Глава 3
«Сатана» там правит бал
1 июня 2012 года
Москва
Отправлять поисковую группу Балаганский поручил Ерманову.
– Заваривал эту кашу порученец главкома, пусть порученец главкома и начинает ее расхлебывать! – сказал генерал. – Был бы ты постарше и поопытней – полетел бы с ними. А так – проводи, скажи добрые слова от моего имени, короче, подними боевой дух!
Группа собралась на испытательном аэродроме Раменское, которым пользуется авиация МО, МВД и ФСБ. Семь человек расположились в вестибюле служебного здания, они сидели в стандартных аэропортовских креслах для пассажиров, большие рюкзаки и сумки стояли рядом, некоторые положили на багаж ноги в высоких шнурованных ботинках. Четверо были в армейском камуфляже, двое в зеленой спецформе и жилетах разгрузки, все с пистолетами на ремнях, а «зеленые» еще и с автоматами. Седьмой член группы резко отличался от остальных – в каком-то охотничьем комбинезоне и гораздо старше по возрасту, он казался случайным пассажиром, ненароком оказавшимся в компании военных.
– Давайте познакомимся, товарищи, – поздоровавшись и представившись, сказал Ерманов.
– Старший группы майор Сизенко! – вскинул руку армеец с волевым лицом и неожиданной ямочкой на подбородке. – Военная контрразведка!
– Капитан Рощин, – отрекомендовался его сосед. – Коллега майора.
– Подполковник Цепаев, – чуть приподнялся худощавый мужчина в камуфляже. – РВСН.
– Майор Намётышев, ракетчик, – кивнул коренастый сосед Цепаева.
– Журавлёв, Юрий Захарович, инженер, – встал «охотник», интеллигентный человек с залысинами, увеличивающими и без того высокий лоб. Он явно чувствовал себя неловко.
– «Скрипач», – поднял палец атлетически сложенный «зеленый» и поправил зажатый между коленями автомат
– «Гений», – столь же кратко представился другой «зеленый» – высокий крепыш со шрамом на левой щеке.
На лицах присутствовавших появились улыбки: слишком не соответствовали псевдонимы облику этих людей.
– Товарищи из спецназа ГРУ, – пояснил Ерманов. – Ваше физическое прикрытие. Поступила информация, что «изделие» кроме нас ищет и группа террористов. К тому же, как мне доложили, «Гений» и «Скрипач» не хуже наших представителей разбираются в системах охраны стартовых комплексов. На демонтированных ШПУ защитные комплексы должны быть деактивированы, но всякое в жизни бывает… Задача до вас доведена, вопросы есть?
Сизенко покачал головой. Он явно не воспринимал всерьез молодого капитана. Как, впрочем, и остальные, кроме, пожалуй, Журавлева. Но Ерманова это не обижало: он остается в Москве, а этим людям предстоит бросок в тайгу, где их может ждать все что угодно.
– Напоминаю, что майор Сизенко старший по оперативно-боевой работе группы, – сказал порученец. – На этапе деактивации «изделия» командование переходит к Юрию Захаровичу.
Журавлев снова встал и слегка поклонился.
– Генерал-майор Балаганский передал вам всем привет и пожелание успехов в выполнении задания. – Ерманов посмотрел на часы. – Вам пора!
Он пожал каждому руку. Поисковики поднялись, взяли вещи и вышли на летное поле. На ВПП их ждал Як-40. Ерманов наблюдал до тех пор, пока самолет не взлетел и не растворился в яркой синеве неба.
* * *
Первая ночёвка на чердаке Серому не понравилась. Всю ночь он ворочался в полудрёме, пытаясь прикрыться картонками от сквозняка из щели под крышей да поглядывая: не подкрадывается ли огромная серая крыса, которая считала себя здесь хозяйкой. Крысу он опасался больше, чем двуногих конкурентов, – удар у него сохранился, любого с ног свалит! А эти твари переносят чуму, цапнет за палец – и прямое попадание! Уснуть удалось лишь на рассвете, допив всё-таки полбутылки припасённой на утро самопальной водки. «Как же не вовремя Людку убили, – засыпая, подумал он. – Уж лучше бы через годик-другой»…
У Людки-неотложки он жил последние два года, вдоволь наскитавшись по московским кильдюмам. Сама Людка говорила, что прозвище прилипло к ней из-за того, что когда-то она жила возле «Скорой помощи». Но Серый подозревал, что истинная причина в другом, тем более многие говорили, что она безотказно спасает от спермотоксикоза. Впрочем, ему было всё равно. У Людки было относительно чисто по сравнению с другими такими же шалманами, почти всегда была выпивка и какая-никакая закуска. Иногда она даже стирала. А вчера, проснувшись после попойки, Серый обнаружил под столом её труп со вспоротым животом…
Никого из гостей в квартире уже не было. Да и кто вообще был в ту ночь, он помнил слабо. Много народа сюда захаживало. Очень много. Особенно когда холодало. На самопальную водку всегда деньги найдутся, но пить под закусь да беседу всё лучше, чем одному и в подворотне. Принимали всех, кто приходил не с пустыми руками: и завсегдатаев, и совсем незнакомых… Что-то дотронулось до ноги, Серый выматерился и вскочил.
«Нужно валить отсюда! – решил он. – Наверняка её уже нашли. Обязательно на меня повесят… Нет, надо дергать из Москвы куда-нибудь подальше!»
Хотя куда именно надо «дергать», он совершенно не представлял. Спустившись с чердака, Серый побрёл к ближайшей мусорке. Ни бутылок, ни банок, ни подходящей еды там не оказалось, зато он нашёл газету и здесь же, за баком присел на корточки, ибо туалета на чердаке, естественно, не было. Попутно стал просматривать новости. «Наша газета продолжает публиковать сведения о доходах и имуществе кандидатов в депутаты областной Думы, которые они представляют в окружную избирательную комиссию…» – прочёл Серый. Он пробежал глазами список и присвистнул:
– Да у него же вообще ничего нет, как у меня! Вот ведь бедолага! Жалко его… Хотя станет депутатом – сразу разбогатеет! И он, и жена, и дети…
Скомкав газету, Серый использовал её по тому назначению, которое она, на его взгляд, заслуживала, и поднялся, натягивая штаны.
– Ой! – воскликнула женщина средних лет, собравшаяся выбросить пакет с мусором.
– Чё «ой»? Пожрать там у тебя найдется?
– Откуда? Там же отходы! Иди отсюда, извращенец! – закричала она и быстро пошла прочь.
– Отходы! Знаю я эти отходы! – крикнул Серый вслед. – И колбаса, и консервы, и хлеб… Только водку не выбрасываете, сами пьете!
Серый еще раз проверил баки. Еды действительно не было.
«Рано ещё, – решил он. – Наверное, выходной сегодня, спят все, нет, чтобы мусор вынести… К рынку пойду. Там базарные дадут чего-нибудь». Застегнув мятый испачканный пиджак – всё, что осталось от прежней жизни, – он направился в сторону рынка.
На конечной остановке маршрутных «газелек», возле рынка, Серый встретил узбека Рахима. Он был завсегдатаем расположенной здесь же пивной, в последнее время переименованной в кафе «Чайная роза». Но с тех пор ничего не изменилось, и заказать «соточку» здесь было гораздо проще, чем чашку кофе. Рахим ходил сюда как на работу. Поговаривали, что блатные назначили его смотрящим за этим «пятаком», чтобы он мог кормиться с водителей: пенсий-то за зоновский стаж пока еще не платят… Вряд ли кто-то из маршрутчиков всерьёз воспринимал его требования выделить червончик «на грев братвы, что за забором». Скорее просто из жалости к беззубому, с седой бородой, по виду – старику, но червонцы действительно давали, Серый сам это видел. Возможно, у них примета такая была: дашь червонец Рахиму – день пройдёт удачно… Не дашь – «газелька» может сгореть, как у Алима. Может, конечно, это совпадение, случайность, а может, и нет. Во всяком случае, водилы платили, а почему – кто их поймёт?! Газелисты – народ своеобразный. Зато у Рахима всегда можно было узнать все маршрутные новости: кто сегодня стал на ремонт, кто влез без очереди, кто уехал полупустым, а у кого даже места желающим не хватило. Такой вот, типа, диспетчер.
– Привет, Ракетчик! – издали приветственно поднял руку Рахим. – Заходи, по пятьдесят сделаем!
– Чё это ты сегодня такой добрый? – удивился Серый.
– Я всегда такой. – Рахим изобразил беззубым ртом подобие улыбки. – Моё имя означает «добрый».
– Угу, – проворчал Серый, поднимаясь по выложенным скользкой плиткой ступенькам. – Добрейший…
– Это правда, – хихикнул Рахим. – Никого не убил, не покалечил. Только карабчик, всегда карабчик. Кражи то есть…
Помещение было маленьким. Два из трёх высоких столиков пустовали, а за одним стоял и пил кофе мужчина средних лет, явно кавказской наружности. Одет он был прилично, но мрачно: чёрная кожаная куртка с латунными пуговицами, черная рубашка, чёрные джинсы… Черная щетина, крупный орлиный нос и черные глаза дополняли облик… В общем, ничего особенного. Обычный человек, коротающий время в ожидании нужной маршрутки. Таких посетителей за день здесь проходят десятки. Но Рахим поздоровался с ним очень почтительно. Может, потому, что рядом с чашкой на столе лежала черная папка, как у какого-нибудь начальника?
– Знакомься, Руслан! Это Серый, – в голосе Рахима появились многозначительные нотки.
Серый кивнул, пряча за спиной немытые с позавчерашнего дня руки. Но Руслан протянул руку первым, и Серому тоже некуда было деваться. Рукопожатие Руслана было крепким, а взгляд пронизывающим и требовательным. Новый знакомый был явно из крутых.
– Так, может, по пятьдесят за знакомство? – с надеждой спросил Серый.
– С утра на голодный желудок пить вредно! – усмехнулся Руслан. – А ты, я вижу, любитель?
– Ну… Как все. Меру знаю. А зачем тогда звали? Ты замполит, что ли? – разозлился Серый.
– Не волнуйся, дарагой! – сказал Рахим. – У Руслана дело к тебе.
– Да какое же дело, если и не познакомились толком?
– Ну, не здесь же толком знакомиться?! – примирительно сказал Руслан. – Возьмём заводской водки, закуски, пойдём к тебе…
– Ко мне нельзя, – замялся Серый. – Я с Людкой поругался…
– Не вопрос! Пойдём в нормальное заведение.
– А чем это не нормальное? – обиделся Рахим. – У меня тут скидки!
– Не обижайся, брат! – Руслан протянул ему сотенную купюру. – На вот тебе! А нам с Сергеем серьезно поговорить нужно.
– Какие обиды? Никаких обид! – Рахим ловко взял деньги и поспешил к барной стойке.
– Пойдём отсюда! – Руслан повернулся и, не оборачиваясь, направился к выходу. Серый поспешил за ним.
– Сидел? – спросил Руслан, когда вышли на улицу.
– Сидел. Под землёй сидел. Почти пятнадцать лет.
– Как это? – вроде бы не понимая, уточнил Руслан.
– Ракетчиком был. Поэтому и погоняло такое: Серый-Ракетчик. Рахим не сказал, что ли?
– Хорошо, что не «трассер», – проигнорировал вопрос Руслан.
– Знаешь армейские словечки?! – удивился Серый.
– Я тоже когда-то служил.
Серый хотел поинтересоваться, где служил его новый знакомый, но тот уже наклонился к окну стоявшего на площадке «Хендая» с шашечками и коротко переговорил с водителем. Потом кивнул и, открыв дверцу, привычно запрыгнул на переднее сиденье, выставил локоть в открытое окно.
– Садись! – небрежно пригласил он.
Серый неуклюже полез назад. Таксист недовольно покосился на его покрытое седой щетиной лицо, но промолчал.
Через двадцать минут пассажиры вышли у стекляшки под затейливой неоновой вывеской «Венский вальс». Вальс здесь никто не танцевал, и по своему уровню он был ненамного выше «Чайной розы», но зато продавалась легальная выпивка, имелась вешалки для верхней одежды и столы, за которыми можно сидеть. Полная официантка быстро принесла бутылку водки, бутерброды с сыром и блинчики с мясом. Серый жадно опрокинул рюмку и столь же жадно набросился на бутерброды. Новый знакомый только пригубил, внимательно рассматривая собеседника. Не обращая внимания на его взгляд, Серый налил себе еще одну рюмку и выпил.
– Так кем ты, говоришь, служил? – спросил Руслан, хотя Серый ничего не говорил.
– До командира пэипэ дослужился, – ответил Серый, закусывая блинчиками. – Знаешь, что это такое?
– Нет, откуда?
– Группа ПиП – подготовки и пуска.
Он налил себе еще одну, потом еще… Хмель быстро ударил в голову.
– Серьезная должность. – Руслан опять чуть пригубил свою рюмку. – А почему из армии вылетел?
На этот раз Ракетчик выпил не закусывая.
– Почему, почему… Подполкана одного отмудохал. Он к моей жене подкатывал. А я хитрость придумал: ей сказал, что «вниз» спускаюсь, взял «дежурный» чемоданчик и ушел из дома… Там ведь как: когда на боевое дежурство заступил – всё! Только через сутки поднимешься, иначе никак, считай, что на Северный полюс улетел. На то у них и расчет был! А тут я возвращаюсь! Ну, и застукал…
– И что? – с интересом выпытывал Руслан.
– Известно что… Сам не знаешь? Под суд отдать хотели, потом передумали. Скорее всего, чтобы подполкана не «светить», – с него ведь тоже надо было спрашивать за аморалку. Да и к замполиту бы вопросы были. Вот и уволили по-тихому, за дискредитацию высокого звания советского офицера. А после увольнения медаль «За безупречную службу» вручили! Представляешь? Как издевательство! А главное – года до пенсии не хватило!
Серый съел все бутерброды и блинчики с мясом, почти прикончил бутылку. Лицо его раскраснелось.
– А дальше что?
– Да что… С Алкой мы помирились, она клялась, что больше ни-ни… Вернулись в Москву, здесь у меня после матери «однушка» осталась в Теплом Стане. Пошел в такси, оттуда через неделю попросили: запах, видите ли, учуяли… Может, это вчерашний? Но разбираться не стали. Короче, по разным местам помыкался: и слесарем в автомастерской, и грузчиком в «Ашане», и подсобником на заводе. Платят мало, а требуют до фига, через день-два комбинезон стирать надо – весь в масле да грязи… Это у меня, который весь мир на этом пальце держал. – Серый поднял указательный палец. – Потом вообще работы не стало, начал на уборку урожая ездить, потом в стойбригаду в Дагестан позвали, только я оттуда еле ноги унес – там настоящее рабство…
– А потом?
– Потом суп с котом! – Серый допил остатки водки, с сожалением поболтал бутылку и поставил под стол. – С Алкой разошлись, из квартиры она меня выставила, пока в Дагестане был. И пошло-поехало…
– Да-а-а, – сочувственно протянул Руслан. – Значит, и тебе они жизнь сломали?!
– А еще кому? – опьяневший взгляд Серого упёрся в холодные глаза собеседника.
– Да всем – и людям, и зверям, и природе…
Вжикнув «молнией», Руслан расстегнул свою папку и бросил на стол толстый журнал в глянцевой обложке.
– Посмотри!
Серый придвинул журнал к себе. Назывался он «Спасти планету». Красочная фотография на обложке напомнила о той, прошлой, жизни: горловина шахтной пусковой установки с открытой крышкой. Он сфокусировал взгляд, перелистнул страницу и бегло прочёл: «Создание международной экологической группы, которая берется проверить состояние экологии в местах, где в период Великого разоружения тридцать лет назад были заброшены части РВСН… приглашаются все неравнодушные… группа имеет много филиалов… взаимодействие через Интернет… привлечение внимания общественности к плачевному состоянию тайги и животного мира, загрязнению гептилом земли и озер…»
– Ну, и…? – не понял Серый. – Ты тут при чём?
– Я работаю на этот журнал.
– А я тут при чём?
– Ты тоже можешь заработать на этом денег. И немало. Если поможешь мне написать рассказ об экологической катастрофе.
– Я чё, писатель? Да и чё мне деньги?! Я вот этими руками атомную войну удерживал! – Серый потряс над столом крупными грязноватыми кистями с растопыренными обветренными пальцами. – Мне бы сейчас назад вернуться, я бы им всем кузькину мать показал…
– А чего б ты сделал? – жадно спросил Руслан.
– Чего, чего… Знаю чего! Так бы дверью хлопнул, что вся Земля зашаталась!
– Так там же блокировки? Как бы ты хлопнул?
– На каждую блокировку есть разблокировка. – Язык у Серого заплетался. – И я в этом разбираюсь. А вот в журналы писать не умею.
– Писать буду я, – сказал Руслан. – Но я же не военный. Мне нужно, чтобы кто-то соображающий в ракетных делах провёл меня по тем местам, объяснил, что там к чему… Так я подумал – может, ты поедешь с нами в экспедицию? Если, конечно, помнишь ещё что-то…
– Кто, я не помню?! Эээ, я всё помню! Я хоть сейчас могу за пульт сесть! Только ехать никуда не хочу… Пойду к Людке, высплюсь, потом на базар зайду к ребятам… – Тут Серый осекся и вмиг протрезвел. – Хотя нет, давай, поехали! Поехали! Прямо сейчас! Я все покажу…
Он с трудом встал.
– Ну, прямо сейчас мы поедем в одно место, поспим, – сказал Руслан, пряча журнал в папку. – А потом уже и дальше двинемся. Согласен?
– Угу, – икнув, ответил Серый. – Ик-караул устал…
Так он всегда говорил, когда напивался до отключки. А перед этим всегда рассказывал про свою героическую службу в ракетных войсках. Но на следующий день ничего не помнил. Как не помнил того, что там произошло у Людки-неотложки…
Руслан поспешно расплатился и, выведя под руку Ракетчика на улицу, махнул ближайшему такси.
Западная Сибирь
Высокая сочная трава прижималась к земле и болталась в разные стороны, когда вертолёт Ми-8 камуфлированной расцветки приземлился прямо в поле, в центр круга из боевого охранения солдат в камуфляже. Они тут же стали по очереди сниматься со своих мест и, оббежав вертолёт, спешно грузились на борт. Их встречал полковник с пилотским шлемофоном на голове.
– Первая воздушная поисково-штурмовая группа в количестве шестнадцати человек к выполнению задачи готова! Командир группы капитан Полосин, – перекрикивая шум двигателя, браво доложил коренастый крепыш в спецформе без знаков различия.
Бойцы группы быстро рассаживались на откидные лавки вдоль бортов, привычно ставя автоматы между ног стволами вверх.
– Садись, капитан! – Командир отдельного батальона охраны и разведки подполковник Дыгай тоже опустился на сиденье и похлопал рукой рядом с собой.
Капитан плюхнулся на лавку.
– Взлетаем! – скомандовал Дыгай, прижав к шее ларингофон.
Шум двигателя усилился, перешёл в свист, вертолёт поднялся вертикально метров на пятнадцать, на мгновение завис и взмыл вверх с левым разворотом.
– Слушай приказ! – сказал подполковник, разворачивая карту, где черными кружками были обозначены стартовые позиции. – Поступила информация, что в этом квадрате, – он ткнул пальцем рядом с одним из кружков, – охотники видели группу чужаков с автоматическим оружием. Задача – проверить!
– Есть! – кивнул капитан.
Минут через двадцать полёта они вошли в заданный квадрат. Под камуфлированным брюхом вертолёта тянулась однотонная зеленая масса, иногда разрываемая достаточно широкой рекой. Вертолет сделал круг, потом второй… После третьего капитан наклонился к Дыгаю.
– Если они нас услышали и затихарились, с воздуха не найдём! – прокричал он. – А место для днёвки подходящее – вода рядом!
– Вы командир группы – принимайте решение! – ответил полковник.
– Посадочным способом некуда… Предлагаю штурмовым, вдоль русла реки.
Комбат лишь пожал плечами: мол, я всё сказал… Полосин прошёл в кабину пилотов, переговорил с командиром и тут же вернулся.
– Приготовиться к десантированию! – объявил он подчинённым. – Вы с нами, товарищ подполковник, или как?
– С вами, – недовольно проворчал Дыгай. Он сменил шлемофон на фуражку, затянув ремешок под подбородком, и поправил пистолет на ремне. Потом с сарказмом добавил: – Или как…
– Идите тогда в числе первых!
– Иди ты сам, капитан! – вспылил комбат. – Я не салага, без тебя разберусь! Своими, вон, командуй!
Полосин рывком сдвинул дверь. В открывшийся проём пахнуло жжёным керосином от двигателя. Совсем близко блестела вода. Вертолёт медленно шёл вдоль русла, на высоте около двух метров, держась ближе к левому берегу.
– Первый пошёл! – скомандовал капитан, продублировав команду хлопком по плечу стоявшего у двери солдата.
Тот прыгнул вниз.
В проёме одна за другой, выдерживая интервалы, замелькали фигуры бойцов. С каждым покинувшим борт десантником вертолёт становился всё легче и поднимался немного выше. Последним прыгал Полосин. Вертолёт к этому времени поднялся метров до пяти. Подняв автомат над головой, капитан оттолкнулся и полетел в реку…
Река оказалась глубже, чем он рассчитывал, но до дна он достал. Холодная вода моментально пропитала одежду, проникая во все поры, и заметно утяжелила её. Оттолкнувшись от каменистого дна, Полосин вынырнул и что есть мочи погрёб к берегу, попутно стараясь рассмотреть, как обстоят дела у подчинённых. Солдатам повезло больше – они спрыгнули ближе к берегу и уже выходили на сушу, обтекая ручьями воды и на ходу расстёгивая одежду.
Присоединившись к ним, Полосин поднял руку над головой – знак пилотам: «В группе без ЧП, можно улетать».
Но вертолёт не улетел. Описав полукруг, он сделал второй заход и завис, на этот раз над полоской берега, выше деревьев. Кроны раскачивались, кружились сбитые ветром листья, из двери вылетел черный трос, нижняя часть достигла песка и свернулась кольцом. По тросу скользнула вниз атлетическая фигура подполковника. Через мгновенье он, даже не замочив ног, стоял на берегу и отстегивал пояс для десантирования. Потом махнул рукой, и Ми-8 скрылся за деревьями.
«Ничего себе, с пятнадцати метров! – подумал капитан Полосин. – Вообще, молодец мужик! Держит себя в форме, не чванится… Ведь мог вообще не высаживаться…»
– Т-товарищ к-капитан, – дрожа от холода, подошел сержант Ермилов. – Р-разрешите л-личному составу пр-рр-росушить одежду? В мокрой б-бегать не в-вариант!
– Ррр… Да! – коротко ответил Полосин, который сам чувствовал, что промерз до костей.
Солдаты достали предусмотрительно спрятанные в презерватив спички и быстро развели несколько костров. Составив автоматы в пирамиды, они сидели и стояли вокруг огня, растягивая выжатую одежду, чтобы скорее высохла. Густой белый дым шёл почти вертикально вверх – ветра не было. Полосин тоже подошёл к одному из костров и поднёс на вытянутых руках форменную куртку. Машинально взглянул на подполковника. Тот стоял у сосны и с кривой улыбкой наблюдал за происходящим. Эта улыбка не сулила ничего хорошего… И вдруг капитан понял, что допустил серьезный «косяк»: и неправильно выбрал способ десантирования, и не выставил боевое охранение, и просушку устроил не вовремя… Он бросил куртку на землю, схватился за кобуру и истошно закричал:
– К бою! Тревога!
Но было поздно. Между кострами блеснула вспышка.
«Ба-бах!» – раскатилось эхо от неожиданного взрыва…
«Тра-та-та-тах!» – почти одновременно с двух сторон раздались автоматные очереди…
Однако захваченные врасплох солдаты не падали наземь убитыми и ранеными, только кричали, разбегаясь от неожиданности. И цензурных слов в их криках было очень мало, если они вообще присутствовали.
– Мать вашу! – не отстал от подчиненных и Полосин, глядя на выбегающих из «зеленки» солдат в такой же, как они, камуфляжной форме и с автоматами наперевес.
– Поздно пить боржоми, голые чудо-богатыри! – сказал замкомбата майор Шабельский. Он появился из-за кустов последним и с довольной улыбкой подошел к Дыгаю. – Товарищ подполковник…
Но тот махнул рукой.
– Не надо, Владимирович, и так все видно. Командуй отбой учениям. Проверить оружие, пиротехнику, и через десять минут построение. Скажу я им пару ласковых. Привыкли, что диверсантов нет, только условный противник, вот и разнежились… Сейчас бы трупами лежали!
Москва
– Потом проконтролировал посадку в самолет и взлет, – закончил доклад капитан Ерманов.
Генерал кивнул.
– Хорошо. Как настроение у группы?
– Боевое. Особенно у «спецов» из ГРУ. Кажется, что они слона голыми руками могут порвать…
– А что, вполне возможно, – серьезно сказал Балаганский. – Держи на контроле работу группы, каждый день докладывай результаты.
– Так точно, товарищ генерал-майор!
– И еще. Завтра приедут сотрудники из Департамента военной контрразведки, будут проводить дознание по факту утечки совсекретной информации. Подготовь всех, кто имеет отношение к делу. И сам дашь показания.
– Кого «всех», Георгий Петрович? – растерялся порученец. – Я получил папку, отдал вам, и все… Кто еще имел к ней доступ, я не знаю.
– А ты внутрь заглядывал? – мрачно спросил Балаганский.
– Нет, конечно! Папка же опечатанная. И вообще…
– Ладно, свободен!
Когда дверь за порученцем закрылась, Балаганский встал и нервно прошелся по кабинету. Все сошлось одно к одному: утечка информации, охота террористов за спящей «Р 36М», да тут еще новость, сообщенная Ивлевым… Если не Дыгай, то кто?! Хотя сейчас вроде и не до этого…
Вернувшись на свое место, Балаганский снял трубку «вертушки» и набрал двузначный номер.
– Слушаю! – раздался в трубке голос Полибина.
– Здорово, Витя! Балаганский на связи.
– Узнал, Петрович, узнал! Давненько тебя не слышал… Но ожидал, что позвонишь!
– Так тебе по должности положено все знать! Хотя какой у меня вопрос, ты не догадаешься!
– По-моему, сейчас у тебя только один вопрос!
– Это точно. Собираешься завтра на «четверку»?
– А как же! Евгенич, кстати, там новую кабинку поставил – инфракрасными лучами тело до пяти сантиметров в глубину прогревается.
– А я слышал, эту штуку твои люди туда привезли, – усмехнулся Балаганский. – Чтобы лучами мозги просвечивать и мысли читать. Я в микроволновку не полезу. Мне русская банька по душе, так чтоб влажность высокая, температуры средние…
В трубке раздалось нечто похожее на хрюканье.
– Давай, подтягивайся, юморист! Русская банька там, как всегда, на высоте. Евгеньич как раз свежих веничков привёз разных: дубовых, берёзовых, липовых. А то общество спрашивает: почему Петрович нас игнорирует?
– Ладно, давай, до завтра!
Действительно, на субботние мероприятия «генеральского клуба» Балаганский приходил не часто. Застолья, баня, охота, биллиард и другие мужские развлечения его не особенно привлекали. Свободное время Георгий с удовольствием проводил с женой. Несмотря на долгую семейную жизнь, он по-прежнему был влюблен в Инессу и часто пропускал «обмывания» очередных званий, успешно проведённых учений (а успешно они проходили всегда), женитьбу детей, рождение внуков и прочих важных и не очень важных событий в жизни генеральской элиты.
Предстоящей встречи Балаганский ждал с нетерпением, отчего долго не мог уснуть. А когда уснул, ему приснился кошмар: особист Ивлев в капитанских погонах сидел в бане за замысловатым пультом и подкручивал какие-то маховички, направляя невидимые лучи в его, генерала Балаганского, голову.
Утром невыспавшийся Балаганский был разбужен телефонным звонком. Звонил аппарат закрытой связи, поэтому ответить, протянув руку к тумбочке, было нельзя. Чертыхаясь и шлепая босыми ногами по паркету, он побежал в кабинет и сорвал трубку:
– Слушаю.
Главком постарался скрыть недовольные нотки в голосе – по специальной связи обычно звонит начальство. И точно!
– Приветствую, Георгий Петрович! – пророкотал в телефоне властный голос заместителя министра Львова.
Генерал-полковник был последним из старой гвардии, еще не вытесненным «амазонками», но все ожидали, что в ближайшее время Стульев отправит его в отставку. Сам Львов тоже этого ожидал.
– Меня сегодня шеф на доклад вызывает по твоему делу, поэтому не взыщи, что разбудил…
– А какое такое «мое дело»? – оторопело спросил Балаганский.
– А ты не знаешь?! – раздраженно спросил Львов. – Разведка сообщила, что террористы ищут забытую ракету! А откуда утекла информация? Может, из моей епархии?
– Извините, товарищ генерал-полковник! Из моей!
– Вот то-то, – успокаиваясь, сказал замминистра. – Ты отчитался, что принял меры…
– Так точно! Направил поисковую группу специалистов-ракетчиков, усиленную спецназом.
– Этого мало! Надо поднимать дополнительные силы и средства!
– Виктор Владимирович, я не знаю, насколько точна информация разведки, но в любом случае ни одна террористическая группа не сможет даже подойти к командному пункту! И не сможет даже заглянуть в шахту!
– Ты это шапкозакидательство брось! Надо оцепить весь позиционный район сорок первой армии!
– Объект находится в расположении третьего полка, товарищ генерал-полковник! На одной из брошенных позиций с радарной антенной, а их всего три, – стараясь быть убедительным, проговорил Балаганский. – Наша группа ищет ее по этим признакам. Необходимости оцеплять весь позиционный район нет! Но вы правы, я подниму антидиверсионную группу дивизии – пусть прикроют все возможные точки!
– А сам догадаться не мог?! – строго, но удовлетворенно сказал Львов и, не прощаясь, отключился.
– Что это тебя подняли в такую рань? – в дверях стояла голая, разомлевшая ото сна Инесса. – Сегодня же выходной!
– На моей службе нет выходных! – буркнул Балаганский. – Пойди сделай кофе!
Он позвонил дежурному по штабу, отдал необходимую команду, потом заглянул на кухню, но там и не пахло ни кофе, ни Инессой. Георгий вернулся в спальню. Она, как ни в чем не бывало, валялась в постели, принимая соблазнительные позы и щедро демонстрируя выбритую промежность.
– А кофе?
– А кофе муж подаст в постель своей любимой женушке, – промурлыкала она, улыбаясь.
– Я ухожу, – мрачно ответил главком, не обращая внимания на прелести супруги.
– Куда? Сегодня же суббота…
– Ну и что? Ты же слышала – дела!
– А я, значит, опять буду скучать, – обиженно сказала Инесса, отворачиваясь.
Сердце генерала дрогнуло, и верх, в очередной раз, взял любящий муж.
– Не дуйся. – Он подошел к постели и поцеловал Инессу в теплое плечо. – Завтра куда-нибудь сходим!
Без четверти десять чёрный «Мерседес» главкома РВСН въехал на территорию объекта «А-4» – этим кодом когда-то обозначалась секретная дача Минобороны, и хотя объект давно был рассекречен, старое название сохранилось. Машина подъехала к крытой парковке. Водитель генерала Балаганского знал – здесь принято занимать свободные места слева направо, в порядке прибытия. Они оказались третьими, после «BMW 750» генерала Короткова – начальника Департамента материально-технического обеспечения Министерства обороны, а между своими Евгеньича, и «Мерседеса» начальника УФСБ генерала Полибина. В двух сотнях метров от парковки на вертолётной площадке стояла «Кашка» – небольшой вертолёт Ка-26 с эмблемами МЧС на белом, опоясанном оранжево-голубой лентой борту.
Балаганский вошел в разгрузочный корпус. В большом зале два плотных мужичка с мокрыми волосами и красными лицами, обёрнутые простынями и похожие друг на друга как братья, сидели в кожаных креслах за накрытым столом. Перед ними в глубокой вазе краснели большие раки, на подносе отливали серебряной чешуей вяленые рыбцы. Они ели раков и пили пиво.
– О, кого я вижу! – трубным голосом закричал один. – Привет ракетным войскам! Что-то, Петрович, тебя давненько не было?
– Привет доблестным эмчеэсникам! – в тон ответил Георгий. – Некогда нам пиво пить, надо за ракетами следить! Кто еще здесь?
– Полибин с Евгеньичем в бильярд режутся. Валидыч вот-вот подъедет…
Через открытую дверь из биллиардной доносился костяной стук шаров. Балаганский разделся, нырнул в бассейн с прозрачной, чуть голубоватой холодной водой, быстро проплыл взад-вперед, потом погрелся в бурлящей джакузи, осмотрел инфракрасную сауну, с виду похожую на обычную кабинку для двух человек, с прозрачной дверью, и присоединился к эмчеэсникам. Валидыч – грузный генерал полиции подъехал через десять минут, Полибин с Евгеньичем, закончив партию, тоже вышли к столу. Потом неожиданно подоспел маленький, худенький, с лысой, как биллиардный шар, головой замначштаба сухопутных войск Голиков, который совсем не был похож на генерала.
– Ну что, за встречу? – потер ладони Полибин.
– Давайте вначале попаримся! – предложил Евгеньич – сухопарый, подвижный, с лысиной на макушке. – Для здоровья полезнее!
Вопреки распространённому о тыловиках мнению, Евгеньич был абсолютным трезвенником, занимался спортом и просто излучал здоровье. За столом он обычно пил чай, заваренный на травах, этим и объяснял, почему выглядит гораздо моложе своих пятидесяти восьми.
– Ну, давай, – согласился Полибин.
Он являлся полной противоположностью Евгеньичу – грушевидное лицо повторяло грушевидную фигуру (или наоборот), даже на вид можно было определить, что он страдает избыточным весом и одышкой, а перечень диагнозов в медицинской карте занимает не одну страницу. При этом генерал никогда не отказывал себе в удовольствии выпить бутылочку-полторы хорошего коньяка. А уж в качестве спиртных напитков он разбирался не хуже, чем Евгеньич в чаях и ароматизаторах для бани.
– Масло лаванды, кедра, мелиссы, мяты, шалфея, – любовно рассказывал Евгеньич, лёжа на верхней полке парной. – Это расслабляющие, успокаивающие запахи. А тонизирующие – бергамот, грейпфрут, имбирь, лайм. Но нужно ещё уметь подобрать концентрацию.
– Да, Евгеньич, пар у тебя на славу получился, – похвалил грузный и лысый Валидыч, покрытый множеством мелких нагретых капелек воды, концентрировавшейся из пара.
Напарившись, генералы вышли из парилки, расселись вокруг стола на диване и в мягкие кожаные кресла. Закутанные по пояс в простыни, с простецкими красными лицами, они были похожи на самых обычных мужиков, не отягощенных властными полномочиями и государственной ответственностью. Вместо петлиц с золотыми дубовыми листьями некоторых украшали оторвавшиеся от веников листы, но располагались они совсем не в тех местах, где положено. И вели голые мужики себя соответственно: смеялись, рассказывали анекдоты, шутили. Кто-то пил водку, кто-то коньяк, кто-то пиво. Евгеньич, как всегда, прихлебывал чай.
– Ааа! – раздался дикий крик: задержавшийся в парилке Валидыч прыгнул в холодный бассейн, подняв фонтаны брызг, которые долетели до стола.
Больше всего досталось Голикову, он брезгливо отряхивался.
– Фрр, – полицейский вынырнул, выплёвывая воду.
– Валидыч, ты прям как американский «морской котик»! – крикнул Евгеньич.
– Я морской лев! – гордо возразил тот.
– Видали мы зверей почище львов, и то от них летели клочья! – продекламировал Голиков.
Все весело засмеялись.
– Отличные раки, – похвалил Балаганский, отрывая и высасывая очередную клешню. – Крупные все, как на подбор.
– Это МЧС нас выручает, – сказал Евгеньич.
Эмчеэсники с довольным видом переглянулись.
– Работа у нас такая – выручать, – улыбнулся один из них.
– Донской рак, – деловито сказал другой. – Раньше такого во Францию экспортировали. Только теперь мало его осталось.
– Раки – это хорошо, – брюзгливо сказал Голиков, который их не ел. – А вот почему в армии на одного генерала приходится тысяча сто военнослужащих, а в МЧС – сто пятьдесят девять?
– Потому что задачи у нас сложнее!
Из бассейна, отдуваясь, вылез Валидыч и, расставив руки, пошел на Голикова.
– Что ты там про львов говорил? А ну, давай бороться! Посмотрим, от кого клочья полетят!
– Ты хоть простыней прикройся, – невозмутимо ответил Голиков. – А бороться я отказываюсь – задавишь! У меня не мускулы роль играют, а голова. Мои мускулы – это армии и дивизии. Знаете, что территория противника не считается освобожденной, пока на нее не ступил сапог солдата?
– Прям-таки, – возразил Балаганский, отпивая пиво. – Пока вы там своими котелками бренчать будете, ракетные войска уже свою задачу выполнят, и вам заходить на вражескую территорию даже не понадобится. Тем более, и для здоровья это не полезно!
– Да, засирать территорию вы умеете! – кивнул Голиков. – Рассказываю анекдот про генерала-ракетчика…
– Давай, давай, – оживились все остальные, кроме Балаганского, который, наоборот, – насторожился.
– Так вот, приезжает генерал в часть с проверкой. Заходит в казарму, кричит: «Почему не убрано? Пол должен блестеть!» Ведут его на позицию, он опять: «Почему ракета не блестит? Она должна блестеть!» Ну, тогда ему баньку истопили, телеграфисточку симпатичную послали в компанию. Только она как ни старается – все напрасно. Девчонка так осторожненько и говорит: «Товарищ генерал, у вас не стоит!» А он как рявкнет: «Он и не должен стоять! Он должен блестеть!»
Генералы захохотали.
– Слышь, Петрович, а у тебя как, блестит? – совершенно серьезно спросил Полибин, когда все успокоились.
Последовал новый взрыв смеха, Валидыч даже с дивана сполз, эмчеэсники держались за животы и вытирали слезы. Шум поднялся такой, будто за столом собрались не семь мужиков, а двадцать семь!
Балаганский с невозмутимым видом встал, взял нетронутую рюмку с водкой, поднял, отставив локоть.
– За ракетные войска! – сказал он и выпил.
Все были вынуждены последовать его примеру, шум понемногу стих.
Потом солдат из взвода охраны принес блюдо с дымящимся шашлыком, и внимание собравшихся переключилось на еду. Тосты следовали один за другим, запасы водки и коньяка быстро убывали. Наконец, все насытились и захмелели, все пребывали в хорошем настроении.
– Ну что, может, в бильярд партеечку?! – предложил Евгеньич.
– А давай! – поддержал Валидыч. Голиков и эмчеэсники пошли с ними в биллиардную.
Полибин и Балаганский остались наедине.
– Выйдем, подышим, – сказал Георгий.
– Пойдем.
Генералы надели отглаженные махровые халаты и вышли на крыльцо. Было тепло, пахло цветами, недавно политой зеленью и свежескошенной травой. Охранник, маячивший метрах в десяти, на всякий случай отошел подальше, чтобы не мозолить глаза начальству. По гладкой асфальтированной дорожке, между зеленых газонов и разноцветных клумб, они подошли к работающему фонтану.
– Я знал, что ты на меня выйдешь, – глядя в фонтан, сказал Полибин. – Только в этом деле я тебе ничем не помогу. Утечка и последствия слишком серьезные, уже самому доложили!
Полибин поднял руку и указал на небо.
– Расследованием будет руководить кто-то из руководства Военно-следственного комитета, так что сам понимаешь…
– Да все я понимаю, – прервал его Балаганский. – Пусть проводят расследование, пусть делают выводы, тут ничего не поделаешь. Я уже послал туда группу поиска, поднял антидиверсантов – если четко сработают, то и проблем не будет. А я по-другому вопросу.
– По какому? – удивился Полибин и перевел взгляд с водяных струй на приятеля.
– В восемьдесят втором году моего товарища, Сережку Веселова, отчислили из академии за анекдот. Я думал, его наш общий друг сдал, Мишка Дыгай. А недавно наш бывший особист у меня на приеме был и сказал, что Мишка ни при чем: якобы информация от территориалов пришла…
– И что ты от меня хочешь?
– Хочу узнать, правда ли это? Дело в том, что кроме нас троих там не было никого похожего на «комитетских» агентов!
– Хороший агент и не должен быть похож на агента! – усмехнулся Полибин. Подул легкий ветерок, и он плотнее запахнул халат. – Зачем прошлое ворошить? Тридцать лет прошло, всё в воду кануло! У тебя сегодня реальные проблемы, а ты в восемьдесят второй год возвращаешься…
– Знаешь, Виктор Эдуардович, с моими проблемами я тебя разбираться не прошу, – холодно сказал Балаганский. – А прошу старую занозу из сердца вынуть! И это вполне в твоих возможностях!
– В моих-то моих. – Тон Полибина тоже изменился, стал мягче, что ли. – Только это же секретная информация. Все равно что я тебя попрошу раскрыть дислокацию ракет и коды запуска!
– Не все равно! – возразил Балаганский. – Мои секреты безопасности страны касаются и вражеские разведки очень интересуют! А кого интересуют твои дохлые секретики про агентуру, работавшую тридцать лет назад? ЦРУ? Или «Моссад»? Никого! Все дела уже давно в архивах пылятся! Или я им мстить пойду?!
Дело шло к ссоре. Полибин откашлялся. В чем-то Балаганский был прав. К тому же среди большого начальства действуют свои законы и правила. Ссориться из-за подобных пустяков тут не принято.
– Не лезь в бутылку, Петрович! – Он дружески похлопал Георгия по плечу. – Уговорил! Завтра подниму архивные материалы, поговорю с опером и позвоню…
– Спасибо, Витя, – успокаиваясь, произнес Георгий. – А я уж подумал…
– Вот чтобы глупостей не думал, пойдем выпьем!
Москва – Западная Сибирь
Серый проснулся уже утром, проспав почти сутки. Такого с ним никогда прежде не случалось. Оглядевшись, он обнаружил себя в квартире нежилого вида – голые стены с неровно наклеенными дешевыми обоями, почти полное отсутствие мебели: не считая дивана, на котором он спал, здесь стояла пара стульев да забрызганные известкой малярные козлы, выполняющие, скорей всего, роль стола… Как он сюда попал?! Серый напрягал память, но, как обычно, ничего не вспомнил. Голова болела, в горле пересохло, язык был большой и жесткий, как наждачная бумага. Надо было срочно опохмелиться.
Вместо его грязной, ветхой одежды на одном из стульев висели рубашка, пиджак и брюки – все новое, неношеное. Серый быстро проверил карманы. Они были пусты, и это его обеспокоило. Конечно, ничего ценного, да и не ценного тоже, там никогда не водилось, но во внутреннем кармане пиджака, для верности застегнутом булавкой, хранился завернутый в обрывок газеты мятый-перемятый паспорт, который был последним билетом из мира бомжей в нормальную человеческую жизнь. Ни у Вонючки, ни у Толяна, ни даже у Рахима паспортов не было, поэтому они завидовали Серому, а он, наоборот, – чувствовал свое превосходство. И вот какие-то гады этот драгоценный паспорт сп…ли!
На кухне слышался гортанный говор, слов разобрать было нельзя. Решительно настроенный Серый вышел туда и увидел сидящих за столом у включенного ноутбука двух мужчин восточного вида – одному на вид лет тридцать пять, второму – под шестьдесят. У них были одинаковые орлиные носы и одинаково заросшие лица, можно было подумать, что это родственники. Серый вспомнил, что младшего зовут Руслан, это он по-царски угостил его вчера и привез сюда. А второй, наверное, его отец или старший брат… Хотя нет, Руслан держался с ним так же почтительно, как Рахим с Русланом, и дело не в восточном уважении к старшим, а в отношениях зависимости или подчиненности…
Паспорт лежал на клеенке рядом с ними, Серый беспрепятственно забрал документ и сразу успокоился. Сагид – так звали старшего – расспросил его о жизни, о службе, поцокав языком, выразил сочувствие… Обнадеженный Серый попросил опохмелиться, но вместо водки получил какую-то таблетку, которая растворилась в стакане воды и действительно принесла некоторое облегчение. В качестве аванса за будущую помощь Сагид вручил ему пачку тысячных купюр – в том мире, в котором последние годы обитал Серый, это были фантастические, запредельные деньги!
Наконец, Сагид ушел, а Руслан сопроводил Серого в кафе-стекляшку рядом с домом и накормил завтраком, потом отвел в парикмахерскую, где его побрили и постригли. Глядя в зеркало, он не узнавал себя, но испытал чувство облегчения – будто содрал с себя гнойную коросту. Затем они пошли в универсам, Руслан приобрел несколько свитеров, зеленые туристские куртки для себя и Сергея, накупил целый рюкзак консервов, а Серый незаметно купил складной нож с выкидным клинком – он привык не доверять незнакомым людям. Да и знакомым тоже. В продуктовом отделе взял бутылку водки. Но Руслан водку заметил и разбил об асфальт прямо возле магазина.
Вскоре на такси они приехали в Шереметьево, где встретились с Сагидом и гладко выбритым мужчиной европейской внешности, лет сорока, который представился Васей, но почему-то говорил с едва заметным акцентом. Он не расставался с ноутбуком в специальном мягком футляре на ремне. Сагид был в просторной длинной куртке из толстой темно-серой фланели с большими накладными карманами, брюки он заправил в высокие шнурованные ботинки. На Васе было обычное гражданское черное пальто, которое нелепо выглядело на фоне легкой одежды находящихся в аэровокзале пассажиров. Впрочем, это его нисколько не смущало. Вел он себя замкнуто и все время молчал. Через час все четверо вылетели в Омск.
В аэропорту в зале прибытия их встретили двое кавказцев – солидный пожилой мужчина и молодой парень. Серый надеялся, что встреча будет сопровождаться застольем и обязательно дадут выпить, но дело обернулось совсем по-другому. Солидный обнялся с Сагидом, соприкоснулся с ним щеками.
– Рад снова видеть тебя, Алмаз, – сказал он, но Сагид сурово свел брови, и тот осекся. – Пойдем, машина ждет!
Они погрузились в «Газель». Молодой парень сел за руль, Руслан рядом с ним, Сагид и пожилой устроились сзади и всю дорогу шептались. Серый попытался завязать разговор с Васей, но тот отвечал односложно и неохотно, так что беседы не получилось. Ехали около часа, потом «Газель» остановилась, приезжих высадили, и не в городе у гостиницы, а в пустынном поле. Попрощавшись с Сагидом, встречающие уехали, оставив четверых гостей в широкой, но редкой лесополосе. Серый понял, что ни угощения, ни тем более выпивки не предвидится. Смеркалось, дул холодный ветер, Серый достал из рюкзака свитер.
– Ну, долго мы будем ждать у моря погоды?
Спутники спокойно сидели на рюкзаках и, казалось, его не услышали, только Руслан глянул так, что задавать дальнейшие вопросы расхотелось. Когда стемнело, откуда-то сверху послышался приближающийся шум двигателя и сигнальные огни вертолета. Руслан включил фонарь, световой луч поднялся в небо, обозначая их местоположение. Вертолет сел метрах в пятидесяти, прямо в поле. Серый таких никогда не видел: небольшой, с кабиной, похожей на голову стрекозы с огромными «глазами» остекления и двумя двигателями по бокам фюзеляжа – как у самолета. Двигатели продолжали гудеть, а два расположенных один над другим винта – вращаться.
Все вскочили.
– Давайте быстро! – приказал Сагид и побежал.
Руслан и Вася бросились за ним, Серый был вынужден последовать их примеру. Тяжелый рюкзак давил на плечи, ноги вязли в рыхлой почве, и он подбежал к вертолету последним, подивившись выносливости спутников. Чувствовалось, что они неплохо тренированы. В тускло освещенном салоне сидели три человека в камуфляже. Не проявляя никаких эмоций, они гортанно поздоровались с Сагидом и Русланом. На Серого и Васю внимания не обратили, как будто их и не было.
– Пойду к пилоту, – сказал Сагид, ни к кому не обращаясь, и снова выпрыгнул наружу.
Руслан закрыл широкий двустворчатый люк, вертолет вновь оторвался от земли и быстро начал набор высоты.
Сердце у Серого колотилось, он тяжело дышал. Сидящие напротив незнакомцы рассматривали его с презрительными улыбками. Глаза постепенно привыкли к полумраку, и он смог рассмотреть своих новых попутчиков. Они были в камуфляже и таких же ботинках, как у Сагида. Сухие, поджарые, со впалыми щеками и развитыми надбровьями. Старшему лет под сорок, двум другим по двадцать – двадцать пять, причем один рыжеволосый, что удивило Серого: он никогда не видел рыжих кавказцев. Обычная для горцев небритость, у старшего – окладистая борода, уверенные позы и хищные повадки. Видно, привыкли по горам бегать…
«Волчары натуральные, – подумал Серый. – Такие кишки на кулак намотают и не поморщатся… Какие, на фуй, экологи! Видать, вписался я в стремную тему…»
Действительно, ни экологией, ни журналистикой здесь не пахло. Все происходящее напоминало хорошо подготовленную военную операцию. Серый уже пожалел, что подписался на предложение Руслана. Хотя выбора не было: за спиной оставался труп Людки, и из Москвы надо было валить по-любому… Ладно, разберемся… То ли от обилия событий, то ли от смены часовых поясов, полетов и перепадов давлений, но Серый почувствовал сильную усталость и, откинувшись на спинку сиденья, мгновенно заснул.
Проснулся он через два часа, когда вертолет, в полной темноте, косо шел на посадку. Луч бортового прожектора высветил внизу большую поляну среди деревьев.
– Вояки постарались, специально для нас площадку сделали! – хрипло сказал бородач. – Они тут самолет какой-то нашли. Палатки поставили. Жалко, потом убрали…
Руслан цыкнул зубом.
– Палатки вообще не вопрос, – растягивая слова, холодно сказал он. – Надо будет, на землю ляжем! Надо – вообще спать не будем, хоть неделю, хоть месяц!
– Не пугай! – огрызнулся бородач. – Мы в горах, думаешь, на перинах спим?
– Успокойся, Ахмед! – повысил голос Руслан. – У нас есть палатка на четверых, остальные в вертолете заночуют…
Колеса шасси мягко коснулись земли, двигатели смолкли, в открытый люк пахнуло пьянящим запахом леса и откровенным ночным холодом. Пассажиры выпрыгнули, выгрузили багаж. Серый принимал рюкзаки с вещами, канистры с водой и большие тяжелые сумки, в которых позвякивало железо. Похоже, «экологическая» экспедиция хорошо вооружена…
Последним из вертолета вылез пилот – круглолицый, добродушного вида увалень в летном комбинезоне. Увидев Серого и Васю, он обрадовался и протянул руку:
– Здорово, мужики! Меня Валентином зовут! Хорошо, что славяне объявились, а то одна «чернота» кругом, – он опасливо оглянулся. – Правда, платят хорошо! Сейчас колодки под колеса поставлю и поболтаем…
Пока пилот занимался своей машиной, Серый попытался разговорить Васю.
– Так что мы делать будем? – по-простецки расспрашивал он. – Вот твоя какая задача?
– Денег заработать, – скупо ответил тот. – Что скажут, то и буду делать. И тебе так же советую!
– Слышь, ты и ты, – подошел сзади Ахмед и ткнул пальцем в каждого. – Живо ставьте палатку, разводите костер, готовьте ужин!
– Я? – изумленно спросил Вася.
– Конечно, ты! Не я же, – ощерился бородач.
– Но я… Я не прислуга…
Серый ничего не говорил: он раскачивался с носков на пятки и с легкой улыбкой рассматривал самозванного командира.
– Объясни им, Шамиль! – небрежно бросил бородач рыжему.
Тот подошел с угрожающим видом.
Сагид и Руслан, подсвечивая фонариками, увлеченно заглядывали в тяжелые сумки и не видели, что происходит вокруг. Точнее, делали вид, что не видят. Что ж, значит, каждый за себя…
– Пошел дрова собирать! – рявкнул Шамиль на Васю и, толкнув его в грудь, повернулся к Серому. – А ты палатку ставь! А то головы отрежу!
– Слышь, брателла, а ты рамсы не попутал?! – презрительно усмехнулся Серый. В той среде, в которой он последние годы вращался, было легко научиться блатному жаргону и повадкам.
– Чё, чё? – Шамиль подошел вплотную и хотел еще что-то сказать, но не успел.
«Бац!» Хук снизу пришелся в солнечное сплетение, рыжий перегнулся вдвое, будто сломался, и тяжело повалился на траву.
– Эй, ты что?! Жить надоело?! – В руках у его сотоварищей появились пистолеты.
Но тут раздался грозный окрик Сагида. И хотя Серый не понял ни слова из того, что тот сказал, но смысл был предельно ясен: оружие мгновенно исчезло, а его обладатели спрятали клыки и принялись оказывать помощь поверженному Шамилю.
– Не обращайте внимания, друзья! – Руслан успокаивающе обнял Сергея и Васю за плечи. – Это горячие, плохо воспитанные сельские парни. Они не поняли, что вы важные и почетные гости. Зато на них можно положиться: всю свою жизнь они воюют за свободу Кавказа. Слышали про «Волков джихада»?
– Плевать мне, кто они! – Серый сбросил чужую руку, сделал шаг в сторону и нащупал в кармане нож. – Только пусть ко мне не суются, да и к Ваське тоже! Не одни они умеют головы отрезать!
Шамиль постепенно пришел в себя. По команде Сагида все принялись за работу: «волки» быстро и привычно развели костер, Руслан с Серым и Васей поставили палатку, Сагид, явно демонстративно, лично почистил картошку, вскрыл банки с тушенкой и вместе с пилотом варил в котелке мясной суп. Потом все уселись вокруг костра и жадно набросились на еду. Вопреки надеждам Серого водки на расстеленном брезенте не было, хотя густое варево, как ни странно, оказалось довольно вкусным и сытным. Казалось, в лагере воцарились мир и спокойствие, но Серый то и дело ловил на себе косые, ненавидящие взгляды «волков» и понимал, что так просто конфликт не закончится. И действительно, когда перед сном он отошел подальше за деревья помочиться, то случайно подслушал разговор подошедших Сагида и Ахмеда.
Вначале они говорили на непонятном языке, потом Ахмед перешел на русский:
– Я плохо понимаю арабский, Сагид. Мы не знаем ни тебя, ни твоих людей. Но наши старшие сказали, что ты очень уважаемый и почитаемый человек, поэтому мы здесь. Но я не понимаю, почему ты позволяешь презренным кяфирам вести себя так, как будто они здесь главные?! Шамиль перерезал глотки нескольким десяткам врагов, а сейчас грязный ишак ударил его совершенно безнаказанно! Как мне объяснить моим людям – почему так случилось?! Или ты хочешь, чтобы я потерял лицо?!
– Успокойся, Ахмед! Я и мои друзья очень ценим тебя и всех «Волков джихада», – успокаивающе произнес Сагид. – Но эти люди пока нам нужны. Они специалисты и помогут нам совершить великий подвиг. А потом можешь порезать их на куски – ты в своем праве!
«Какой «великий подвиг» они собираются совершить с моей помощью? – ломал голову Серый. – Если они экологи, то тут все ясно: показать места заброшенных стартовых позиций, рассказать о вреде гептила для окружающей среды, научить специфическим терминам, которые придадут статье большую достоверность… Но если это боевики, а это боевики, то что я могу для них сделать? Запустить ракету? Только идиот может составить такой план даже для боевых шахт! А тут они пустые… Ладно, хрен с тем, какие бредни они придумали. Но вот насчет «порезать на куски»… Это мне совсем не нравится! Тем более что это не ракету запустить – это они вполне могут сделать! Причем именно «на куски», тут все очень реально и без всяких преувеличений!»
Немного позже, когда они укладывались спать в палатке, а все остальные устроили совещание у вертолета, Вася внезапно прошептал:
– Спасибо, Сергей! Этот бандит так на меня напал, что я растерялся! А ты его нокаутировал без лишних разговоров!
– «Спасибо» не булькает, – так же тихо ответил Серый расхожей фразой. – Лучше налей хотя бы сто грамм! А то меня уже крутит всего, а они только таблетками пичкают!
– Я не пью, – с сожалением ответил Вася. – А то бы обязательно налил. Когда вернемся, поведу тебя в лучший ресторан…
– Зачем? В ресторан меня и не пустят… – Серый осекся.
– Почему? – удивился Вася.
– Да потому, что в ресторан по частям не пускают, – нашелся Ракетчик. – А нас с тобой эти звери завтра на куски собираются порезать. После того, как мы с тобой свое дело сделаем…
– Не может быть! – ужаснулся Вася. И тут же, без всякой последовательности, продолжил:
– То-то у Сагида глаза убийцы… И деньги обещал отдать после работы – мне это сразу не понравилось…
– А в чем твоя работа?
– В том же, в чем и твоя… Ты же ракетчик?
– Да, на «Р 36М» работал. А что, ты тоже?
Вася кивнул:
– И я.
– На каких системах?
– «LGM-30».
– Подожди, это что такое? – не понял Серый.
– «Минитмен-3».
– Как так?! – изумился Ракетчик. – Это же американские!
Второй ракетчик усмехнулся:
– Так я в американских войсках служил.
– Ничего себе! – присвистнул Серый. – Как тебя угораздило туда попасть?
Вася вздохнул:
– Туда очень просто – родители в семьдесят пятом эмигрировали в США, а в семьдесят седьмом родился я. Кстати, мое настоящее имя Джонатан. Ты лучше спроси, как Джонатана сюда угораздило?
– И как же?
– Тоже просто. Возникли проблемы с деньгами, долги… Из армии уволили, а тут случай подвернулся: познакомился с одним арабом – очень приличный человек, мы даже подружились… Он предложил хороший заработок, вот я и поехал…
– Да-а-а, как в кино, – покрутил головой Серый. – Ну, а дело-то у тебя тут какое?
– По специальности. Ракету запустить. Как раз «Р 36М». Хотя ты в этом деле играешь первую скрипку…
– Да ты что?! Как можно вот так просто ракету запустить?! Знаешь, какая там охрана?! Это все равно что всемером взять крепость!
– Говорят, нет никакой охраны. Заброшенная она. Вроде забытая.
– Только сумасшедший может такое придумать!
Серый даже забыл про конспирацию и повысил голос. Но снаружи послышались шаги, и они замолчали, притворившись спящими.
Сагид и Руслан влезли в палатку, распространяя вокруг горькие запахи костра и смертельной опасности. Они молча устроились на своих местах и вскоре захрапели.
А Серый долго лежал без сна. Может, оттого, что выспался в вертолете, но скорей – от навалившихся мыслей, столь же горьких, сколь наполнившие палатку запахи. Последние годы он находился в постоянном пьяном дурмане, а сейчас вынужденная трезвость хотя и доставляла физические страдания, но позволяла задуматься над своей жизнью и оценить ее перспективы. А перспективы, мягко говоря, не радовали.
Труп Людки уже наверняка нашли, и его, конечно же, объявили в розыск, тем более что, скрывшись из постоянного места обитания, он подтвердил свою вину… Но что такое обвинение в убийстве по сравнению с террористической деятельностью?! За время обучения в академии и потом, за годы службы, он тысячи раз слышал об опасности диверсионно-разведывательных групп противника, которые так и кружат вокруг ракетных стартов, надеясь отыскать щелочку в системе антидиверсионной обороны и выполнить свое черное дело… В реальность такой опасности мало кто верил, думая, что особисты сгущают краски для повышения бдительности и дисциплины… И вот он лично входит в самую настоящую ДРГ, заданием которой является пуск боевой ракеты! Что хуже: попасть под суд за убийство, которого не совершал, или за терроризм, в котором участвовал? Впрочем, до суда дело не дойдет: окружающие его бандиты не дадут соучастнику вернуться в большой мир…
Подавленный тяжелыми и тягостными мыслями, Сергей Веселов по прозвищу Ракетчик незаметно провалился в столь же тяжелый и тягостный сон.
Разбудил его холод и громкий разговор. Сагид и Руслан сидели на корточках у входа в палатку и что-то объясняли держащему на коленях ноутбук «Васе», а тот то ли не понимал, то ли возражал и доказывал обратное. Когда Серый вылез, они на миг смолкли.
– Слушай меня внимательно, Сергей! – строго и торжественно начал Руслан. – Мы никакие не экологи…
– Да? А кто?! – удивился Ракетчик. – Хотя мне все равно. Дайте выпить!
– Когда мы закончим дело, ты сможешь пить с утра до ночи! Ты получишь сто тысяч долларов, мы переправим тебя куда захочешь – хоть в Арабские Эмираты, хоть в Америку.
«Хоть бы пи…л правдоподобно!» – подумал Серый. А вслух сказал:
– Сто тысяч не надо. Дай стакан водки сейчас.
– Не веришь? – спросил Руслан и повернулся к «Васе» – Джонатану.
– Покажи ему!
Тот повернул ноутбук. На экране было нечто напоминающее приборную панель самолета: экранчики, кнопки, рычажки…
– Что это?
– Боевой пульт «Минитмена» с активными кнопками, – пояснил Джонатан. – Его можно подключить к вашему? Они сопрягаются?
– Нет, конечно! – Несмотря на незавидность ситуации, Сергей засмеялся. – У нас пульты образца семидесятых годов. Там еще аналоговые приборы.
– Я же вам говорил! – воскликнул Джонатан, обращаясь к Руслану и Сагиду одновременно. Те переглянулись.
– Послушай, Сергей, я тоже служил в РВСН, – сказал Руслан. – Но я не управлял пуском, хотя и изучал, как это делается… А Вася знает, как производить пуск, но на совсем других пультах… Зато ты знаешь и умеешь то, что нам надо. Поэтому тебе придется сделать для нас эту работу!
– Какую работу?
– Произвести пуск «карандаша», вот какую! – Руслан впился в Веселова ледяным взглядом. Наверное, так смотрит удав на жертву.
– Это невозможно, потому…
– Тебя это не касается! – грубо перебил Сагид. – Ты ударил нашего парня! Они бы зарезали тебя сразу, но я им запретил, сказал, что ты нам нужен… Поэтому работай и получишь хорошие деньги… Или…
– Да поймите, к ракете невозможно подобраться! Она охраняется, как крепость, готовая к осаде!
– Это не твой вопрос! – вмешался Руслан. – Мы приведем тебя к пульту, и тебе надо будет только выполнить ту работу, которую ты много раз выполнял, производя условные пуски…
«Психи, натуральные психи! – подумал Сергей. – Надо валить их всех! И я их завалю! Или они меня… Плевать, все равно обратного хода нет! Эх, жалко, Дыгая я не достал… Если бы его захватить…»
– Ну, а куда она полетит, эта ракета? – прикидываясь простачком, спросил он. – И что потом будет?
– И это не твой вопрос! – отрезал Руслан.
А Сагид добавил:
– Тебе не надо думать о мировых проблемах! Ты же убил свою сожительницу, тебя ищут. Вот о чем тебе надо думать! А в Америке тебя не найдут!
«И на том свете никого не находят!» – подумал Сергей.
У Сагида прозвонил спутниковый телефон, и он отошел в сторону, но быстро вернулся в очень хорошем настроении.
– Нам теперь не надо облетать все брошенные шахты, – бодро сообщил он. – Всего три точки! Думаю, за день управимся!
Западная Сибирь
Н-ская дивизия РВСН
Вернувшись домой, оголодавший Дыгай, не снимая формы, сразу прошел на задний двор.
Традиция ужинать на воздухе зародилась в их семье пять лет назад, сразу после переезда в новый коттеджный посёлок, неподалёку от штаба дивизии. Тогда он был ещё подполковником, заместителем командира отдельного батальона охраны и разведки дивизии, сын Николай учился на предпоследнем курсе военно-морского института, а дома, как всегда, командовала жена. Несмотря на внешнюю хрупкость, Надежда держала тыл ракетчика не хуже, чем её муж охранял рубежи стартовых комплексов. В её компетенцию входило практически всё, что касалось семейного очага: от планирования семейного бюджета и приготовления пищи до расстановки мебели и собственноручного закручивания шурупов.
Придя как-то со службы, Михаил обнаружил, что на кухне нет тяжеленного стола квадратной формы, с толстыми, квадратными же ножками и вставной плитой под раздвижной столешницей. Ему было лет пятьдесят, он остался от какого-то предшественника в квартире в доме офицерского состава и был обречен оказаться на свалке, а потом в топке котельной. Но рачительная Надежда прибрала по-прежнему прочный антикварный раритет к рукам, ошкурила покорябанную поверхность, покрыла лаком и возила за собой с квартиры на квартиру.
– Надо купить новый! – загадочно улыбаясь, ответила на вопрос Надежда.
– А старый где, выбросила, что ли? – удивился он. – На тебя не похоже!
– Прям-таки!
– Продала, что ли?
– Кому он нужен, – вздохнула жена. – Пойдём!
Она взяла подполковника за руку и как маленького повела за коттедж. Там, на ровной площадке, среди недавно посаженных саженцев плодовых деревьев, обнаружился пропавший стол. И был он не пуст. Посередине стояла вспотевшая, видимо, только что из холодильника, бутылка. И был это не лимонад. Рядом с главным украшением стола дожидались соленые грибы в глиняной миске и большая сковорода, накрытая крышкой. Надя подняла крышку, и воздух наполнился аппетитным духом жареной картошки и свежих котлет…
Много с тех пор прошло теплых семейных застолий, много произошло событий: Коля окончил институт и уехал служить, лишь изредка радуя родителей короткими приездами, Михаил принял командование от ушедшего в отставку комбата, над столом появился навес, обвитый зимостойким виноградом… Но сейчас он вспомнил именно тот, первый вечер. И всё было как тогда – без изысков, но с душой: и стол, и жареная картошка, и котлеты из лосятины, и соленые грибы, и свежие огурцы, и вспотевшая бутылка, и всё такая же привлекательная жена.
– Ау, о чём задумался, полковник? – окликнула сидевшая напротив Надя. – Учения уже закончились, ты дома.
– А я и не о службе думаю, – улыбнулся Михаил.
– Неужели?! – игриво всплеснула руками жена. – Неужто влюбился в кого на старости лет?
– Чего это «на старости»? – также наигранно возмутился Дыгай. – А влюбился – да. В тебя!
– И во многих ты влюблялся?
Дыгай почему-то вспомнил Маринку и тот злополучный Новый год…
– Ты знаешь, никого не могу вспомнить! Значит, ты единственная…
Надя встала, обошла стол, села рядом, провела рукой по седым волосам на висках, прижалась на миг, потом взяла бутылку и сама разлила водку по стопкам.
– За успешные учения?
– Какие они успешные? Условные террористы расстреляли антитеррористическую группу! Эти олухи затеялись сушить одежду!
Дыгай чокнулся с женой, выпил и жадно набросился на еду. Надежда пригубила и вернулась на свое место.
– Ты же знаешь – наши люди мобилизуются только в минуты реальной опасности, и тогда демонстрируют чудеса храбрости, – успокаивающим тоном сказала она. – А к учениям никогда не относятся серьезно и не работают в полную силу…
– Тебе бы надо быть замполитом!
– Я бы справилась!
– Не сомневаюсь. – Дыгай налил и опрокинул вторую стопку.
Надежда положила подбородок на сплетенные ладони и с удовольствием смотрела, как муж ест и пьет.
– Хорошо, что ты сменил службу! Нет этих изматывающих дежурств, и под землей теперь не сидишь! Ведь это противоестественно, люди должны жить под солнцем, дышать свежим воздухом…
Дыгай вздохнул и выпил две стопки подряд.
– Среди наших это считается слабостью… Мол, не выдержал, сломался!
– Мало ли кто что считает! Теперь ты сразу засыпаешь и перестал кричать во сне… И вообще, это пошло на пользу, ты стал совсем другим – спокойней, веселей! Вроде как раньше болел, а потом вдруг выздоровел!
– Годы лечат…
– Тебе же еще надо внуков вырастить!
– А что, Колян жениться собирается? – встрепенулся Дыгай. – Он тебе что-то говорил?
– Не больше, чем тебе. Но женится ведь когда-нибудь!
Михаил кивнул:
– Это точно! Давай тогда за Николая! Пусть в этот поход, и во все остальные, будет ему семь футов под килем!
– И за всех моряков! – добавила Надя.
Супруги чокнулись и выпили. На этот раз Надежда тоже опустошила стопку.
– Знаешь, а я ведь курсантом с моряками дрался, – сказал Михаил, поддевая вилкой поджаренную котлету.
– Из-за чего? – Надя даже жевать перестала. – И почему ты мне раньше не рассказывал?
– Да как-то повода не было: не такое уж великое событие… Из-за девчонки все вышло… Были в увольнении с друзьями, моряки к девчонке приставали, Жорка заступился, ну и мы с Серегой вписались. Вот и пришлось махаться. Милицию кто-то вызвал, еле смылись…
– Жорка – это тот, что генералом стал?
– Ну да… Главный начальник. Когда-то слух прошёл, что к нам в дивизию нагрянет, так три дня все на ушах стояли – готовились. А он не приехал.
– Я у тебя раньше не спрашивала… Вы поссорились, что ли, раз ты с ним не общаешься?
Михаил взял бутылку.
– Мне хватит! – накрыла ладошкой рюмку Надя.
Дыгай налил себе, молча выпил, закусил… Жена терпеливо ждала, даже вилку положила.
– Нас было трое, – наконец сказал он. – Жорка Балаганский, Серёга Веселов и я. С первого курса всегда вместе. А на последнем Серёгу за политический анекдот отчислили. Они решили, что я сдал. Ну, и всё.
– А кто на самом деле сдал? Неужели они до сих пор на тебя думают?
– Не знаю. Это их проблемы!
– Нехорошо это, – покачала головой Надя. – Что же это за друзья, если тебе не поверили?!
– Да они меня и не спрашивали.
– А ты сам не пытался объяснить?
Михаил снова налил себе и залпом выпил.
– Нет больше этих друзей! – сказал он. – Были, да сплыли.
– И ты даже не знаешь, что с тем, которого отчислили? С Сергеем?
– Через год восстановился, получил диплом. Только, я слышал, не пошло ему это на пользу – всё равно из войск вылетел. За пьянку. И в бомжа превратился.
– Да уж, – вздохнула Надя, вставая. – Вот до чего водка доводит. И тебе хватит! Пойдём-ка в дом, пораньше спать ляжем?! Я соскучилась, пока ты на своих учениях был…
Михаил отставил бутылку.
– Пойдём, конечно! А насчёт водки ты зря переживаешь.
– Я всегда за тебя переживаю.
– Я знаю.
Заходя в дом, он обнял жену за талию, поцеловал в щеку. Романтический вечер плавно перешёл в романтическую ночь. Несмотря на то, что легли супруги пораньше, уснули они лишь за полночь. А через час зазвонил телефон.
– Слушаю! – снял трубку Михаил.
– Дежурный по части капитан Карабанов! Из Москвы поступила оперативная информация, что в расположение заброшенных стартов сорок первой ракетной армии выдвигается группа террористов!
– Это что, такая легенда очередных учений? – не понял спросонья Дыгай.
– Никак нет, товарищ подполковник, это не учения! Приказано получить боевые патроны и гранаты!
– А что делать диверсантам на заброшенных стартах? – с недоумением спросил Дыгай.
– Не могу знать, товарищ подполковник!
– Ладно, принял, высылай машину! Батальону – сбор по тревоге!
– Есть сбор по тревоге!
Дыгай положил трубку.
– Они что там, с ума посходили? – сонно возмутилась Надежда. – Учения за учениями…
– Спи, я ненадолго…