ГЛАВА 28
Возвратясь в офис, я позвонил Фицпатрику.
— Мистер Мерфи! Рад вас слышать. Нелегко вас дома застать, ох нелегко!
— Это точно. Все мои подружки так говорили.
— Не сомневаюсь. Между прочим, я получил от вас посылку. И уверен, вы хотите мне кое-что рассказать.
— Ах да. Извините. Совсем из головы вылетело. Столько приятных развлечений…
Фицпатрик не был расположен муссировать эту тему.
— Итак, какие новости?
— Я добыл еще две шкатулки. Вы знаете некоего Оливера Идсена?
— Да, знаю. Он вам дал шкатулку?
— Гм-м… пожалуй, можно сказать и так. По-моему, нам уже пора собраться вместе и поговорить.
— Согласен. Очевидно, по замыслу Томаса мы узнаем его тайну не раньше, чем соберем все шкатулки. Но я надеюсь, четырех будет достаточно.
Я безошибочно узнал нетерпение в его голосе.
— Может, встретимся здесь? У меня в офисе?
— Нет… Лучше всего для этой цели подходит «Савой». Вероятно, следует пригласить всех причастных. Мне кажется, Томас хотел, чтобы на этой встрече присутствовали все, кому он доверил шкатулки. Вы не могли бы им позвонить?
Я не пришел в восторг, подумав о новом свидании с Уиттом, но Фицпатрик был прав.
— Попробовать можно. Вот только до Оливера Идсена не дозвониться.
— Жаль. В других обстоятельствах я бы предпочел его дождаться, однако сейчас мы вряд ли можем себе позволить такую роскошь, как промедление.
— Я постараюсь связаться с остальными и снова вам позвоню.
Фицпатрик отключился. Я достал записную книжку и нашел номер Уитта. Англичанин сообщил, что мистер Уитт в отъезде и вернется через несколько дней. Уж не меня ли он разыскивает?
Затем я позвонил Реган.
— Как дела?
— Отлично. У меня еще одна шкатулка.
— Последняя? Теперь они все у нас?
— Нет. Не знаю, где искать пятую, ту, которую у Эллиса украли. Но надеюсь, мы и без нее сумеем обойтись.
— Так за чем дело стало? Вези ко мне все шкатулки, и попробуем открыть.
— Для начала тебе следует кое-что узнать.
С ее лица исчезла улыбка.
— Что?
— У нас есть партнеры.
— Какие еще партнеры?
— Гордон Фицпатрик, старый друг твоего отца. Он в деле с самого начала.
— Я не собираюсь делиться с посторонними.
— Фицпатрик не посторонний, и деньги ему не нужны. Он меня нанял, потому что боялся за твоего отца.
— А мне плевать, что ему нужно, а чего нет. «Пандора» моя! Ее мой отец сделал, и никто ее у меня не отнимет!
— Да никто и не пытается. Я потому-то и звоню. Мы с Фицпатриком решили собрать всех, кто был связан с твоим отцом.
— Господи, ну при чем тут остальные? Тэкс, давай не будем усложнять себе жизнь. Вези ко мне шкатулки, а там разберемся.
— Шкатулки по одной не откроются, только вместе. Твой отец об этом позаботился. По-моему, он хотел, чтобы вы собрались все вместе, открыли шкатулки и решили, как с ними быть.
Судя по выражению лица Реган, мой довод ее не убедил.
— Да ладно тебе! Никто твою долю не украдет. Единственное «но» — это если мы решим, что кот слишком опасен и не стоит выпускать его из мешка. Но если до этого дойдет, ты с нами наверняка согласишься.
Видимо, Реган слегка успокоилась.
— Тэкс, ты ведь на моей стороне? Да?
Она выглядела такой слабой, такой ранимой… И кажется, даже не притворялась. Я в который раз подумал, что Реган — всего-навсего ребенок, который силится прыгнуть выше головы. Она старалась держаться независимо, но я-то знал, как ей хочется верить, что на этом свете у нее есть опора.
— Конечно.
Улыбка вернулась.
— Ну, хорошо. Когда встречаемся?
— Это зависит от остальных. Я тебе позвоню.
— Буду ждать.
Я нахлобучил шляпу и понес ее в «Фуксию Фламинго». Как ни крути, Гус и Эмили вложили в «дело Мэллоя» ничуть не меньше, чем другие, и заслужили приглашение на торжественное открытие шкатулок.
Я вошел в клуб через парадную дверь и окинул зал взглядом, но Гуса нигде не обнаружил. Ко мне приблизился молодой мутант и попросил карточку члена клуба. Услышав, что я хочу только поговорить с Гусом или Эмили, мутант меня разочаровал. Оказывается, два дня назад Гус и Эмили уехали из города, а когда вернутся, неизвестно.
Итак, из восьми участников игры один погиб, другой — за пределами страны, еще трое не нашли лучшего времени, чтобы шляться черт знает где. Остаются Реган и Фицпатрик. Я вернулся в офис, позвонил Фицпатрику и отрапортовал о своих «успехах». Он поразмыслил и сказал: «Как бы то ни было, я вас жду». Затем я связался с Реган; она уверила, что успеет приготовиться, пока я к ней лечу.
Мы встретились в баре «Империала» и двинули в «Савой». В пути почти не разговаривали. Желудок у меня дергался, точно кролик, пойманный в силки. Реган хранила каменную невозмутимость, но глаза блестели верный признак, что ее мозги работают с перегрузкой.
Я приземлился у парадного входа, гостиничный бой вызвался отогнать спидер на стоянку. Мы с Реган вошли в лифт, я нажал кнопку «18», прислонился к стене кабинки и внимательно посмотрел на свою спутницу. Она не отрывала глаз от пульта. Господи, как она прекрасна! Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ее губы были соблазнительно раздвинуты, и мне вдруг очень захотелось найти занятие своему рту. Либо заговорить с ней, либо поцеловать.
— Волнуешься?
Она напряженно следила за меняющимися цифрами на пульте.
— Не то слово.
— Извини. Забыл захватить словарь синонимов.
Реган промолчала, и мой взгляд тоже перебрался на пульт. Наконец она промолвила самым что ни на есть шелковым голосом:
— У меня такое чувство, будто я вот-вот займусь любовью с тем, кого давно хотела.
— Но ведь мы знакомы без году неделя.
На совершенном лице появилась улыбка.
— Я не о тебе. Пока.
Вспыхнула цифра восемнадцать, и тут же створки раздвинулись со сдавленным гулом. Мы вышли, повернули направо и зашагали по коридору. У двери с табличкой «1813» я поднял руку, чтобы постучать — и в этот миг моей щеки коснулась ладонь Реган. Она заставила меня повернуть голову и прильнула губами к моим губам. Долгий, влажный поцелуй удивительно напоминал дорогой аперитив, за которым непременно и очень скоро последует роскошный обед.
Затем она отстранилась и медленно размежила веки.
— На счастье.
Секунду-другую я выходил из ступора, а потом постучал. Фицпатрик отворил дверь.
— Мистер Мерфи! Добро пожаловать.
Я снял шляпу. Фицпатрик перевел взгляд на Реган.
— Пожалуйста, входите.
Мы вошли в номер. У противоположной стены в мягком кресле сидел Элайджа Уитт.
— Мерфи! Вот мы и встретились!
Сцепив пальцы на круглом животике, Уитт улыбнулся. Ни дать ни взять директор начальной школы поймал злостного прогульщика. Я не знал, что и сказать; видя мое замешательство, Фицпатрик поспешил на выручку:
— Мистер Уитт мне сказал, что вы уже встречались. Однако, мне кажется, я не имел удовольствия познакомиться с вашей очаровательной подругой.
Я повернулся к Фицпатрику:
— Реган Мэдсен, дочь Томаса Мэллоя.
Реган обворожительно улыбнулась, Фицпатрик окинул ее взглядом, и они пожали друг другу руки.
— Нашего полку прибыло. — Старик указал на Уитта. — Миссис Мэдсен, позвольте вам представить Элайджу Уитта, старого друга вашего отца.
Уитт не шелохнулся.
— А я и не знал, что у Томаса была дочь.
Фицпатрик посмотрел на Реган, затем на меня и повел рукой в сторону двух свободных кресел. Мы сели. Фицпатрик подошел к столу и взял из пепельницы дымящуюся кубинскую сигару.
— Я помню Реган по Китаю. Конечно, в те годы она была совсем малюткой. — Он снова оценивающе взглянул на Реган. — Должен заметить, женщина из вас получилась прелестная. Вам повезло — вы пошли в мать. Правда, и от отца я кое-что вижу. Особенно в глазах.
Откуда нам знать, что она не самозванка?
Реган заложила ногу за ногу и холодно отозвалась:
— Может, показать свидетельство о рождении?
— Документы подделать несложно.
— В таком случае, вам придется поверить мне на слово.
Тут вмешался я:
— Мистер Уитт, она вне подозрений. Я за нее ручаюсь.
Уитт перевел на меня директорский взгляд.
— Вот как? Полагаю, я обязан вам слепо верить, особенно после того, как вы проникли в мой дом под фальшивой личиной и вдобавок ухитрились меня обокрасть. Не слишком ли много вы от меня требуете, мистер Мерфи?
К нему повернулся Фицпатрик и выпустил облачко дыма.
— Мы с мистером Мерфи с самого начала вместе занимались этим расследованием. Он не раз и не два убеждал меня в своей добросовестности и ответственности. Элайджа, если ты ему не доверяешь, то не доверяй и мне.
— Ладно, будь по-твоему, — проворчал Уитт. — Все-таки мне это не нравится.
Пропустив мимо ушей «постскриптум», Фицпатрик обернулся ко мне:
— Поскольку вы привели миссис Мэдсен, я делаю вывод, что она заслуживает нашего доверия.
Я кивнул, однако в душе задал себе несколько вопросов. Многое из того, что случилось, казалось невозможным — но ведь оно случилось. Я повернул голову к Реган. Она мне подмигнула, но это не помогло.
Фицпатрик выпустил клуб дыма.
— Что ж, будем считать, проблемы не существует. Пора перейти к делу. Не желаете ли выпить?
Мы с Реган отказались.
— Мистер Уитт, почему бы не рассказать нашему другу мистеру Мерфи о том, что побудило Томаса послать вам шкатулку?
Уитт раздраженно покосился на Фицпатрика, затем повернул голову ко мне.
— С Мэллоем я познакомился много лет назад. Я написал несколько книг и коснулся в них кое-каких теорий, к которым Мэллой имел самое непосредственное отношение. В определенных кругах меня считают специалистом в области уфологии. Мэллой пожелал встретиться со мной, а гораздо позже, когда мы узнали друг друга получше, показал иероглифы пришельцев. Ну а я дал ему копии других письменных документов, предположительно, инопланетного происхождения, надеясь помочь с дешифровкой. С тех пор мы поддерживали друг с другом связь. — Он опять сложил руки на животе и перевел взгляд на Фицпатрика.
Тот стряхнул пепел с кубинской сигары и посмотрел на меня.
— Как видите, мистер Уитт на нашей стороне. Вероятно, незачем было красть у него шкатулку… Хотя, возможно, это ускорило процесс. Временами мистер Уитт бывает исключительно упрям.
Уитт фыркнул.
— Полагаю, момент истины уже близок, — продолжал Фицпатрик. — Мы вот-вот узнаем нечто очень важное. Томас не пожалел усилий, чтобы добытые им сведения не достались кому-нибудь одному. Видимо, он решил собрать своего рода совет из людей, которых он считал самыми надежными. Судьба распорядилась так, что в этот совет вошли мы: я, мистер Уитт, миссис Мэдсен и мистер Мерфи, который выступает от лица Эмили Сью Паттерсон, вдовы Томаса Мэллоя. Весьма досадно, что здесь не могут присутствовать Оливер Идсен и Арчи Эллис.
Выдержав надлежащую паузу и попыхав сигарой, Фицпатрик продолжал:
— Томас опасался вмешательства нескольких мощных организаций. У нас есть основания считать, что одна из этих организаций — АНБ. Мистер Мерфи, почему бы вам не рассказать вкратце мистеру Уитту о вашем соприкосновении с этой спецслужбой?
Как ни старался Уитт, он не мог скрыть любопытства.
— Самую первую шкатулку, которая попала мне на глаза, Мэллой прислал жене почтой. Возникла довольно неприятная ситуация, и в результате погиб аэнбешник, а шкатулка досталась мне. Потом меня затащили в офис АНБ, и там я познакомился с неким Джексоном Кроссом. Его очень интересовала шкатулка и, похоже, вовсе не огорчала мысль, что ради нее придется кого-нибудь отправить на тот свет. В конце концов мы остались при своих, и я поначалу боялся поймать аэнбешную пулю, затем феды вдруг оставили меня в покое.
Уитт поерзал в кресле.
— Почему? Как вы считаете, Мерфи?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Может, решили, что я вполне способен проделать за них всю работу, а потом они спокойненько возьмут все шкатулки в одном месте.
— Например, в таком, как это?
— Я был осторожен.
Уитт усмехнулся.
— Мерфи, по-моему, вы переоцениваете свои способности.
— Возможно. Кстати, вы принесли шкатулку, которую вам прислал Мэллой? Ах да, совсем забыл. Она же у меня!
— Довольно! — Впервые Фицпатрик повысил при мне голос. — Нам сейчас не до петушиных боев. В этом деле мы участвуем на равных, а значит, должны помогать друг другу. Мистер Мерфи, давайте лучше взглянем на шкатулки, которые вы принесли.
Я вынул из рюкзачка Идсена похищенную у Уитта шкатулку, а затем — ту, которую изъял из камеры хранения лос-анджелесского аэропорта. Фицпатрик взял у меня одну из шкатулок и направился к письменному столу. Мы с Реган последовали за ним.
Рядом со шкатулкой Эмили лежала длинная металлическая булавка, «энергетический элемент» и до сих пор не открытая шкатулка Реган.
Фицпатрик сел и включил ультрафиолетовую лампу. Когда он приблизил к ней шкатулку Идсена, на одной из стенок появился квадратик. Старик дотронулся до квадратика, однако ничего не произошло. Он вновь прижал к квадратику палец и, не отпуская его, поднял и перевернул шкатулку. На донышке я увидел отверстие. Он взял длинную иглу, найденную в шкатулке Эмили, и вставил в отверстие. Щелкнул замок.
Уитт приблизился к нам. Снова перевернув шкатулку, Фицпатрик поставил ее на стол и поднял крышку. Внутри лежала квадратная металлическая пластинка величиной с дощечку от скрэббла и маленькая, не более трех квадратных дюймов, деталь некоего устройства; она напоминала приставку к профессиональной фотокамере. Из нее выступал короткий стержень, а еще я заметил два отверстия, похожие на самые обыкновенные гнезда.
Фицпатрик выпрямил спину и перевел дух.
— Наверное, это узел устройства «Пандора».
Отодвинув в сторону деталь и металлическую пластинку, он поставил под лампу шкатулку Реган. В ультрафиолетовых лучах я увидел уже знакомые квадратики. Фицпатрик приложил к одному из них металлическую пластинку. Она оказалась магнитом и прилипла к стенке шкатулки. Но больше ничего не случилось. Фицпатрик отделил пластинку и приложил к другому квадрату. И опять безрезультатно.
— Мистер Мерфи, позвольте вон ту шкатулку!
Я протянул шкатулку Уитта, Фицпатрик поставил ее под лампу. На стенке тоже появились два квадратика, соединенных тонкой прямой чертой. Старик поприкладывал к ним магнит, но шкатулка не открылась.
К Фицпатрику приблизилась Реган.
— А если вот так? — Она приложила палец к металлической пластинке, которая прикрывала один из квадратов, и с нажимом двинула ее ко второму. Как только пластинка перешла на второй квадрат, подскочила крышка. Фицпатрик улыбнулся и взглянул на Реган.
— Отличная работа. Похоже, вы унаследовали отцовскую проницательность.
Реган улыбнулась. Фицпатрик поднял крышку шкатулки и достал еще одну металлическую пластинку и вторую деталь «Пандоры», очень похожую на первую. Затем приложил обе пластинки к квадратам на шкатулке Реган. Шкатулка открылась. В ней оказалась третья деталь; на крошечной боковой панели я разглядел несколько кнопок и рычажков. Фицпатрик повернулся ко мне:
— Вы видели блок-схему «Пандоры», не правда ли? У нас все три узла?
— На схеме их только три. Тем не менее Мэллой говорил, что разослал пять шкатулок.
— В первую очередь нас интересует устройство.
Мы с Фицпатриком перенесли детали «Пандоры» на другой край стола, чтобы все смогли их получше разглядеть. На сборку устройства ушло не больше пяти минут. Когда Фицпатрик закончил, все взоры устремились на техническую диковину.
У меня вспотели ладони. От волнения Уитт забыл, что ему полагается ворчать, Реган раскраснелась и часто, шумно дышала. Самым хладнокровным среди нас выглядел Фицпатрик, но и его руки подрагивали, когда прикасались к устройству «Пандора». Он понажимал на кнопки, передвинул рычажки. Казалось, он знает, что делает.
Из «Пандоры» вдруг вырвался луч. Перед нами возникла голограмма, призрачные черты Мэллоя обрели резкость. Зазвучал его голос:
— Поскольку вы меня видите, я полагаю, все в сборе. Друзья мои, я выбрал вас пятерых для очень важной задачи. Время дорого, и я не могу его тратить на подробные объяснения. Суть в том, что теперь вы — вместе, и вам надлежит принять очень ответственное решение. Я собираюсь рассказать вам, моим избранникам, о величайшем открытии в истории Земли. Об открытии, которое способно либо осчастливить человечество, либо уничтожить.
Всем вам известно, что большую часть жизни я отдал попыткам расшифровать инопланетные письмена, обнаруженные на борту розвиллского корабля. Что ж, на склоне лет мне это удалось. Сейчас не время и не место, чтобы читать полный перевод, но кое-что вам следует знать. Как свидетельствуют инопланетные иероглифы, на Землю прибыл еще один звездолет, и он все еще находится здесь. Мне известно, где он скрывается.
Этот исследовательский корабль способен преодолеть расстояние в миллионы световых лет. Как утверждают письмена, он гораздо крупнее розвиллского, хоть и похож на него. Некоторые из вас уже осведомлены о том, что розвиллский корабль вез на борту техническое оборудование, в том числе ускоритель частиц. Но вы, вероятно, не знаете, что в его топливных резервуарах обнаружены следы антиводорода.
Уже много лет назад ученые пришли к выводу, что для межпланетных перелетов необходим значительный запас стабильного, надежно сохраняемого антиводорода. И за все эти годы они не добились почти никаких успехов в создании и хранении этого вещества. У меня есть основания полагать, что в прочнейших контейнерах на борту исследовательского звездолета содержится огромное количество стабильного антиводорода. Будь наше общество готово к такой находке, она стала бы поистине даром небес. Она бы помогла нам наконец преодолеть световой барьер, изучить другие галактики, встретиться с иными цивилизациями. К сожалению, мы к этому не готовы. Что и доказали сорок лет назад.
Я предоставляю окончательный выбор вам. Если моя находка попадет в руки людей безответственных, она может послужить полному и окончательному уничтожению человечества. Я считаю, что необходимо увести корабль пришельцев в космос и взорвать, иначе он рано или поздно погубит наш мир. Желаю удачи, друзья. Я открыл перед вами ларец Пандоры, но закрывать его придется уже не мне.
Изображение растаяло. Я достал из пачки сигарету и закурил. Да и выпить бы не мешало.
Никто и слова не произнес, пока я шел к бару и наливал бурбона.
Наконец заговорил Фицпатрик:
— Все это гораздо хуже, чем я предполагал.
Я глотнул.
— Его необходимо уничтожить, — раздраженно произнес Уитт. — Надеюсь, с этим все согласны.
Реган подняла взгляд.
— А я вовсе не уверена, что согласна. Если военные допекли моего отца и он на них обиделся, это еще не повод пороть горячку. Давайте лучше подумаем о возможностях, которые сулит его открытие. Я уже молчу об огромных деньгах…
— Деньги — не фактор, — проворчал Уитт. — Речь идет о взрывчатке в тысячи, а может, и в миллионы раз мощнее, чем все наши атомные бомбы. С таким же успехом можно подарить ребенку автомат.
Он посмотрел на Фицпатрика. Тот озабоченно кивнул.
— Не стоит уходить от главной темы, это ничего хорошего не даст. Да и вообще, мне кажется, пока не о чем спорить. Прежде всего надо выяснить, где находится корабль. — Он нажал на кнопочку. «Пандора» выпустила зеленый луч, появилась трехмерная карта. Две яркие линии — широта и долгота — пересекались на северо-западе Перу. Впрочем, я бы не стал этого утверждать, я ведь не Бог весть какой знаток географии. Не дожидаясь, пока мы рассмотрим карту, «Пандора» увеличила масштаб и показала проекцию горного плато.
Когда голограмма исчезла, Фицпатрик повернулся ко мне:
— Мы с мистером Уиттом должны связаться с некоторыми нашими информаторами. Мистер Мерфи, я предлагаю вам отправиться в Перу и найти корабль. Надеюсь, ни АНБ, ни какая-либо иная организация не воспрепятствует этому. Кроме вас, полетят еще две экспедиции по разным маршрутам. Если кто-нибудь из нас по той или иной причине выйдет из игры, остальные достигнут цели.
Он подошел к письменному столу, выдвинул ящик и достал миниатюрный аппарат.
— Это коммуникативное устройство наподобие автопейджера. Точно такое же устройство, напрямую связанное с этим, будет постоянно находиться у меня. По этой рации вы можете отправить условный сигнал, кроме того, она позволит мгновенно определить ваше местонахождение. Если вы обнаружите корабль и все будет в порядке, наберите код сто одиннадцать. Если корабль найден, но за вами следят, трижды нажимайте двойку. А на тот случай, если возникнут осложнения в пути и понадобится добавочное время, код — триста тридцать три. Мы будем знать, что вы задерживаетесь, но ведете поиск. Когда решите нас известить, включите рацию, наберите код и нажмите кнопку «ПЕРЕДАЧА».
Фицпатрик протянул мне рацию. Я сунул ее в карман.
— Мистер Уитт подготовит все необходимое для увода и ликвидации корабля.
Уитт увлек Фицпатрика в угол, и они принялись строить планы. Реган подошла к бару, взяла стакан и налила бурбона. Пригубив, она повернулась ко мне и подступила вплотную.
— Ну что, летим? Только сначала мне надо заскочить в «Империал», кое-что прихватить.
— Не летим. Лечу.
Реган подняла брови.
— В самом деле? И когда же ты это решил?
— Лет сорок назад. Я пою только соло. Сколько ни пробовал дуэтом — не получалось.
Она залпом выпила бурбон.
— Тэкс, иди к черту! За кого ты меня принимаешь? За оранжерейный цветок? Не намерена сидеть дома! — Реган грохнула пустым стаканом о полочку бара и двинулась к выходу. — Я возьму такси. Не вздумай без меня улететь! — И исчезла быстрее, чем бурбон из моей посудины.
Я снова наполнил стакан и сел. Реган я с собой не возьму, как бы ни просилась. Работенка намечается трудная и опасная, и меньше всего мне в Перу понадобится дама сердца, о которой я должен буду по-рыцарски заботиться. Уитт и Фицпатрик вели серьезный разговор. Господи, что я делаю в этом кавардаке? Похоже, завещание Мэллоя старички восприняли без тени удивления, как будто ничего другого и не ждали. Что же касается меня, то я ни черта не соображал. Такое чувство, словно все винтики в голове вдруг заржавели и встали намертво.
Только одно я знал твердо: завтра утром лечу в Перу. А вот рассуждать, почему и зачем лечу, просто-напросто не было сил.
Я наполнил стакан в третий раз. Бурбон помогал, хоть и медленно. Винтики приходили в движение и мало-помалу раскручивались. Работа есть работа. Пускай дельце мне досталось не совсем обычное, но не могу же я его бросить, не доведя до конца. Тем более что на моих плечах — такая ответственность. Я выпил бурбон. Пора отчаливать. Время не ждет, а мне еще собираться. Я направился к двери и услышал возглас Уитта:
— Мерфи! Погодите-ка!
Я повернулся. Уитт вразвалку шел ко мне.
— Возьмите. — Он протянул свою визитную карточку. На ее обороте я заметил написанные от руки имя и видеофонный номер. — Смитти — надежный парень. Я ему позвоню, договорюсь, чтобы завтра утром вас отвез. Идите домой, выспитесь. И едой запаситесь дня на три. Думаю, в этот срок уложитесь.
Я кивнул.
— А девчонку не берите. Не верю я ей, что бы вы с Фицпатриком ни говорили. Учтите, нет у нас права на ошибку. Ошибка — это смерть. Сейчас все зависит от того, сделаем мы, что задумали, или не сделаем. Должны сделать. Во что бы то ни стало.
