — И он меня купил? Зачем? Кто он вообще такой, этот Дзиро? Маг? А дядя Гера…
— Почему ты поддержала мою игру? — перебил девушку Пак Мин Джун. — Почему доверилась мне, а не ему?
Вера жалобно улыбнулась:
— Я не знаю, правда. Я хотела все ему с порога рассказать, но что-то меня остановило. Дед всегда говорил, не слушай рассудок, слушай… Мы куда едем?
— К Дзиро. Раз у меня не хватит сил выбить информацию у сильного мага, самое время обратиться к твоему жениху. Нравится быть невестой, мелкая?
— Ты уверен, что с ним справишься? — Подколку Вера пропустила мимо ушей. — Он слабее тебя?
— Дзиро? Точно не слабее, но, по крайней мере, я знаю, чего от него можно ждать.

 

Когда молодые люди ушли, доктор Бобич еще минут десять повозился в кабинете, разыскивая потерю, потом, тяжело дыша, добрел до письменного стола, плюхнулся в кресло и достал мобильный телефон.
— Это я, — пропыхтел доктор в трубку. — Все, как я тебе и говорил — контроль слабеет, очень испугана, но держится. Да, сильная девочка — кажется, демона у меня стащила… С кем? Да с кем надо.
Бобич басовито расхохотался:
— Дядя Гера плохого не посоветует! Трепетный мальчик, вежливый такой, как все японцы. Будешь мне должен… Когда?
Раздался грохот входной двери.
— Погоди, тут ко мне гости пожаловали. Не отключайся, сейчас громкую связь организуем.
На пороге кабинета появилась женщина. Вера без труда узнала бы в ней давешнюю цыганку.
— Женечка! Какими судьбами? — Толстячок-доктор положил на столешницу мобильный и поуютнее устроился в кресле. — Извини, подниматься не буду, годы, знаешь ли, не те.
Женщина осторожно вошла в кабинет, озираясь по сторонам. Ноздри крючковатого носа трепетали.
— И тебе не хворать, Герман. Не ожидал?
— Да нет, как раз ждал. Я вас еще за два квартала отсюда засек. Присесть тоже не предлагаю — разговор у нас короткий будет.
— Где жемчуг, Герман? — спросила цыганка, опираясь руками о стол и нависая над собеседником. — Ты здесь его прячешь?
— Женечка, золотце, — улыбнулся доктор. — Я, конечно, просто-напросто жадный старик, но кое-какие моральные принципы у меня сохранились. Ты его не получишь.
— Отдай, отдай по-хорошему, иначе…
Бобич сдвинулся, поднял руку, но тут же вскрикнул, как от сильной боли, и схватился за живот.
— Что, Герочка, бо-бо? За последнее время я выучилась новым трюкам.
— Ведьма!
— Я этого даже не скрываю. — Женщина щелкнула пальцами, в кабинет один за другим стали входить люди. — Обыщите здесь все, ребята! Громите, крушите! Великому магу Герману Бобичу в этой жизни больше ничего не пригодится, а в следующей… В следующей — мы с ним сочтемся.
Стало шумно, поэтому на негромкий смех, раздающийся из динамика телефона, никто не обратил внимания. Никто, кроме, скрючившегося на стуле Германа.
— Ты все слышал, командир? Каковы наши действия?
— Как обычно, хаотичны и импровизационны, — весело ответил голос, перекрываемый шорохом помех. — Беги, Гера, беги!
Евгения резко обернулась на звук. Из коробочки телефона повалил темный дым, женщина метнулась к столу, поднимая руку для защиты или для заклятия:
— Я тебя убью!
Доктор Бобич победно улыбнулся, растворяясь в воздухе, как Чеширский Кот. Телефон тренькнул, зависая над столом, и взорвался блестящими осколками пластика и микросхем.

 

Стойку ресепшена они миновали вообще без помех. Пак Мин Джун набросил на голову капюшон, ловко уворачиваясь от камер, Вера, поправив очки, просто спокойно шла к лифту, делая вид, что в отеле этом бывала раз пятьсот.
— Мы даже не знаем, где он остановился, — пробормотала она, нажимая кнопку вызова.
— Это ты не знаешь. — Парень прислонился спиной к стене холла и, склонив голову, рассматривал что-то в своем телефоне. — А система все знает, и пароль у них здесь плёвый… Двенадцатый этаж.
Пак Мин Джун вошел в лифт первым и дернул девушку за руку, чтобы поторопилась.
— Разговаривать буду я, а ты молчи, в диалог не вступай.
Вера кивнула:
— А если он не один там будет, с девушкой, например?
— Девушку-то я отключу, — задумчиво протянул Пак Мин Джун, расстегивая ремень брюк.
— Ты чего? Извращенец!
— Спокойно, мелкая. — Гладкая сталь меча уруми дрогнула в свете флуоресцентной лампы. — Предоставь мужчинам возможность разобраться между собой. Дверь двенадцать-двенадцать. Постучишь, скажешь, обслуживание номеров…
— Тысяча двести двенадцать, — повторила про себя Вера. — Тысяча двести… Это что такое?
Дверь номера была приоткрыта, на ковровую дорожку коридора из-за нее текла вода.
— Потоп?
Пак Мин Джун толкнул дверь ногой, Вера, стараясь смотреть сразу во все стороны, жалась к стене.
— Здесь жди, мелкая. — И парень исчез в номере.
Раздался грохот, истошный крик, похожий на раздраженное мяуканье. Девушка осторожно потянулась к двери, чтобы заглянуть.
— С дороги!
Из номера вывалился мужчина, кряжистый крепыш в сером костюме, то ли лысый, то ли бритый. Не обращая внимания на замершую девушку, он, прихрамывая, побежал к лифту.
Вера буквально прилипла к стене. Глянцевая пленка воды на ковре задрожала, над ее поверхностью поднялись тоненькие нити, похожие на усики улитки. Девушка закрыла глаза, глубоко дыша. Виски сдавило болью, подкатила паника. Нити утолщались, превращаясь в щупальца жирного антрацитово-черного спрута.
— Этого ничего на самом деле нет, мне все это только кажется… Мы сто тысяч раз это проходили… Если на это не смотреть, оно исчезнет.
Рука, будто без участия мозга, опустилась в карман, Верины пальцы сжали коробочку из-под таблеток.
— Пожалуйста, исчезни…
Вера вздохнула и открыла глаза. Чудовище уже почти выбралось из ковра, огромный бородавчатый слизистый монстр тянулся щупальцем к ее голени. Девушка завизжала, выставив вперед руку с зажатой в ней коробочкой:
— Прочь! Пошел вон, скотина!
Хлюпнуло, взвизгнуло, блеснула сталь.
— У тебя великолепный способ борьбы с демонами, мелкая. Ты бы еще под одеяло залезла.
Пак Мин Джун, озаряя коридор своей фирменной улыбкой, вытирал клинок носовым платком.
— Чем ты его пугала? Токсичной пластмассой?
Вера всхлипнула:
— Это что? Зачем оно на меня нападало?
На ковре теперь была просто лужа грязной воды, без следов щупалец, бородавок и прочей потусторонней мерзости.
— Успокойся, это просто охранник Дзиро. Ничего бы он не сделал без прямого приказа хозяина. Любой маг пытается максимально обезопасить пространство, в котором обитает, — амулеты, растяжки, ручные демоны. У твоего дяди Геры плетеные куклы, например, а у Дзиро — этот вот.
— Тогда зачем ты его убил? — шмыгнула носом Вера. — Такого полезного и безопасного сухопутного омара?
— Омара?
— Ну кальмара, не придирайся к словам!
Девушка опустила пузырек из-под таблеток в карман и возмущенно уставилась на собеседника.
— Надоело! Ты обращаешься со мной как с комнатной собачкой! Стоять, лежать, голос!
Девушка сделала шаг вперед и ткнула кулаком в живот парня.
— Ты чего? — Пак Мин Джун отступил, смягчая удар, но полностью не отстранился. — Все хорошо, ты в безопасности. Ну хочешь, в коридоре подожди, пока я с Дзиро разберусь.
Он накрыл Верин кулачок ладонью.
— Я хочу с тобой серьезно поговорить. Нам нужно обменяться информацией, спланировать дальнейшие действия. Но постоянно что-то мешает, то люди, то обстоятельства. Давай пойдем домой и…
От его руки Вере передавалось тепло, успокаивало, расслабляло. Что там господин Королев про опасность прикосновений говорил? Ах, какая разница! В данный момент Вере хотелось вечность стоять в коридоре, хлюпая водой под ногами и глядя в длинные, золотисто-карие глаза Белого Тигра.
Его пальцы осторожно поглаживали Верино запястье, девушка глубоко дышала, с ужасом ожидая то ли обморока, то ли поцелуя.
— Пак… Мин… Джун… — прохрипели из-за двери. — Ты собираешься меня отвязывать?
Вера выдернула руку. Мин Джун подавил разочарованный вздох и что-то проговорил по-корейски.
— Идем, мелкая, надо действительно твоего ненаглядного шефа развязать.
В номере царил разгром. По крайней мере, в гостиной. Перевернутый журнальный столик с отломанной ножкой, распоротая обивка дивана. Под ногами у Веры захрустели осколки стекла — аквариум при жизни вмещал литров сто воды, не меньше. Золотые рыбки беспомощно били хвостами по мокрому паркету.
— Ой! — Вера пробежала к деревянной барной стойке у дальней стены, схватила стеклянный графин и, опустившись на корточки, стала собирать в него рыбок.
— Какая трогательная забота, — прохрипел Платон Андреевич Королев, покачивающийся на крюке от люстры.
— А ты рассчитывал, что она бросится спасать тебя? — Пак Мин Джун кромсал мечом узлы веревки, лезвие, предназначенное для резких рубящих ударов, извивалось, не желая выполнять простейшие действия. — Понимаешь ли, наша с тобой общая подруга никогда не делает ничего очевидного…
— А-а-а, черт, ты меня порежешь!
— Терпи, что такое несколько капель крови для такого великого самурая? Все!
Пак Мин Джун отскочил, и Королев тяжело повалился на ковер.
— Кажется, он потерял сознание, — пробормотал Пак Мин Джун, склоняясь над телом. — Надо его на диван затащить.
Вера стояла посередине разгромленного номера, прижимая к животу графин со спасенными рыбками.
— Одну секунду, я помогу тебе…
— Разве что советом.
Почти без усилий, подхватив Королева под мышки, Пак Мин Джун перенес тело на диван.
— Неплохо его отделали. И, кажется, чем-то обкололи, может, скополамином. Мелкая, мы с тобой прервали классический магический допрос. Правда здорово?
Королев застонал, поворачиваясь. Рукав тонкой льняной рубахи, некогда белой, а теперь серовато-бурой, закатился, ремешок часов соскользнул с запястья.
Широко раскрытыми глазами Вера наблюдала, как исчезает морок, слой за слоем, будто смываемая мокрой тряпкой акварель, и уже через несколько секунд на диване лежал очень бледный темноволосый юноша. У него были тонкие черты лица, нос с едва заметной горбинкой, жесткий рот.
— Разрешите представить, — Пак Мин Джун шутливо поклонился и взмахнул руками, — Дзиро Мацусита, великий и ужасный. Впечатлена?
— Немного. — Вера тоже зачем-то поклонилась. — Я думала, у него шрам какой-то через все лицо или глаз косит. Зачем он внешность изменял?
— Это все, что тебя сейчас интересует?
— А что меня должно интересовать? — Вера приняла подачу охотно, адреналин требовал выхода и небольшой камерный скандальчик был бы кстати. — Кто его так отделал? За что? С кем ты дрался в номере, пока я дрожала от страха в коридоре? И успеешь ли ты надеть ремень до того, как твои штаны окончательно спадут? Достаточно тебе вопросов, а, извращенец?
Пак Мин Джун задумчиво провел пальцем по поверхности клинка и щелкнул рукоятью, превращая ее в пряжку.
— Нам придется подождать. Дзиро придет в себя примерно через час, и тогда допросим его именно мы.
Пока парень приводил себя в порядок, Вера стояла соляным столбом. Графин с рыбками мешал, хотелось отхлебнуть из него, но девушка опасалась проглотить с водой рыбку, поэтому терпела.
— Я не видел, с кем сражался, мелкая, — наконец проговорил Пак Мин Джун, застегивая на бедрах свое оружие. — У них был хороший качественный морок, наведенный сильным магом. Судя по всему, их было не меньше пяти. Видишь кровь? Я ранил одного из них. Сразу после этого противники отступили через балкон.
Девушка посмотрела сначала на окровавленный паркет, перевела взгляд на колышущиеся шторы, балконную дверь за ними.
— Я не стал их преследовать, потому что ты заорала и…
— Этот мужик, который выходил из номера, я его откуда-то знаю.
Мин Джун осторожно отобрал у девушки графин, поставил его на барную стойку и, придвинув чудом уцелевшее кресло, предложил ей присесть.
— Ты видела человека, который выходил из номера уже после начала схватки?
— Да. — Вера потерла виски. Кресло было очень глубоким, сидеть в нем выпрямившись получалось, только устроив локти на коленях. — Лет сорок пять — пятьдесят, почти лысый. Неприятное лицо.
Пак Мин Джун смотрел на девушку с выражением охотника, сидящего в засаде — с осторожным предвкушением и сдержанной радостью.
— Мелкая, — протянул он, присаживаясь перед девушкой на корточки, так чтоб их глаза были примерно на одном уровне. — А объясни мне, почему ты, ни разу не поморщившись, когда я кромсал в коридоре безвинного стража, сразу бросилась спасать золотых рыбок? Твое сострадание носит избирательный характер?
Вера дернула головой, недовольная тем, что ее отрывают от попыток что-то вспомнить, но ответила:
— Рыбки живые, Дзиров страж — нет. Разве так сложно понять? Мертвая мертвечина. Фу…
— А как ты это определяешь? — Пак Мин Джун недоверчиво приподнял брови. — Например, Книжный Крыс, он ведь тоже демон, но он не вызвал у тебя отвращения.
— Отстань от меня! — взвизгнула девушка. — Живое — это живое, теплое, золотистое, его хочется потрогать. Крыс живой, не такой, как рыбки, а скорее… Не знаю… как дом, или как хлеб. Ну, посмотри на Дзиро! Видишь, вот тут он темный, а здесь…
Вера запнулась, отчаянно покраснела и закрыла лицо ладонями.
— Извини, я бред какой-то несу.
Пак Мин Джун осторожно взял ее за плечи.
— Это не бред, мелкая. Ты видишь то, что скрыто, и ты мне очень нужна.
Вера всхлипнула, не отнимая рук от лица, подалась вперед и прислонилась к груди молодого человека.
— Мне так страшно, так страшно…
— Все будет хорошо, девочка, вот увидишь. Мы найдем твоего деда, а потом… Потом будет интересная жизнь, полная приключений.
— Сейчас самое время попросить называть тебя оппа, тигренок. — Дзиро лежал на диване боком, опершись на локоть. — А потом не забудь рассказать ей, что ваша чудесная новая жизнь продлится недолго, потому что твои видящие имеют свойство гибнуть.
Пак Мин Джун отпустил Веру и неохотно поднялся.
— Ты живуч очень… не вовремя. Кстати, мелкая, можешь называть меня оппа. Быстро произнеси пять раз Мин Джун-оппа, и я прощу тебе «извращенца».
Дзиро протяжно застонал, закинув голову.
— Я вспомнила! — Вера возбужденно вскочила на ноги. — Этот мужик, который здесь был… Я видела его, когда мы были с тобой в шкафу. Помнишь бандита, который кабинет обыскивал? Степаныч! Его называли Степаныч!
Назад: ГЛАВА 9
Дальше: ГЛАВА 11