33. Колдуны в черных мундирах
Для управления землями, которые предстояло завоевать в России, создавался Остминистериум, министерство восточных территорий. Глава этого почтенного учреждения, Розенберг, проконсультировался у Гитлера, как правильнее строить свою деятельность. Доложил: «Есть два способа управлять областями, занимаемыми на востоке, первый — при помощи немецкой администрации, гауляйтеров, второй — создать русское антибольшевистское правительство, которое было бы и центром притяжения антибольшевистских сил в России». Фюрер отрезал: «Ни о каком русском правительстве не может быть и речи; Россия будет немецкой колонией и будет управляться немцами» [5].
Нет, немцы шли не освобождать Россию от большевиков. Почти за полгода до вторжения, в начале 1941 г., Гиммлер провел совещание в Везельсбурге, где присутствовали Гейдрих, начальник штаба СС группенфюрер Вольф, группенфюрер Бах-Зелевский и другие высшие чины СС. На этом совещании рейхсфюрер поставил задачу «уменьшения биологического потенциала славянских народов». Для чего, по его оценкам, требовалось «сократить» численность русских, украинцев и белорусов на 30 миллионов.
Нацистские лидеры уже считали себя и впрямь всемогущими, как языческие божки. Мановением руки, одним словом стирали с лица земли города, рушили государства! Теперь эта черная, бездушная сила поворачивала на Россию… Поворачивала не для того, чтобы изменить, переделать нашу страну, а для того, чтобы уничтожить. В марте 1941 г. Гитлер на совещании высшего генералитета поучал: «Война против России такова, что ее нельзя вести по законам рыцарства. Это прежде всего борьба идеологий и рас, поэтому ее необходимо вести с беспрецедентной, неумолимой жестокостью». И в данном случае генералы ничего не возражали, не имели ничего против! Они и сами настраивали подчиненных аналогичным образом!
Тогда же, в марте, штаб ОКВ разработал приказ, допускающий уничтожение военнопленных. Еще несколько подобных документов было подписано в мае, непосредственно перед нападением. 12 мая был издан «приказ о комиссарах» — поголовном уничтожении политработников Красной армии. На следующий день Гитлер и Кейтель выпустили директиву, где указывалось, что расправы над непокорными в России должны осуществляться даже без военно-полевых судов, по приказу любого офицера. Причем военнослужащих «в отношении проступков, совершенных против гражданского населения», запрещалось привлекать к ответственности.
В этот же день, 13 мая, от лица Гитлера и Кейтеля вышла директива, распределявшая обязанности по освоению русских пространств. На Геринга возлагалась «эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей». А на Гиммлера — выполнение «специальных задач по подготовке к политическому управлению Россией». Районы, где будут работать команды Гиммлера, требовалось закрыть от посторонних, вход и въезд туда строго запрещался. Что это примерно означает, было уже известно по опыту Польши. Но опять никто не возражал. В отличие от Франции, никто из генералов не требовал оградить их от гестаповцев и эсэсовцев.
Впрочем, нацисты в серых и черных мундирах привыкали друг к другу. Проникались доверием, учились сотрудничать. Первые полки СС отлично проявили себя и в Польше, и во Франции, и на Балканах. Геринг расхваливал, что они выделялись «образцовой храбростью». Жестокостью выделялись тоже образцовой, поучаствовали в депортациях, чистках. Гитлер разрешил рейхсфюреру создавать новые соединения общей численностью 100 тыс. солдат и офицеров. Появились танковые, моторизованные части. Мечта о «рыцарском ордене» становилась реальностью. Причем рейхсфюрер, конечно, добивался, чтобы его полки были лучше укомплектованными, лучше вооруженными и обученными. Генералы были отнюдь не против получить для фронтовых операций эти блестящие дивизии.
Внутри Германии тоже ни у кого не возникало сомнений в целесообразности и полезности черного ордена. А если у кого-то и возникали, они предпочитали помалкивать. 27 сентября 1939 г. было создано РСХА, Главное управление имперской безопасности. Таким образом завершились реформы карательных структур и спецслужб, разные их ветви объединились. РСХА трактовалось как «корпус защиты государства», правительственная служба, входящая в министерство внутренних дел, но одновременно и одна из главных служб СС, подчиненная рейхсфюреру. Непосредственным начальником стал Гейдрих, в состав РСХА входило семь управлений. Первое являлось управлением кадров. Второе ведало административно-хозяйственными вопросами. Третье охватывало «внутреннюю СД», занималось вопросами безопасности внутри Германии. Четвертое управление — гестапо. Пятое — крипо, уголовная полиция. Шестое — внешняя СД, занималось зарубежной разведкой. Седьмое занималось работой с документацией, с публикациями и письменными источниками, централизацией архива.
В России карательным службам и военным предстояло действовать согласованно. Поддерживать друг друга и помогать друг другу. «Специальные задачи по подготовке к политическому управлению Россией», порученные Гиммлеру, являлись масштабными кровавыми чистками. Они намечались и готовились заблаговременно. Для этого создавались айнзатцкоманды. Но не одна, как в Польше, а четыре. Состав каждой определялся в 1000–1200 человек. Из них 350 солдат и офицеров СС, 150 шоферов, 100 сотрудников гестапо, 80 — от вспомогательной или военной полиции, 130 служащих орпо (полиция порядка), 40–50 сыщиков криминальной полиции и 30–35 работников СД, несколько переводчиков, радистов, телефонистов.
Айнзатцкоманды должны были следовать непосредственно за наступающими войсками. Арестовывать враждебные элементы, не позволяя им опомниться или сорганизоваться, и сразу же уничтожать. С военным командованием были разработаны подробные соглашения о взаимодействии — армия должна была помогать айнзатцкомандам транспортными средствами, снабжать горючим, продовольствием. И боеприпасами для расстрелов. Общее руководство было поручено Гейдриху, и тут-то он дал волю садистским наклонностям. Решил пропустить через кровавые акции тех, кого считал белоручками и «интеллигентами». Сотрудников и чиновников центрального аппарата своего учреждения, кабинетных работников, эсэсовских генералов Олендорфа, Шталекера, Бах-Зелевски и др. Под тем предлогом, чтобы личный состав «не огрубел», он включал в эти формирования по 10–15 женщин, секретарш и канцелярских служащих РСХА.
Гейдрих лично разрабатывал детальные инструкции для айнзатцкоманд. Оговаривалось, что перед расстрелом у обреченных необходимо изъять золото, ценности, личные вещи. Требовалось, чтобы жертвы раздевались, их одежда и обувь отправлялись в административно-хозяйственную службу СС для передачи в финансовое управление рейха (впрочем, в плане «хозяйственности» Гейдриха переплюнул начальник административно-хозяйственной службы СС Поль, издав приказ, чтобы в концлагерях у обреченных женщин еще и обрезались волосы — как ценное сырье). Ну а эксперимент с кровавыми командировками «интеллигентов» в полной мере оправдался. Они привыкали к жуткой «работе», превращались в циничных и матерых профессиональных палачей. Из аккуратненьких фрау и фройляйн, скромненько стучавших на пишущих машинках в берлинских кабинетах, получались знаменитые эсэсовские «суки». Некоторые нашли свой конец от партизанской пули или мины, других постигло возмездие после войны, третьи избежали наказания на этом свете, доживали век добропорядочными германскими обывателями…
Но это будет позже, а весной 1941 г. кроме задач по предстоящему порабощению русских перед нацистами заново встал и «еврейский вопрос». Идеи Гитлера переселить иудеев куда-нибудь подальше были пресечены Эвианской конференцией Рузвельта. Тем не менее их изгоняли, высылали. Они обосновывались в соседних странах. Но и нацистская империя расширялась вслед за ними! Еле-еле сумели разобраться с массой польских евреев, распихали их по переполненным скопищам гетто, но тут же добавились французские, бельгийские, голландские, датские, норвежские евреи. И югославские, греческие, румынские… А в Советском Союзе проживало несколько миллионов! Основная часть — в западных и южных областях.
Но для «богов», занесшихся в гордыне, уже не было ничего невозможного! Если евреев стало некуда изгонять, то от них можно было избавиться совсем. Для этого не нужно никуда везти, напрягать транспорт. Расходы минимальные. Выгоды — потоки конфискованного имущества. А если уж избавляться от евреев, представлялось целесообразным смахнуть с лица земли другой народ, признанный вредным, — цыган. Этим могли заняться те же самые айнзатцкоманды. Привлекут штаты помощников и исполнителей, организуют и отладят масштабные мясорубки. И в этих же мясорубках будут перемалываться и сокращаться миллионы славян.
Гитлера подтолкнули к «окончательному решению». Подтолкнули его приближенные, которым не терпелось примерить на себя роль «сверхлюдей». Опьяниться высшей, «сверхчеловеческой» властью, способной обрывать миллионы жизней. Разве каждому дана такая демоническая высота? Такое самоутверждение, сверхмогущество? Но ведь косвенно, чужими руками, нацистов подводили к холокосту и другие силы. Те самые силы, которые организовали Эвианскую конференцию. И которые впоследствии обвинят Германию в трагедии холокоста!
Но в 1941 г. о какой-то предстоящей ответственности никто не задумывался. «Провидение», духи из «Валгаллы», «Высшие Неизвестные» предвещали успехи и победы! А сверхлюди готовы были более чем щедро благодарить помогающие им потусторонние силы. Принести им в жертву даже не отдельных людей, а целые народы! Кстати, при подобном раскладе миссия Гиммлера, Гейдриха, эсэсовцев в айнзатцкомандах и концлагерях выглядела отнюдь не унизительной. Они были не палачами. Они были жрецами. Священнослужителями, допущенными обслуживать алтари «Высших Неизвестных». Поить их энергией жертвенной крови, а взамен они подпитают рейх энергией своих черных солнц…
Орден СС все прочнее вживался в роль «арийской церкви» — брался направлять и контролировать духовную жизнь Германии, ее мораль, принципы жизни отдельных граждан и государства. После перелета Гесса попал под удары и круг оккультистов, окопавшийся в партийной канцелярии под эгидой самого Гесса и Хаусхофера. Многие из них перешли к другому покровителю, Гиммлеру. Его общество «Анэнербе» стало единственным центром магических и околомагических исследований. Зато масштабы этого общества стали поистине государственными — со временем оно разрослось до 50 крупных институтов! Сфера деятельности «Анэнербе» расширялась, включала в себя исторические, геополитические, технические, медицинские и прочие направления.
В частности, на учреждения Гиммлера была возложена разработка проектов геополитического переустройства мира. Перекроить границы и демографическую карту Европы предполагалось в три этапа. Для этого разрабатывались планы «Европа-1», «Европа-2», «Европа-3». Составной частью этих проектов являлся план «Ост» — колонизация восточных земель [7]. Одни территории требовалось заселить немцами в первую очередь, другие — во вторую, третьи пока оставить, чтобы черпать оттуда резерв рабов, но существовать они должны были под германским контролем. Депортации, казни и введение рабства в Польше осуществлялись именно в рамках этого плана.
Но схемы порабощения и истребления были лишь одной частью задачи. Требовалось побольше «арийцев», чтобы заселять мир, удерживать низшие расы в повиновении. Для скорейшего размножения германского народа при СС расширялась система «Лебенсборн». Кроме сети приютов по разным городам организовывались неприметные, но чистенькие и благоустроенные домики для свиданий. Регистрировались энтузиастки, желающие родить солдат для фюрера — студентки, активистки молодежных организаций, вдовы, одинокие дамочки, даже чьи-то жены. Это пропагандировалось как нормальное патриотическое явление, наподобие донорства. Солдаты, заехавшие на побывку с фронта, получали возможность бесплатно остановиться в этих учреждениях. Им предлагали на выбор подругу по картотеке, и герои проводили время со всеми удобствами, оставив в чьем-то чреве свой «генофонд».
Расширялась и совершенствовалась еще одна эсэсовская система, концлагерей. Заключением и наказанием преступников их функции далеко не исчерпывались. Они тоже являлись своеобразными центрами для экспериментов. С одной стороны, там опробовались разные технологии умерщвления людей. С другой, технологии подчинения. Сохранились воспоминания поляков, сидевших в Освенциме — не в лагере смерти, а в обычном, как его называли, «для арийцев». Их гоняли на работы, но существовали и свои «радости». Иногда устраивались футбольные матчи, действовал даже публичный дом. Он был маленьким, 60 женщин принимали клиентов по талонам, по непрерывному конвейеру. Талоны в публичный дом служили средством поощрения, а также внутрилагерной валютой, наряду с сигаретами, за них можно было купить все что угодно.
Причем немцев в лагере было очень мало! Любой немец являлся очень высоким, недосягаемым начальством. Вся внутренняя администрация состояла из заключенных. Эти начальники, капо, распределяли на работы, следили за порядком, наказывали провинившихся. Зачастую и на смерть определяли сами. В лагерь прибывали новые партии узников, их распределяли по баракам, но количество продуктов не прибавлялось, оставалось фиксированным. Старшины и население бараков советовались, прикидывали, сколько человек и кого отбраковать в газовые камеры. Сами же заключенные обслуживали эти камеры и крематории. Срывая злость на собственное положение, издевались над обреченными. В общем, нацисты создавали жуткие механизмы, которые начинали функционировать сами по себе. Оставалось только контролировать и регулировать их.
Между прочим, места для лагерей выбирались не случайные, а особые, «магические». Специалисты-оккультисты обследовали и высчитывали, где лучше расположить лагерь. Где массированные выбросы негативной энергии от человеческих страданий не нанесут вреда рейху и германскому народу, а напротив, пойдут на пользу [97]. Неслучайным было лишение заключенных христианских имен, замена их номерами. Неслучайна процедура сжигания трупов — как положено при жертвоприношениях.
Ну а объединение в едином организме научных институтов, карательных органов и концлагерей позволяло проводить такие исследования, которые нигде больше были невозможны. Кстати, в программах этих исследований довольно откровенно проскальзывали скрытые комплексы Гиммлера. Например, для скорейшего размножения германской расы рейхсфюрер приказал начать в Освенциме эксперименты над женщинами, родившими близнецов. А доктор Покорны развернул противоположные опыты — по стерилизации мужчин и женщин, чтобы сохранить рабочую силу побежденных народов, но не дать им размножаться. Для этого использовались растительные, химические препараты, различные виды облучения [39].
Система «Анэнербе» привлекала виднейших ученых! Например, министр здравоохранения Италии доктор Конти и ученый с мировым именем профессор Шиллинг возглавляли малярийную комиссию при Лиге Наций. По их инициативе начались опыты по заражению людей малярией. Для этого выбрали концлагерь Дахау, поскольку рядом были медицинские кафедры и лаборатории Мюнхенского университета. После этого были приняты программы по изучению воздействия на людей отравляющих веществ, по заражению тифом и гепатитом, искусственному загрязнению ран и провоцированию гангрены, по пересадке костей.
По заявкам люфтваффе в Освенциме развернулась широкая программа экспериментов по влиянию на организм низкого давления — подопытных сажали в барокамеры и откачивали воздух. Изучали и переохлаждение в ледяной воде, в снегу, на морозном воздухе, разные методы отогревания и возвращения к жизни. Доктор Халленворден из медицинского института в Дилленбурге создал огромную коллекцию мозгов убитых людей. А профессор Страсбургского университета Хирт решил собрать коллекции черепов, скелетов и заспиртованных трупов мужчин и женщин, принадлежащих разным народам, — евреев, славян, «азиатов». В проекте участвовал всемирно известный зоолог Эрнст Шефер — тот самый, который возглавлял нацистскую экспедицию в Тибет. Он ездил по концлагерям, осматривал людей, выбирая нужные «типы». 115 человек, намеченных Шефером, привезли в Страсбург, умертвили и передали Хирту для препарирования (кстати, после войны американская комиссия сочла преступления штурмбаннфюрера Шефера «незначительными», его освободили без суда).
Но представление о том, будто преступления творили лишь эсэсовцы, было бы совершенно неверным. Осуществлялся грандиозный эксперимент по «переделке» всего германского народа! Охрану концлагерей несли не только СС, но и армейские части. Они широко участвовали и в карательных акциях. Многие солдаты и офицеры становились палачами очень охотно, при этом любили позировать перед фотообъективами и кинокамерами, собирая коллекции свидетельств о своих «подвигах». Из-за чего и сохранилось так много кадров, где «бравые немецкие парни» расстреливают, вешают, жгут.
Об изуверских экспериментах над людьми было хорошо известно в медицинских кругах Германии. Результаты публиковались в специальной литературе, обсуждались на научном уровне — и никаких протестов не вызывали. Наоборот, многие врачи считали эти результаты уникальными и очень ценными. Скажем, в октябре 1942 г. профессора Хольцлехнер и Финке, написав для ВВС отчет «Эксперименты по замораживанию человека», провели в Нюрнберге научную конференцию по итогам своих работ. Присутствовали 95 ученых, включая знаменитостей. И хотя было ясно, что в ходе исследований много людей было доведено до смерти, вопросы задавались только научного плана. Ни малейших признаков возмущения не было. А в мае 1943 г. К. Гебхардт и Ф. Фишер прочли в Военно-медицинской академии лекцию по провоцированию газовой гангрены у заключенных. Их выслушали с огромным вниманием.
Солидные и добропорядочные германские промышленники вовсе не возражали против использования рабского труда. Наоборот, боролись, чтобы получить побольше дармовой рабочей силы. На заводах Круппа трудились тысячи пленных и заключенных, существовал собственный небольшой концлагерь. Как уже отмечалось, концерн «И.Г. Фарбениндустри» (с которым благополучно поддерживала картельные связи американская «Стандарт ойл») специально построил цеха рядом с Освенцимом, чтобы иметь под рукой резерв рабочей силы. Аналогичное положение было и на заводах других фирм, на шахтах и рудниках. Кстати, германских рабочих, трудившихся на тех же предприятиях, подобное положение не очень трогало. Ни одного факта протестов, забастовок и других проявлений классовой солидарности не зафиксировано. Да и зачем им было возмущаться? Они имели на военных заводах броню от фронта, получали пайки и очень хорошую зарплату (за счет использования рабов).
Другие германские фирмы с энтузиазмом боролись за контракты на строительство крематориев, газовых камер, дробилок для перемолки костей. Компетентные и добросовестные немецкие инженеры, техники, служащие составляли проектную документацию, участвовали в монтаже и отладке этих систем, присутствовали при испытаниях. Несколько фабрик развернули серийное производство дубинок для лагерных надзирателей, плетей, хлыстов. Данцигский технологический институт занялся проблемами использования трупов. Составлял и опробовал методики обработки человеческой кожи, рецепты приготовления мыла из человеческого жира [98, 101]. Как выяснилось, для немецких крестьян «новый мировой порядок» тоже оказывался выгодным. Они отнюдь не отказывались брать в хозяйство невольников и невольниц. Сперва поляков, а потом и из России. Сохранились свидетельства, что фермеры-бауэры быстро входили в роль рабовладельцев, собственноручно пороли провинившихся, а при попытках побега устраивали коллективные облавы с собаками и охотничьими ружьями [98].
Наконец, можно вспомнить и настроения рядовых германских обывателей. Восторженный рев на выступлениях вождей, на массовых действах праздников, бури восторгов на факельцугах — факельных шествиях. Разве эти восторги не выглядели оправданными? Немцев захлестывали волны радости при известиях об очередных победах: невиданных, ошеломляющих победах! Немцы вдохновенно подпевали нацистским маршам, рыдали от счастья, поздравляли друг друга. Поощрительно посмеивались при виде кадров кинохроники или присланных с фронта фотокарточек, где их сыновья, братья, мужья пользовались заслуженными плодами побед: обжирались чужим виноградом, ощипывали чужих кур, заливались чужими винами.
Эти осязаемые плоды побед доставались каждому. Сыновья и мужья присылали посылки с награбленными лакомствами, одеждой, игрушками, чулками, духами. А нацистское государство занималось тем же самым в больших масштабах и централизованно. Из Франции, Голландии, Дании, Греции паровозы тащили длинные эшелоны товарных вагонов. На прилавках магазинов, в ведомственных и партийных распределителях появлялись самые вкусные импортные продукты, товары ширпотреба. Бери, пользуйся! Как тут было не славить прозорливого фюрера, доблестных воинов?
Правда, когда немцы кричали о победах, это означало — кто-то проиграл. Кого-то закапывали в могилы, гнали в плен, выгоняли из дома. Когда обжирались и пользовались награбленным, это означало — кого-то ограбили. Хозяева чужих игрушек, привезенных ребенку из Польши, возможно, погибли на морозе в «маршах смерти». Хозяйка чулок, присланных жене из Бельгии, попала под бомбежку или была расстреляна скопом с другими заложниками. А Грецию немцы так обобрали, что там настала полная разруха, в одних лишь Афинах вымерло от голода 30 тыс. человек. Это в благодатной Греции, где продукты всегда были в изобилии, дешевыми и доступными!
Полное ограбление ожидало и Россию. Рейхсмаршал Геринг, уполномоченный по «экономической эксплуатации», 27 мая издал приказ, определивший задачи в данном направлении. Намечалось подчистую опустошать оккупированные районы. Все продовольствие, ценные товары и сырье подлежали вывозу в Германию. При этом пояснялось, что миллионы русских наверняка умрут от голода, но к этому надо относиться спокойно. Принимать какие-либо меры для помощи голодающим запрещалось. В беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано Геринг философски рассуждал: «В этом году в России умрет от голода 20–30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены. Но даже если они не должны быть истреблены, тут ничего нельзя поделать» [101, 149].
Но германские граждане не слишком впечатлялись судьбой каких-то там греков или русских. Сами виноваты! Если ты слаб, вовремя склонись, не становись на пути победителя! А победителями быть хорошо! Весело, сыто, грозно, бравурно! Вся Германия как будто маршировала в едином факельцуге. Кстати, это тоже был магический ритуал — текущие по улицам огненные колонны, вращение во тьме гигантской огненной свастики, составленной из тысяч людей. Ритуал огня. Вроде бы каждый человек несет персональный огонь. А на самом деле огонь один, он и людей сливает в единое целое, завораживает, опьяняет и ведет за собой… Куда? Об этом марширующие не знают, не задумываются. Они видят предназначение только в том, чтобы идти, нести свои факелы. И сгорают, как факелы…
