9. ФЛИПНЕМ ДО КОСМОДРОМА!

Сидеть было удобно, мягко, и Коля чуть было не заснул. Вернее, он даже заснул, но не заметил этого, только заметил, что проснулся. Так бывает на первом уроке: сидишь, пишешь, думаешь, борешься со сном, а потом вдруг проснешься и видишь, что твоя рука соскользнула со строчки и написала невообразимые каракули.

Наверно, Коля проспал всего минуту или две, но испугался, когда понял, что случилось. Мало ли что могло произойти? Автоматика автоматикой, а ведь, к примеру, Электрон Степанович не очень ей доверяет. Что, если какой-нибудь пузырь потеряет управление? Скорость-то километров сто.

Сверху быстро спускался большой пузырь. Он пристроился рядом, и Коля увидел, как его пассажир снял руки с приборной панели и откинулся в кресле. Ага, подумал Коля, у пузыря, должно быть, ручное управление. Ведь если нужно подъехать к какому-нибудь дому, как тогда?

Коля был прав. Под кнопками были рычажки, над которыми общая надпись: «Ручное управление».

«Ну ладно, — решил Коля, — пока мы этим пользоваться не будем. Времени мало». Он поглядел на часы над пультом. Уже второй час. С ума сойти, как в будущем быстро идет время! Наверно, на Луну уже не слетать — к вечеру надо быть дома. Если отец с матерью вернутся, а его нет, такая начнется паника, что лучше совсем домой не возвращаться. Есть минусы в том, что ты единственный ребенок. Было бы в семье пятеро, никто бы не волновался — одним больше, одним меньше…

Коля рассудил разумно, что не следует трогать ручное управление. Но рассуждения полезны тогда, когда им следуют. А Коля не всегда слушался собственных рассуждений. Прошло две минуты, и он подумал: «Если я переключу пузырь на ручное управление, то смогу подняться и посмотреть на Москву сверху. Я поднимусь не очень высоко, а если что-нибудь случится, то снова переключусь на автоматику. Техника здесь несложная, иначе бы не разрешали любому и всякому залезать в пузыри. Ведь в них и старушки летают и даже маленькие дети».

Это уже было рискованное рассуждение. Но поставьте себя на место Коли. Вы несетесь в новом виде транспорта, а у этого транспорта есть всякие возможности. Неужели вы откажетесь их испытать? Если откажетесь, то в вас нет научной жилки. А в Коле она была.

В общем, он решил, что, если дальше ехать как все, совсем заснешь. Чтобы не заснуть, надо заняться делом.

Он переключил рычажок на ручное управление и осторожно повел вверх другой, с надписью «Подъем». Очень осторожно. Так что пузырь лишь на несколько метров поднялся над землей и чуть не столкнулся с другим, который несся во встречном потоке. Нет, так не пойдет. Делать так делать! И Коля повернул рычаг почти до отказа.

Конечно, он раньше не летал на пузырях и не знал, как быстро они слушаются приказов. Пузырь помчался в небо, к самому солнцу, с такой скоростью, что земля провалилась вниз и заложило уши. Коля растерялся и потянул рычаг вниз. Пузырь замер. Он даже немного сплющился от того, как с ним жестоко обращался пассажир. Вдруг из пульта послышался голос, похожий на голос мороженого автомата:

— Пассажир, вы нарушаете правила управления. Если не прекратите издеваться над летательным флипом, мы принудительно переведем его на автоматику.

— Извините, — сказал Коля. — Я больше не буду.

Пузырь все падал вниз, и Коля, на этот раз совсем уж осторожно, поставил рычажок на нейтральное положение. Пузырь, успокоившись, полетел вперед на высоте стоэтажного дома.

Коля обернулся и посмотрел на Москву. С высоты Москва казалась бесконечной и очень зеленой. Правда, угадать, где что, нелегко. Коля увидел телевизионную Останкинскую башню, но рядом с ней было еще три башни, вдвое выше, и они окружали старую башню, как здоровенные сыновья старенькую мамочку.

К центру Москва сливалась в мешанину зеленых и желтых пятен. Надо было подняться повыше, чтобы увидеть Кремль.

Коля потянул рычажок кверху. Он с удовольствием ощущал, как пузырь слушается его и поднимается по наклонной плоскости. Коля подумал даже, что, может, стоит остаться здесь еще на два-три дня, чтобы вдоволь покататься на пузырях. Он тянул рычажок, а сам смотрел назад. Москва осталась далеко внизу, но было не страшно. Наконец Коле показалось, что он видит кремлевские башни, но в тот же момент раздался легкий треск, и все исчезло. Вокруг стоял непроницаемый серый туман. Коля услышал голос:

— Это что за воздушное хулиганство? Кто пускает в небо слепых котят? Перестаньте рвать сеть! Остановите машину!

Коля послушался. Пузырь повис в гуще серого тумана, и как Коля ни вертел головой, он ничего не видел.

— Вы там что, спите? — снова раздался голос. Голос был знакомый и очень сердитый.

— А что мне делать? — спросил Коля.

— Как что делать? Падайте вниз.

— Вы же сами велели мне поставить рычаг на «стоп».

— И правильно сделал. Вы бы снова сеть разорвали, а потом со мной бы столкнулись. Падайте, я вам говорю!

Коля послушно повел рычажок вниз, и пузырь начал падать вниз, как скоростной лифт. Коля не успел бы сосчитать до двадцати, как снова вспыхнуло солнце. Коля поднял голову и увидел, что над ним висит большое круглое облако, в которое он нечаянно влетел. А присмотревшись, он увидел, что облако не совсем обычное. Оно было обтянуто поблескивавшей на солнце сетью, которая сходилась к большому пузырю с пассажиром. Большой пузырь тащил облако за собой.

— А ну поднимитесь сюда, — сказал голос. — Хочу посмотреть на воздушного хулигана. Теперь я из-за вас половину облака потеряю.

Коля увидел, что из того места, откуда вывалился его пузырь, облачный туман выползал, как пар из чайника.

— Простите, — сказал Коля. — Я нечаянно.

— И все-таки поднимитесь.

Коле ничего не оставалось делать, как подняться. Он уже научился управлять пузырем. И стоило ему приблизиться к пузырю-буксиру, как у него от сердца отлегло. В пузыре сидел старый знакомый, ровесник Павел.

— Ах, вот кто летает как хочет! — сказал старик, тоже узнав Колю. — Ты что же, Коля?

— Я на Кремль сверху засмотрелся, — сказал Коля, — и не заметил вас. А вы не устали? Все утро на велосипеде…

— Неужели ты думаешь, что я бы прожил столько лет, если бы не работал? На велосипеде я закалялся, а облака я таскаю, потому что работаю в метеорологическом управлении.

— Вы предсказываете погоду?

— Это раньше предсказывали погоду. А теперь мы ее делаем. Видишь, сколько нас?

И Коля увидел, что по всему небу пузыри тащат облака — может, сто пузырей, может, больше.

— В Рязани дождь просят. Мы обещали к вечеру сделать небольшой. Хочешь с нами слетать?

— Спасибо, я на космодром спешу.

— Что-то не видно. Я советую, переведи флип на автоматику, а то наверняка твои маневры в центральном пульте заметили. Сделай сам, пока за тебя не сделали. А то стыдно. Все-таки мы взрослые люди.

Коля хотел послушаться совета, но не успел. Вдруг рычажок без его помощи переключился на автоматику, и во весь пульт загорелась надпись:

«ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ АВТОМАТИКА»

Пузырь быстро пошел вниз, и через три минуты он уже несся в потоке других пузырей над самой землей, направляясь дальше, к космодрому.

10. ПАССАЖИР ДО ЛЮБОЙ ПЛАНЕТЫ

Коля вылез из пузыря на стоянке у космодрома. Здесь скопилось много пустых пузырей, и, видно, из диспетчерской их отозвали, чтобы зря не занимали стоянку, — вдруг одновременно сотни две шариков взвились в воздух, превратились в грозди винограда или лягушачьей икры и понеслись роем обратно к городу.

Сам космодром, надо сказать, был скромный. Длинное, наверно не меньше километра, коралловое здание было высотой этажа в три, не больше. Коля надеялся, что сразу увидит носы стоящих, словно копья, космических кораблей. Но кораблей не было видно.

Кроме того, среди людей, выходивших из пузырей, гулявших или стоявших у здания, выходивших из-под земля и спускавшихся сверху, не было или, вернее, почти не было космонавтов в форме, людей в скафандрах, инопланетных пришельцев, роботов и так далее — то есть всех тех, кому положено быть на космодроме. Коля подошел к одному из входов в здание. Над ним была надпись:

«МОСКОВСКИЙ КОСМОДРОМ-1

ПЛАНЕТАРНЫЕ СООБЩЕНИЯ»

Ясно, подумал Коля. На звезды отсюда не летают. И понятно, большие корабли собирают на орбитах или у внешних планет. Это он читал в фантастической литературе. Вообще-то говоря, фантастическая литература иногда Коле помогала догадываться, что он увидит, или объяснить, что он видит, а иногда и мешала. Эти фантасты лучше бы съездили разок сюда, тогда бы не ошибались. А то тоже мне литература о будущем: пишут, а не знают, о чем пишут!

Внутри космодром оказался куда больше, чем снаружи. Как-то в прошлом году, то есть сто с лишним назад, Коля летал с бабушкой в Сухуми. Так вот, Внуковский аэровокзал чем-то был похож на космодром. Там зал и тут залы. Там люди куда-то спешат, опаздывают, или, наоборот, совсем не спешат, потому что до их рейса осталось еще два часа, а они поспешили приехать, испугались опоздать. Или рейс отложили из-за плохой погоды. Интересно, откладывают ли космические рейсы из-за плохой погоды?

Коля медленно шел вдоль бесконечного ряда стоек, где пассажиры отмечали билеты или сдавали багаж, и читал названия рейсов, вел себя, как транзитник, который застрял в аэропорту и убивает свободное время. Некоторые рейсы Коле понравились. Например: N234 «Меркурий-2», N45-6 «Ганимед», N7-67 «Кратер Циолковского».

Коля подошел к экрану справочной и спросил:

— Билеты на ближайший рейс к Луне остались?

— Последний к Луне ушел пятнадцать минут назад, — ответила справочная.

— А куда есть билеты? — спросил Коля.

— Простите, вопрос не понят, — сказала справочная. — Вам куда надо?

— На Уран, — ответил Коля, хотя на Уран раньше не собирался.

— С какой целью туда направляетесь? — спросила справочная.

«Хорошо еще, что автомат, а не живой человек, — подумал Коля. — Сейчас присмотрелись бы ко мне…» Поэтому он не стал отвечать на такой нетактичный вопрос и пошел дальше, так, чтобы выяснить, где выход на взлетное поле.

Но выходы, хоть и были, не подходили для самостоятельного путешественника. Над одним было написано «Медицинский контроль», у других стояли контролеры, у третьих надо было опускать жетон, чтобы фотоэлемент тебя пропустил. «Что же получается, — расстраивался Коля. — Ты приехал на космодром, и не то чтобы улететь на какую-нибудь планету, даже поглядеть на то, как другие улетают, не можешь!»

Коля даже спустился на эскалаторе вниз на несколько уровней, где шли погрузочные линии и людей было совсем мало, но задерживаться там не стал: как бы не заблудиться. Коля прямо всей кожей чувствовал, как проходит время, утекает, убегает, уносится. Столько его потеряно, что о полете на Луну и мечтать не приходится. Хоть бы вблизи какой-нибудь корабль посмотреть!

Коля вышел из космодрома и решил обойти здание. Может, повезет. Должно же оно где-то кончаться. Он шел вдоль здания минут десять. Наконец Коля завернул за угол, и перед ним открылось громадное, до самого горизонта, поле.

На поле не было ни одного настоящего космического корабля, только стояли диски, похожие на те, которые метают дискоболы. Правда, эти диски были потолще, более выпуклые и каждый размером в футбольное поле. Это были космические летающие тарелочки.

Над полем стояла тишина, были слышны голоса людей вдалеке. Служебные машины, носившиеся к дискам и обратно, тоже двигались совершенно бесшумно. Пассажиров на поле не было видно. Наверно, они подъезжали к дискам в закрытых автобусах или какими-нибудь скрытыми ходами.

Тут Коля увидел, что один из дисков поднимается. Он поднимался медленно, словно ничто его не двигало, а сам он был легче воздуха. Поднявшись метров на сто, диск начал медленно наклоняться, будто им управляла рука спортсмена. И неожиданно он полетел, как выпущенный из руки, врезаясь в воздух острым краем. Коля следил за ним взглядом, пока диск не превратился в чечевичку, а потом лишь белая полоска в небе указывала, в какую сторону он улетел.

Коле очень захотелось пробраться поближе к кораблям. Он медленно и осторожно пошел вдоль стены к полю, но не прошел и двадцати шагов, как наткнулся на невидимую стенку. Что-то твердое и прозрачное не пускало дальше. Он ощупал преграду руками — она была гладкая и тянулась вверх, насколько хватало рук.

Вот хитрецы, подумал Коля. Но тут же решил, что эта стенка не может быть бесконечной. Где-то сквозь нее должны проходить.

И он снова вышел на дорожку и пошел дальше от вокзала, к строениям, которые виднелись впереди.

Он думал, что, если спросят, что он делает, скажет: гуляю и смотрю на корабли. И ничего в этом нет дурного. Но никто его ни о чем не спросил.

Коля дошел до строений и остановился перед тем, которое было поменьше других. Оттуда доносились голоса.

Коля заглянул внутрь. В большой комнате с выпуклым потолком стояло несколько ребят и девочек, некоторые постарше Коли, другие как он. Они сгрудились вокруг низкого стола, на котором стояло что-то. Если ты никогда вещь не видел и она необычной формы, то лучше назвать ее «что-то», никогда не ошибешься.

Никто не заметил, как Коля вошел и присоединился к ребятам. Он стоял и смотрел, нет ли отсюда выхода на взлетное поле. Наконец он увидел дверь и хотел было незаметно пройти к ней, как невысокий подросток, очень курчавый, словно завитой, заметил Колю и спросил:

— Ты куда? Там же вакуум.

— А я думал выйти на взлетное поле, — сказал Коля.

— А зачем тебе?

— Просто так. — и, чтобы курчавый не задавал больше вопросов, он спросил: — А вы что здесь делаете?

— Разве не видишь? — удивился мальчик. — Работаем.

— Понятно, что работаете. А над чем?

— Над спутником. Разве не похоже?

— Похоже, — сказал Коля. — Модель?

— Что мы, маленькие, что ли? Обыкновенный спутник связи, по школьной программе. Разве у вас в школе не делают?

— Я в Конотопе учусь, — сказал Коля. — Я историк.

— Странно, — сказал курчавый. — Какое у вас одностороннее образование! А скажи, разве Милена Митина не из Конотопа?

Но на этот раз Коля не растерялся.

— Она из Костромы, — сказал он.

— Извини, — сказал курчавый. — А тебе наш спутник нравится?

— Да.

— Мы с одной школой в Австралии дружим. У них в школе сильные натуралисты. Выводим ягодные культуры, чтобы могли расти в вакууме на солнечной энергии. Представляешь, как это нужно для астероидов!

— Очень нужно, — согласился Коля.

— Вот запустим, и будет у нас постоянный канал связи с Австралией. В любой момент можно будет поговорить, обменяться опытом, показать, какие у нас достижения.

— И когда запускаете?

— Ждем, когда робот-тележка приедет. Сегодня много народу на Лунный фестиваль улетело, вот и задержался запуск.

— И вы на поле пойдете? — спросил Коля.

— Конечно. Надо же спутник на гравитонный толкатель установить, чтобы он его на орбиту вынес.

— А где ваш учитель?

— Он на поле ждет.

Коля понял, что ему явилась хорошая возможность пройти на поле. Но спешить было нельзя.

— Слушай, — сказал он, — а что за стенку вокруг космодрома поставили? Мне кажется, ее в прошлом году не было.

— Правильно. В прошлом году обычная была, коралловая, очень вид портила. Теперь силовое поле поставили.

— А зачем?

— Как зачем? От таких, как мы с тобой, поставили. Ты думаешь, мало на свете несмышленышей, которые хотят обязательно на Марс попасть? Ну что делать на Марсе необразованному ребенку? А ведь лезли.

— А тебе что, никогда на Марс не хотелось? — спросил Коля.

— Мне? Я тогда полечу на Марс, когда смогу принести там пользу, — сказал курчавый. — Для этого и учусь.

— Не верь ты ему, — сказал другой парень, постарше. — Он не только хотел на Марс попасть, но даже забрался в грузовой корабль. Хорошо еще, вовремя вытащили, а то бы замерз в космосе.

— Во-первых, я тогда маленький был, — обиделся курчавый, — это два с лишним года назад было. А во-вторых, я не такой дурак, чтобы в грузовую баржу лезть. Я на почтовый пробрался.

— А что, на почтовом можно на Марс слетать? — спросил Коля, потеряв осторожность.

Курчавый посмотрел на него подозрительно и спросил:

— А ты, кстати, зачем сюда пришел?

— Просто так. На спутник посмотреть. Надо будет ребятам в Конотопе рассказать.

Курчавый, видно, не поверил и готов был задавать новые нескромные вопросы, но тут стена разъехалась в стороны, и в комнате появился грузовой робот-тележка. Просто тележка, платформа, скользившая над землей. Но, когда платформа подъехала к столу, из нее высунулись металлические щупальца, в одну секунду осторожно обхватили спутник и перенесли его на платформу. Тележка отправилась на поле, и все ребята поспешили за ней. И о Коле забыли. Он и вышел вслед за ними.

Коля шел за тележкой до тех пор, пока не увидел, что наперерез едет другая такая же тележка, на которой стоит красивая ваза в два человеческих роста. Ваза была покрыта полупрозрачным чехлом.

Встреча была кстати. Коля немного отстал от остальных, и, когда тележка с вазой поравнялась с ним, он скрылся за ней и пошел рядом с вазой, словно ваза была его собственная и он отправлял ее в подарок бабушке на Юпитер.

Никто не заметил, как Коля исчез.

Теперь нужно было подобраться поближе к какому-нибудь кораблю. Нет, в тот момент Коля не думал, что улетит на другую планету. Он все еще думал, что успеет домой до вечера. Но раз уж ты попал на взлетное поле, которое так тщательно охраняют от космических «зайцев», то надо хотя бы потрогать настоящий космический корабль.

Тележка с вазой повернула к стоявшему поодаль от других диску. Это Колю устраивало. Наверно, вазу надо грузить, а если грузить, то в корабль. А если в корабль, то можно будет к нему подобраться.

Так и случилось.

11. «ЗАЙЦЫ» В ВАЗЕ

Тележка осторожно затормозила перед открытым люком. Вблизи диск оказался невероятно огромным. Люк размером с футбольные ворота чернел внизу, под кромкой диска, и от него к земле вели сходни шириной с доброе шоссе, покрытые ребристым пластиком, чтобы не скользить.

У сходней тележка затормозила. Коля присел за ней на корточки, чтобы его не заметили люди, которые будут принимать груз. Но никто из корабля не вышел. Вместо этого тележка, словно получив приказ, осторожно поехала вверх по сходням, придерживая щупальцами вазу.

Упустить такой шанс было непростительно. Раз Колю до сих пор никто не заметил и не остановил, неужели он не заглянет внутрь? Ну хотя бы одним глазом, хотя бы на одну минутку. А потом — сразу домой.

Когда Коля ступил на сходни, он увидел палку на трех ножках и на ней надпись: «Москва — Марсопорт. Почтово-посылочный. N986-2».

Коля сразу вспомнил, что говорил курчавый парнишка. Он говорил, что на почтово-посылочных можно летать, потому что там тепло. Это не значит, что Коля собирался лететь. Просто вспомнил.

Тележка взобралась по сходням и качнулась, перевалившись внутрь корабля. Навстречу ей проехала другая, пустая. Коля подумал, что, когда тележка снимет с себя вазу, он сможет вернуться на ней обратно.

Тележка остановилась в невысоком обширном, слабо освещенном зале. Только Коля хотел пойти дальше, как из тележки послышался голос. Голос был механический, скучный.

— Груз — посылка — номер — двенадцать — три — робот-тележка — сорок — четыре — куда — ставить — груз — жду — информацию.

И тут же сверху раздался ответ:

— Робот-тележка — сорок — четыре — не — имею — информации — вашем — грузе — ожидайте — указаний — втором — грузовом — отсеке.

Тележка снова отправилась в путь. Пока что Коля не видел ничего интересного. Он даже не встретил ни одного человека. Из большого зала тележка переехала в другой, поменьше, где уже стояли какие-то ящики. Освещение там было поярче, и откуда-то дул прохладный сухой ветер.

Коля огляделся. Вроде бы из любопытства, а на самом деле его глаза искали место, где бы спрятаться. И поэтому, когда глаза нашли большую темную нишу между ящиками, Колины ноги, не спросив разрешения, тут же отправились в это темное место, а Колина голова в это время делала вид, что ничего не замечает. Поэтому можно сказать, что Коля очутился в темном промежутке между ящиками совершенно не по своей воле.

Он встал там и начал спорить сам с собой. Одна половина Коли требовала, чтобы он немедленно отправился обратно, как только тележка сгрузит вазу, а другая и слышать об этом не хотела. Даже местным ребятам не удавалось пробраться на корабль, а он пробрался. А если кому-нибудь из ребят дома рассказать, что он был на космическом корабле, который собрался отчаливать на Марс, и ушел оттуда только потому, что мама стала бы беспокоиться, то ребята лопнули бы от смеха. «Такой шанс больше не выпадет. Но ведь неизвестно, сколько лететь до Марса, — спорила первая половина. — Может, целый месяц. Так можно и от голода помереть». А вторая половина отвечала: «Ничего подобного. Как проголодаюсь, выйду отсюда, пойду на капитанский мостик и во всем признаюсь. Скажу, что я из Конотопа, хочу побывать на Марсе. Скажу, что я сирота и нет у меня никого, кто бы обо мне беспокоился. Не будут же они из-за меня целый корабль обратно поворачивать. Ну, а если повернут, то все равно я уже в космосе был. Первым из школы».

Пока Коля спорил с самим собой, он увидел удивительную картину.

Из широкого горла вазы показалась круглая человеческая голова. Голова была совершенно круглая и совершенно лысая. Голова огляделась и исчезла. Коля в первый раз за весь день испугался.

Голова появилась снова, потом толстые пальцы схватились за край вазы, и наружу с трудом выбрался человек, который был сделан из нескольких шаров. Голова — шар, пузо — шар, даже его руки были сделаны из шаров. Больше всего он был похож на перекормленного младенца. На нем был черный свитер, желтые штаны до колен, а на ногах крепкие башмаки.

Толстяк перевалился через край вазы и съехал на животе по ее округлому боку. Тележка чуть качнулась и спросила:

— Что — такое — что — такое?

А голос из-под потолка ответил:

— Все — в — порядке — ожидайте — указаний — жду — информацию.

Толстяк постучал костяшками пальцев в бок вазы, и тут из горшка появилась вторая голова, очень худая, на тонкой шее и маленькая, как у первоклассника-отличника. Толстяк поднял руки и помог худенькому человеку спрыгнуть вниз.

Все это было похоже на иллюстрацию к сказке «Али-баба и сорок разбойников». Там тоже разбойники прятались в горшках, только потом их уничтожили.

Толстый и худенький постояли немного на краю тележки, спрыгнули с нее и побежали именно к тому темному промежутку между ящиками, где прятался Коля. Коля быстро отполз назад и нашел узкую щель между ящиками и стеной. Он втиснулся туда и замер, стараясь дышать беззвучно.

Вот так влип! Пока они не вылезут, ему тоже не вылезти. И понятное дело

— они тоже «зайцы» и тоже хотят улететь на Марс незаметно. Но когда так поступает человек, которому двенадцать лет, это еще можно объяснить, особенно если он из другого времени. Но когда в «зайцы» идут взрослые, эта объяснить труднее. Кроме того, Коля боялся этих людей — они ему не нравились.

Сверху раздался голос:

— Робот — тележка — сорок — четыре — груз — доставлен — сюда — по — ошибке — ваза — предназначена — для — подарка — на — альдебаран — верните — груз — на — главный — склад — как — понял — прием.

— Понял — хорошо, — ответила тележка. — Груз — изменил — вес — минус — сто — девяносто — три — килограмма — шестьсот — восемьдесят — два — грамма — возможна — потеря — в — пути — прошу — проверить.

Коля представил себе, как тележка елозит щупальцами по полу и ищет, не упало ли что-нибудь, а вокруг пусто. Сто девяносто три килограмма весили «зайцы».

— Вас — понял, — ответил голос сверху. — Доложу — диспетчеру — не — трогайтесь — с — места.

Совеем рядом с Колей в темноте зашевелились его соседи. Они шептались на каком-то непонятном языке, который состоял из одних согласных. Получалось примерно так:

— Кх-мшшш-фрк-пш-крр, — шептал один голос, высокий и тонкий.

— Шшшпш-впрррр-кттттт-цц, — отвечал другой, глубокий.

«Ага, — подумал Коля, — засуетились, голубчики! Сейчас вас и поймают». Он совсем забыл о себе, ему почему-то очень хотелось, чтобы тем, другим, не дали улететь на Марс.

Снаружи послышались быстрые многочисленные шаги, словно в склад вбежал целый отряд карликов. Ага, наши, подумал Коля. Толстяк и худенький замолчали, затаились.

Шаги разбежались по всему складу, и вдруг пространство между ящиками ярко осветилось. Коля осторожно выглянул в щель между верхним и нижним ящиками и увидел, как в нишу, где прятались «зайцы», вбежали маленькие многоногие и многорукие роботы. «Зайцы» отпрянули к самой стене, и толстый пытался даже втиснуться в ту щель, где прятался Коля, но ему это не удалось. Когда Коля снова выглянул, он увидел, что его соседи отчаянно бьются, пытаясь стряхнуть роботов, но те крепко вцепились в них и тянут на открытое место. Через минуту раздался механический голос тележки:

— Найдены — два — человека — прятались — между — контейнерами — не — хотели — выходить.

Голос сверху сказал:

— Взвесьте — тех — кто — скрывался — сообщите — мне.

И тут Коля увидел, как маленькие роботы, приподняли людей в воздух.

Один голос сказал:

— Вес — моего — человека — сорок — три — килограмма — шестьсот — восемьдесят — два — грамма.

Второй голос сказал:

— Вес — моего — человека — сто — пятьдесят — килограммов — ровно.

Третий голос сказал:

— Сумма — веса — сто — девяносто — три — килограмма — шестьсот — восемьдесят — два — грамма — ровно.

Голос тележки сказал:

— Вес — соответствует — потере.

Голос сверху сказал:

— Задержите — людей — до — прихода — вахтенного.

На Колю никто и внимания не обращал. Он на тележках не ездил. Мелкие роботы продолжали держать толстяка и худенького над полом, как Геркулес Атласа, того греческого героя, который подпирал небо. «Зайцы» возмущались и перекликались на своем языке: «Кхрр! Пшшпвш!»

В помещение вошел вахтенный. Он был в синем комбинезоне с кометой, вышитой на рукаве как раз над звездочкой, такой же, как была у Коли.

— Отпустите людей, — сказал он.

Толстяк сел на пол, но худенький удержался на ногах.

— Это безобразие! — сказал толстяк. — Это даже издевательство! Какое вы имели право напустить на нас этих уродов?

— Уж лучше я вас спрошу, что вы делали в грузовом складе, — ответил вахтенный. — И как вы сюда попали?

— Мы зашли, — сказал худенький, — полюбоваться на корабль.

«Он врет!» — чуть было не крикнул Коля, но удержался. Сам-то он хорош, попал в компанию!

— И каким конкретно образом? — спросил вахтенный.

— Просто зашли, — сказал худенький.

— Я думаю, что вы приехали сюда в вазе, — сказал вахтенный.

— Ну, и что в этом такого? — возмутился толстяк. — Каждый ездит, в чем хочет.

— И куда вы направляетесь?

— Позвольте вам все объяснить, — сказал худенький, — чтобы не было недоразумений. У моего друга на Плутоне живет старушка мама. Ну подтверди же!

Толстяк сразу обмяк, всхлипнул и простонал:

— Да, меня на Плутоне ждет старушка мама. У нее день рождения. Ей исполняется девяносто лет. Мама прислала мне вызов на Плутон, потому что немыслимо справить день рождения без любимого сына.

— Вот видите, — сказал худенький, — как он переживает!

— Продолжайте, — сказал вахтенный.

«Неужели он им верит?» — удивился Коля.

— Вот мы и сели в вазу, — сказал толстый. — Потому что на вашем корабле нет места.

— И куда, вы думаете, идет наш корабль?

— На Плутон.

— Вы ошиблись. Это почтовый корабль на Марс.

— О горе! — воскликнул толстяк. — Неужели такие ошибки еще возможны на Земле? Нас хотели отправить на Марс!

— Мы никуда не хотели вас отправить, — сказал вахтенный. — А пока что вы вообще останетесь на Земле. Не удивительно, если бы на корабль забрался какой-нибудь ребенок, но, когда взрослые люди занимаются такими шутками, это по меньшей мере непонятно. Кстати, что делает на Плутоне ваша старенькая мама? Плутон — научная станция, а не санаторий.

— Его мама, — сказал худенький, — никакой не пенсионер. Она специалист по получению воды из вакуума.

— Ну, раз вы ошиблись кораблем, я сейчас попрошу роботов проводить вас до диспетчера космопорта, и он поможет вам купить билет на настоящий корабль и проследит, чтобы вы больше никого не обманывали. До свиданья. И считайте, что вам повезло: во время полета этот склад закрывается герметически, и здесь все три дня стоит температура ноль градусов.

— Ой, как мы вам благодарны за спасение! — воскликнули хором «зайцы». — Мы вовек не забудем вашей доброты. И не беспокойте роботов, им надо трудиться. Мы сами вернемся к вокзалу.

— Нет, что вы! — засмеялся вахтенный. — С роботами вы не заблудитесь. И я буду спокоен.

Коля из своего укрытия видел, как вахтенный проводил толстяка и худенького до выхода и остановился там, наблюдая, как они спускаются по сходням.

— Что там произошло? — услышал Коля другой голос.

К вахтенному подходил высокий космонавт, тот самый капитан Полосков, который подарил Коле звездочку.

— Странная история, капитан, — ответил вахтенный. — Видите, как спешат через поле два человека?

— Вон те?

— Эти люди пробрались на корабль, спрятавшись в вазу, которая по ошибке попала к нам на борт.

— По ошибке?

— Да. Ее должны были грузить на Плутон. Для Клуба отдыха ученых. И они тоже собирались на Плутон. Говорят, что у одного из них там живет старушка мама, которой исполняется девяносто лет.

— Чепуха какая-то! — сказал капитан Полосков.

— И я так думаю.

— Что-то мне в них кажется знакомым. Будто я их видел. Но не могу вспомнить где. Кстати, не попал ли к нам еще какой-нибудь «заяц». Ты проверял трюмы?

— Не беспокойтесь, капитан. Перед отлетом я пройду по всем трюмам с биоискателем, и ни одна мышь от меня не скроется.

— Ну хорошо, — сказал капитан. — Тогда пойдем на капитанский мостик и сообщим обо всем диспетчеру.

Космонавты ушли, и Коля понял, что больше ему оставаться на корабле нельзя ни минуты. И вообще пора домой.

Он осторожно выбрался из своего укрытия и сбежал по сходням. Притаившись неподалеку под тенью диска, Коля дождался робота-тележки и, скрываясь за ней, как за щитом, быстро добрался до вокзала.

Ему снова повезло. На поле у вокзала стояла большая толпа людей, которые кого-то встречали. Играл оркестр, и над толпой развевались плакаты:

«Добро пожаловать, Милена Митина!»

Со стороны большого голубого диска подлетел пузырь, и из него вышла красивая, немного курносая женщина, и все закричали:

— Ура! Добро пожаловать!

Коля тоже кричал «ура», чтобы не выделяться.

Женщина подошла к толпе и стала здороваться со встречающими. Так она дошла до Коли и протянула руку.

На Милене Митиной было длинное, как греческая туника, платье, которое немного искрилось.

— Да здравствует наша великая певица! — крикнул кто-то в толпе.

— Тебе нравится, как я пою, мальчик? — спросила она.

— Очень, — сказал Коля. — Я приехал из вашего родного города Конотопа, чтобы встретить вас.

— Но я никогда не была в Конотопе, — удивилась Милена Митина. — Я родилась в Костроме.

— Правильно, — сказал Коля. — Я историк и очень рассеянный. Я приехал из Костромы.

Другие люди уже тянули к Милене руки.

— Дайте мне автограф, — сказал Коля, который уже совсем успокоился и был рад, что выбрался с космического корабля.

— Мне нечем писать, — сказала Милена. — Но возьми это на память.

Она протянула Коле красиво отшлифованный круглый плоский камешек.

— Этот камень я нашла на берегу океана на планете Бруск, где я выступала с концертом.

— Спасибо, — сказал Коля.

Толпа подхватила Милену Митину и повлекла ее к вокзалу. Коля шел сзади, пряча в карман сувенир с планеты Бруск в неизвестном ему созвездии.

— Молодой человек, — остановила Колю взрослая девица в кимоно с журавлями, — давайте меняться. Я собираю все связанное с жизнью Милены Митиной. Что хотите за этот камень?

— Ничего, это подарок, — сказал Коля.

— Я вам дам звездные часы, коллекцию марсианских марок, живого зигла…

— Нет, — отрезал Коля, — подарки мы не меняем.

Он прошел в здание вокзала и через три минуты снова оказался на стоянке пузырей.

12. ПИРАТСКИЕ НЕУДАЧИ

Если ты приехал ненадолго в чужой город, то за один день можно увидеть его улицы, даже с кем-то познакомиться, побывать в музее и так далее. Но вряд ли ты поймешь, как живут там люди, какие у них заботы, беды и радости. Поэтому можно все неправильно понять.

Это если ты приедешь в другой город. А что, если приехать совсем в другой мир, как Коля?

Коля шел и ехал по улицам, видел разные вещи, встречался с людьми и тут же расставался с ними. Кое-что он понял — не все же меняется за сто лет. Но многого Коля не увидел и не понял. Ему казалось, что через сто лет люди будут жить беззаботно и весело. Будут делать, что им интересно, ходить на маскарады, летать на крыльях и ездить на другие планеты. Но он не увидел ни трудностей, ни сложностей в жизни будущих людей. Так уж получилось. А и сложности и трудности, конечно, были. И другие, чем у нас, и совсем такие же. Конечно, никто Колю не обманывал, ничего не скрывал — ведь все принимали его за современника. Но за один день можно увидеть только то, что лежит сверху.

И нет ничего удивительного, что, когда Коля увидел в корабле толстяка и худенького, которые прятались за ящиками, он не понял, что это за люди. Правда, и молодой вахтенный начальник на корабле не догадался. А капитан Полосков встревожился, чуть было их не узнал, но они уже отошли далеко.

А видел их капитан Полосков всего два года назад, когда летал на корабле «Пегас» с экспедицией Московского зоопарка собирать редких зверей и птиц на других планетах. Кстати, в этой экспедиции была и девочка Алиса, которую взял с собой ее отец, директор зоопарка.

Путешественникам пришлось пережить много приключений и столкнуться с одной неприятной компанией — космическими пиратами. Да и что в этом удивительного? Раньше, когда корабли были парусными, по морям и океанам плавали морские пираты. Со временем на Земле появились телефоны, радио, быстроходные корабли и самолеты, пиратам стало негде скрываться, спасаться от погони, и на Земле они перевелись. Другое дело в космосе. Галактику можно сравнить с океаном, только она в миллионы раз больше. Как острова, по ней разбросаны планеты, как архипелаги — созвездия. А все остальное — пустыня, по которой плывут космические корабли.

Разные живут в Галактике народы. Как когда-то на Земле, здесь рядом живут и передовые народы и отсталые, и даже дикари. Есть даже в Галактике и такие планеты, жители которых еще не представляют, как можно не воевать.

Этим и пользуются космические пираты. Им нужны деньги и драгоценности, роскошь и развлечения. Но больше всего — власть над миром. Одно время такие пираты были сущим бедствием, но в один прекрасный день Галактике это надоело. Ее жители занялись этим делом всерьез.

Все планеты Галактического союза объединили свои усилия, специально построили несколько быстроходных крейсеров, и началась война с пиратством. Через несколько месяцев почти всех пиратов переловили, нашли их базы и даже вернули хозяевам кое-какое добро. Но несколько самых изощренных и хитрых космических разбойников затаились. И среди них было два известных бандита. Одного звали Весельчак У. Он был толст, словно сложен из жировых шаров. На первый взгляд мог показаться добрым и разговорчивым толстяком, но это была бы роковая ошибка. Никто, даже самые близкие друзья не могли доверять Весельчаку У. Он даже родную мать продал в рабство на одну отсталую планету. Правда, это было в самом начале его карьеры, и потом, когда он разбогател, то вспомнил о маме и полетел на ту планету, чтобы выкупить ее обратно. Но оказалось, что мама к тому времени сама выкупила себя из рабства, стала королевой княжества Муравьиного Холма и встретила любимого сына так, что он и его корабль еле ноги унесли.

Весельчак У считал себя великим хитрецом. А если перехитрить было некого, то он садился сам с собой играть в карты и сам себя обыгрывал, при этом отчаянно жулил.

Совсем другим был его друг Крысс с мертвой планеты Крокрыс. Крокрысы всегда воевали, даже не знали другого занятия. Они воевали до тех пор, пока не перебили друг друга, последние из них скрываются в темных подземельях. Крыссу надоело бегать по подземельям, и он ушел в пираты. Из него получился самый холодный и жестокий негодяй в Галактике.

Крысс с Крокрыса всегда в синтетической оболочке. Чаще всего он любит изображать из себя маленького, худенького, печального человека. А под этой оболочкой скрывается насекомое с мохнатыми ногами, круглым тельцем и острыми тонкими клешнями. На спине у него небольшие крылья, но летает он плохо. Крылья нужны крысам для того, чтобы жужжать и оглушать противника. Кроме того, у Крысса есть хвост с ядовитым жалом на конце. Правда, этот яд действует только на других крысов.

Когда почти всех пиратов переловили, эти два бандита объединили усилия, хотя прежде враждовали. С тех пор вот уже пять лет они вместе шастают по Галактике. Им приходится таиться. Еще недавно у них был свой корабль и несколько подручных, но, когда экспедиция на «Пегасе» с помощью трех капитанов победила их, пираты совсем оскудели. От правосудия им удалось сбежать, но пришлось два года прятаться по дальним планетам. С отчаяния они бросились за поддержкой к маме Весельчака У, но той не нужен был сын-неудачник, и она их выгнала.

И надо же было так случиться, что Коля, попав в будущее на один день, встретился именно с Весельчаком У и Крыссом, хотя, конечно, и не подозревал, что у них такая бурная биография.

Пираты прилетели на Землю утром и не рассчитывали задержаться здесь надолго. Они опасались, что на Земле их сразу поймают, а им нужно было найти какой-нибудь корабль, который отвез бы их на Плутон. На Плутоне работала небольшая экспедиция, и вскоре оттуда должен был отправиться на землю корабль, груженный золотом. Ведь известно, что на Плутоне золота больше, чем гранита.

Все им удалось, и, если бы не ошибка вычислительной машины, они улетели бы на Плутон, захватили корабль и умчались бы в космос с грузом золота. А может, им это и не удалось бы. Неизвестно. Но когда они влезли в вазу, то тележка передала ее вес на диспетчерский пункт. А вес оказался на сто девяносто три килограмма больше нормы. Диспетчерская проверила по спискам и нашла, что такой вес у одного контейнера, который должен быть отправлен на Марс, и послала тележку на марсианский корабль. Пираты не учли этой детали и проиграли.

Разоблаченные «зайцы» сумели затеряться в толпе поклонников великой певицы Милены Митиной. Они решили укрыться в городе до завтра, а потом, когда все утихнет, вернуться на космодром. Но сначала надо было замаскироваться.

Стоило им оказаться внутри здания, как Весельчак У подал условный сигнал, и пираты скрылись за рядом автоматов, выдающих леденцы для тех, кого укачивает в космосе.

Все вокруг были заняты своими делами. Пираты немного отдышались — ведь всего две минуты назад они думали, что их песенка спета, — потом Крысс достал из кармана небольшую палочку. Стоило нажать на ее конец, как из палочки вытянулась длинная, метров в тридцать, почти невидимая проволочка с коготками на хвосте. На самом деле это была не проволока, а валапасский уж — странное создание, обитающее в кустах одной безымянной планеты. Обычно этот уж лежит в подземной норе, но стоит пройти неподалеку какому-нибудь животному, как уж в мгновение ока распрямляется и, как стрела, вонзается в него. Ужу много не нужно. Он довольствуется малым — вырвет шерсти клок или перо, сам он питается комарами. Остальная добыча нужна для гнезда, в котором спит его подруга. А подруги у валапасских ужей — толстые змеи размером с анаконду, им требуется мягкая подстилка. Поэтому уж и обирает прохожих — старается для семьи. Такого ужа Крысс давно приспособил для мелких краж и всегда таскал с собой. Вот и на этот раз валапасский уж пригодился. Группа туристов окружила гида, слышался смех. И никто не заметил, как тонкая полупрозрачная нить протянулась к вещам. Сначала коготки схватили широкую тонкую голубую накидку, и она, словно скат по дну залива, умчалась к автоматам. Рассеянный доцент Спуси-ва-пус-ва-пас-ва-пос, похожий на синюю лошадь в аквариуме, который прямо со стадиона поспешил на космодром, чтобы не пропустить рейс, увидел, как по полу скользит голубая накидка. Он решил, что это не накидка, а какой-то инопланетный гость, только похожий на голубую накидку. Поэтому доцент Спуси-ва-пус-ва-пас-ва-пос извинился и подпрыгнул, чтобы не наступить на незнакомца, вода в его аквариуме заволновалась и плеснула на пол. Доцент сказал:

— Простите, я на вас брызнул.

Но накидка уже скрылась за автоматами.

— Ну вот, синяя кобыла, — обругал доцента хмурый Крысс. — Придется тебе, Весельчак У, ходить под этой накидкой. Мне нельзя, я простужусь, у меня слабые суставы.

— А мне хочется простужаться? — удивился Весельчак У. — Кроме того, мне эта накидка мала. Утащи для меня сомбреро.

Сомбреро принадлежало мексиканскому туристу, оно висело у него за спиной на тесемочках, завязанных под горлом.

Крысс снова запустил валапасского ужа, и тот вцепился в сомбреро мертвой хваткой. Крысс дернул ужа за хвост, а уж дернул туриста за шляпу. Тесемочка развязалась, турист не удержался на ногах и шлепнулся на пол. Сомбреро быстро поползло к автоматам, а в это время возвращался доцент Спуси-ва-пус-ва-пас-ва-пос. Он увидел, что на него быстро ползет какой-то другой, круглый пришелец. Он подпрыгнул, чтобы на него не наступить, обрызгал его водой из аквариума и сказал:

— Извините, я такой рассеянный!

А в ответ из-за автомата послышалось страшное проклятие на космическом жаргоне. Такое страшное, что синяя лошадь в аквариуме заткнула уши и покраснела. Доцент не знал, что пираты страшно боятся простуды.

Мексиканский турист вскочил, стал искать сомбреро, но его и след простыл. Турист заявил в бюро находок, что его сомбреро убежало. А тем временем из-за автоматов вышел толстый человек в сомбреро, надвинутом на глаза, а за ним спешил другой человек, закутанный в мокрую голубую накидку так, что наружу торчал только острый нос. Человек в накидке оглушительно чихал.

Пираты выскользнули на стоянку пузырей вскоре после Коли, быстро забрались в двойной пузырь и помчались подальше от космодрома.

— Где пересидим? — спросил Весельчак У. — Славно мы их надули! — и он расхохотался.

— Шш! — ответил Крысс. — Диспетчерская может подслушать.

— На Земле диспетчерская не подслушивает разговоров. Тем более, что мы говорим на пиратском языке.

— Все равно, попрошу шепотом.

— Куда же мы теперь?

Крысс изучал надписи под кнопками. Надписей было больше ста, но все они не устраивали пиратов.

— Вот! — прошипел Крысс. — Вот сюда мы и отправимся. Может, даже какую-нибудь выгоду найдем. Там нас никто не догадается искать.

Его тонкий синтетический палец, скрывавший коготь, уперся в кнопку, под которой было написано:

«КОСМОЗО»

А в это время Коля уже летел к Москве. Он направлялся к проспекту Мира, откуда на третьем автобусе собирался вернуться к Гоголевскому бульвару и потом к Институту времени.

Все было бы хорошо, даже с Миленой Митиной познакомился, только клонило ко сну. Наверно, все еще действовало мороженое с лимонадом и бутербродами. А может, устал человек.

Путешествие было спокойное, правил движения Коля не нарушал. Он вынул на кармана камень, подаренный великой певицей. Камень красиво отсвечивал на солнце. Было тепло и уютно. Коля положил камень обратно в карман и решил, что, пока суть да дело, он закроет глаза и немного подумает о разных вещах. Он закрыл глаза, но ни о чем не успел подумать, потому что заснул.

Во сне он наклонился вперед, положил голову на руки, а локтем нечаянно нажал на кнопку с надписью «Космозо».

13. ПОСЕТИТЕЛЬ КОСМОЗО

Пузырь долетел до перекрестка, свернул на боковую улицу и помчался в сторону от проспекта Мира, к центру, туда, где в Колины времена был зоопарк. Потом зоопарк перевели на новое место, где зверям и птицам было свободно, а на месте старого сделали сад для прогулок. Когда люди начали летать на другие планеты и привозить оттуда необыкновенных животных, решено было сделать специальный космический зверинец. И для него выбрали старое, привычное место.

Ничего этого Коля, конечно, не знал. Он мирно спал, полагая, что его путешествие близится к концу.

Но не тут-то было.

— Молодой человек! — услышал Коля громкий голос. — Первый раз вижу, чтобы пузырь использовали как спальню!

Коля сразу проснулся, вскочил и ударился головой о крышу пузыря.

— Что такое? — спросил он, забыв, где находится.

Перед пузырем стоял Электрон Степанович, враг современной техники, сторонник возвращения к природе, а по совместительству мастер по новой технике в Космическом зоопарке.

— Я ничего не сделал, — сказал Коля. — Я сейчас домой пойду.

— А я думал, что ты приехал мороженое со мной есть, — сказал Электрон Степанович.

Он успел переодеться, и теперь на нем был рабочий зеленый комбинезон с нарисованными на нем березами. И это было сделано так натурально, что казалось, что у Электрона вместо ног березовые стволы. Зрелище было необычное, Коля сидел, моргал глазами, и тогда Электрон Степанович быстро сбегал к столбику-автомату, получил две порции мороженого и принес их к пузырю.

— На, — сказал он, — съешь, и все образуется. Попробуй морковно-лимонного. Такого больше во всей Москве не сыщешь.

Коля к этому времени сообразил, что к чему, вылез из пузыря и, хотя, честно говоря, мороженого ему не хотелось, один из стаканчиков взял, чтобы не обижать пожилого человека.

Тут Коля понял, что попал не на проспект Мира. Сзади и сбоку поднимались высокие коралловые и обычные дома, а прямо перед ним были ворота в виде дикой скалы с пещерой внизу. За скалой виднелись крыши и купола каких-то строений, вершины деревьев, а в пещеру беспрерывно входили люди самого различного возраста.

— Что это? — спросил Коля, без удовольствия глотая мороженое.

— Не знаешь?

Электрон Степанович так удивился, что поперхнулся своим морковно-лимонным. Коле пришлось стать на цыпочки и как следует ударить мастера по спине.

— Я из Конотопа, — сказал Коля. — Я здесь не был.

— Не может быть! — воскликнул Электрон Степанович. — Ты первый человек на Земле, который задает такой вопрос.

— И все-таки? — Коля не опасался Электрона, который ничуть не задавался своим возрастом или жизненным опытом.

— Все-таки это Космозо.

— Чего?

— Ко-смо-зо. Космический зоопарк.

И в этот момент над скалой вспыхнули красные буквы:

«КОСМОЗО»

И погасли.

— Ну и дела! — сказал Коля и чуть не выронил мороженое.

Ехал на проспект Мира, а попал в Космический зоопарк! И если бы не случайность, так бы и отправился обратно, не увидев. Нет, Коле явно везет.

— Тогда я пошел, — сказал Коля.

— Куда?

— В Космозо. Вы что думаете, я прощу себе, если уеду, не поглядев на Космозо?

— Нет, не простишь, — согласился Электрон. — Вообще-то говоря, я собирался домой пойти, но раз такое дело, погуляем вместе. Мне даже интересно посмотреть на человека, который никогда здесь не был.

— Да вы не беспокойтесь, — сказал Коля.

— Не спорь. Это будет двойной Космозо. Ты будешь смотреть на животных, а я буду смотреть на тебя, как ты смотришь на животных.

И они вместе вошли в пещеру, которая была входом в Космозо.

Вход был сделан так не случайно. Точно такую же пещеру нашли как-то в открытом космосе пилоты корабля «Стожары». Пещера неслась между звезд, и в ней, словно разноцветные светлячки, резвились самые маленькие из известных по Вселенной птиц — по полсантиметра длиной, включая хвост, но удивительных расцветок, причем нельзя отыскать ни одной птицы, похожей на другую. Пещеру как есть отбуксировали на Землю и поместили в Космозо. А раз птицы могли жить только в вакууме, то внутри пещеры проложили прозрачный туннель для посетителей.

В туннеле было полутемно, и Коля сначала даже не понял, что же творится за стеклянными стенами: словно тысячи разноцветных искр роились там, складывались в причудливые узоры, разлетались взрывами, выстраивались в цепочки, кольца и даже треугольники. На Земле птицы чувствовали себя хорошо и размножались в свое удовольствие. Их уже развезли по всем зоопаркам мира, а некоторые любители держали их дома в вакуумных колбах.

Полюбовавшись на птиц, Коля со своим спутником прошли дальше, на широкую площадку. Слева был большой пруд. Там плавали птицы, которые могли жить на открытом воздухе. Правда, у некоторых были подстрижены маховые перья, чтобы не улетели.

— Обрати внимание, — сказал Электрон Степанович. — Видишь серых птиц вон там, у берега?

— Утки, что ли?

— Как ты не наблюдателен! Присмотрись.

Клюв на месте, крылья на месте, хвост на месте — ничего особенного. И вдруг одна из птиц перевернулась, и оказалось, что снизу у нее вместо ног точно такое же туловище с крыльями и головой.

— Это еще зачем? — не понял Коля.

— Очень разумная выдумка эволюции, — сказал Электрон. — Одна половина отдыхает, дышит воздухом, вторая в это время ищет в воде червяков и мальков. Потом они меняются ролями. И еще их очень выгодно разводить в прудовых хозяйствах. Мяса в них вдвое больше, чем в обычных утках, и яиц они несут вдвое больше.

Посреди пруда вынырнуло что-то большое, черное и блестящее. Потом перед этой тушей поднялась маленькая голова на змеиной шее длиной метров в десять. Это был самый настоящий ископаемый динозавр.

— Ведь они же давным-давно вымерли! — воскликнул Коля.

— Вообще-то да. Но несколько лет назад ученые нашли в вечной мерзлоте яйцо, и им удалось вывести из него бронтозавренка. Он вырос и стал ручным.

— А зачем же его в Космозо держат, если он земной?

— Но в обычном зоопарке его тоже трудно держать, ведь динозавры на Земле уже много миллионов лет не водятся.

— Скучно ему, наверно, у вас, — сказал Коля. — Совершенное одиночество.

— Как сказать… У Бронти есть друзья. Вот посмотри.

Коля увидел, что на дальнем берегу пруда показалась девочка в красном комбинезоне. Она была светловолосая, коротко подстриженная и вряд ли намного старше Коли. Девочка подняла руку и что-то крикнула.

— Как ее туда пустили? — спросил Коля.

— Это Алиса. Она старый Бронтин друг. Они познакомились, когда Бронтя был еще маленьким.

— Все равно опасно пускать, — сказал Коля, глядя, как бронтозавр тянет свою немыслимо длинную шею к девочке на берегу и она его чем-то кормит. — Он же нечаянно может ее проглотить.

— Не проглотит, — сказал Электрон Степанович. — Он ручной.

Коля, затаив дыхание, смотрел, как динозавр медленно подплыл к самому берегу, положил голову у ног девочки, а та присела на корточки и стала чесать ему там, где у зверей положено быть уху. Есть ли ухо у динозавра, Коля не знал, а издали не разглядишь.

— Пошли, пошли дальше, — сказал Электрон. — Если хочешь, я тебя потом с Алисой познакомлю.

«Алиса… Алиса», — подумал Коля. Имя было знакомо. Может, эту Алису ждали ребята на Гоголевском бульваре?

— А она в космос летала? — спросил Коля.

— Да. И не раз. Она уже более-менее известный космобиолог.

— Скажете тоже! — не поверил Коля. — Она же ребенок.

— Сам ты ребенок! Не все ли равно, сколько лет человеку, если он знает свое дело?

Раньше бы Коля сам обеими руками подписался под этими мудрыми словами. Он не раз доказывал своим родителям и даже учителям, что возраст не играет роли и взрослые не имеют права щеголять своими сединами. Но взрослые в лучшем случае посмеивались, а в худшем начинали возмущаться и считать Колю нахалом. Но сейчас в Коле взбурлило чувство противоречия. Это с ним случалось.

— Рано ей еще биологией заниматься, — проворчал он. — Вот подрастет, может, еще захочет пожарником стать. Или в куклы играть.

— Значит, не хочешь знакомиться?

— И не подумаю.

— Ну, как знаешь, — сказал Электрон. — Хочешь на говоруна посмотреть?

— Это что еще за говорун?

— Его Алиса привезла. Он запоминает все, что при нем говорят. У него исключительная память. Знает восемнадцать космических языков.

Коля пожал плечами. Вообще-то интересно, но он не хотел этого показывать, тем более что говоруна привезла Алиса. Ну и что такого? Если бы Коле повезло и он родился на сто лет попозже, он тоже привозил бы из космоса говорунов. У него все впереди. Это он будет строить те корабли, на которых полетит Алиса. Это он, когда вырастет, первым сойдет на землю далекой планеты. Было бы свободное время, ну, хотя бы денька два, Коля не пожалел бы времени, отыскал самого себя. Не исключено, что он еще жив — ведь жив же его ровесник старик Павел.

— Ты о чем задумался? — спросил Электрон Степанович.

— Ни о чем, — сказал Коля. — Ну, где ваш говорун?

Говорун сидел под стеклянным колпаком высотой с дом. Дверь в колпаке была распахнута, чтобы говоруну выходить наружу.

Он был похож на большого белого попугая. На голове — корона и два клюва вместо ушей, а одно ухо — вместо клюва.

Перед говоруном стояли толпой зрители и разговаривали с ним.

— Расскажи что-нибудь о трех капитанах, — попросила бабуся с маленьким внуком, который держался за ее руку и сосал длиннющий леденец.

«— Будь прост с людьми, но не запанибрата, — ответил ей говорун. — Проверенных и лучших из друзей Приковывай стальными обручами.

Но до мозолей рук не натирай Пожатьями со встречными…

Шекспир, «Гамлет». Слова эти принадлежат Полонию и сказаны им в назидание его сыну Лаэрту. Как вам нравится такая постановка вопроса, сударыня? Я много думал об этом последнее время.»

— Нет, он сегодня не в настроении, — сказала бабуся. — Пойдем, Ванечка, покатаемся на склиссе.

— Не хочу на склиссе! — заревел вдруг малолетка, выплевывая леденец на землю. — Хочу марсианского богомола!

— Не поднимайте шума, — сказал второй клюв говоруна. — Нас могут услышать пираты.

А первый клюв другим голосом произнес:

— Кхрр, ппшш, брш, пршшврх.

Где же Коля слышал этот голос? Совсем недавно.

Второй клюв расхохотался.

Конечно же, в марсианском почтовом корабле! Так разговаривали «зайцы».

— Что это? — спросил Коля Электрона. — Кому он подражает?

— Космическим пиратам, — сказала бабуся, уводя ревущего младенца. — Я часто его слушаю.

— Нет, — возразил Электрон, — это крик кледианской совы. Я тут работаю и тоже часто слышу.

У Коли было свое мнение на этот счет, но он не стал им делиться.

Говорун задремал. Электрон повел Колю дальше.

— Может, по мороженому, а? — спросил Электрон, увидев столбики-автоматы. Мороженое было слабым местом этого в остальном вполне взрослого человека.

— Если вам хочется, поешьте, — сказал Коля. — Я сыт.

«Наверно, теперь два года не буду мороженое есть», — подумал Коля.

— Тогда садись на лавочку, подожди меня.

Коля сел на мягкий диван. Электрон начал колдовать над столбиком, выбирая какое-то экзотическое мороженое, а Коля смотрел по сторонам. Напротив него росла пальма, на ней раскачивался совершенно голубой медведь с шестью лапами. Дальше виднелся аквариум, в котором быстро плавали друг за дружкой оранжевые змеи. За спиной, в кустах, послышалось шуршание. Коля обернулся. Никого.

Вернулся Электрон и уселся рядом.

— Редчайший вид мороженого, — сказал он, — из березовых почек. Ты бы хоть понюхал.

Коля послушно понюхал. Мороженое пахло березовыми почками. Но от этого аппетит в Коле не пробудился. А когда он отодвинулся, чтобы Электрон мог заняться своим лакомством, за спиной вновь послышалось шуршание, и вдруг над Колиным плечом протянулась зеленая лохматая рука, которая схватила стаканчик с мороженым и попыталась отнять.

Тут Колины нервы не выдержали. Он вскрикнул и отпрыгнул от скамейки метра на три. Рука принадлежала хищному растению. Оказалось, ожил один из кустов за скамейкой.

Электрон спокойно отвел зеленую ветвь и, когда вслед за ней протянулась и вторая, сказал строго:

— Перестань хулиганить! Простудишься. А то все ветви оборву. А ты, Коля, возвращайся и не пугайся. Это кустики. Они совершенно безобидные, только лакомки. Их здесь, в зоопарке, избаловали. Их из космоса привезли на «Пегасе» Алиса с Полосковым. Они на своей планете от источника к источнику в засуху бродят.

Коля с некоторой опаской вернулся к скамейке. Конечно, мужчина не имеет права показывать страх даже перед кустиками, которые хотят украсть мороженое. Но все-таки…

Электрон подобрал со скамейки упавший на нее листочек от кустика и сказал Коле:

— Возьми себе на память. Будет о чем дома вспомнить.

Коля, стараясь не смотреть на кусты, которые все равно не внушали доверия, сунул листочек в карман.

— Электрон Степанович! — сказал высокий, чуть сутулый мужчина с редеющими светлыми волосами. — Я был уверен, что вы домой ушли.

— Я ушел, — сказал Электрон, — и вернулся провести экскурсию с молодым человеком, который никогда еще не был в нашем Космозо.

— Я надеюсь, ваш юный друг не обидится, если вы дойдете со мной до питательного пункта и поглядите, почему система отправила в драконий городок весь запас конопляного семени. Или теперь драконы предпочитают коноплю честной говядине?

— Не может быть! — воскликнул Электрон, поднимаясь на свои березовые стволы. — Я еще вчера всю систему проверял. Конопля шла в малый птичник, а говядина — к драконам. Ты подожди меня, Коля, погуляй.

— А то как-то глупо получается, — сказал мужчина. — Только что установили новую систему, отладили, я собрался сегодня со спокойным сердцем улететь на конференцию…

— Вот видите, профессор Селезнев! — сказал Электрон. — Я всегда критически отношусь к новей технике. Раздавали бы пищу, как раньше, в древние времена, с помощью роботов, никаких бы курьезов. А что, драконы едят конопляное семя?

— Проголодались и едят.

Коля хотел было поправить Электрона, сказать ему, что в древние времена зверей кормили не роботы, а живые служители, не Электрон уже продолжал:

— Ты, Коля, погуляй пока сам, а мы с директором посмотрим систему. Может, она не сломалась, а просто считает, что экономнее сделать из драконов вегетарианцев.

Электрон с профессором Селезневым пошли прочь, и Коля услышал, как директор зоопарка спросил:

— А вы Алису случайно не видели? Я с ней даже попрощаться не успел.

— Ваша дочка только что была у пруда, — ответил мастер по новой технике. — С Бронтей разговаривала…

«Интересно, на скольких планетах побывал этот профессор? — подумал Коля. — Может быть, на сотне или еще больше. Счастливый человек! Не исключено, что я стану не просто космонавтом, а космическим зоологом. Такие люди тоже будут нужны».

Как только профессор с мастером скрылись из глаз, Коля поднялся со скамейки. Сидеть одному в обществе жадных кустиков ему не хотелось.

Он постоял перед аквариумом, глядя на стайку космических окуней, которые отличались от обыкновенных только тем, что глаза у них были на хвосте и поэтому, плывя, они виляли головой. Потом вышел на зеленую поляну. На ней паслись коровы. Рядом с одной из коров стояла бабуся с младенцем. Она посадила младенца на корову, и Коле показалось странным такое развлечение. Но тут корова распустила небольшие перепончатые крылья и неуклюже полетела над самой землей. Другие коровы подняли головы, наблюдая за ней, потом отвернулись. У поляны на столбике была надпись: «Склиссы. Сумчатые парнокопытные с планеты Шешинера».

Бабуся бежала рядом с коровой и поддерживала малыша, который наконец-то рассмеялся.

Потом Коля остановился перед площадкой, на которой гуляли метровые насекомые, похожие на богомолов. Насекомые иногда встречались друг с дружкой, поднимали маленькие передние лапки и долго ощупывали встречного.

Мимо прошла девочка Алиса в красном комбинезоне. Через плечо у нее висела черная сумка. Один из богомолов, увидев ее, поднялся на задние тонкие лапы и протянул передние вверх, словно молился. Алиса помахала ему рукой, но не остановилась. Коля пошел за Алисой.

14. БЕРЕГИ МИЕЛОФОН

Если бы кто-нибудь сказал сейчас Коле, что он Алисе завидует, Коля бы возмутился. Чего там завидовать? Она просто опоздала родиться. Вот Коля родился вовремя да еще в будущем побывал. Он как разведчик в дальнем походе. Слетал вперед, поглядел, как дела, потом вернется обратно и вместе со всеми продолжит путь пешком. Вот так-то. И все-таки он, конечно, Алисе немного завидовал. Уж очень много интересного ей довелось увидеть. И приключения у нее были не чета обыкновенным. И вообще когда он ее разглядел поближе, она ему понравилась. Как личность. И Коля пошел вслед за Алисой. Интересно поглядеть, что она будет делать. Может, ее ждет еще один динозавр?

Но оказалось, что Алиса направляется к зданию, на котором было написано «Вычислительный центр». Но войти туда она не успела. Навстречу ей вышел директор зоопарка профессор Селезнев. Отец с дочерью встретились в десяти шагах от Коли, и поэтому он слышал каждое слово из их разговора, но чтобы они не думали, что он подслушивает, Коля отвернулся к клетке, по которой бегал кругами мрачный рогатый волк, покрытый железной чешуей.

— Еле нашла тебя, отец, — сказала Алиса. — Все в порядке. Уезжаешь?

— Да. Через две недели вернусь.

— Если там маму увидишь, скажи, что я прочитала все книжки, которые она мне оставила. Приедет — поспорим.

— А что, не понравились?

— По-разному. Жалко тратить время на беллетристику.

— Ты знаешь, я тебе в этом не союзник, — сказал профессор Селезнев. — Я боюсь, как бы ты не выросла сухим и скучным человеком. Мне кажется, что еще года два назад ты была куда веселее и твоей любимой книжкой были «Три мушкетера».

— А также «Космическая зоология».

— Хорошо. Смотри не забывай завтракать.

— Я бы забывала, но робот Гришка никогда не позволит. А если захочу пообедать, поеду к бабушке с дедушкой. У них не поголодаешь.

— Да, кстати, ты опять брала миелофон? Ты же знаешь, что это не игрушка. А что, если заболеет кто-то из животных?

— А разве я играю?

— Алиса, пойми меня правильно. На всей Земле есть только двадцать миелофонов. Они распределены между крупнейшими институтами и медицинскими центрами. Кристалл в центре миелофона настолько редок, что за последние годы восемь экспедиций обшарили астероид Власту и нашли только двадцать шесть…

— Папа, ты решил мне лекцию читать? — удивилась Алиса. — Я это отлично знаю. И обещаю тебе: сегодня же, как только кончу опыт с пустотелом, верну его в клинику. Ты же знаешь, мое слово твердое. А что, если все-таки пустотелы немного думают? Именно когда цветут?

— Может быть, ты права. Ну ладно, я поехал. И не забывай бабушку с дедушкой. Они же без тебя скучают.

Алиса с отцом поцеловались и разошлись.

Коля хотел было последовать за Алисой, как вдруг увидел двух человек, сидевших в тени на мягкой лавочке. Один из них как будто дремал, опустив на глаза широкополую шляпу сомбреро. Второй, вдвое меньше его ростом и втрое тоньше, закутанный в голубую накидку, так что наружу торчали только нос и глаза, почувствовал взгляд Коли и отвернулся.

Коля мог бы поклясться, что это те же люди, которые вылезли на вазы в марсианском корабле. Правда, он не был уверен на сто процентов, потому что они были замаскированы, а в марсианском корабле было довольно темно, но если это они — что они здесь делают?

Маленький толкнул большого в бок и что-то сказал. Они тут же поднялись и быстро зашагали прочь. В ту же сторону, куда ушла Алиса.

Коля подумал, что эти люди тоже слышали разговор между Алисой и ее отцом, но не это его беспокоило. Что из того, что эти люди ему не понравились? Может быть, в самом деле у маленького есть на Плутоне мать, которая ждет его к дню рождения, а сын не смог достать билет? Может быть, говорун в самом деле подражал крику кледианской совы, а не пиратам. Думая так, Коля пошел за теми людьми, потому что они ему не нравились. Не нравились, и все тут.

Далеко впереди Коля увидел красный комбинезон Алисы. Она вошла в дверь высокого кораллового строения. А через минуту оба «зайца», в сомбреро и в накидке, тоже скрылись в этом строении.

Коля не стал раздумывать. Он поспешил к строению и вбежал внутрь.

Строение оказалось террариумом. Высокий узкий коридор вел между стеклянных стен, за которыми виднелись всякие гады. Но Коля не обращал на них внимания. Даже не отшатнулся, когда одна змея прыгнула к стеклу и попыталась его прокусить. Она ударилась о стекло рогатой блестящей мордой, сверкнула ядовитыми зубами, и мутный яд потек по стеклу.

В террариуме было пусто. Вдруг Коля замер. Впереди маячили толстяк и худенький. Коля прижался к стене, которая в этом месте немного выдавалась в коридор. Толстяк оглянулся, но его не заметил. И оба скользнули за угол.

Впереди коридор вливался в большой зал.

Коля добежал на цыпочках до входа в зал и выглянул, прижимаясь к стене.

Зал был обширный, круглый, с куполом. Посреди зала возвышался пологий холм. То, что лежало на холме, больше всего было похоже на отрезок бетонной трубы метра в три диаметром, с толстыми стенками. Из таких труб, только потоньше, складывают газопроводы.

Снаружи труба была покрыта зеленым мхом, из которого вырастали мелкие цветочки, похожие на незабудки. Изнутри стенки были гладкие и блестящие.

Алиса стояла внутри этой трубы, черная сумка была раскрыта, из нее тянулся проводок к уху Алисы.

— Слушай, пустотел, — говорила Алиса, и ее голос отдавался в трубе, — я все равно подозреваю, что ты думаешь. Только не знаю, на какой частоте. Ну подскажи!

Алиса наклонилась к сумочке и что-то там настраивала.

Коля оглянулся, не понимая, куда девались толстяк с худеньким. Сначала он их не нашел, но потом толстяка выдал край широкой шляпы. Оказывается, они зашли за холм и затаились там.

Коля не сомневался, что Алисе грозит опасность. Он увидел, как шляпа медленно приподнимается, как второй человек на корточках побежал вокруг холма и его голова в накидке показалась в дальнем конце пустотела.

И тогда Коля не выдержал и закричал:

— Алиса! Сзади!

Голова в накидке исчезла. Толстяк, потеряв шляпу, бросился к заднему выходу из зала.

— Что такое? — спросила Алиса.

Она обернулась и никого не увидела. Она легко выпрыгнула из трубы. На полу валялось мексиканское сомбреро.

А Коля уже мчался по коридору к выходу. Главное — он их спугнул. Но ему не хотелось, чтоб Алиса его увидела и начала спрашивать, почему он кричал. Так просто. Захотелось и крикнул.

Коля думал, что Алиса будет за ним гнаться и поэтому в несколько прыжков пересек площадку перед террариумом и побежал по узкой аллее.

— Ты куда?

Коля попытался обойти человека, вставшего на пути, но тот крепко схватил его. Коля увидел два березовых ствола, поднял голову и узнал Электрона.

— Я тебя по всему Космозо ищу, а ты?

— Что я? Я тоже вас искал.

— Может, ты чего испугался?

— Я испугался? Просто мне домой пора.

— А еще по мороженому не хочется?

— Нет, спасибо.

— А тебе далеко домой добираться?

— Больше часа, — сказал Коля.

— Ну, давай присядем. Отдышишься. А то на тебе лица нет.

Коля не стал спорить. Он был рад старому знакомому. Только спросил:

— А сколько времени?

— Шестой час.

— С ума сойти, как время бежит! — сказал Коля.

Они сели рядышком. Коля подумал, что может кое-что узнать у Электрона.

— Как там ваша пищевая система? — спросил Коля. — Перестала драконов коноплей кормить?

Коля все время вглядывался в просвет между кустами бамбука, чтобы видеть, что происходит на площадке перед террариумом. Но там, если не считать редких прохожих, ничего не происходило. Ни толстяка с худым, ни Алисы не было видно.

— Глупейшая ошибка, — сказал Электрон. — Ни один элементарный робот такой не совершил бы, не говоря уж о человеке. Для машины что мясо, что конопля — не больше как набор знаков. Нет, этот произвол надо ограничивать…

— А что это за машина такая — миелофон? — спросил Коля. — Тоже из новых?

— Миелофон? Нет, ее уже несколько лет, как изобрели. Но, наверно, миелофоны скоро кончатся.

— Почему? Разве так бывает?

— Такой исключительный случай. Ведь сам аппарат никакого нового слова в технике не сказал. Просто электронный усилитель с приемником. Главное в нем

— кристалл. А пока что эти кристаллы нашли только на астероиде Власта; совсем маленький это астероид, примчался откуда-то из другой Галактики миллион лет назад, попал в орбиту Солнца, вот и крутится с тех пор. И всего пока что этих кристаллов обнаружили штук двадцать или чуть больше. Некоторые думают, что их изготовили жители той планеты, от которой когда-то откололась Власта, другие даже подозревают, что эти кристаллы живые существа, только они живут так замедленно, что требуются десятки тысяч лет, чтобы это заметить. Центр миелофона — такой кристалл. И никто не может сделать миелофонов больше, чем есть на свете кристаллов. Ясно тебе?

— Не ясно, — сказал Коля. — А для чего миелофон нужен?

— Странно, ты не слышал о миелофоне?

— Ну пропустил, — ответил Коля.

Электрон Степанович сокрушенно поглядел на Колю, вздохнул, но продолжал:

— Когда первые кристаллы привезли на Землю и стали исследовать, то один из ученых обратил внимание, что, когда близко подходят люди, в структуре кристалла что-то меняется. Стали ученые биться над этим делом и наконец поняли, что кристаллы могут улавливать волны, которые испускает мозг. Тогда догадались соединить кристаллы с усилителями, и в один прекрасный день ученые услышали мысли. Представляешь, какая началась суматоха в ученом мире!

— Да уж, наверно, — сказал Коля.

— И ты об этом не слышал?

— Может, я маленький был? Значит, миелофон может читать мысли на расстоянии?

— Конечно. О чем же я тебе толкую! Представляешь, сколько нашлось желающих получить миелофон?

— Конечно, представляю, — сказал Коля. — Все фокусники сразу сбежались.

— Кто? Фокусники? При чем тут фокусники?

— Ну, которые мысли угадывают.

Электрон поглядел на Колю как на сумасшедшего, и даже его висячие усы приподнялись на сантиметр. Но он с собой совладал и сказал:

— Конечно, не фокусники. Во-первых, врачи. Одно дело, когда больной рассказывает или диагностические машины ставят диагноз, но при некоторых болезнях, например при нервных, важно знать, что же думает человек на самом деле. Или в детских поликлиниках. Пока ребенок не научился говорить, он не может объяснить, что и где у него болит.

— А в зоопарк зачем такой прибор дали?

— Не в зоопарк, а в Космозо. У нас же космические животные, некоторые из них совершенно уникальные, и не всегда люди могут толком понять, как их кормить, какую они любят температуру и вообще какие у них бывают потребности. Вот и выдали один из двадцати миелофонов, которые есть на Земле, для нас. Но мы его бережем пуще зеницы ока.

— Конечно, бережете! — сказал Коля. — Я сам видел, как Алиса его таскала в террариум. Чуть не потеряла.

Не надо думать, что Коля по натуре доносчик. Просто он был зол на Алису, которая рисковала таким ценным прибором. Всего двадцать на всю Землю и в больницах наперечет, а она бегает по Космозо и слушает мысли какой-то трубы!

— Если таскала, — сказал Электрон, — значит, ей профессор Селезнев разрешил.

— Еще бы, — сказал Коля, — родной папаша!

— Смотрю я на тебя и время от времени удивляюсь, — сказал Электрон. — Казалось бы, ничего, кроме одежды, странного в тебе нет. Парень как парень. А иногда такое ляпнешь, словно ты какой-то выходец из средневековья.

— А я чего сказал?

— Ты сказал, что профессор Селезнев мог рисковать ценным прибором для того, чтобы доставить удовольствие своей глупой дочке. По крайней мере так твои слова прозвучали. Во-первых, Алиса достаточно ответственный человек, и если ей нужен миелофон, то для дела…

— Мысли какого-то пустотела подслушивать, — сказал Коля. Он не хотел сдаваться.

— Правильно. Я тоже подозреваю, что пустотел мыслящий. Тем более, что он сейчас зацвел и у него могут возникнуть новые эмоции. Я был бы рад, если бы у тебя голова работала хотя бы в пять раз слабее, чем у Алисы.

— Спасибо, — сказал Коля, — за комплимент.

Само собой разумеется, что после этого он к Алисе стал относиться хуже, чем прежде. Даже возникло мстительное чувство: пускай эти гаврики утянут у нее миелофон. Вот тогда она попрыгает со всеми своими способностями.

— Добро, — сказал Электрон Степанович. — Мне пора. Рад был познакомиться. Может, еще встретимся.

По его тону понятно было, что он уже жалеет, что познакомился. Ну и пожалуйста, подумал Коля.

— А ты не идешь? — спросил Электрон.

— Нет, я посижу еще немного.

— Если что-нибудь понадобится, всегда найдешь меня здесь.

— Спасибо. Учту.

Коля остался сидеть на мягкой, словно диван, лавочке. Солнце уже пряталось за деревья, по небу ползли подкрашенные близким закатом облака. Надо дать время Электрону уйти домой. Не хочется больше с ним встречаться. Тем более, что он подозревает что-то, а если еще раз встретимся, может и догадаться — тогда неизвестно еще, когда я вернусь домой. А домой уже хотелось. Устал Коля, и не столько ноги устали, сколько голова. Она перевыполнила дневную норму. Коля вспомнил, что сегодня по телевизору показывают «Кабачок „Тринадцать стульев“, и подумал, что хорошо бы успеть к началу. Конечно, надо бы что-нибудь еще захватить на память, а то мало он везет с собою сувениров, но ничего сувенирного поблизости не было. Даже открыток здесь не продавали. Зря он, пожалуй, утром газету себе не взял. Вот бы ребятам показать! Но тогда он еще не думал, что этот день так скоро кончится.

Коля вытащил из кармана перочинный ножик — неплохой ножик, выменял его у Фимы Королева за две серии марок Бурунди — и решил оставить о себе память. Сиденье скамейки было мягкое, тут ничего не вырежешь, но спинка казалась деревянной. В аллее никого не было, посетители из Космозо разошлись. По большой дорожке, за кустами бамбука, проехала тележка, нагруженная кастрюлями, горшками и термосами. Видно, начали кормить животных. Как бы в пищевом центре снова не перепутали, кому чего давать. Сейчас бы тарелку супа. Вообще-то он суп не любил, кто любит суп? Только по настоянию родителей ты его и ешь. Не если ты провел день на мороженом, бубликах и лимонаде, то захочешь и супа.

Коля повернулся боком и начал вырезать на спинке скамейки свою визитную карточку. Ему уже не раз влетало в жизни за эту страсть. Однажды, когда он вырезал свои инициалы на парте, даже отца вызывали в школу. Но нельзя же уйти из будущего и не оставить никакого следа. Через сто лет надо будет обязательно сюда заглянуть и поглядеть на собственное творчество.

Спинка скамейки оказалась мягкой, резалась легко. Наверно, это не дерево, а какой-то пластик, похожий на дерево.

Коле никто не мешал. Раз мимо прошла какая-то семья, но Коля прикрыл ножик ладонью и сделал вид, что рассматривает кусты. Коля вырезал на спинке большими печатными буквами:

КОЛЯ, 6-Й КЛАСС «Б», 26-Я ШКОЛА

Все ясно, а никто не догадается. Будут искать в их 26-й школе. Электрон, наверно, ушел домой. Пора и нам. Ведь еще придется флипать через полгорода, а в восемь часов начнется «Кабачок».

Коля сунул ножик в карман и отправился к выходу. Он миновал поляну, на которой дремали склиссы — коровы как коровы, — и повернул на главную аллею, ведущую к выходу. Он шел быстро, но осторожно и думал, что если увидит Электрона, то поскорее нырнет в кусты. Только бы не в те, что любят мороженое. Коля поравнялся с прудом и увидел, что динозавр Бронтя вылез из воды и стоит передними лапами на берегу. А вот и Алиса. Она повесила черную сумку на ограду пруда, перепрыгнула через нее и оказалась на берегу. Бронтя, как ручной слон, подогнул передние лапы, чтобы Алисе было удобнее на него взобраться. Коля даже замер от удивления. Вот дает!

Алиса уже сидела верхом на динозавре, и тот, осторожно ступив в воду, чтобы не забрызгать свою подругу, поплыл по пруду, а утки-перевертыши, розовые гуси, птицы с иголками, словно у ежей, и другие странные создания расплывались, как лодки перед пассажирским теплоходом, уступая дорогу.

Друзья выплыли на середину пруда, и динозавр выгнул шею по-лебединому. Зрелище было красивое, и немногие последние посетители Космозо остановились, глядя на эту картину. Да и сам Коля так засмотрелся, что увидел бегущих по дорожке толстяка без шляпы и худенького только тогда, когда они уже приблизились к выходу. Толстяк прижимал к груди черную сумку. Коле было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это сумка с миелофоном, так легкомысленно оставленная Алисой на берегу.

— Эх, — сказал Коля вслух, — я предупреждал!

И он со всех ног побежал за ворами. Ему бы, конечно, закричать, чтобы все их ловили, а он догадался крикнуть, когда бандиты уже скрылись в пещере с искристыми микроптицами.

— Держи! — крикнул Коля, но от быстрого бега у него перехватило дыхание, и если Алиса его услышала и обернулась, то настоящих похитителей она, конечно, не видела.

Коля выскочил на опустевшую площадь перед Космозо. Воры уже подбегали к автобусу. Это был автобус номер 6 «Космозо-Сокольники». Рядом стояли еще два автобуса.

Надо сказать, что Коля бегал все-таки значительно быстрее космических пиратов. Те провели много лет в пьянстве и разгуле на космических кораблях, совсем не занимались спортом, а всю черную работу поручали другим. Поэтому он влетел в шестой автобус почти одновременно с ворами. Ему еще повезло, потому что как раз перед пиратами шли две женщины, которые оживленно переговаривались и занимали весь проход к занавесу, за которым находились Сокольники, так что худой пират, который бежал впереди, вынужден был затормозить, а толстяк налетел на него и поднял повыше руку с сумкой, чтобы не повредить миелофон. И тут их настиг Коля.

Женщины, так и не узнавшие, что происходит сзади, скрылись за экраном.

Вслед за ними исчез и худой пират Крысс.

Толстяк обернулся и узнал Колю, которого он заметил еще в террариуме. Он выхватил какое-то оружие и угрожающе зарычал, но ничего не посмел сделать, а только поспешил к занавеске.

Бывает, что единственное правильное решение приходит в одну секунду, а если бы ты стал размышлять, никогда бы до него не додумался. Толстяк все еще держал сумку с миелофоном над головой и уже начал входить в экран, как Коля подпрыгнул и рванул сумку к себе. Толстяк этого не ожидал, и его пальцы разжались, а сам он уже был по ту сторону экрана, в Сокольниках, наверно в двадцати километрах от Коли.

Коля схватил сумку и побежал назад, выскочил из автобуса на площадь. Площадь была большая и совершенно пустая. Как назло, ни одного человека поблизости. И Алисы нет. Что она, не слышала, что ли? Коля забыл, что, когда он побежал за пиратами, Алиса была на спине Бронти посреди пруда. Оттуда сразу до выхода не доберешься.

Коля замер у автобуса. Он понимал, что ворам достаточно нескольких секунд, чтобы обежать автобус, снова войти в него и вернуться сюда. Что делать? Коля не посмел бежать через всю площадь к Космозо, потому что видел в руке толстяка оружие — пока он будет бежать, пираты его спокойно могут укокошить. И прости-прощай тогда «Кабачок „Тринадцать стульев“.

Но перед Колей стояло еще два автобуса. И на ближайшем была надпись:

№ 8 «КОСМОЗО — ПРОСПЕКТ МИРА»

Коля, не колеблясь ни секунды, прыгнул в этот автобус, пробежал через салон, пронесся стрелой сквозь экран и оказался на остановке «Проспект Мира». Там он увидел автобус:

№ 3 «ПРОСПЕКТ МИРА — ГОГОЛЕВСКИЙ БУЛЬВАР»

Как назло, туда входило сразу несколько человек. Пришлось стоять в очереди. Люди никуда не спешили, разговаривали, и Коля потерял целую минуту, пока вошел в автобус. А входя, обернулся и увидел, что из соседнего вылезает худой бандит. Крутит головой, высматривает Колю. Коля понял, что воров перехитрить не удалось: они разделились — один побежал в восьмой автобус, а другой подстерегает его где-то еще.

Коля в отчаянии проскользнул под ногами у пассажиров и пулей пролетел сквозь экран.

Он не знал, успел ли вор его заметить, но все равно решил не терять времени. Чуть не сбив с ног женщину, он побежал через площадь. Он боялся оглянуться, увидеть пиратов, услышать оклик или даже выстрел. Только когда добежал до первых деревьев и спрятался за толстый ствол клена, он перевел дух.

Наверно, ему следовало еще на проспекте Мира позвать на помощь тех людей, которые вместе с ним садились в автобус, но размышлять ведь хорошо на спокойную голову. Если за тобой гонятся преступники, тут не до размышлений. Особенно если они злы на тебя, как спущенные с цепи волки: ведь ты отнял у них ценнейшую добычу.

Стоя за деревом, Коля начал размышлять. Он решил, что не будет возвращаться в Космозо: если Алиса такая халда, что упустила миелофон — пускай теперь поплачет. Знаем мы этих умников-отличников, думал Коля. Сам-то он никогда не ходил в отличниках и не собирался им становиться. Но Коля был человеком не злым и уже придумал, как он вернет миелофон. Он отдаст его Джаваду или кому-нибудь из натуралистов на школьной станции. Они с Алисой вроде бы знакомы и смогут ей вернуть миелофон. А он уедет домой.

Коля все обдумал и хотел идти дальше. Вдруг он увидел, как из автобуса выходит толстяк. Его розовая лысина блестела под лучами заката, как воздушный шар. Толстяк оглядывался. Коля замер за кленом.

Нет, толстяку его не увидеть, решил Коля, и в этот момент тот подошел к женщине, которую Коля чуть не сбил с ног, вылетая из автобуса. Женщина стояла на краю автобусной остановки и ждала, когда подлетит свободный флип-пузырь.

Толстяк вежливо поклонился и спросил ее о чем-то… Коля слов не слышал, но нетрудно было догадаться, что он спрашивает, не пробегал ли только что мальчик. И, к своему ужасу, Коля увидел, что женщина кивнула, и показала, как Коля пролетел мимо нее, и протянула рукой в сторону бульвара, Коле даже показалось, что ее палец уткнулся прямо в него. Он сжался за стволом дерева. Что делать? Видно было, что толстяк достал из кармана что-то черное, наверно, рацию. Вызывает друга. Нельзя терять ни секунды.

И Коля бросился бежать.

15. БЕГОМ К МАШИНЕ ВРЕМЕНИ

Если бы Коля лучше подумал, он бы не побежал. С остановки пираты его не видели, но, как только он побежал, толстяк сразу увидел, как зашевелились и задрожали кусты, и, не дожидаясь своего сообщника, бросился за Колей. Да, на короткие дистанции Коля мог обогнать любого пирата, потому что они не занимались спортом и предавались излишествам. Но если надо бежать долго, то пираты были посильней Коли. Они давно сменили свои старые сердца на механические, тем более что сердечность им была ни к чему, а с электронными сердцами на атомных батареях они рассчитывали прожить по тысяче лет.

Когда Коля пробежал по аллее метров сто и оглянулся, он увидел толстяка, который как раз вылез из кустов. Коля понял, что до школьной биологической станции ему не добежать, свернул с дорожки, перескочил через кусты и в два прыжка оказался на мостовой. Он решил укрыться в доме, который сам строил сегодня утром. Строителей уже не было видно. Они, к сожалению, ушли. Но то ли нарочно, то ли по недосмотру строителей входная дверь заросла кораллами, а окна были слишком высоки, чтобы в них влезть. Да и страшно: если воры заметят, окажешься в ловушке. Коля наискосок метнулся к бульвару и помчался к биостанции. Только бы успеть к ребятам! Уж при них бандиты не посмеют на него напасть. А если и посмеют, Джавад с Аркашей спасут миелофон.

Коля выскочил на площадку, пробежал мимо клумб и полянки, где его утром кормили растительными бубликами, но и там никого не было. В бассейне спокойно плавали дельфины, и один из них, увидев Колю, подпрыгнул в воде, словно обрадовался знакомому.

— Где Джавад? — крикнул на бегу Коля.

Конечно, дельфин ничего не ответил. С дерева спрыгнула мартышка и поскакала по земле рядом.

Ни одного биолога. Ни души. Все ушли домой. Коля услышал отдаленное пыхтение.

— Стой! — донесся крик.

Его заметили!

Коля свернул с дорожки, бросился к лаборатории. Но коралловый домик закрыт.

Даже негде оставить миелофон, чтобы его не увидели бандиты.

И негде спрятаться самому.

Оставался один путь — по Сивцеву Вражку, к Институту времени.

Коля несся по улице, виляя, как заяц. Он где-то читал, что, если так бежать, тебя труднее подстрелить.

Возле скамейки, где он сидел со стариком Павлом, Коля остановился. Он понял, что больше не сможет сделать ни шагу. Неподалеку пролетел пузырь. В пузыре кто-то сидел. Коля в отчаянии замахал рукой, но человек в пузыре его не понял. Он помахал рукой в ответ и полетел дальше.

Коля снова услышал проклятое пыхтение. Толстяк сворачивал в Сивцев Вражек. Пришлось снова бежать. Коля все ждал, что у него откроется второе дыхание, но никакого второго дыхания не открывалось.

Вот и Институт времени. Такой же спокойный, громадный, величественный, как и утром. И такой же пустой. Надо же было Коле прибыть в будущее именно в день праздника, когда большая часть москвичей отправилась на Лунный фестиваль или на юг к морю, отдыхать и загорать.

Коля с разбега ударился в прозрачную стену — вход в институт. Но стена не открылась, как утром, когда он выходил. В институт нельзя входить посторонним, потому что обращаться со временем надо осторожно. Только те, кто специально учится этому, допускаются в здание.

Коля бился о прозрачную дверь, как муха о стекло. Вот она рядом, лестница на второй этаж, и там, за ней, — кабина времени, дверь в прошлое.

Вот-вот выскочат преследователи. Отчаявшись, Коля побежал вдоль стены, надеясь, что найдет какой-нибудь запасный выход, который забыли закрыть.

Не успел Коля скрыться, как перед Институтом времени показались пираты. Они издали видели, что Коля подбегал к зданию, и решили, что он уже внутри. Из-за угла Коля увидел, как они остановились перед входом. Уже начало темнеть, и место, где он спрятался, было покрыто синей глубокой тенью. Колей вдруг овладела надежда, что пираты постучатся-постучатся в дверь, а потом уйдут. Или кто-нибудь пройдет мимо и спугнет их.

Но пиратов не так легко провести. Они сразу поняли, что прозрачная преграда не поддастся их толчкам, и догадались, что мальчик, за которым они гнались, не мог туда проникнуть, раз у него нет электронного ключа. Они разделились и пошли в разные стороны вокруг здания.

Толстяк прошел на расстоянии одного шага от лежавшего в траве Коли, и, если бы он сам так громко не пыхтел, наверняка бы услышал, как громко бьется у Коли сердце. У следующего угла он встретил своего сообщника, и они начали совещаться. До Коли доносились приглушенные голоса:

— Шпппш-грххх-вппр.

— Гппрр-кхж-дппнр.

Коля не понимал пиратского языка и, затаившись, следил, что они будут делать. А пираты решили, что Коля как-то пробрался внутрь.

Толстяк вытащил из-под плаща блестящую штуку, которую в автобусе Коля принял за пистолет. Худенький отступил на несколько шагов назад. Толстяк прицелился в закрытое окно первого этажа, и сверкающий луч врезался в стекло. Это стекло нельзя было разбить кулаком или камнем, но ведь никто, когда строили Институт времени, не предполагал, что против него будет применен космический бластер.

Коля услышал, как зашипело стекло, и расплавленные ручейки, красные в вечернем свете, поплыли, затвердевая, по коралловой стене.

Пираты стояли, ждали, пока коралл остынет, чтобы не обжечься.

Потом худенький бросил на подоконник голубую накидку, а толстый начал протискиваться в узкое окошко. Через минуту наружу торчали только его ноги в башмаках с загнутыми носками. Слышно было, как плюхнулась тяжелая туша и наступила тишина.

Худенький спросил:

— Пхрфшк?

Изнутри раздалось:

— Фртт-трттф.

Худенький отошел от окна и поспешил за угол — стеречь вход, чтобы Коля не выскочил.

Самое лучшее для Коли было отлежаться в высокой траве, пока толстяк не вернется обратно и бандиты не уйдут искать счастья в другом месте. Но у Коли была теперь только одна мысль: скорее добраться до кабины времени — и домой, домой, домой…

Сосчитав до пятидесяти, он поднялся и перебежал к окну. Толстяк мог притаиться там и ждать. Поэтому Коля сначала присел на корточки под окном, прислушиваясь, а когда ничего не услышал, поднялся и заглянул внутрь. Окно вело в пустую комнату, где вдоль стенки стояли роботы-уборщики. Дверь в коридор была раскрыта. Коля подтянулся на руках. Подоконник доставал ему до подбородка, и забраться внутрь удалось не сразу: усталые ноги скользили по коралловой стене, руки были вялыми, как ватные. Вдруг сзади раздался тонкий голос:

— Ага, попался!

И Коля понял, что все погибло. Худенький бандит услышал, как он карабкается, и поспешил сюда. И тогда случилось совершенное чудо: ноги нашли какую-то выпуклость на стене, руки, словно стальные, подтянули тело наверх, и Коля тут же перевалился через подоконник внутрь. Бандит, правда, успел вцепиться в ногу и тянул к себе. Коля брыкнулся, и так сильно, что ботинок остался в руке бандита, а сам Коля свалился на пол в комнате.

Он тут же вскочил и, придерживая сумку с миелофоном, кинулся прочь из комнаты. Бандит кричал что-то и карабкался вслед.

Коля бежал по коридору, ища какую-нибудь лестницу наверх. Вот и лестница. Коля взбежал по ней и влетел в зал, посреди которого стоял толстяк, прислушиваясь к шуму.

— Стой! — крикнул он, завидев Колю.

Но Коля уже выскочил на лестничную площадку, пролетел на этаж выше — вот тут-то у него и открылось второе дыхание, — сбежал снова вниз по другой лестнице и увидел приоткрытую дверь, возле которой на полу блестел пятак. Он же сам так отметил дверь, чтобы не заблудиться на обратном пути.

Коля влетел в зал, захлопнул за собой дверь, скользнул между приборами и инструментами в заднюю комнату — в такую же, как у соседа Николая Николаевича. Кабина стояла, как спасательная лодка в бурю.

Коля прислушался. Снаружи ничего не слышно. Может, погоня потеряла след?

Он глубоко вздохнул и вошел в будку.

Такая же панель, как и в той, что стояла в его времени. Только подписи под рычажками были другие. Там, в прошлом:

«Промежуточная станция» и «Конечная станция». Здесь: «Начальная станция» и «Конечная станция».

Коля включил систему и с удовольствием услышал знакомое жужжание. Машина работала.

Теперь надо нажать на рычаг «Вкл.». А потом? Наверно, все-таки «Начальная станция». Только бы его отправили в свое время, а не куда-нибудь к Пушкину или к бронтозаврам!

Колина рука замерла над пультом.

Он услышал, что кто-то открывает дверь в комнату.

Он нажал на кнопку «Начальная станция» и перевел рычажок на «Пуск».

И тут же стал проваливаться в бесконечность, в ничто, где нет ни начала, ни конца, ни верха, ни низа — только вертящаяся пустота.

Коля несся через время.

Назад: ЧАСТЬ 1. ГОСТЬ ИЗ ПРОШЛОГО

Дальше: ЧАСТЬ 2. ТРИ К