Глава 25
Визитер
Беседу с Мариной Приходько по прозвищу Мимоза полковник Гущин запланировал на следующий день в обеденный перерыв. С Мариной связался по телефону один из его подчиненных.
Гущин на служебной машине приехал на Таганку и остановился на Садовом кольце возле огромного, как монолит, кирпичного дома. Весь низ его занимали банки, а между ними приткнулись изящный вход и узкая витрина до полу – салон красоты. Внешний дизайн – очень стильный, но вот окно в витрине тусклое, не мытое с самой зимы.
Около салона Гущин заметил патрульную машину ДПС.
– Задержите его, он где-то там, на улице!
Гущина, когда он вошел, буквально оглушил этот истерический женский крик. На рецепции – никого, зато в небольшом зале на четыре кресла полно народа. Гущин увидел двух патрульных в бронежилетах, паренька в белой униформе парикмахера, молоденькую, ярко накрашенную брюнетку в пестрой кофточке. Все они окружали кольцом высокую блондинку в шерстяном алом жакете и рваных джинсах. Лицо блондинки искажено ужасом.
– Задержите его, он меня убьет!
Патрульные обернулись и горой надвинулись на полковника Гущина.
– В чем дело?
– Вы кто? Ваши документы!
Гущин молча показал им удостоверение.
– Что тут происходит?
– Срочный вызов. Мы посчитали это ограблением, а оказалось… ложная тревога.
– Какая еще ложная тревога! Я вам говорю – он был здесь, сидел в этом вот самом кресле! Он меня убьет! – Блондинку – а это и была Мимоза – била сильная нервная дрожь.
– Успокойтесь, я полковник Гущин, мой сотрудник звонил вам насчет встречи.
– Да, да, я помню. Вы видели его? Там, на улице, вы видели его?
– Кого?
– Мазурова! Пашку… ой, что же это, он из колонии сбежал, что ли? Он меня убьет, прикончит. Он уже появлялся возле салона – там, на улице. А сегодня пришел сюда – внаглую, наверное, меня искал. Как он меня нашел?
– Сядьте в кресло, успокойтесь. Принесите ей стакан воды, – попросил Гущин брюнетку в пестрой кофточке.
Мимоза плюхнулась в парикмахерское кресло. Гущин отошел с патрульными к рецепции.
– Я тут сам разберусь, вы можете ехать, – сказал он, – только расскажите мне, что здесь при вас было?
– Ничего, – патрульные пожали плечами словно близнецы, – по рации получили вызов от дежурного – Садовое кольцо, салон, думали ограбление. А тут у дамочки истерика. Какой-то клиент зашел в салон постричься, а ее это сильно напугало.
– А вы этого клиента видели? В салоне или на улице?
– Так его уж и след простыл, пока мы приехали.
Патрульные покинули салон. Гущин вернулся к Мимозе. Та скорчилась в кресле, обхватив худыми руками свои хрупкие плечи. Гущин оглядел ее – не то чтобы красавица, но стильная, фигура как у модели, а лицо… Он вспомнил заключение эксперта о переломах костей лица и хирургической операции. А потом еще и пластические хирурги трудились. Славная работа. Никаких следов, никаких шрамов, и нос, перебитый, исправлен. Кожа ухоженная. В общем – полный ажур.
– Теперь вы, Марина, по порядку, коротко. Что тут у вас стряслось?
– Я приехала сюда, вы же мне встречу назначили, и я приехала. Вхожу в свой салон, вижу Степа – это наш мастер – клиента закончил стричь. У нас сейчас туго с клиентами, этот чертов кризис весь бизнес обрушил. Поэтому мы каждому рады, и я обрадовалась, а потом увидела в зеркале – он смотрит на меня. И я… ох, я же его моментально узнала – это он!
– Павел Мазуров?
– Он. – Мимоза нервно всхлипнула. – Я на месте застыла – там, на рецепции. А он встал и медленно так ко мне. Тут я не выдержала и заорала, а он…
– Что он?
– Он бросил деньги на стойку, пять тысяч, и мимо меня к двери. Я закричала Степе, чтобы тот в полицию звонил, чтобы приехали защитить меня. Что же вы стоите? Надо его поймать, он ведь из колонии сбежал.
– Мазуров не сбежал, он освобожден по амнистии.
– Освобожден?
Гущину показалось, что Мимоза вот-вот рухнет в обморок со своего кресла. Она закрыла лицо руками.
– Он меня убьет, – прошептала она. – Я знаю. Он меня теперь убьет. Он уже приходил сюда пару дней назад. Я видела его на улице возле салона. А сегодня он пришел, чтобы меня убить.
– Вам нечего бояться. – Гущин постарался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее.
– Вы не знаете его, он чудовище.
– Я как раз приехал для того, чтобы вы рассказали мне о нем.
– Я все сказала на суде. – Мимоза испуганно заглянула в лицо Гущина. – Почему вы, полиция, опять ко мне пришли? Что-то случилось?
– Мы собираем информацию на Павла Мазурова в связи с его условно-досрочным освобождением, – уклончиво ответил Гущин.
– Нет, вы обманываете меня, что-то случилось. Я чувствую.
– Расскажите мне о нем подробно, – снова попросил Гущин. – Вы знали его до поездки в отель «Сказка»?
– Я его знала, мы встречались несколько раз на корпоративах и в ночных клубах, когда его компания устраивала… в общем, устраивала веселье. Нас познакомил его товарищ Аркадий Витошкин. И мы общались с Мазуровым – так, ничего серьезного.
– Но вы ведь не были сотрудницей консалтинговой компании?
– Нет, и вам это отлично известно. – Мимоза прищурилась. – Меня приглашали лишь на их корпоративы. Когда Витошкин нас познакомил, Мазуров мне сначала понравился – деловой, энергичный, хорошо образован, такой пост в фирме занимал и имел дальнейшие виды на повышение. А потом я заметила, что это лишь одна сторона его натуры. А за всем этим – дерьмовый характер: злость, мнительность, гонор непомерный и мстительность.
– Мстительность? А какие были основания тогда так думать?
– Никаких, я просто чувствовала печенкой: характер – говно. – Мимоза не стеснялась в выражениях. – И Мазуров это с лихвой доказал там, в отеле.
– Что же произошло между вами в ту ночь?
– Все ведь в деле есть, меня миллион раз допрашивали.
– Вас Игорь Вавилов допрашивал, начальник розыска?
– В основном он, и следователь, и судья в суде. Я все рассказала, думаете, легко мне было после пластических операций вспоминать весь этот кошмар!
– Да, кстати, насчет вашей пластики… А кто оплачивал операции? – спросил Гущин.
– Мои друзья. – Мимоза выпрямилась в кресле. – А по поводу той ночи… все началось раньше, как только мы приехали в отель. В пятницу вечером – корпоратив начался в ресторане и потом перетек в аквапарк к бассейну. Все шло как обычно на таких вечеринках, все ужрались, Мазуров напился и начал за мной ухлестывать. К субботе он так и не протрезвел, а вечеринка наша продолжалась…
– Вы провели ночь пятницы вместе?
Мимоза глянула на Гущина.
– Мазуров это утверждал на всех допросах, – кротко продолжил Гущин.
– Да, я переспала с ним. И мне не понравилось. – Мимоза глядела уже с вызовом. – Так я ему и объявила потом, уже вечером, в баре отеля, когда он попробовал опять качать права. Он начал приставать. И я ушла от него на танцпол.
– К Аркадию Витошкину?
– Нет. Аркаша тут вообще ни при чем. – Мимоза энергично тряхнула головой. – Я просто хотела отделаться от Пашки… от Мазурова. Я танцевала с другими мужиками, не помню сейчас с кем. И где-то после полуночи пошла к себе в номер.
– И что случилось дальше?
– В коридоре Мазуров догнал меня, и так получилось – он втолкнул меня в номер насильно.
– А кто отпер дверь номера? У кого был ключ?
– У меня в вечерней сумке, я не сдавала его на рецепции.
– Ясно, не сдавали. Мазуров подкараулил вас и втолкнул в номер.
– Я сразу поняла – он не в себе. Пьян, да, но там еще, кроме алкоголя, что-то – какая-то дурь, может, героин. Он вел себя как маньяк. Начал целовать меня, повалил на кровать. Когда я поняла, чего он хочет, я начала сопротивляться, мы боролись в постели.
– А брюки он когда снял?
– Он не снимал, он возился, пытался взобраться на меня, раздвигал мне ноги коленями. Я же все это уже повторяла тысячи раз вашему Вавилову из розыска! Я поняла, что Мазуров не отстанет, я ничего не могла сделать, я слабая женщина, а он такой здоровый бугай. Я закричала, начала звать на помощь. А это его словно еще больше распалило. Он стал бить меня – по груди, по лицу, и одновременно я поняла, что он насилует меня. Я кричала, а он лишь зверел все больше и никак не хотел останавливаться. Мы упали на пол, мне удалось отпихнуть его от себя, и я схватила со стола у кровати бутылку и ударила его…
– Бутылка коньяка? – спросил Гущин. – Так вы пили там, в номере, с ним?
– Нет, бутылка осталась с прошлого раза, с пятницы.
– Когда вы провели ночь совместно с Мазуровым в вашем номере? И вы не допили тогда коньяк?
– Не допили. Почему вас интересует такая ерунда?
– Она и Вавилова интересовала, – сказал Гущин. – Вы ударили насильника бутылкой по голове, да?
– Я ударила его, я, наверное, могла его убить в тот момент. Я чувствовала только боль и ненависть. – Голос Мимозы звенел. – Но тут дверь высадили и вбежала дежурная по этажу вместе с охраной.
– А ваш знакомый Витошкин?
– Он тоже был с ними. Но сначала я на него не обратила внимания, у меня глаза залило кровью. Я была как в тумане, я боялась, что убила подонка.
– Вы Мазурова не убили, это он вас избил. – Гущин кашлянул. – А чем, по вашему мнению, был спровоцирован такой вот всплеск агрессии с его стороны?
– Я же вам говорю: у него характер – дерьмо. Я это чувствовала, женщины всегда чувствуют, что мужик – садист. Поэтому я и прекратила с ним общаться. А он взбесился, что я его отшила, и решил показать мне кузькину мать.
– По какому поводу консалтинговая фирма собралась на корпоратив? – спросил Гущин.
Мимоза снова пожала плечами.
– У них было что-то вроде юбилея – пятнадцать лет со дня основания, приехали топ-менеджеры из региональных офисов. На следующей неделе намечалось собрание акционеров и перевыборы совета директоров.
– На следствии и на суде Павел Мазуров категорически отрицал свою вину.
– Знаю, насмотрелась я на него на суде. Он пытался дураком ненормальным прикинуться – мол, память отшибло. Это все ложь. Разве вы не видите, что он все время лгал. Он изнасиловал меня, он бил меня смертным боем, – Мимоза дрожала, – а теперь он на свободе… Он отомстит мне за то, что я давала показания против него на суде. Он уже дважды сюда являлся.
– Уверяю вас, вам нечего бояться. Мы примем меры для вашей защиты.
– А вы не можете снова посадить его за решетку? – Мимоза махнула рукой. – Ах, что я говорю… Но я смертельно его боюсь. Вы не представляете, на что способен этот человек. Там, на суде, когда он сидел в стеклянной кабине под конвоем и пялился на меня… Я читала по его лицу. Он нас всех люто ненавидит!
