Принцесса (заканчивает прическу). Что же это, аббат? Ни одной сплетни? Ни малейшего скандала?

Аббат. Увы, ничего!

Принцесса. Придется вас разжаловать! Ведь знать все новости – ваша обязанность. Только ради них и принимают вас дамы по утрам, за туалетом. Подайте мне коробочку с мушками. Поищите, поищите! Однако по вашему таинственному виду мне ясно, что вы знаете больше, чем говорите…

Аббат. Кое-какие незначительные новости, конечно, я знаю. Но стоит ли вам сообщать, например, что сегодня мадемуазель Лекуврёр и мадемуазель Дюкло обе играют в «Баязете» и что театр будет переполнен?

Принцесса. Дальше. Минутку, аббат! Как по-вашему – мушку посадить на щеку… или возле глаза, вот тут, слева?

Аббат (становится позади дивана). Если вы не разгневаетесь на меня, принцесса, за откровенность, осмелюсь сказать, что я вообще решительный противник мушек.

Принцесса. Значит, вы затеваете целую революцию? По вашему невинному, застенчивому виду никак не думала, что вы такой отважный священнослужитель.

Аббат. Застенчив… застенчив я только с вами.

Принцесса. Ах, скажите! Итак, вы что-то рассказывали… Другая новость…

Аббат. Я говорил, что сегодняшнее представление будет особенно пикантно потому, что мадемуазель Лекуврёр и Дюкло – заядлые соперницы. За Адриенну Лекуврёр – вся публика, зато Дюкло открыто покровительствуют несколько вельмож и даже несколько знатных дам… в том числе и принцесса Бульонская!

Принцесса (накладывая румяна). Я?

Аббат. И все этим крайне удивлены, а в свете даже начинают посмеиваться.

Принцесса (высокомерно). А почему, скажите на милость?

Аббат (в замешательстве). По причинам, которые я не могу и не должен вам открыть… Моя деликатность и щепетильность…

Принцесса. Щепетильность, у вас, аббат? А ведь вы говорили, что никаких новостей нет. (Встает.) Рассказывайте же поскорее все до конца. А то туалет мой закончен, и я могу уделить вам еще лишь минут десять.

Аббат. Так вот, принцесса, раз уж вы требуете: у вас, внучки Собесского и близкой родственницы нашей королевы, есть соперница, и эта соперница – мадемуазель Дюкло из Комеди Франсез.

Принцесса. Неужели?

Аббат. Вот самая последняя новость. О ней все знают, кроме вас, а так как вы можете оказаться в неловком положении, то я и решился, невзирая на дружбу, которой удостаивает меня принц Бульонский, ваш супруг, сказать вам по секрету…

Принцесса. Что принц подарил ей экипаж и бриллианты.

Аббат. Совершенно верно.

Принцесса. И загородный домик.

Аббат. Совершенно верно.

Принцесса. За городским валом, в Гранж-Бательер.

Аббат (в изумлении). Как, принцесса? Вы узнали…

Принцесса. И гораздо раньше вас! Раньше всех. Выслушайте меня, милейший аббат, вам необходимо это знать. Мой муж, принц и вельможа, кроме того, еще и ученый. Он обожает искусства и в особенности науки. Он увлекся ими еще в минувшее царствование.

Аббат. Из склонности?

Принцесса. Нет, чтобы угодить регенту. Он старался стать его точной, совершенной копией. Как и регент, он начал заниматься химией; как и регент, он устроил у себя во дворце лабораторию; он целыми днями там что-то варит и перегоняет; он находится в постоянной переписке с Вольтером и называет себя его учеником. Это уже не мещанин во дворянстве, а дворянин в мещанстве, но он тоже нанял себе учителя философии… и все это ради того, чтобы быть похожим на регента… Вполне понятно, что, стремясь к наибольшему сходству, он не забыл и любовные приключения своего кумира… Это не особенно огорчало меня. У жены всегда больше свободного времени… когда муж чем-то занят. А чтобы держать мужа, хотя бы и неверного, в руках – я простила Дюкло; зато она во всем следует моим распоряжениям и ничего от меня не скрывает. Вот цена моего покровительства, а свое обещание я, как видите, выполняю в точности.

Аббат. Чудесно задумано! Но какая вам от этого выгода, принцесса?

Принцесса. Какая выгода? Теперь мой муж, боясь разоблачения, трепещет предо мною, внучкой Собесского, как только у меня возникает подозрение… а подозрение возникает у меня, когда мне вздумается. Какая выгода? Прежде он был очень скуп, а теперь он не отказывает мне ни в чем. Начинаете понимать?

Аббат. Да, да… Это неверность высшей марки, и притом весьма доходная.

Принцесса. Пусть же свет жалеет меня и сокрушается о моей судьбе; я с нею мирюсь, и если вам, дорогой аббат, больше нечего сказать мне…

Аббат (робко). Есть, принцесса… одна новость…

Принцесса (улыбаясь). Еще новость!

Аббат (все так же робко). Касающаяся лично меня, и уж о ней, я уверен, вы даже не подозреваете. Дело в том… дело в том…

Принцесса (весело). Что вы в меня влюблены.

Аббат. Вы знали? Возможно ли! И вы молчали!

Принцесса. Я вовсе не обязана объявлять вам об этом.

Аббат (пылко). Да, влюблен! Ради вас я стал близким другом вашего супруга. Ради вас я принимаю участие во всех его развлечениях. Ради вас я хожу в Оперу, бываю у Дюкло. Ради вас я посещаю Академию наук. И ради вас выслушиваю химические трактаты принца, от которых неизменно засыпаю.

Принцесса. Бедняжка аббат!

Аббат. Но это лучшие мгновения моей жизни. Я перестаю слышать его голос и погружаюсь в мечты о вас! Согласитесь же, что такая преданность заслуживает какого-нибудь возмещения, какой-либо награды…

Принцесса (улыбаясь). Конечно. Вас, будуарных аббатов, награждали и за меньшее. Но, как бы вы ни обличали меня в неблагодарности, я в настоящее время ничего не могу для вас сделать.

Аббат (с живостью). Ах, я не требую от вас страсти, равной моей. Это несбыточно! Ведь чувство, которое я питаю к вам, это благоговение, это культ.

Принцесса. Понимаю, аббат. И вы просите меня в виде возмещения… Ничего не могу поделать! Однако тише. Кто-то идет. Это мой муж с герцогиней д’Омон. Может быть, вы и к ней обращались с такой просьбой?

Аббат. Там место занято.

Принцесса. Вам не везет. (В сторону.) Бедный аббат всегда опаздывает!

Принцесса (к Атенаис). Это вы, моя прелесть? Какое счастье! Что же привело вас ко мне так рано?

Принц. У герцогини к вам просьба.

Принцесса. Тем приятнее. Но как встретились вы с моим мужем; я сама не видела его уже двое суток.

Атенаис. Мы встретились у моего дяди, кардинала де Флёри.

Принц. У кардинала. Кардинала, который теперь управляет нами, я знал, еще когда он был фрежюсским епископом. Теперь он не только премьер-министр, но, подобно мне, член Академии наук… Он тоже ученый. Как ученому, я посвятил ему свой новый трактат по химии – работу, которой поразился сам господин Вольтер! Никогда еще ему не доводилось, говорит он, читать так хорошо написанную книгу. Это его собственные слова, и я вполне верю в его искренность.

Принцесса. И я в ней не сомневаюсь. Но что же кардинал премьер-министр…

Принц. Сейчас скажу. (Лакею, который вносит ларчик.) Так, так! Поставьте вот сюда.

Кардиналу, как государственному деятелю и ученому, хорошо известны мои способности; вот он и просил меня заехать к нему, ибо он намерен дать мне почетное и в то же время страшное поручение.

Все. Что такое?

Принц. О! Научное и судебное исследование вещества, которое хранится в этом ларчике. Это так называемый «порошок для наследников». Его изобрели в царствование великого короля для чересчур многолюдных семейств. Это тот самый порошок, в применении которого обвинялась племянница кавалера д’Эффиа, как и сам кавалер…

Принцесса (хочет подойти к ларчику). Да что вы!

Атенаис (весело, тоже направляясь к столу). Посмотрим!

Принц (останавливает их). Избави боже! Если то, что говорят, – правда, достаточно насыпать щепотку этого порошка в перчатку или в цветок, и он вызывает сначала легкое недомогание, потом умственное возбуждение и, наконец, чудовищный бред, который кончается смертью. Я и должен это доказать. Я сделаю анализ, проведу опыт и дам заключение.

Принцесса. Отлично! Но какой научный анализ произвести мне, принц, чтобы узнать, где вы провели вчера весь день?

Принц (шепотом, аббату). Ужасная сцена ревности…

Аббат (шепотом)…сейчас начнется.

Принц (шепотом). Не беспокойся! (Вслух, принцессе.) Чем я был занят, сударыня? Я лично наблюдал за изготовлением сюрприза… который намеревался сегодня преподнести вам. (Подает ей футляр с браслетом.)

Принцесса (живо). Что такое?

Принц (шепотом, аббату). Вот как надо действовать. Это их ошеломляет, одурманивает, ослепляет.

Принцесса (открыв футляр). Чудесные бриллианты!

Принц (не отпуская от себя аббата). А что касается этого дьявольского порошка, то я считаю… Понимаешь, аббат…

Аббат (в сторону, со вздохом). Опять химический трактат! (Слушает принца, который с увлечением что-то говорит ему вполголоса.)

Принцесса. Посмотрите, дорогая, какой восхитительный браслет!

Атенаис. И что за работа! Прелесть!

Принцесса. Взгляните же, аббат! Полюбуйтесь тоже.

Аббат. Полюбоваться? Не могу. Я слушаю.

Принц. Да, я объясняю ему, а он ничего не понимает. Но я сейчас покажу… (Направляется к ларчику.)

Аббат (удерживая его). Не надо, не надо… Порошок, которого достаточно понюхать, чтобы сразу же… Я предпочитаю не понимать. Продолжайте, пожалуйста.

Принцесса. А мы с вами, дорогая, пока они заняты наукой, потолкуем о том, ради чего вы приехали. Чем я могу быть вам полезна?

Атенаис. Признаюсь вам, принцесса, я совсем очарована, совсем покорена талантом одной актрисы… Адриенны Лекуврёр.

Принцесса. И что же?

Атенаис. Скажите, правда ли, что мадемуазель Лекуврёр будет завтра у вас на вечере и обещала декламировать стихи? Принц Бульонский сейчас хвалился этим у моего дяди, кардинала.

Принц (подходя к дамам). Мы пригласили ее.

Принцесса. Да, пригласили, дорогая, хотя я и не разделяю вашего восторга и, как всем известно, считаю, что мадемуазель Дюкло гораздо выше своей соперницы. Но все увлечены мадемуазель Лекуврёр, все сходят по ней с ума, все великосветские салоны стремятся залучить ее.

Аббат. Она в моде.

Принцесса. Этим все и объясняется. Но так как мадам де Ноайль, которую я терпеть не могу, рассчитывала, что мадемуазель Лекуврёр будет у нее завтра на рауте, я постаралась еще неделю тому назад пригласить ее к себе, и вот ее ответ.

Атенаис (с живостью). Ее письмо! Ах, покажите! Дайте взглянуть на ее почерк!

Принц. Да, вы увлечены не на шутку!

Атенаис. Я не пропускаю ни одного ее выступления, но я никогда не видела ее вблизи. Говорят, она одевается с редкостным вкусом и у нее необыкновенно благородные, изысканные манеры.

Принц. Принц Бурбонский на днях сказал, что она кажется ему королевой среди комедиантов.

Принцесса. А она на этот комплимент ответила довольно-таки неприличной шуткой. На это я и намекнула ей в своем приглашении… А вот ее ответ. (Читает письмо.) «Милостивая государыня, хотя я действительно имела неосторожность сказать при господине д’Аржантале, что преимущество театральных принцесс над настоящими заключается в том, что мы играем комедию только по вечерам, в то время как настоящие принцессы играют ее целый день, все же господину д’Аржанталю не следовало передавать вам эту неудачную остроту, а мне еще менее следовало произносить ее, даже в шутку. Ваша прямота и любезность, принцесса, лишний раз убеждают меня в этом. Ваше письмо полно такого достоинства, такого очарования, от него так веет настоящей принцессой, что я храню его на своем секретере, как истину рядом с вымыслом. Я зареклась отныне читать стихи в свете; здоровье у меня плохое, а я и без того очень устаю в театре… Но как мне, бедной девушке, отказать вам? Вы сочли бы меня гордячкой. А гордость моя, принцесса, состоит только в том, чтобы доказать вам, до какой степени мне лестно быть вашей смиренной и покорнейшей служанкой. – Адриенна».

Атенаис. Письмо самого изысканного вкуса, и никому из нас, вероятно, не написать бы изящнее… (Берет письмо.) Подарите его мне! Теперь я не удивляюсь, что молодой д’Аржанталь-сын от нее без ума.

Аббат. Он совсем потерял голову!

Принцесса. Это у них семейный недуг. Ведь его отец, старик в парике минувшего царствования и с лицом покойника, отправился к Адриенне, намереваясь потребовать, чтобы она вернула его сыну рассудок, а вместо этого сам потерял последние остатки ума.

Атенаис. Какая прелесть!

Аббат. А история с викарием?

Принц. Разве была какая-то история с викарием?

Аббат. Он застал где-то на мансарде, у постели бедной больной, очаровательную молодую даму; когда они стали спускаться с шестого этажа, он взял ее под руку; в это время разразился проливной дождь, и викарий уговорил даму воспользоваться его каретой; так он и провез незнакомку через весь Париж в епископской карете. А дама была не кто иная, как мадемуазель Лекуврёр!

Атенаис. Мадемуазель Лекуврёр!

Аббат. После этого пошли слухи, будто он хотел ее похитить. Достойнейший викарий пришел в ярость и дал слово при первом же удобном случае обрушить на нее свой пастырский гнев; поэтому не дай ей бог умереть!

Атенаис. Она и не собирается, надеюсь. (Встает; принцесса тоже.) Итак, до завтрашнего вечера! Я сама напрашиваюсь… Так хочется видеть, слышать ее!

Принцесса. Приедете? Мы вместе будем восторгаться мадемуазель Лекуврёр.

Атенаис. Прощайте, милая принцесса. Уезжаю.

(Пройдя несколько шагов, оборачивается.) Да! А вы слышали новость?

Принцесса. Нет, нет, не слышала. Новости мне доставляет аббат, а он никогда ничего не знает.

Атенаис. Тот молодой иностранец, что поступил на службу Франции, тот, кого прошлой зимой оспаривали друг у друга все наши дамы, сын польского короля и графини Кёнигсмарк…

Принцесса (в волнении). Морис Саксонский!

Атенаис. Вернулся в Париж!

Аббат. Позвольте, позвольте! Слух такой действительно был, но это неправда!

Атенаис. Правда! Мне говорил мой кузен, Флорестан де Бель-Иль; он сопровождал графа в курляндском походе. Я… мы с мужем очень беспокоились за Флорестана. Но наконец сегодня утром он возвратился в Париж. Я уже виделась с ним, и он мне сказал, что возвратился вместе со своим молодым генералом…

Принцесса. Который, видимо, скрывает, что возвратился.

Аббат. Из-за долгов! У него долгов – не счесть! Насколько мне известно, одному только графу де Калькрейцу, шведу, он должен шестьдесят тысяч ливров; швед еще прошлым летом хотел засадить графа в тюрьму, да передумал, ибо там, где нечего взять…

Принц. Ничего не возьмет и сам король.

Атенаис. Аббат недолюбливает его; он не может простить, что в прошлом году граф мешал ему одерживать победы… Тут профессиональная ревность.

Аббат. Ошибаетесь, герцогиня. Наоборот, я очень люблю графа, ибо у него что ни день – то новое приключение, новый скандал, и тогда у меня находится что рассказать вам. А вы это любите, сударыни!

Атенаис. Аббат! Как вам не стыдно!

Аббат. Вам по душе все из ряду вон выходящее, а у него все необычно. Начать с того, что его зовут Арминий. Мыслимо ли называться Арминием?

Принц. Это саксонское имя. Спросите у любого ученого.

Аббат. У него есть и другой талисман: он незаконнорожденный, он побочный сын короля.

Принц. Уже одно это – залог успеха.

Аббат. Ему он и обязан своей восходящей славой.

Атенаис. Нет, он обязан славой своему мужеству, своей отваге! В тринадцать лет он уже сражался при Мальплакё под командованием принца Евгения; в четырнадцать – при Штральзунде под командованием Петра Великого. Я знаю это со слов Флорестана.

Аббат. Но ваш кузен, вероятно, позабыл рассказать вам о самом замечательном его подвиге: во время осады Лилля, когда ему шел еще только двенадцатый год… он завладел…

Атенаис. Редутом?

Аббат. Нет, девушкой. Ее звали Розетта.

Атенаис (восторженно). В двенадцать лет!

Аббат. Судя по такому началу, сами понимаете…

Атенаис. Вы к нему несправедливы. Ведь во время последнего похода, который все называют баснословным, который принес ему титул герцога Курляндского, наследника царского трона, дочь императрицы почувствовала к нему такое расположение, что в один прекрасный день он мог бы стать российским императором.

Принцесса. И, вероятно, в восторге от столь блистательной победы, Морис сделал все возможное…

Атенаис. Я и сама так думала. Представьте себе – вовсе нет! Флорестан говорит, что граф решительно ничего не предпринял, чтобы добиться успеха. Наоборот, он откровенно намекнул московской принцессе, что сердцем его владеет некая парижанка…

Принцесса (взволнованно). Правда?

Атенаис. Как видите, не всегда можно верить аббатам. До свиданья, принцесса.

Лакей (докладывает). Граф Морис Саксонский.

Атенаис. Ах, видно, сегодня мне от вас не уехать… Я остаюсь!

Аббат. Привет повелителю Курляндии!

Принц. Привет победителю!

Атенаис. Привет будущему императору!

Морис (весело). Да, сударыни! Герцог без герцогства, полководец без армии, император без подданных – таково мое положение.

Принц. Но ведь курляндский сейм избрал вас монархом?

Морис. Как же! Сейм меня избрал, народ приветствовал, в кармане у меня патент императора. Но Россия запретила мне принять это избрание, мне грозят московские пушки, а мой отец, польский король, страшась войны с соседями, приказал мне отказаться, и, если я ослушаюсь, на меня обрушится его гнев.

Принцесса. И как же вы поступили?

Морис. Императрице я ответил тем, что призвал к оружию все курляндское дворянство, а отцу написал, что до того, как меня избрали монархом, я был офицером, состоял на службе у короля Франции, что в армии его христианнейшего величества я привык не отступать и, следовательно, пойду напрямик.

Атенаис. Восхитительно!

Аббат. Ответить на это было нечего.

Морис. А потому, за неимением каких-либо доводов, отец объявил о моем изгнании из отечества; императрица назначила награду за мою голову, а ее полководец, князь Меншиков, не объявляя войны, занял Митаву, надеясь захватить меня врасплох в моем дворце. Под его командованием было тогда тысяча двести русских, а у меня – ни одного солдата!

Аббат (смеясь). Так что волей-неволей пришлось сдаться!

Морис. О нет!

Принцесса. Вы решили защищаться?

Морис. По примеру Карла Двенадцатого. «Ах, вот что! – воскликнул я, как шведский король при Бендерах, когда увидел вокруг дворца факелы и пищали. – Пожар и пули? Отлично!» Сзываю нескольких французских дворян, которые были при мне, отважного Флорестана де Бель-Иля…

Атенаис (с живостью). Моего кузена! Вы им довольны, граф?

Морис. Весьма, герцогиня! Он дерется, как бешеный. Он, да слуги, да мой секретарь, повар, шестеро конюхов… да еще молодая курляндская торговка, которая там случайно оказалась…

Аббат. Вечно женщины! Какая странная манера воевать!..

Морис. В вашем вкусе, аббат, не правда ли? Всего нас набралось человек шестьдесят.

Принц. Один против двадцати!

Морис. Будьте покойны; разница скоро уменьшится. Забаррикадировав двери всей дворцовой золоченой мебелью, я размещаю своих людей с мушкетами по окнам, а юную торговку с ведром кипятка…

Аббат. Вы и ее забрили?

Морис. Конечно. Мушкетный огонь попадал в самую гущу осаждающих… Потеряв человек сто двадцать, они наконец решились на приступ. Этого-то я и ждал. У правой башенки, в единственном месте, откуда можно забраться наверх, я собственноручно поставил два бочонка пороха, и в тот самый миг, когда казаки уже грянули «ура» и торжествовали победу, я взорвал победителей вместе с доброй половиной дворца.

Атенаис. А сами?

Морис. Остался на посту. Я стоял на развалинах и призывал к оружию митавских обывателей, которых разбудил взрыв. Всюду трезвонили колокола, перепуганный Меншиков отступил и поспешил к своей основной армии. О, если бы я только мог пуститься ему вдогонку, если бы у меня было хотя бы два, хотя бы один французский полк! Вот чего мне недостает, и за этим-то я сюда и приехал.

Принцесса. Это цель вашего приезда?

Морис. Да, принцесса. Пускай кардинал де Флёри предоставит мне, офицеру французской армии, несколько эскадронов гусар… дело не в количестве, мне важно качество, и, клянусь Арминием, моим покровителем, я надеюсь через год принять вас, сударыни, и беседовать с вами в царственных чертогах курляндских герцогов.

Принцесса. А пока позвольте вас считать нашим почетным гостем.

Принц. Прошу вас пожаловать завтра к нам на вечер.

Атенаис. Вы будете моим кавалером. Мне будет лестно опереться на руку победителя Меншикова. (Улыбаясь.) А вам готовят здесь истинно королевское развлечение.

Морис. Я буду возле вас, герцогиня.

Атенаис. Вы услышите мадемуазель Лекуврёр. Вы знаете ее, граф?

Морис (сдержанно). Да, немного; в последний мой приезд…

Атенаис. Что за волшебница! Она совершила в трагедии целую революцию. Она проста и естественна. На сцене она говорит. Как в жизни.

Принцесса. В чем же тут заслуга?

Атенаис (Морису). Предупреждаю вас, принцесса не разделяет моих восторгов; она увлечена мадемуазель Дюкло, а напыщенная декламация Дюкло сводится к сплошному пению.

Принцесса. Но это и есть настоящая трагедия.

Аббат. Конечно. Ведь все поэты так и говорят: пою… пою…

Принц. «Arma virumque cano…»

Принцесса. Что это такое?

Аббат. Либо Гораций, либо Вергилий.

Атенаис. Ах, аббат! Вы совсем становитесь педантом.

Принцесса. Словом, чем больше в трагедии напевности, тем лучше.

Аббат. Это совершенно очевидно.

Атенаис. Спросим мнения графа.

Принцесса. Что же, пусть решит наш спор.

Морис. Решить ваш спор? Но тут я, сударыня, плохой судья. Я солдат и умею только сражаться. Да к тому же еще иностранец, еле владеющий вашим языком.

Атенаис. Полноте! Говорят, что вы много занимаетесь, что вы делаете поразительные успехи, изучаете наших лучших писателей. (Принцессе.) Да, правда, во время последнего похода Флорестан однажды застал графа в палатке в то время, как он наедине декламировал не то Расина, не то Корнеля.

Принцесса (смеясь). Просто не верится!

Атенаис (вскрикивает). Боже мой! Уже два часа! Мой муж, герцог д’Омон, давно ждет меня ехать в Версаль.

Принц. С какого времени?

Атенаис. С двенадцати часов.

Принцесса. Это не так уж долго.

Атенаис. Поедемте с нами, аббат. У нас есть для вас место.

Принц (удерживает аббата за руку). Нет, нет, я аббата не отпущу. Мне нужно ему прочесть сегодня по крайней мере половину последнего тома моего трактата.

Аббат (с жалобным видом, шепотом, принцессе). Слышите?

Принц. Отложить никак нельзя – типография ждет… Я увожу его с собой в кабинет.

Атенаис. Бедный аббат! До свиданья, господа! (Принцессе.) Прощайте, дорогая! До завтра!

Принцесса (выжидает, пока не затворятся все двери, потом стремительно подходит к Морису). Наконец-то я снова вижу вас! За целых два месяца – ни строчки! Я узнала о вашем возвращении только от герцогини д’Омон и уже думала, что вы не заедете ко мне.

Морис. Мой первый визит – к вам, принцесса. Я приехал сегодня ночью…

Принцесса. И утром еще ни с кем не видались?

Морис. Я побывал только у военного министра… (припоминая) у кардинала… и у управляющего банком… Все они к тому же приняли меня холодно и особенно не обнадежили.

Принцесса. Зато вас порадовали другие.

Морис. Что вы имеете в виду?

Принцесса (все время не сводила глаз с бутоньерки на кафтане графа). Едва ли эти розы преподнес вам кардинал или военный министр.

Морис (в замешательстве). Вы правы. Совсем забыл. Вы все замечаете.

Принцесса. От кого же цветы?

Морис (смеясь). От кого? Да от цветочницы… впрочем, очень миленькой… она попалась мне почти у самого вашего подъезда и так упрашивала купить…

Принцесса. Что вы подумали обо мне.

Морис (с живостью). Конечно, принцесса!

Принцесса. Как это мило с вашей стороны! Принимаю, граф, принимаю…

Морис (в смущении подает ей бутоньерку). Как вы добры!

Принцесса (громко, делая вид, что любуется цветами). Что за прелесть! Сейчас самое главное – позаботиться о ваших делах, хоть вы этого, пожалуй, и не заслуживаете. Вы говорите, кардинал принял вас холодно?

Морис. Очень холодно.

Принцесса. Я постараюсь повлиять на него. Вы получите нужные вам два полка.

Морис. Ах, если бы это удалось!

Принцесса. Я отправлюсь в Версаль, а чтобы вы знали, чего я добилась, что разузнала…

Морис. Я явлюсь сюда.

Принцесса. Нет… не сюда. Здесь множество назойливых и любопытных, не говоря уже о принце; они не дают мне ни минуты покоя. Но вот что я вам скажу: мой муж купил для Дюкло прелестный, очаровательный домик неподалеку от Гранж-Бательер, в двух шагах от заставы. Я могу им располагать… там я и приму вас.

Морис. В доме, который принадлежит…

Принцесса. Моему мужу, принцу Бульонскому. Что тут такого? Его дом – мой дом.

Морис (весело). Право же, принцесса, только от вас и можно ожидать такой выдумки!

Принцесса. Да, это не лишено остроумия. О том, когда нам можно и необходимо будет встретиться, напишу вам не я, а сама мадемуазель Дюкло.

Морис (все так же весело). А вы не опасаетесь?

Принцесса. Решительно ничего. Дюкло мне предана. Ее судьба в моих руках.

Морис. Понимаю. Но я… (В сторону.) Согласиться на это, когда я люблю другую… Нет, лучше во всем признаться. (Вслух.) Не знаю, принцесса, как мне благодарить вас за ваше великодушие, за ваши благодеяния…

Принцесса. Принять их – вот и все. Тише! Сюда идут. Кто это? (Нетерпеливо оборачивается и видит аббата, который входит справа.) Ничего! Это аббат.

Морис (почтительно кланяется принцессе и уходит в среднюю дверь. В сторону). Скажу позже! Позже!

Аббат. Шестьдесят страниц химии! (Достает из кармана флакон с солью и нюхает ее.)

Принцесса (возвращается, задумавшись и смотря на бутоньерку). Цветочница завязывает букетик шелковым шнурком с золотом! Притом его смущение… холодок… чувствуется, что он уже разлюбил. Это со всяким может случиться. Но если он пренебрег царской дочерью не ради меня, а ради какой-то другой… Если у меня соперница… соперница, которой он отдает предпочтение… Я вне себя! Нет, нет, не показывая виду, незаметно… я все это разузнаю. (Подходит к креслу аббата и садится на стул рядом с ним.)

Аббат (нюхает соль). Шестьдесят страниц химии! Это выше моих сил! Подаю в отставку! Отказываюсь от должности друга дома… (смотрит на принцессу) раз все равно не добьешься ни наград, ни продвижения…

Принцесса (вполголоса). Полноте, аббат.

Аббат. Что вы хотите сказать?

Принцесса. Слушайте скорее. Одна моя приятельница… очень близкая приятельница…

Аббат. Герцогиня д’Омон?

Принцесса. Может быть. Я имени не называю. Хотела бы… горячо, страстно… словом, как нам, женщинам, иной раз хочется… хотела бы узнать одну тайну, которую тщательно скрывают.

Аббат. А именно?

Принцесса. Кто та загадочная, неведомая красавица, в которую сейчас влюблен Морис Саксонский? Ведь он влюблен. Вы, аббат, все знаете, вы по положению своему должны все знать…

Аббат. Разумеется.

Принцесса. Я и подумала, что вы могли бы оказать нам эту услугу.

Аббат. Задача весьма трудна.

Принцесса. Этого слова я не признаю.

Аббат. Особенно трудная для меня, потому что в настоящее время у меня нет никаких надежд и счастье мне не улыбается.

Принцесса. Счастье часто зависит от сметливости. Счастливые – это те же ловкие.

Аббат. А если я проявлю достаточно ловкости и выясню эту тайну…

Принцесса. Тогда, может быть, и я открою вам одну тайну… которая, кажется, очень вас занимает.

Аббат (радостно). О небо! Возможно ли!

Принцесса. Согласитесь же, что вы напрасно жаловались. На бога надейся, а сам не плошай! Теперь уже все зависит не от меня, а от вас. Прощайте! (Уходит в левую дверь.)

Аббат. Не обманывает ли меня слух? «Будь победителем и завоюй меня».

Но как выйти победителем? Граф Саксонский – сама скрытность, он мне ничего не доверит. Мы с ним не дружим… значит, предать его нет никакой возможности. К кому же обратиться, чтобы выследить, чтобы проведать… и чтобы заслужить награду?

Принц (входит). Вот чудеса! Аббат размышляет.

Аббат. Да, размышляю… и над проблемой, которую нелегко разрешить.

Принц. Проблема? Проблемы – это наше дело, дело ученых.

Аббат (в сторону, смеясь). А ведь и в самом деле это его дело… это его касается… в некотором смысле.

Принц. Говори же, аббат, говори, что тебя тревожит.

Аббат (подводит принца к авансцене). Не может быть, чтобы у Мориса Саксонского, который сейчас в такой моде и притом сам заядлый поклонник женщин, не было хотя бы одного романа.

Принц (смеясь). А тебе-то что до этого, аббат?

Аббат. Мне что? По причинам, которые незачем вам объяснять… по причинам личным, чрезвычайно для меня важным, мне очень хотелось бы узнать, кем он сейчас увлечен… кто царит в его сердце?

Принц (добродушно). Я для тебя это узнаю.

Аббат. Узнаете?

Принц. Узнаю. Нынче же вечером.

Аббат. Полноте! Это будет просто неслыханный случай!

Принц. Пари на двести луидоров!

Аббат. Многовато! Однако, принимая во внимание исключительность обстоятельств…

Что вы делаете?

Принц (вошедшему камердинеру). Карету. (Аббату.) Хочешь поехать со мной в Комеди Франсез? Сегодня в «Баязете» играют вместе Лекуврёр и Дюкло.

Аббат. Охотно. Но разве это имеет отношение к нашему делу?

Принц. Дюкло знает имя, которое тебя интересует.

Аббат. Неужели?

Принц. На днях я вошел в артистическую в то время, как разговор шел о Морисе Саксонском. Дюкло говорила, смеясь: «Я знаю, в кого он влюблен… это знатная дама…» При виде меня она замолчала. Но сам понимаешь, стоит мне только у нее спросить… ведь она мне ни в чем не отказывает… Она доверится мне… а я по секрету скажу тебе…

Аббат. И я узнаю это имя от вас! За это все отдать – и то мало!

Принц (смеясь). Мало? Ну, давай хоть двести луи – и то хорошо! Да здравствуют аббаты!

Аббат. Да здравствуют ученые! Руку!

Принц. И – в театр!