Глава 13
Потерявший опору мир сделал ещё один кувырок и остановился, сменив привычные ориентиры. Внутренности броневика заволокло едким дымом. Левый, украшенный пупырчатым узором борт, оказался над головой. Справа висел пристёгнутый к своему креслу мёртвый пулемётчик. Лобовое бронестекло, потерявшее прозрачность, было вымазано багровым, как и всё остальное в районе передних сидений. Из рванного и мокрого от крови тряпья, что сгрудилось по правому борту, торчала кисть. Она причудливо изогнулась, будто лебяжья голова на предплечье-шее, и указывала двумя уцелевшими пальцами-клювом прямо на Стаса.
Позади раздался металлический скрежет. Чья-то сильная рука схватила за эвакуационную петлю разгрузки, подняла и буквально вышвырнула наружу.
Не успел Стас встать на ноги, как следом из верхнего десантного люка вылетели СВУ, АК-103 и Коллекционер.
— Где?! — охотник приземлился уже с «Перначом» в руках и, моментально сгруппировавшись, принялся обшаривать стволом линию горизонта, но, не обнаружив врага, спрятал пистолет и подобрал винтовку.
— Живы? — прогудело из завалившегося на бок броневика.
— Да, — крикнул Стас, придвинувшись, с автоматом наизготовку, ближе к центру четырёхколёсной крепости и спине Коллекционера.
С противоположной стороны застучал пулемёт, посылая, в ответ на признаки жизни, длинную очередь по днищу машины.
— Сучьи дети, — процедил охотник.
В распахнутом люке появилась морда Сатурна.
— Я здесь не пролезу, — констатировал он очевидный факт. — Буду выходить через корму. Прикрывайте.
— Прикроем, — ответил Стас после секундного раздумья и толкнул охотника. — Ты сверху, я справа.
Коллекционер обернулся, бросил взгляд на предполагаемую огневую точку, кивнул и, бесцеремонно отпихнув ногой шлем с остатками головы стрелка, взобрался наверх, используя бронепластины пулемётного гнезда как лестницу.
— Огонь после меня, — предупредил Стас, обращаясь к охотнику. — Выход по команде «пошёл», — переключился он на торчащую в люке морду. — Начали.
Сатурн переместился к кормавому люку и замер в ожидании сигнала. Коллекционер ухватил левой рукой искорёженный, глядящий в небо ствол пулемёта, готовый по команде высунуться из-за укрытия и, водрузив СВУ на упор, открыть огонь. Стас подбежал к корме броневика, быстро выглянул и, нырнув обратно, тронул охотника за ногу.
— Два багги. Один прямо, метрах в ста пятидесяти, движется навстречу, бери его. Второй чуть правее и ближе — мой.
— Принял, — кивнул охотник.
Стас перешёл к капоту, опустился на живот и, осторожно двигаясь боком, занял удобную позицию, так, что ствол автомата расположился между бронёй колёсных арок и массивным бампером, а плечи и голова оказались более-менее прикрыты.
Прицельная сетка легла поверх чуть развёрнутой левым боком неказистой машины с трубчатым кузовом, очень похожей на уже виденную однажды багги Детей пороха. Но эта была заметно крупнее, и рассчитана на трёх седоков.
По бокам от острого, почти стреловидного передка, обшитого жестью, торчали вынесенные наружу амортизаторы. Относительно небольшие передние колёса с узкой резиной имели заметный невооружённым глазом отрицательный развал, в то время как задние, чуть большего диаметра и обутые в гораздо более широкие покрышки, располагались на оси строго вертикально.
Слева из-за бронещитка с тонкими, но частыми прорезями выглядывало плечо водителя. Справа сидел его подельник в шлеме и огромных защитных очках, прижавшись щекой к прикладу РПК-74, чьи разложенные сошки крепились на поворотном кругу, вмонтированном в «капот» автомобиля. Второй пулемётчик разместился по центру, сразу за спинками кресел, и на полметра выше, оплетённый гнутыми трубами, будто дырявой перевёрнутой корзиной, на которую с боков были навешаны два больших металлических короба, служащих одновременно защитой для стрелка и вместилищем для пулемётных лент. А на жёсткой крыше, закреплённый в подвижном станке, угрожающе водил стволом и сам пожиратель дорогостоящих боеприпасов — «Корд».
Стас навёл перекрестие чуть выше обмотанной от шеи до глаз платком головы вражеского пулемётчика и нажал спуск.
Восседающий, будто на троне, повелитель грозного механизма дёрнулся, и завалился набок, уткнувшись пробитой головой в прутья «корзины».
Практически одновременно застучали РПК-74 и пулемёт второго багги. Земля вокруг демаскированной позиции расцвела пыльными фонтанчиками. Но через секунду оглашать окрестности надрывным кашлем продолжил только РПК. Точный выстрел Коллекционера разрушил дуэт.
— Пошёл! — крикнул Стас и, не особо целясь, дал две коротких очереди.
Кормовой люк с шумом ударился о землю. Топот и металлическое бряцание, слышные даже сквозь грохот стрельбы, быстро приблизились и затихли.
— Сколько метров до цели? — прогудело у Стаса за спиной.
— Около двухсот, — ответил Коллекционер, — Ах ты ж, гнида! Пристрелялся.
— Мой начал движение, — выкрикнул Стас, заметив, как из-под колёс багги взметнулось пыльное облако. — Обходит справа! — он быстро сдал ползком назад, подгоняемый совсем уже близко взвивающимися фонтанчиками.
— Хорошо, — заключил Сатурн и опустился на землю.
Машина, набравшая очень приличную для столь короткого отрезка скорость, выскочила из перекрытого броневиком сектора и, резко затормозив, пошла юзом. Не дожидаясь, пока четырёхколёсный агрегат остановится, пулемётчик открыл огонь, но успел сделать лишь пару выстрелов.
Посланная Сатурном пуля высекла из обшитого листами жести передка сноп искр. Вражеский стрелок качнулся назад и повалился, влекомый наружу центробежными силами. Водитель утопил педаль газа, багги, демонстрируя завидную мощность, развернулся практически на месте и показал затянутую клубами пыли корму.
— Только не в мотор! — заорал охотник.
Но Сатурн его не слышал. Ещё две пули покинули ствол КСВК, под оглушительный грохот.
Машина потеряла скорость и остановилась, испуская колышущуюся ленту чёрного дыма. Водитель оставил обездвиженный агрегат и бросился наутёк, ошалело размахивая руками, будто вот-вот собирался взлететь.
Четвёртая пуля разрушила его дерзкий план. Тёмный силуэт беглеца, хорошо различимый на однотонно красноватом фоне пустоши, рухнул, как подкошенный, чуть приподнялся, словно всё ещё пытаясь бежать по инерции, опять упал, и больше уже не обнаруживал признаков жизни.
— Что со вторым? — абсолютно спокойно задал вопрос Сатурн, поднимаясь на ноги.
— Стоит, — ответил Коллекционер, и тут же пригнулся осыпанный градом пуль. — Там двое были. Стрелка снял, но водитель, похоже, с пулемётом ловчее управляется.
— Я попробую, — сказал Стас и быстро выглянул с правого края.
Короткая пулемётная очередь тут же хлестнула по решётке радиатора и через секунду повторилась, высекая искры над головой охотника.
— Зараза.
— Да, хорош мерзавец, — согласился Коллекционер. — Интересно, много ли патронов у него осталось?
— Высуни башку, их станет ещё на пять меньше, — предложил Стас. — Повтори двадцать раз, и короб пуст.
— Отличный план, — усмехнулся охотник. — Стоит попробовать.
Он спрыгнул на землю, стащил с головы убитого пулемётчика шлем и, вытряхнув кровавые ошмётки, повесил его на ствол СВУ, после чего снова забрался по бронепластинам и медленно поднял приманку.
— Не клюет, — констатировал Стас после нескольких секунд ожидания.
— Глазастый.
— Сколько до машины? — подключился к разговору Сатурн.
— Метров сто.
— Отлично, — верзила повесил винтовку на шею, расстегнул один из клапанов громадного подсумка и, потянув за длинную деревянную рукоять, извлёк прикреплённый к ней металлический цилиндр с продольно-поперечными насечками и кольцом у основания.
— Граната? — недоверчиво поинтересовался Коллекционер.
Сатурн кивнул и сделал десять шагов назад.
— До машины около сотни метров, — напомнил Стас.
— На полигоне бросал сто двадцать, — ответил великан и обратился к охотнику: — Сориентируй меня.
Коллекционер провёл ладонью по вытянувшемуся от удивления лицу и молча указал в сторону неприятеля.
— Пусть выстрелит.
— Выстрелит? — переспросил охотник.
— Мне нужно услышать.
— Не знаю, что ты задумал, но…
— Пусть выстрелит, — настойчиво повторил великан.
— Ладно, будь по-твоему. Мало я что ли глупостей выкидывал? Ещё одна шансов не измени, — Коллекционер сплюнул и рывком поднялся над стальным бруствером.
Пулемёт немедленно отозвался стуком короткой очереди. Горячий свинец просвистел в считанных сантиметрах над нырнувшей вниз головой.
Сатурн повернулся левым плечом вперёд, выдернул кольцо, отвёл назад правую руку с зажатой в ней гранатой, сделал три могучих прыжка и с диким рыком запустил метательный снаряд по такой дуге, что Стас невольно рот открыл, наблюдая за его полётом.
Не теряя времени, великан подбежал к корме броневика, присел и, услышав звук взрыва, выкатился за угол. Распластав своё громадное тело по земле, он припал к окуляру прицела, но на спуск так и не нажал.
— Глазам не верю, — охотник опустил винтовку. — Варвар чёртов. Как ты это сделал?
— Что там? — Стас, держа автомат наготове, выглянул из-за броневика и обомлел.
Поднятая взрывом пыль медленно оседала, позволяя разглядеть очертания завалившегося набок багги. Трубчатый каркас был смят, правое переднее колесо выгнулось диагонально оси. Левое, коптя небо полыхающей резиной, катилось в ведомом ему одному направлении. Кресла водителя и стрелка сделались неразличимы среди бесформенного железного кома, в который превратился передняя половина автомобиля. Куски тел и обрывки одежды усеивали землю в радиусе двадцати метров.
— Не может быть, — выдохнул Стас и повернулся к грузно встающему на ноги великану. — Ты в него попал. Вслепую.
— Я бросал на звук, — невозмутимо ответил Сатурн, меняя магазин КСВК.
Коллекционер отсоединил от вышедшего из строя ПКМБ короб с лентой, спрыгнул вниз и подошёл к герою неожиданно быстро окончившегося сражения.
— Просто для ясности. Ты по звуку определил расстояние до машины, рассчитал траекторию и вложил силы в бросок не больше, не меньше, а ровно столько, сколько требуется, с первой же попытки, затратив на всё секунд пять?
— Да.
— С ума сойти. Ещё раз так сможешь?
— Вероятность прямого попадания гранатой в неподвижный объект размером два на два метра при отсутствии визуального контакта составляет восемьдесят три процента. В остальных семнадцати процентах случаев разброс не превышает шести метров от источника звука, — без запинки отрапортовал Сатурн.
— Потрясающе! А на глаз? Ну, если с визуальным контактом всё в порядке?
— Девяносто восемь процентов.
— Охуеть!
— Это всё, разумеется, очень интересно, — вклинился в беседу Стас. — Но хочу напомнить — мы только что лишились транспорта, а до Святых путь не близкий. Пора выдвигаться.
— Да, транспорт действительно жаль, — согласился Коллекционер. — У вас двоих, — поочерёдно указал он на спутников, — нездоровая страсть к вандализму. На будущее попрошу так не делать. А что там с майором?
— Убит, — ответил Сатурн. — И водитель.
Едва он закончил фразу, как из кабины послышался слабый шорох.
— Ты уверен?
— Ну, — замялся великан, — я не проверял пульс, но…
Шорох сменился стонами и звуком влажного отхаркивающего кашля.
— Твою мать, — Стас быстро забрался на левый борт машины и заглянул в боковое стекло. — Тут живой! Но не пойму кто.
Сатурн рванул к люку и, оказавшись внутри, принялся разгребать перемешанное с металлом и пластиком мясо, грудой сваленное на передних креслах.
— Вот дерьмо, — поморщился Стас, наблюдая за разбором завалов.
— Что там? — спросил Коллекционер.
— Сейчас увидишь.
Закончив со «спасательной операцией», Старший брат вышел, неся на руках изувеченное тело.
— Майор, — позвал он негромко, уложив дышащие ещё останки на землю, — ты меня слышишь? Майор.
Опознать в бесформенном предмете статного майора Вихрова можно было разве что по расцветке камуфляжа, слегка отличающейся от водительской, да по нашивкам. Лицо превратилось в багровую, обожжённую корку, без каких либо признаков носа и глаз. Правая рука отсутствовала. Нога была сломана как минимум в трёх местах и неестественно выгнулась, напоминая верёвочную конечность гуттаперчевой куклы. Два ребра торчали из прорех в опалённой разгрузке. Чуть ниже поясного ремня наружу вывалилось нечто коричневато-сизое и свернулось зигзагом между ног, быстро краснея от налипающей пыли.
— Майор, — повторил Старший брат, боязливо касаясь его груди.
Чёрная дыра на багровом овале расширилась, тягучие нити кровавой слюны задрожали от слабого дыхания. Но язык лишь бессильно подрагивал, а из горла раздавались только хрипы.
— Завязывай, — посоветовал Коллекционер.
— Что? — Сатурн растеряно посмотрел на охотника.
— Добей его, — пояснил Стас.
— До… добить? Как?
— Лучше быстро.
Великан, стоящий на колене возле истерзанного тела, сглотнул и помотал головой.
— Я не смогу.
— А кто же тогда? — усмехнулся Коллекционер. — Ещё не хватало, чтобы нам потом счёт предъявили. Твой командир, ты и отправляй ритуальные услуги.
Сатурн вздохнул, поднялся на ноги и направил ствол КСВК майору в голову, но, подумав, опустил винтовку и вынул из кобуры Вихрова «Грач». Кое-как разместив его в своей огромной ладони, Старший брат прицелился и со словами «Прощай, майор» нажал спуск.
— Печально. Я только-только начал проникаться к нему симпатией, — склонился над трупом охотник. — Но жизнь не стоит на месте, — потёр он руку об руку, и наигранно скорбное выражение лица тут же сменилось куда более жизнеутверждающим. — Хватайте пожитки. Прогуляемся до второй машины на предмет ревизии уцелевшего имущества?
— Мне нужно проинформировать командование о случившемся, — заявил Сатурн.
— Валяй.
— Рация неисправна.
— Ну, — пожал Коллекционер плечами, — оставь записку.
Стас сдёрнул платок с шеи мёртвого пулемётчика и обтёр им стекло защитных очков, перепачканное подсохшей уже на ветру кровью.
— Как сидят? — натянув сей небесполезный в пустоши аксессуар на лицо, поинтересовался он у колдующего возле РПК охотника.
— Замечательно. Только рожа твоя всю картину портит.
— Долго возится планируешь?
— Закончил уже, — Коллекционер поднялся и вытер ладони о плащ. — Наш большой мускулистый друг даст тебе в плане вандализма фору сто очков вперёд. Он одним выстрелом умудрился не только оприходовать вражью гадину, но и сделать непригодным для дальнейшего использования такой ценный и полезный в быту прибор, как Эр Пэ Ка семьдесят четыре. Почти новый, хочу заметить. У парня явный талант.
Сосредоточившись на отсоединении патронного короба от «корзины» багги, Сатурн проигнорировал обращённую к нему инсинуацию, опустил свой трофей на землю и занялся «Кордом».
— С собой потащишь? — поинтересовался Стас, глядя, как великан, просветлев лицом, возится с креплениями.
— Разумеется.
— Смотри, нам далеко топать.
— Така-а-ая ноша не тя-я-янет, — сладострастно пропел Старший брат и провёл громадной лапищей по телу крупнокалиберного пулемёта.
— Теперь понятно, почему им девки не нужны, — сделал вывод Коллекционер.
— Никогда бы не подумал, — покачал головой Стас, рассматривая огнестрельное богатство, — что эти Дети пороха могут быть так хорошо оснащены. Ты глянь, полный короб крупняка. Сколько там? Сотни три?
— Похоже, — Сатурн с нескрываемым удовольствием приподнял тяжёлый металлический ящик.
— Само собой, — оставил Коллекционер удивление Стаса неразделённым. — Они переснаряжают стреляные гильзы.
Великан нахмурился, откинул крышку короба и достал ленту.
— Вынь-ка один, — попросил охотник.
Сатурн недоверчиво хмыкнул и вытащил из цепких загибов звена огромный патрон: жёлтая, местами почерневшая от времени гильза с продольными проточками и красноватая пуля, оканчивающаяся темно-серым остриём.
Коллекционер взял боеприпас, достал нож из-за голенища и, уложив пулю на покрышку, без видимых усилий срезал ей носик.
— Видишь? — продемонстрировал он Стасу результат. — Всё просто. Медная рубашка, а внутри голый свинец. Никакого сердечника. У них этот суррогат на поток поставлен. Мы сейчас уйдём, а сюда ещё детишки подъедут, утянут буксиром свои драндулеты покоцаные и гильзы все до одной соберут, будь уверен. Очень рачительные ребята.
— Да, — провёл Стас ногтем по свинцовому срезу. — Зря я камазовской броне дивился. Будь тут сердечник, стаскивали бы с нас уже ботинки.
— Всё равно возьму, — буркнул Сатурн и захлопнул крышку. — Мясо рвать — один хрен.
Он снял пулемёт со станка, аккуратно уложил поперёк сидений, скинул рюкзак и взялся утрамбовывать его содержимое. Рассовав пожитки по боковым отделениям, приобретшим теперь гораздо более округлую форму, Старший брат поднял короб и запихал на освободившееся место, так, что верхний его край расположился чуть выше матерчатой горловины. «Вепрь», оставшись не у дел, перекочевал с плеча на правый бок рюкзака, надёжно зафиксированный там ремнями.
Закончив с укладкой, Сатурн вытянул из короба длинный кусок ленты, закинул сильно потяжелевший рюкзак на спину, поместил сцепленные чёрными звеньями патроны в ленттоприёмник, передёрнул затвор и, весьма довольный своим трофеем, поднял пулемёт, держась левой рукой за разложенные сошки, как за штурмовую рукоять.
— Краса-а-авец, — похвалил охотник, чем умудрился вызвать на совершенно неприспособленном для этого лице Сатурна немного смущённую улыбку.
С «Кордом» в руках и с тянущейся из-под левого локтя за спину широченной лентой крупнокалиберных патронов, Старший брат, в самом деле, смотрелся очень эффектно. Висящая поперёк груди КСВК и торчащие из подсумков рукояти гранат удачно дополняли картину.
Помимо основной добычи на трёх не утративших целостности телах Детей пороха обнаружились два ПМа с четырьмя дополнительными магазинами, один АК-74М в неплохом состоянии и девяносто переснаряжённых патронов к нему в трёх рожках, а так же полдюжины кустарных гранат сферической формы.
Право нести автомат досталось Коллекционеру, ПМы Стас запихал в свой вещмешок. Гранаты единогласно были присуждены Сатурну, но тот отказался, аргументировав решение наличием собственного осколочно-фугасного арсенала из одиннадцати «колотушек», и чересчур мелкими габаритами этих несерьёзных с его точки зрения шарообразных изделий: «Я с равным успехом могу камнями кидаться» — пояснил он, после чего «изделия» были разделены между двумя не столь искушёнными в гренадерском деле бойцами.
Разобравшись с трофеями и выслушав не слишком настойчивые требования Старшего брата о необходимости похоронить майора Вихрова и остальных погибших членов экипажа, преждевременно сократившийся вдвое отряд лёг на курс до монастыря имени преподобного Ильи Муромца.
Немного поотстав от оказавшегося весьма прытким ходоком великана, Стас тронул Коллекционера за плечо и заговорщически подмигнул.
— М-м? — вопросительно промычал тот, замедляя шаг.
— Разговор есть.
— Об этом? — охотник кивнул на широкую спину впереди.
— Нужен новый план. Мы не можем его… — прошептал Стас и махнул рукой обернувшемуся Сатурну. — Идём, идём.
— Не отставайте, — буркнул Старший брат насторожено.
— Что такое? — оскалился Коллекционер. — Совесть проснулась? Или, может, чувство признательности?
— Между прочим, он нас первыми из броневика выкинул, — напомнил Стас.
— Ну точно. Теперь друзья до гроба?
— Не в этом дело. Просто никто больше не сможет подтвердить, что майора и компанию завалили пороховщики. Исчезновение всего экипажа, за исключением нас двоих, к этому не причастных, будет выглядеть, мягко говоря, подозрительно. Согласись.
— Соглашусь. Но другого плана у меня нет. На счёт зверушки я маху дал, не так она проста, как спервоначалу показалось. И приставили к нам её не с целью тяжести носить. Пусть идёт до схрона, в дороге пригодится. А дальше я его за спиной не оставлю.
— У Святых наверняка радиостанция есть. Может, дадут попользоваться?
— Ты частоту Легиона знаешь?
— Сатурн знает.
Охотник замолчал ненадолго, раздумывая, и качнул головой.
— Не пойдёт он к людям. Забыл что ли, как условились? Нас высаживают в четырёх километрах от крепости, там и забирают. Даже если Легион какие-то завязки имеет с бригадами, то зверюг своих старается не светить. К тому же вопросы разные посыплются — кто, куда, зачем. Отбрехаться не проблема, но Фома ведь сволочь любопытная, а тут такой соблазн. Нас он, конечно, не тронет. Побоится отношения портить с Легионом. А вот соглядатаев послать — это вполне. Хотя, и соглядатаи не проблема. Можно, в принципе, попробовать.
— Эй! — окликнул Старший брат, явно тяготясь долгим отсутствием компаньонов. — Вы чего там застряли?
— Не доверяет, скотина, — прошептал Коллекционер.
— Мы тут обсуждаем, как дальше жить, — ответил Стас, нагоняя великана. — Ты, вроде, командованию своему доложиться хотел о потерях. Так Кол говорит, что у Святых радиостанция имеется. Попробуем выпросить сеанс связи. Частоту помнишь?
— Помню, — кивнул Сатурн. — Но это закрытая информация.
— Да в жопу нам твоя информация не спёрлась, — подключился охотник. — Сам свяжешься и доложишь.
Брови великана сошлись к переносице, обозначая напряжённый мыслительный процесс.
— Вы сможете вынести радиостанцию за пределы базы?
Стас с Коллекционером переглянулись.
— Нахрена? — изобразил удивление охотник.
— Мне запрещены контакты с людьми, не имеющими прямого отношения к операции, — отрапортовал Сатурн.
— А как же те несчастные? — усмехнулся Коллекционер.
— Огневой контакт разрешён, — без тени иронии пояснил Старший брат.
— И какой из приказов важнее — доложиться или не контактировать?
Великан снова задумался.
— Не контактировать, — решил он, наконец.
— Ну, как знаешь, — с напускным безразличием пожал плечами Стас. — Потом связи до самого Кутузовского не предвидится. Огребёшь там нагоняя за своё распиздяйство. А то и вовсе… Может, тебя вызывают уже. Может, у Хозяина планы скорректировались по новым разведданными, а ты на связь не выходишь. Не хотелось бы притащить груз в Кутузовский и встретиться там с муромскими гвардейцами. Если честно, так ты потерей вверенной радиостанции всю нашу операцию ставишь под удар.
Сатурн насупился и запыхтел, раздираемый противоречиями.
— Ладно, — ослабил напор Стас, видя, что зерно сомнений упало на благодатную почву, — Это твои приказы, сам думай. — Он замедлил шаг и огляделся, пытаясь сориентироваться.
Пустынная, перемежающаяся лишь редкими деревцами и кустарником равнина тянулась во все стороны, упираясь на горизонте в синий безоблачный небосвод.
— Чем любуешься? — поинтересовался Коллекционер.
— Да вот хочу выяснить, насколько далеко мы от Арзамаса.
— Ну, до Святых ближе, чем обратно. Если ты об этом. А точнее — часов восемь.
— Восемь, — повторил Стас и одёрнул манжет левого рукава. — Значит, придём мы в крепость уже затемно.
— Опять беда с нашим строптивым юношей, — уловил Коллекционер ход мысли.
Сатурн обернулся, сверкнул из-под нахмуренных бровей глазами, но никак не прокомментировал очередной выпад в свою сторону.
— Чего молчишь-то? — окликнул его Стас. — Надумал к Святым идти или ломаться продолжишь?
— Побочные контакты запрещены, — процитировал Старший брат выдержку из намертво забитого в голову приказа.
— А где мы по твоей милости ночевать будем?
— На безлопастном отдалении, — рыкнул Сатурн и, подумав, добавил: — Я буду. А вы можете оставаться в крепости. Утром встретимся.
— Прекрасная идея, — одобрил охотник. — Только пусть барахло сразу отдаст, чтоб до трупа не ходить.
— Я о себе позабочусь.
— Так не годится, — покачал головой Стас. — Остановимся, не доходя. Потеряем три-четыре часа — не критично. Кол, есть там стены километрах в пяти южнее?
— Что-то вроде было, — без энтузиазма ответил охотник. — Но домашнего уюта не обещаю.
Через шесть с половиной часов утомительного перехода Коллекционер махнул рукой в сторону почти неразличимых издали руин.
— Вот и наши роскошные апартаменты. Выбирайте понравившиеся номера, располагайтесь, не забудьте посетить бар.
«Апартаменты» представляли собой не что иное, как останки деревни. По большей части это были давно сросшиеся с окружающим унылым ландшафтом фундаменты, от силы в полметра высотой, но кое-где фрагментарно сохранилась кирпичная кладка, растрескавшаяся от времени, выщербленная и отесанная, будто наждаком, нередкими в этих местах песчаными бурями. Она то тут, то там торчала из земли, словно осколки костей, выглядывающие из старой наспех присыпанной могилы. Лучи заходящего солнца падали на серый камень, покрывая его желтизной и придавая руинам деревни ещё большей схожести с потревоженным братским захоронением.
Подходящее для ночлега место обнаружилось довольно скоро. Высокий фундамент большой и когда-то наверняка богатой избы мог похвастать двумя частично уцелевшими, сходящимися углом стенами. В стыке они давали метра полтора выше уровня земли и расползались в стороны неровной лесенкой, постепенно снижаясь. Не самое надёжное убежище, но оно предоставляло защиту от разгулявшегося к вечеру северного ветра и позволяло развести огонь.
Пройдясь вокруг, каждый набрал по охапке сухих веток местного кустарника. Особенно постарался Сатурн, притащивший такую вязанку, что остальные две оказались уже лишними. Охотник разжёг костёр, и его пламя быстро прогнало от стоянки крепнущую с каждой минутой стужу.
Устроившийся справа от Коллекционера великан протянул ладони с короткими толстыми пальцами к огню и вздохнул.
— Свет нас демаскирует, — поделился он «военной мудростью» с соратниками. — Так и пулю приманить недолго.
Сидящий в самом уголке, по праву хранителя очага охотник развязал вещмешок и глубокомысленно покивал.
— Ты прав, дружище. Но знаешь, люди, — Коллекционер выдержал паузу, нарочито внимательно осматривая собеседника, — и не только, делятся на две категории — осторожных и слишком осторожных. Первые, к коим я себя отношу, предпочитают умереть от пули. Вторые выбирают смерть от когтей, клыков или от воспаления лёгких. Есть, правда, и третья категория — это пренебрегающие спокойным здоровым сном зацикленные на тупых приказах фанатики. Но она крайне малочисленна и сокращается пугающими темпами в силу естественных закономерных причин.
Старший брат, не сразу распознав сарказм, открыл рот с целью узнать побольше о таинственных фанатиках, но вовремя остановился, фыркнул и скривил губы.
— Мне жаль, что так вышло с рацией, — произнёс он, немного попыхтев. — Будь она цела, мы уже запросили бы транспорт и сейчас переправлялись за реку. Я должен был выходить на связь каждые три часа, докладывать обстановку, принимать разведданные. КамАЗ с Вихровым не вернулся на базу. Рация не отвечает. Нас наверняка уже записали в безвозвратные потери. Но нарушить приказ и пойти к Святым я не могу, — Сатурн сделал виноватое лицо и снова вздохнул.
— Не доверяет хозяин бригадирам, — поправляя ветки в костре, заметил Стас. — Даже опознавательные знаки на бортах замазали. Краска едва подсохнуть успела.
— Хозяин вообще мало кому доверяет, — прогудел Сатурн.
— Он, случаем, не параноик? — поинтересовался Коллекционер, чем вызвал гневное сокращение мускулов на физиономии Старшего брата. — Да ты не пыжься. Подумай лучше — нас отправляют через дикую пустошь, не только без ведома бригадиров, но всячески скрывая принадлежность транспорта, в результате он подвергается нападению, и мы едва не подыхаем. То есть, Хозяин скорее готов сбросить козыря, нежели отдать его партнёру, в паре с которым играет. Если это не паранойя, то что же?
Стас невольно улыбнулся, наблюдая за великаном, сопоставляющим факты и даже не пытающимся отрицать озвученной наугад связь Легиона с бригадами.
— Это объяснимо, — наконец, заключил Сатурн. — Навашинские мародёры — ненадёжные союзники. Я не знаю, что за груз нам поручено забрать, но понимаю — он не должен оказаться в их руках. Если Хозяин так решил, я не сомневаюсь в правильности решения, — он нахмурился, будто обдумывая собственные слова, и безапелляционно кивнул.
— Как интересно, — Коллекционер налил в стальную кружку воды из фляги и поставил к огню. — Ты действительно ничего не знаешь о грузе?
— Он весит около ста килограмм. Это всё.
— Хозяин даже тебе не доверяет?
Физиономия Сатурна, освещаемая снизу пламенем костра, вдруг странным образом изменилась. Расчерченный морщинами лоб сделался гладким, плотно сжатые губы разомкнулись, прищур исчез без следа, мощные рельефно проступающие из-под кожи желваки потеряли каменную твёрдость. Всё лицо его будто оттаяло, слегка вытянулось и стало мягким как у ребёнка. Громадного четвертьтонного ребёнка, которому только что сказали: «Извини, сынок. Деда Мороза нет». Но это длилось лишь мгновение. В следующую секунду брови вновь сошлись к переносице, мускулы, приводящие в движение ковшеобразную челюсть, вздулись, ноздри расширились, засасывая кубометры воздуха в могучие лёгкие.
— Я знаю ровно столько, сколько требуется для успешного завершения операции! — проревел великан. — Если Хозяин не посчитал нужным проинформировать меня о содержимом контейнера, значит, так будет лучше для Легиона. Что хорошо Легиону, хорошо и мне.
— Ты что же, себя и в жертву принести готов, ради общего блага?
— Это мой долг, — не задумываясь ответил Сатурн. — Личные интересы — ничто в сравнении с интересами Легиона.
Стас усмехнулся и, взяв протянутый Коллекционером мешочек вяленого мяса вперемешку с мелко наструганными сухарями, отсыпал себе пару горстей.
— Ну, а если не по написанному, сам-то как это видишь? — спросил он. — Вот представь — расположились ваши легионеры боевыми порядками возле муромских стен. Огромная глыба из металла и бетона перед тобой на километры в обе стороны тянется. Вызывает тебя хозяин и говорит: «Ну, брат Сатурн, вот и настал твой час. Надевай-ка рюкзачок с тротилом и дуй к воротам, расчищать Легиону проход в светлое будущее». А ворота те — мама дорогая! Две плиты стальные, в десять метров высотой и полтора метра толщиной каждая. На вышках по бокам «Корды» торчат, со стен на дорогу огнемёты раструбами скалятся. Смотришь ты на всё это в бинокль и понимаешь — «Даже близко мне не подойти. А если и подойду, то вреда от меня — разве что копотью чёрной ворота замарать сумею». Тогда как? Будешь приказ выполнять?
Старший брат снисходительно хмыкнул.
— Хозяин не отдаёт бессмысленных приказов. Он мудр и дорожит бойцами.
— Я не о том спрашивал, — напомнил Стас.
— Да, — присоединился к разговору охотник, помешивая в кипятке сушёные листья, издающие приятный пряный аромат. — Ты не юли, отвечай по существу. Идёшь на смерть за царя, или готов мудрость его под сомнение поставить?
Сатурн нахмурился и засопел, переводя недобрый взгляд с Коллекционера на Стаса и обратно.
— Провокаторы, — разродился он, наконец, с ответом. — Вы оба. Я не хочу больше говорить, — после чего привалился к стене, скрестил на груди могучие ручищи и демонстративно отвернулся, устремив взор на далёкую линию багровеющего горизонта.
— Вот так всегда, — вздохнул охотник. — Стоит лишь немного поразмыслить, честно ответить самому себе на пару-тройку вопросов, и высокие иллюзии о главенстве общего над частным неминуемо разбиваются о железобетонное «Я». Мой тебе совет, дружище — хочешь умереть героем, не задумывайся над приказами.
— Ну, — Стас дожевал свой нехитрый ужин и стряхнул крошки, — раз беседа зашла в тупик, предлагаю отходить ко сну. Сейчас полдесятого, я дежурю до двух, потом Кол. Не возражаешь?
— Нормально, — кивнул охотник.
— А я? — нарушил молчаливый протест Сатурн.
— Ты спи. Мы в шесть часов к Святым двинем, один тут останешься. Носом клевать при таком раскладе не годится.
Вопреки ожиданиям, возражать Сатурн не стал, быстро съел половину брикета напоминающего по форме и размеру кирпич, запил из фляги, отстегнул от рюкзака матерчатый рулон оказавшийся туго скрученным спальным комплектом из простёганной подстилки с таким же одеялом, и завалился на боковую, то ли решив последовать совету Коллекционера, то ли не желая больше состязаться в аргументации.
Охотник разместился скромнее — просто сунул под зад свёрнутую валиком дерюгу, поднял ворот плаща, привалился к стене и через мгновение уже сопел, будто закрыл глаза как минимум час назад.
Стас поёжился, двигаясь ближе к огню.
Красное солнце пустоши уже скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь тлеющий уголь заката на стыке бесплодной земли и темных небес.
К полуночи холод окреп настолько, что пламя костерка, сдававшее позицию за позицией, скоро совсем капитулировало. Жара хватало на обогрев ближайшего полуметра. Сатурн ворочался, плотнее кутаясь в одеяло. Даже сидящий каменным истуканом охотник втянул голову в плечи.
Порывы ветра, без устали штурмующего остатки кирпичной стены, всё чаще находили лазейку, обжигали кожу мириадами песчинок, свистели в дырах выщербленной кладки.
Эта песнь, заунывная и монотонная, убаюкивала, нашёптывала утомлённому мозгу сладкие грёзы, притупляла чувства… Пока в привычную мелодию не вплёлся новый мотив. Едва слышные струнные переборы, мягко зазвучали в холодной темноте.
