Заплутавшие Сосны

Пять лет назад

Она стояла под дождем, босая, в больничной рубашке, которая промокла насквозь и липла к коже, и смотрела на ограду высотой в двадцать пять футов. Идущая поверху колючая проволока потрескивала электрическими разрядами.

Два плаката, висящие неподалеку, гласили:

и:

Женщина опустилась прямо в грязь, дрожа от холода. Наступили сумерки – скоро станет слишком темно, чтобы что-либо разглядеть в лесу. Она достигла края. Края своей жизни. Ей не к кому обратиться и некуда больше бежать. Она потерпела полный крах. И теперь, будучи не в силах остановиться, Тереза плакала под тяжелыми струями ледяного дождя.

Чьи-то руки схватили ее за плечи. Женщина отреагировала подобно раненому животному – вырвалась и поползла прочь на четвереньках, слыша, как кто-то окликнул ее: «Тереза!» Но она не остановилась.

С трудом поднявшись на ноги, она рванулась, чтобы бежать прочь, и ноги ее скользнули по мокрым сосновым иглам. Те же руки бросили ее наземь, лицом в грязь, придавили сверху и попытались перекатить на спину. Она сопротивлялась изо всех сил, даже когда противник прижал ее локти к бокам, и думала: «Если этот подонок только потянется зажать мне рот, клянусь, он останется без пальцев!» Но напавший на нее человек сумел перевернуть женщину навзничь и, не выпуская ее рук, придавить коленями ее голени.

– Отпусти! – закричала она.

– Прекрати сопротивляться!

Этот голос… Она взглянула на того, кто ее держал. Было уже слишком темно, чтобы различить что-нибудь, но женщина все-таки узнала это лицо, пришедшее к ней из другой жизни. Из лучших времен.

Она перестала извиваться и тихо спросила:

– Адам?

– Это я.

Хасслер отпустил ее руки и помог ей сесть.

– Что ты… Почему?.. – У нее в голове теснилось так много вопросов, что она не могла сосредоточиться на том, какой из них высказать первым. Наконец Тереза выбрала главный из них. – Что со мной произошло?

– Ты в городе Заплутавшие Сосны, штат Айдахо.

– Я это знаю. Но почему отсюда нет дороги? Зачем здесь это ограждение? Почему никто не говорит мне, что происходит?

– Я знаю, что у тебя есть вопросы…

– Где мой сын?

– Может быть, я сумею помочь тебе найти Бена.

– Ты знаешь, где он?

– Нет, но я…

– Где он?! – Женщина уже кричала в полный голос. – Я должна…

– Тереза, ты сейчас подвергаешь себя опасности. Ты ставишь под угрозу и свою жизнь, и мою. Я прошу тебя – пойдем со мной.

– Куда?

– Ко мне домой.

– К тебе домой?!

Хасслер скинул свою водонепроницаемую куртку, набросил ее на плечи Терезы и заставил ее подняться на ноги.

– Откуда у тебя здесь дом, Адам? Почему? – Она по-прежнему ничего не понимала.

– Потому что я здесь живу.

– И давно?

– Полтора года.

– Это невозможно.

– Знаю, сейчас ты думаешь именно так. Я уверен, в данный момент тебе все кажется странным и неправильным… Где твои туфли?

– Не знаю.

– Я тебя понесу.

Хасслер подхватил Терезу на руки, как будто она совсем ничего не весила. Женщина смотрела ему в лицо, и, несмотря на ужас последних пяти дней здесь, не могла отрицать того, что взгляд этих знакомых глаз успокаивал ее.

– Почему ты здесь, Адам? – снова спросила она.

– Я знаю, что у тебя много вопросов. Но давай сначала я отнесу тебя в дом. Ты совсем замерзла и можешь простудиться.

– Я сошла с ума? Я больше ничего не понимаю. Я очнулась здесь, в больнице, и последние несколько дней были…

– Взгляни на меня, Тереза. Ты не сумасшедшая.

– Тогда что?

– Просто теперь ты в другом месте.

– Я не понимаю, что это значит.

– Знаю. Но если ты мне веришь… клянусь, я о тебе позабочусь! Я не допущу, чтобы с тобою что-нибудь случилось. И я помогу тебе найти твоего сына.

Несмотря на то что теперь куртка Хасслера укрывала ее от дождя и холода, миссис Бёрк дрожала крупной дрожью. А он нес ее все дальше через темный лес, под струями ливня. Последним, что Тереза помнила перед тем, как пришла в себя в этом городе, было то, как сидела дома, в Куин-Энн, а напротив нее сидел человек по имени Дэвид Пилчер. В ту ночь она устраивала прием в память ее пропавшего без вести мужа, и после того, как гости ушли, в предрассветный час на пороге появился Пилчер со странным предложением: поехать куда-то с ним. Он пообещал, что если она согласится, то они с Беном смогут снова встретиться с Итаном.

Очевидно, это обещание не было выполнено.

Тереза лежала на диване, придвинутом поближе к открытой дверце печки, и смотрела, как Адам Хасслер подкладывает в огонь сосновые поленья. Холод, казалось, въевшийся в самые кости, постепенно покидал ее тело. Она не спала сорок восемь часов – с тех пор, как во второй раз проснулась на больничной койке и увидела ту медсестру с ужасной улыбкой, – но сейчас женщина ощущала подкрадывающуюся сонливость. Похоже, долго бодрствовать она не сможет.

Хасслер растопил печь так, что пламя ревело, а под корой поленьев вскипала и трещала смола. Свет в комнате был выключен, и на стенах плясали отблески огня. Тереза слышала, как непрекращающийся дождь барабанит по черепичной крыше над головой, и от этого звука ей еще больше хотелось спать.

Адам отодвинулся от печки и присел на край дивана. Он посмотрел на Терезу с теплотой, какой она не видела уже так много дней…

– Тебе что-нибудь еще принести? – спросил он. – Воды? Побольше одеял?

– Всё в порядке, – отозвалась женщина. – То есть не в порядке, но…

Хасслер улыбнулся:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Тереза пристально поглядела на него:

– Это были самые странные и самые худшие дни в моей жизни.

– Знаю.

– Что со мною происходит?

– Я не могу объяснить.

– Не можешь или не хочешь?

– Ты исчезла из Сиэтла в ночь после приема в память Итана. Ты и Бен.

– Верно.

– Я предположил, что вы поехали в Заплутавшие Сосны искать Итана, поэтому отправился искать вас.

– Черт. Так ты здесь из-за меня?

– Я въехал в город за два дня до Рождества. И все, что я помню, – это тягач, появившийся ниоткуда и столкнувший мою машину с дороги. Я очнулся в больнице, совсем как ты. Без телефона, без бумажника… Ты пыталась звонить в Сиэтл?

– Я звонила своей сестре, Дарле, не знаю уж, сколько раз, с того телефона-автомата возле банка, но каждый раз или не было гудка, или мне говорили, что неправильно набран номер.

– То же самое произошло и со мной.

– И откуда же у тебя тут дом?

– У меня тут есть и работа.

– Что?

– Ты разговариваешь с младшим поваром на стажировке в «Осиновом доме», лучшем ресторане в Заплутавших Соснах.

Тереза смотрела Хасслеру в лицо, пытаясь понять, не шутит ли он, но, судя по всему, ее старый знакомый говорил совершенно искренне.

– Ты был главой полевых агентов отделения секретной службы в Сиэтле, – напомнила она ему. – Ты…

– Многое изменилось.

– Адам…

– Просто послушай меня. – Хасслер положил руку ей на плечо, и она почувствовала тяжесть его ладони сквозь одеяло. – Все те вопросы, которые у тебя возникли, все те страхи, которые ты испытываешь, были и у меня. И они по-прежнему есть. Это не изменилось. Но в этой долине нельзя получить ответы на такие вопросы. Есть лишь единственно правильный образ жизни, и все другие пути приведут тебя к гибели. Как твой друг, Тереза, я надеюсь, что ты услышишь меня. Если ты не прекратишь попытки к бегству, не перестанешь задавать вопросы, этот город убьет тебя.

Женщина отвернулась от Хасслера, глядя в огонь. Пламя расплывалось у нее перед глазами, дробясь в пелене слез. Самое страшное – действительно страшное – заключалось в том, что она поверила Адаму. Стопроцентно. Было что-то неправильное, злое в самом этом месте.

– Я чувствую себя такой потерянной, – призналась миссис Бёрк.

– Знаю. – Хозяин дома сжал ее плечо. – Я здесь, с тобой, и я помогу тебе во всем, в чем только смогу.