Глава 19
Иконоборчество и торжество православия

Дошедший до нас «Список приходов готской епархии», относящийся к IX в., подтверждает, что готы были приверженцами византийского православия. В VIII в. христианство было в Крыму преобладающей религией, существовало много хорошо организованных общин. Но в VIII–IX вв. сложились обстоятельства, содействовавшие укреплению именно православной веры: это была эпоха иконоборчества, когда в основных центрах империи тысячи священнослужителей и просто верующих подвергались гонениям за то, что остались верны почитанию святых икон. Отправлялись в изгнание или сами искали спасения в дальних краях.

Истоки иконоборчества следует искать еще в VII в., когда множество войн и сопутствующих им невзгод привели к упадку уровня осознанной религиозности и образованности вообще. Многим стала недоступна глубина веры, люди воспринимали лишь внешнюю ее сторону, а потому наполняли ее дикими суевериями. Собирая осенью виноград, пели гимн Дионису. Соскребали краску с образов и проглатывали ее вместе со Святыми Дарами. Дело доходило до человеческих жертвоприношений. Когда арабское войско осадило малоазийский Пергам, по пророчеству какого-то знахаря была схвачена молодая женщина с младенцем. Их тела разрубили на части и бросили в котел с кипящей водой. Солдаты окунали туда перчатки и оружие с верой, что это сделает их непобедимыми.

Иконоборчество стало оборотной стороной такого положения вещей. Многими образованными людьми иконы стали восприниматься как языческий фетиш, молитва перед ними – как идолослужение. Как будто было позабыто все сложнейшее, высокодуховное богословие православной иконы, в первую очередь принцип синергии: молитва действенна только тогда, когда душа человеческая стремится быть в лад с веянием Святого Духа, а икона помогает настроиться на такой лад, воспарить. Изображенное на ней – не натуралистическое подобие, а некий первообраз (эйдос), духовная суть. Недаром, чтобы достигнуть такого результата, иконописец, перед тем как приступить к своей работе, предается посту и молитве.

Стала особенно болезненно восприниматься критика православного богослужения со стороны мусульман и иудеев: те тоже обвиняли христиан в поклонении порождениям рук человеческих, а не Богу. Один из багдадских халифов распорядился убрать образа, сбить или закрасить фрески во всех церквях Сирии, где проживало много христиан.

Инициатором иконоборчества стал первый император исаврийской династии Лев III (правил в 717–741 гг.), исавр по происхождению (Исаврия – гористая область в Малой Азии).

У императора было немало заслуг перед страной и ее народом. Ему удалось отразить арабское нападение на Константинополь одновременно с суши и с моря – при этом 20 больших вражеских кораблей было сожжено страшным «греческим огнем», горючей смесью, вырывающейся струей из медного сифона и не гаснущей даже на поверхности воды (секрет «греческого огня» утрачен, известно только, что нефть для него добывалась на Таманском полуострове).

Изданный Львом «Земледельческий указ» освобождал от феодальной зависимости и личность крестьянина, и его землю. По его Эклоге (краткому своду законов) казна брала на себя судебные издержки, вследствие чего принцип «с богатым не судись» был существенно ослаблен (прежде судьи получали вознаграждение от тяжущихся). Слишком дорого обходившиеся народу наемные войска частично заменялись местным крестьянским ополчением.

Но в области религии император повел себя с самоуверенностью интеллигента-верхогляда последующих не самых лучших времен. Сначала он приказал крестить всех евреев империи (те, если и крестились, делали все, чтобы христианские таинства были недейственны для них: например, причащались, предварительно поев. Наиболее стойкие устраивали самосожжение).

Потом на большом государственном совете провозгласил, что «так как изготовление икон – дело дьявольского искусства, то не должно им поклоняться». Льву придало уверенности извержение подводного вулкана близ Крита: из морских пучин стал извергаться огонь, а вместе с ним огромные камни, из которых сложился целый остров. Государь решил, что это свидетельство Божьего гнева за идолопоклонство.

Многие поддержали его, многие – нет. Когда императорский чиновник полез снимать особо чтимый образ Христа в квартале торговцев железом, его сбросили с лестницы и затоптали. Император приказал казнить виновных, но за них вступился патриарх Герман, за что был низложен и отправлен в ссылку.

Горячим противником реформы стал папа римский Григорий II. Сейчас это покажется странным, но тогда на соборе в Риме из уст римского первосвященника прозвучало проклятие иконоборцам, а одним из аргументов было: «Если Священное Писание предназначено для тех, кто умеет читать, то иконы – книги для безграмотных». Император же не пожелал прислушаться и к тем, кто умел читать лучше всех: когда его указы не одобрила «Царская академия», в которой состояли крупнейшие богословы, он закрыл академию. Вслед за иконами началась борьба с мощами святых.

Иконоборцами были и последующие императоры Исаврийской династии. При Константине V Богоборце (правил в 741–776 гг.) было закрыто множество монастырей, их здания превращены в казармы, арсеналы и даже конюшни. Монастырские земли раздавались офицерам и солдатам в пожизненное пользование. Монахов заставляли жениться и надевать мирскую одежду, противящихся предавали поруганию, изгоняли из столицы, а то и из страны.

В травле иконопластов (почитателей икон) был перерыв в три десятилетия, начавшийся в 780 г., когда за своего малолетнего (а потом и повзрослевшего) сына Константина VI правила царица Ирина. Природная афинянка, она собрала в Никее (в Малой Азии) собор, на который съехалось немало игуменов и монахов, пострадавших от репрессий. Было принято решение о восстановлении почитания икон, но при этом запрещалось молиться им как идолам (интересно, как этот пункт собирались контролировать).

На беду, царица Ирина была женщиной властолюбивой и жестокой: когда подросший сын захотел править сам, она приказала ослепить его в том же самом Багряном (Порфировом) зале, в котором она его родила (при византийском дворе был обычай: после восшествия мужа на престол императрицы рожали детей в этом зале. В отличие от старших братьев и сестер, такие отпрыски назывались порфирогенетами – «багрянородными»). Понятно, что с таким характером Ирина нажила множество врагов, и в 802 г. ее свергли. Сослали на остров Лесбос – туда, где когда-то жила и творила великая поэтесса Сафо. Царица вынуждена была добывать себе на пропитание прядением шерсти. Несмотря на все злые дела, которые она совершила во время своего правления, церковь причислила ее к лику святых – за заслуги перед нею.

Уже в 811 г. пришедший к власти Лев V Армянин восстановил запрет на иконы. При этом привел в том числе такой аргумент: все императоры-иконоборцы умирали своей смертью в столице, а иконопласты – или в ссылке, или на войне (так, свергший Ирину Никифор попал вместе с войском в болгарскую засаду – враги пленных не брали, а их царь Крум приказал изготовить из черепа императора кубок и пил из него – по знакомому нам еще со скифских времен обычаю).

И только в 843 г. произошло событие, с тех пор празднуемое в первое воскресенье Великого поста как торжество православия: по инициативе императрицы Феодоры, правившей в малолетстве Михаила III, верующие вновь могли без опаски почитать свои иконы.

Со всего православного мира в Константинополь собрались митрополиты, архиепископы, игумены и монахи со святых гор (Олимпа, Афона) и из других монастырей. Клирики и миряне, держа в руках свечи и образа, во главе с патриархом, императором и его матерью-правительницей совершили шествие, завершившееся Божественной литургией в храме Святой Софии. «И таким образом восстановлены святые и честные иконы для почитания и поклонения в храме Божием… Иконы были поставлены одновременно во всех церквах Константинополя» – так подвел итог многолетней борьбы византийский летописец. Было принято только одно ограничение, действующее поныне: в православных храмах не принято устанавливать больших статуй Христа, Девы Марии и святых.

За эти долгие десятилетия на Кавказ и в Крым, в ссылку или в добровольное изгнание, прибыло немало священников и монахов. В горном Крыму от той поры сохранились пещерные храмы и монастыри: Инкерманский во имя святого папы Климента, Свято-Успенский под Бахчисараем, Челтер-Коба и Челтер-Мармара в том же Бахчисарайском районе и другие. Некоторые храмы разместились в рукотворных пещерах – с алтарями, колоннами, приделами. Их, а также кельи для себя неустанно рыли и вырубали в горной породе монахи и отшельники.

Крымский люд, глядя на этих подвижников, чередующих тяжелый труд не с отдыхом, а с богослужениями и молитвами, не мог не проникнуться их примером. С тех пор Крым на несколько веков стал оплотом православной веры. Сохранил ее и в тяжкие годы господства иноверцев.