Сара Алопай, Яго Тлалок

Они бегут. Сара опережает Яго, а для него нагнать ее – вопрос гордости. Он рвется вперед изо всех сил, но все равно не может дотронуться до кахокийки.

Погони за ними нет.

Локти Сары в движении, плечи – тоже: в руках она сжимает винтовку. Единственный источник света в этом тоннеле – налобный фонарик Сары и сигнальные огни для поездов: зеленые и красные, они чередуются с равными интервалами. Фонарик выставлен на минимальную мощность – всего 22 люмена, и на белый пластик надет красный фильтр.

Красное размытое пятно мечется по стенам тоннеля.

Яго это зрелище завораживает.

– Думаешь, это был спецназ? – кричит Сара через плечо.

Дыхание у нее даже не сбилось.

– Si. Или «МИ-6».

– Или и те, и другие.

– Четверо у двери, двое у окон, плюс поддержка снайпера, – пересчитывает Яго. – Как думаешь, сколько их было в грузовике снаружи? А в штаб-квартире?

– Трое или четверо на передвижной базе. Двадцать или тридцать в штабе.

– И наверняка у них был беспилотник.

– Наверняка. А это значит…

– Они видели, как мы сюда спустились.

– Ага. – Сара останавливается. Ботинки ее стоят в луже.

Тоннель разделяется. – Куда дальше?

Яго встает рядом с ней, плечи их соприкасаются. Он выучил тоннели лондонской подземки назубок – это входило в план побега. В отеле они повторяли его вместе с Сарой. Может, она не слушала его. Может, ее мысли в тот момент были заняты чем-то другим, как часто случалось в последнее время.

– Мы ведь говорили об этом, помнишь? – укоряет Яго.

– Извини.

– Северный ведет к станции Хай-стрит Кенсингтон – она почти на поверхности. Южный – сервисный, – напоминает он.

– Тогда на юг.

– Quizás. Но скоро эти тоннели будут кишеть агентами. Прошло всего, – он сверяется с часами, – четыре минуты и три секунды с того момента, как мы сюда спустились. Можно попробовать добраться до станции, сесть на поезд и исчезнуть.

– Тогда нам придется разделиться.

– Si. Встретимся в условленном месте. Ты его помнишь?

– Конечно, Фео.

Оба они понимают, насколько это важно. Ренцо не знает, что планы изменились, поэтому днем будет ждать их на аэродроме. Таков был уговор. Но учитывая события этого вечера, Яго и Сара должны покинуть Британские острова как можно скорее – ASAFP. Каждая лишняя секунда, проведенная в тоннелях – это лишний шанс для властей поймать их.

Яго указывает на крайний правый тоннель.

– Если мы воспользуемся сервисным тоннелем, получится дольше.

– Почему?

Яго вздыхает. То, что она так много забыла, тревожит его; хотя, возможно, она просто не слушала. Но Игроки ничего не забывают, не пропускают мимо ушей – особенно когда речь идет о планах спасения.

– Потому, – начинает Яго, – что нам придется использовать… Легкий порыв ветра заставляет его умолкнуть.

– Поезд, – спокойно произносит Сара.

И, не говоря больше ни слова, устремляется в северный тоннель. Решение принято. Ветер толкает ее в спину, тоннель заливает светом. Сара видит выемку в стене тоннеля, которую рабочие используют как укрытие при приближении поезда, и устремляется туда. Здесь может поместиться только один человек, но прямо напротив есть еще одна такая же.

Яго ныряет в нее, когда грохот поезда становится нестерпимым. Первый вагон утягивает за собой столько воздуха, что Саре становится тяжело дышать, волосы тянутся за ним вслед, обвиваясь вокруг шеи. На уровне глаз проплывают сидящие в вагоне пассажиры. В размытом облаке света, стекла и металла, которым кажется пролетающий менее чем в футе от нее состав, Саре удается разглядеть несколько лиц. Темнокожая женщина в красном шарфе, спящий старик с лысиной на макушке, девушка в нарядной одежде, возвращающаяся с ночной вечеринки.

Обычные, ничего не подозревающие люди.

Поезд прошел. Сара собирает растрепанные ветром волосы в хвост.

– Пойдем.

По мере приближения к станции свет становится ярче.

Она выключает фонарик. Вскоре они видят станцию. Поезд, который застиг их в тоннеле, как раз отправляется от платформы. Снизу можно разглядеть головы нескольких человек, направившихся к выходу.

Яго и Сара спешат к короткой лестнице, ведущей из тоннеля на платформу, стараясь оставаться в тени. Сара поднимает руку, указывает на камеры слежения, одна из которых спрятана за решеткой.

– Они увидят нас, как только мы поднимемся на платформу.

– Si. Подождем следующего поезда здесь.

Яго откручивает винт, который удерживает прицел на стволе винтовки. Ползет на животе по ступеням, стараясь подобраться как можно ближе к платформе, но при этом не попасть в поле обзора камер. Смотрит в прицел, как в бинокль. Обычная суматоха раннего утра. Людей немного, они таращатся на экраны смартфонов, читают газеты и книги, просто смотрят в пустоту. В середине платформы Яго замечает бизнесмена: шляпа, темные ботинки, свернутая в трубочку газета под мышкой. Он выглядит расстроенным – видимо, пропустил свой поезд.

– Все чисто. – Яго опускает прицел.

– Придется бросить винтовки.

– Пистолет еще у тебя?

– Да.

Яго еще раз оглядывает платформу. Молодая женщина с трехлетним ребенком. Рабочий в комбинезоне. Все тот же бизнесмен, который теперь углубился в газету.

Яго настраивает фокус на прицеле.

На бизнесмене отличный офисный костюм – и черные военные ботинки.

– Mierda. Черт!

– Что такое?

– Передай свою винтовку.

Сара протягивает ему оружие, не задавая лишних вопросов. Яго прикладывает его к плечу, взводит второй курок, чтобы выстрелить дротиком.

Снаряд вырывается из ствола с легким «пуф!». Мужчина слишком далеко и не слышит звука. Цифровой указатель у него над головой извещает, что следующий поезд в сторону Эджверроуд прибудет через одну минуту. Мнимый бизнесмен делает шаг назад, и дротик пролетает мимо его шеи, звякнув о рекламный щит.

Мужчина роняет газету и широко расставляет ноги, оглядываясь направо и налево. Подносит руку к уху и что-то говорит. Яго скатывается вниз со ступеней.

– Не попал. Нужно уходить.

– Кто-то тебя видел?

– Не думаю.

– Боже, Яго. Что значит «не думаю»?

Может, он тоже слишком небрежен. Слишком много бургеров, секса и попыток забыться.

Сара встает и тоже изучает платформу. А противник уже на двадцать шагов ближе. Бизнесмен – шляпа слетела, в руке пистолет – бежит в их сторону.

Яго вскидывает винтовку и, не глядя, взводит второй курок.

Еще дротик. Он попадает мужчине в щеку, прямо под глазом. Тот вздрагивает, падает, корчится на асфальте всего в 47 футах от них. Останавливается. Перекатывается. Ощупывает лицо и находит торчащий под глазом дротик. Борется, пытаясь оставаться в сознании, но ничего не выходит. Засыпает.

Громко кричит молодая мать.

Игроки поворачиваются и бегут. Чем дальше они от станции, тем меньше света в тоннеле. Сара включает фонарик. Она обгоняет Яго уже на несколько футов, когда оба чувствуют перемену в воздухе и видят приближающийся свет.

Поезд на Эджвер-роуд.

Сара бежит изо всех сил. Она добирается до безопасной выемки, когда поезд уже можно разглядеть, и ударяется плечом о бетонную стену.

Яго не успевает. Не может бежать так же быстро. Он всего в 13 футах, но сейчас это все равно что целая миля. Он смотрит на Сару, широко раскрыв глаза – белки сияют в свете фонаря поезда.

– Ложись! – кричит она, и тут в тоннель врывается поезд, отрезая ее от Яго.

Сигнал поезда гулко разносится по тоннелю, но он не тормозит. Громкий хлопок, искры, небольшой взрыв. Это попала под удар винтовка. После этого остается лишь грохот колес впереди, рвущий воздух ветер, угасающий отголосок сигнала. И снова Сара разглядывает вагоны, только сейчас ее глаза полны слез. В поезде нет людей. Ни одного. Только в последнем вагоне толпится множество мужчин в черном.

У них оружие. Много оружия.

Состав все же замедляет ход, когда поворачивает за угол и достигает станции. У нее есть всего одна минута, чтобы добраться до другого тоннеля. Сара смотрит в желоб между рельсами. Ни следа Яго. Приглядывается. Поднимает взгляд. Едва различимый в темноте клочок ткани медленно опускается на пути.

Клочок ткани того же цвета, что футболка Яго. Она делает шаг вперед в надежде найти еще что-нибудь, но замирает, различив в отдалении голоса. Мужские.

Раздраженные. Гневные.

Нет времени.

Ее трясет от страха. Нет времени узнать, что осталось от Яго Тлалока.

Страх.

Она смахивает слезы рукавом, возвращается на пути и бежит прочь.

Убегает от новой смерти.

Смерти еще одного человека, которого она любила.