Глава 51
В России пореформенной
После войны оживление в Крыму произошло не скоро. Долго лежал в руинах Севастополь – из-за запрета на военный флот его прекрасная бухта и сам он оказались без надобности. И только когда в 1871 г., после разгрома Франции во франко-прусской войне, Россия по Лондонской конвенции отказалась выполнять статьи Парижского договора, жизнь пошла иначе.
Не сказать, чтобы сразу забила ключом, но когда заработали верфи, задымил военный флот, потребовалась железная дорога. В 1874–1875 гг. она была проложена – от станции Лозовой Московско-Харьковской железной дороги до Симферополя и далее, через шесть тоннелей, до Севастополя. Подряд взял известный в то время железнодорожный магнат П. И. Губонин.
Севастополь отстраивался основательно, превращаясь в одну из самых мощных и защищенных военно-морских баз в мире. К этому побуждал рост внешнеполитической напряженности на южном направлении, особенно на Балканах, что вылилось в русско-турецкую войну 1877–1878 гг.
До этого для города много значило открытие в 1863 г. торгового порта, в который могли заходить и иностранные суда. Российское общество пароходства и торговли (РОПиТ) не только организовало деятельность порта, но занималось ремонтом, а с 1868 г. и постройкой гражданских судов. Но когда возросла «военная составляющая», коммерческие дела были перенесены в другие гавани Крыма и Новороссии. Уже к 1888 г. на верфях и других предприятиях севастопольского Адмиралтейства трудилось свыше тысячи рабочих, и их число постоянно возрастало. В 1890 г. в Севастополе было сосредоточено все командование Черноморского флота – отдельные подразделения его были переведены из Николаева.
Севастополь был выведен из состава Таврической губернии, учрежденное в нем градоначальство по гражданским делам было подведомственно Новороссийскому генерал-губернаторству с центром в Одессе, военное командование и производственная деятельность подчинялись непосредственно столичному Морскому ведомству.
Мощные береговые укрепления соединялись сложной и протяженной системой подземных ходов, прорубленных в мягком известняке. Береговая деятельность флота вообще в значительной своей части «уходила в пещеры», в искусственные, разумеется: там находились командные пункты, арсеналы, склады, мастерские, а со временем целые заводы. Во исполнение долгосрочной программы военного кораблестроения Черноморский флот к началу Первой мировой войны обладал более чем 400 судов, боевых и вспомогательных.
По инициативе севастопольского градоначальника М. И. Кази в 1875 г. началась разбивка зеленых бульваров по линии бастионов времени героической обороны. В наиболее памятных местах создавались мемориалы. Были открыты памятники Нахимову, Корнилову, Тотлебену. В бухте появился прекрасный памятник «Затонувшим кораблям».
Еще до конца XIX в. город обзавелся телефоном, трамваем, электрическим уличным освещением.
* * *
Сеть железных дорог на полуострове росла – строились линии до Евпатории, Феодосии, Керчи. Это не только увеличивало товарообороты – для многих в России стали доступны прекрасные крымские берега и прочие дары его уникальной природы. А это, пожалуй, было не менее важно для оживления полуострова.
Еще до прокладки железной дороги, в 1861 г. неподалеку от Ялты была основана царская резиденция Ливадия. Это было только началом, один за другим в Крыму появлялись царские и великокняжеские дворцы, не отставала и придворная знать. Помимо Ливадийского можно отметить Массандровский дворец Александра III, Воронцовский дворец в Алупке, дворец эмира Бухарского в Ялте.
Появилось немало частных особняков и вилл – для людей, которые могли себе это позволить, такое строительство было еще и престижным. Особенно впечатляет похожая на мавританский или рыцарский замок вилла «Ласточкино гнездо» близ Ялты, повисшая на самом краю приморской скалы прямо над волнами. Она принадлежала нефтепромышленнику барону П. Л. Штейнгелю.
В 1880-е гг. близ деревни Коктебель Феодосийского уезда землевладелец, профессор-офтальмолог Э. А. Юнге решил распродать значительную часть своих земель под дачи. Это был человек высокой культуры, в его поместье нередко гостили деятели искусства, писатели, ученые. Владельцами многих дач стали люди того же круга. У обосновавшегося здесь замечательного поэта Максимилиана Волошина бывали такие творцы Серебряного века, как Марина Цветаева, Николай Гумилев, София Парнок и другие. Гостили у него и Алексей Толстой, Викентий Вересаев, Михаил Булгаков. С 1930-х гг. в его даче разместился Дом творчества писателей «Коктебель».
В Ялтинском уезде близ татарской деревни Симеиз возник дачный поселок Новый Симеиз, пользующийся особой известностью у людей, страдающих легочными заболеваниями. Неспроста в находящемся поблизости Гурзуфе провел свои последние годы на купленной им даче А. П. Чехов. Неподалеку построил себе дачу замечательный художник К. А. Коровин, у которого бывали здесь Репин, Суриков, Леонид Андреев, Горький, Шаляпин, Куприн, Мамин-Сибиряк. Коровинская дача получила название «Саламбо» – в ней художник работал над декорациями к постановке одноименного балета в Большом театре. Теперь здесь размещается Дом творчества.
* * *
Нельзя не остановиться на крымском виноделии. Начало его истории положили греческие колонисты задолго до новой эры. Множество виноградников возделывалось на землях, принадлежавших Херсонесу. Поблизости, на Тарханкутском полуострове, находились использовавшиеся преимущественно для тех же целей владения Ольвии (не просто поблизости – два полиса боролись за эти земли, порою жестоко). В Херсонесе сохранилась каменная плита с надписью: «Народ почтил статуей Агасикла, размножившего виноградники на равнине».
Здешние виноделы пристрастили к божественному напитку скифов, потом сарматов. Сами кочевники виноград не выращивали, соответственно, не обладали и культурой потребления вина, поэтому «пить как скиф» стало у греков осуждающей поговоркой. В коренных эллинских землях отцы показывали сыновьям пьяных рабов-скифов, чтобы внушить, сколь непригляден порок пьянства. А в Крыму и свободных пьяных скифов хватало.
Виноделие процветало в Боспорском царстве, а в последующие века – во владениях Византии, княжества Феодоро, Генуэзской республики.
Крымским татарам и туркам, как мусульманам, вино возбранялось Кораном. Употребляли, конечно (мы помним, что даже среди ханов встречались большие любители). Но довольствовались тем, что производили соседи-христиане, или привозными винами. Сами же выращивали «изюмные», столовые сорта винограда.
В новороссийские времена возрождению крымского виноделия большое внимание уделял сначала Г. А. Потемкин, потом генерал-губернатор Новороссийского края герцог Арман-Эммануэль де Ришелье, было даже основано специальное училище. Собственно, и Императорский Никитский ботанический сад появился как питомник для выращивания виноградной лозы. Правда, лучшие сорта приживались здесь с трудом, привитая же лоза давала вино не лучшего качества. Не намного больших успехов добился и заступивший на губернаторский пост граф М. С. Воронцов, взявшийся за дело с присущей ему увлеченностью.
Качественный прорыв произошел в результате деятельности князя Льва Сергеевича Голицына (1845–1915). В 1870-е гг. он занялся виноделием в купленном им имении Новый Свет в урочище Парадиз к западу от Судака. За образец князь взял вина бордо, но брожение осуществлял по методике получения игристых вин типа шампанских.
Совершенствование вин процесс многотрудный и долгий, временной дискрет равен целому году – от урожая к урожаю. Но на Всемирной выставке в Париже, проходившей в 1900 г., новосветское игристое вино урожая 1899 г. получило высший приз.
Много значили погреба завода, в которых хранились и дображивали, «доходя до ума», разлитые по бутылкам вина. Голицын не пожалел на них средств, на то, чтобы там постоянно поддерживался оптимальный режим. Длина погребов более двух верст.
В июле 1912 г. предприятие посетил император Николай II. Князь Голицын предложил завод в дар государству – с условием, что при заводе будет основана Академия виноделия, а сам он станет ее пожизненным президентом. Несмотря на то, что на это требовались немалые средства, государь согласился, но надвигающаяся мировая война не дала осуществиться этой идее.
Л. С. Голицын скончался в конце 1915 г. в возрасте 70 лет и похоронен здесь же, в Новом Свете. Всю свою жизнь князь совершенно не умел ладить с вышестоящими и отказывался от любых наград. По воспоминаниям Владимира Гиляровского, он гордился тем, что «не посрамлен никакими чинами и орденами». Все свое жалованье, заработанное за двенадцать лет на посту главного винодела в Департаменте уделов (100 тысяч рублей), он отдал на учреждение премий за лучшие исследовательские работы и лучшие книги по виноделию, а также на стипендии талантливым студентам – будущим виноделам.
Главным виноделом Удельного (дворцового) ведомства князь Голицын был назначен в 1891 г. и, находясь на этом посту, надзирал за строительством первого в России подземного винного завода по производству столовых и десертных вин. Он лично выбирал место для завода, руководствуясь потребностью наличия подходящего микроклимата – таковое нашлось близ поселка Массандра в окрестностях Ялты. Соседствующие здесь с виноградниками склоны гор покрыты сосновым лесом, а насколько такое соседство благотворно влияет на вкус вина, отличали еще античные авторы Плутарх и Феофраст (всего же виноградники совхозов-поставщиков протянулись в настоящее время на 160 км вдоль южного берега Крыма). Рядом с заводом находится Массандровский водопад, вода в который поступает из чистейшего, одного из крупнейших в Крыму родника, мощным потоком бьющего из скалы.
Было сооружено семь тоннелей общей длиной свыше версты. В них поддерживалась и поддерживается постоянная температура в 10–12º – оптимальная для выдержки вина. Уже в то время такой режим обеспечивался целым отделением динамо-машин.
В 1918 г., когда после заключения Брестского мира территория Крыма была временно захвачена германской армией, сотрудникам удалось так надежно заделать ходы в подземные галереи, что пришельцы так и не смогли до них добраться. К сожалению, в 1941 г. история не повторилась, фашистские оккупанты проникли в подвалы и вывезли их содержимое в Германию.
Но сегодня коллекция завода «Массандра» содержит свыше миллиона бутылок вин со всего мира и занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Самая старая единица хранения – до сих пор бродящее испанское вино Херес-де-ла-Фронтера урожая 1775 г.
Наиболее титулованное массандровское вино – «мускат белый Красного Камня» (название получило по имени высящейся рядом с виноградником скалы). Создано оно лучшим виноделом предприятия за всю его историю – Александром Александровичем Егоровым (1874–1969). Насколько хороши массандровские вина, можно судить на его примере: Александр Александрович пил их каждый день и дожил до 95 лет.
В годы идиотской антиалкогольной кампании, обрушившейся на Крым в начале перестройки, производство вина на полуострове сократилось наполовину (зато в десять раз возросло производство водки). Массандровские виноградники спасло только то, что за них горой встали 1-й секретарь ЦК КП Украины тов. В. В. Щербицкий и 1-й секретарь Крымского обкома тов. В. С. Макаренко.
В настоящее время на всех заводах комбината «Массандра» ежегодно разливается до 10 млн бутылок вина.
