Глава 3

«Мерин» Стаса несся по шоссе, ведущему на северо-восток. Глядя на разгоревшееся зарево утренней зари, приятели, с трудом подавляя неудержимую зевоту, обсуждали перипетии предстоящего расследования. В этот ранний утренний час трасса была полупустой, поэтому вести машину было одно удовольствие – ни обгоняющих, ни обгоняемых, ни подрезающих, ни притирающих…

Глядя на проносящиеся мимо летние пейзажи, где сельские пасторали Подмосковья то и дело разбавлялись урбанистикой разросшихся высотками райцентров, Стас неспешно философствовал на тему нравственности российского чиновничества:

– …Правильно ты вчера сказал, что у нас быть порядочным человеком на руководящем посту – непозволительная роскошь. Нет, в самом деле! Отлаженный механизм, скажем так, нелегальных финансовых потоков в недрах чиновничьей среды не потерпит структур, препятствующих свободному перемещению взяток, «откатов», всяких там незаконных «бонусов»… Поэтому там и идет постоянный дарвиновский «естественный отбор» по признаку преданности своей управленческой корпорации. Типа, ты с нами не одной крови? Кыш отсюда! Ах, ты не хочешь кыш? Тогда – пиф-паф… Селекция наоборот, когда не лучшие отбираются из лучших, а худшие из худших…

– О, куда тебя занесло-то! – громко рассмеялся Лев. – Эй, «спиноза», глянь-ка на ту фуру! – оборвав смех, встревоженно произнес он, толкнув приятеля в плечо.

– Вижу! – озабоченно нахмурился Крячко, чуть пригибаясь к рулю при виде огромного тягача с нескончаемо длинным крытым полуприцепом, тянущимся за ним.

Тот летел по осевой, время от времени повиливая то вправо, то влево. И было совершенно непонятно, куда именно и как далеко сместится эта громадина в следующий миг. Но было яснее ясного, что в соответствии с общеизвестным «законом подлости» фура запросто может направиться именно туда, где сможет нанести наибольший урон.

Зорко наблюдая за несущимся навстречу автопоездом, Стас напряженно прикидывал – выйти ли ему во избежание столкновения на встречку, или и на своей стороне гарантированно пронесет? Эх, если бы сейчас перед ними оказалось боковое ответвление дороги! Уйти можно было бы туда, как говорится, от греха подальше. Но его нет, а все решают секунды.

В тот самый миг, когда «Мерседес» и «Катерпиллер», летящий где-то чуть ли не за девяносто, разделяли сотни полторы метров, громадина тягача ринулась им прямо в лоб. Если бы Крячко не был готов к этому, трудно сказать, чем бы закончилось подобное «рандеву». Но Стас уже внутренне настроился на нечто подобное и поэтому, круто сворачивая на обочину, до предела выжал педаль акселератора. «Мерин», резко прибавив скорости, буквально на каких-то полметра разминулся с лихо промелькнувшим мимо него чадящим синим дымом авточудовищем.

Где-то позади почти сразу же раздался грохот падения, сопровождаемый лязгом и звоном металла. Крячко ударил по педали тормоза, и опера поспешили к фуре, лежащей на боку. Через разбитое лобовое стекло они увидели ворочающегося за рулем водителя с окровавленным лицом, который пытался выбраться из кабины.

Вытащив дальнобойщика наружу, сыщики принесли свою аптечку и тампоном с перекисью водорода обработали ему ссадины и порезы. Благо отделался тот лишь мелкими ранениями и крупными ушибами. Морщась от щиплющей боли, он только недоуменно повторял:

– Японский городовой! Как же так получилось-то? Вот, четко помню – еду по шоссе. И вдруг – щелк, и все как будто отключилось. Открыл глаза – лежу под откосом…

– Ты лучше скажи, когда последний раз спал? – иронично усмехнулся Гуров.

– Давно это было… – тяжело вздохнул водитель. – Вчера днем часок прикорнул и – опять в дорогу. А что прикажешь делать? Машина последние сроки дохаживает, а хозяин, зараза, скупердяйничает, запчастей у этого крокодила не допросишься. Случается, за свой счет их покупаю. Отсюда и поломки. Отсюда – выход из графика. А как его наверстывать? Только экономить за счет сна. Зарабатывать-то как-то надо на жизнь. А если нам выставят пеню, она целиком будет из моей зарплаты. Ну а что тут скажешь? Все. Этот рейс, считай, сгонял бесплатно. Если только с работы не выкинет. Слава богу, отказался от груза посуды. Взял чай, он не бьется. А то и не знаю, как расплачивался бы. Эх, жизнь, туды ее в лоскуты!..

Выруливая на шоссе, Стас через зеркало взглянул на фуру, подле которой, прихрамывая, уныло брел дальнобойщик, поджидающий вызванную им подмогу.

– Ну что, приедем в Якорный, отметим наш очередной день рождения? – как-то невесело ухмыльнулся он. – Хотя их у нас с тобой и так с переизбытком. Вчера в катакомбах чудом остались живы, сегодня – на трассе. Слушай, а тебе не кажется, что там, наверху, в небесном ведомстве, от нас уже отвернулись и мы теперь предоставлены сами себе?

– Нет, не кажется, – без тени улыбки произнес Гуров, хотя в глазах его мелькали искорки смеха. – Скорее, там уже задолбались вытаскивать нас с тобой из разных передряг, куда мы не так уж и редко попадаем по собственной дурости.

– Это ты про тот случай на болоте? – попытался угадать Крячко.

– На болоте… Да если бы тот случай был единственным! – Лев укоризненно покачал головой. – Гарантирую, что нам и здесь светит немало «веселых приключений». Так что, граждане ангелы-хранители, готовьтесь! Скоро всем нам будет жарко, – громко объявил он, глядя куда-то в потолок.

– Ну а я тогда обращусь к нашим персональным бесам-искусителям, – с подначкой в голосе подхватил Крячко. – Граждане бесы! Не слишком усердствуйте по части искушения нас на всевозможные грехи – мы и сами на них то и дело нарываемся. И вообще, если лимит по искусительству превысите, трижды плевать через левое плечо буду, только набрав перед этим в рот красного перца. Гарантирую, мало вам не покажется!

– О-о-о! Это нелишне! – Гуров вскинул указательный палец. – А то в Якорном, мне так думается, есть немало пригожих провинциалочек искусительного вида, от которых ты, праведничек наш, конечно же, будешь решительно отворачиваться… Кстати, глянь-ка! Впереди придорожный магазин. А вон рядом с ним стоит какая-то молодая-интересная автостопщица, голосует нам. За перцем заедем?

– А на кой он? Ах, да-а-а!.. Понял, понял! – Стас рассмеялся и хлопнул себя по лбу – классно поддел его Лева! – Ладно, обойдемся пока без перца. Надеюсь, мой искуситель борзеть не станет. Тем более что рядом со мной – ты как главный блюститель моего морального облика.

Он остановился подле девушки, изящно изобразившей своей рукой характерный жест всех автостопщиков.

– До Стогова не подбросите? – заглянув в кабину, спросила она приятным густым контральто, от которого у Стаса сразу же защекотало где-то в животе.

– А где это? Мы – в Якорный, – сказал Гуров.

– Как раз в той стороне. Не доезжая Якорного километров сорок, – улыбнулась автостопщица. – Только я не одна, со мной еще две девочки. Как на это смотрите?

– Нормально смотрим, пусть садятся, – откликнулся со своего места Станислав.

Оглянувшись, девушка кого-то громко позвала:

– На посадку! Быстренько!

Опера ожидали, что на ее зов откуда-нибудь, например, из-за угла магазина выбегут две девочки, эдакие резвушки-попрыгушки в платьицах с косичками. Но их взору предстали две бабули лет под восемьдесят, которые, тяжело дыша и переваливаясь на ходу, вышли из магазина.

– Это и есть девочки? – высунувшись из окна, ошарашенно спросил Крячко.

– Да! – рассмеялась девушка. – Если кто-то докажет, что это мальчики, пусть первым бросит в меня камень.

– Ну-ну! Ильфа и Петрова мы тоже читали… – усмехнулся Гуров. – Берусь предположить, что лично вы вообще никуда не едете, а голосовали только для того, чтобы с кем-нибудь отправить этих двух почтенных дам. Я прав?

– Абсолютно! – Девушка одарила его уважительной улыбкой. – Но вы, надеюсь, явите настоящее джентльменство и доставите тетю Веру и тетю Женю до места назначения?

– Разумеется! – заверил Стас, выходя из машины.

Откинув крышку багажника, он взял у женщин их кладь и загрузил в недра своего «мерина». Девушка тем временем помогла бабулям сесть в кабину. Как видно, донельзя довольная тем, что все так удачно сложилось, она решительно подошла к Крячко и, быстро коснувшись губами его щеки, поспешила к магазину, на ходу помахав всем рукой.

– Как тебе повезло-то! – рассмеялся Лев, когда Станислав, несколько взбудораженный неожиданным демаршем «автостопщицы», плюхнулся на водительское место.

– А то ж! – подмигнул Крячко. – Ради этого можно было согласиться и на рейс до Хабаровска. Какая у вас внучка хорошая – и умница, и красавица, и, самое главное, добрая.

– Да вот жаль, что она нам вовсе не внучка, – вздохнула одна из бабулек. – Мы сами ее сегодня впервые увидели, Вареньку-то…

Как рассказали далее попутчицы сыщикам, они ехали на такси, но машина сломалась аккурат возле этого магазина. Шофер вернул им деньги и на буксире уехал назад. Вот они и застряли на полпути к дому.

– … Голосовали с полчаса – никто не остановился, – с горечью повествовала бабуля, назвавшаяся Евгенией Федоровной. – Да и кому нужны старые, дряхлые клячи? Пошли к Варе, спросили: может, у нее поблизости есть знакомые, кто мог бы нас отвезти? Мы бы заплатили! А что еще делать-то? Автобус рейсовый ушел как раз перед нами, а следующий – только часа через два. Ну, она и начала тормозить машины. Было дело, останавливались. Но как только нас увидят, так сразу по газам… Вот она и пошла на хитрость.

В ходе завязавшегося разговора опера поинтересовались, слышали ли в их районе о главе соседей, Александре Лосеве.

– Так что ж его не знать-то? – многозначительно произнесла вторая бабуля, Вера Николаевна. – Он же наш, стоговский. Родился у нас, вырос… Он, кстати, года два учился в моем классе. Я русский язык преподавала. Очень, очень умный мальчишка был. Конечно, не паинька. И дрался, случалось, и озорничал… Но злым не был никогда. Закончил в Москве Плехановский, вернулся обратно, работал на разных должностях. Потом его перевели в Якорный. Мы так этого не хотели! Все надеялись, что рано или поздно он станет главой нашего района. Нет, не получилось… А там… Самый что ни на есть бандитский район! И как только он согласился?

– А ваш район спокойнее? – не оборачиваясь, спросил Станислав.

– Даже слишком… – с оттенком сарказма пояснила Евгения Федоровна. – Спокойствие, скажем так, кладбищенское. Глава уже лет десять спит в оглоблях, и весь район вместе с ним. Был бы Саша Лосев, он бы живо подкрутил хвоста всем этим «спящим красавицам», что только бездельничать да поворовывать горазды.

Известие о том, что вчера утром кто-то стрелял в Лосева и тяжело его ранил, обеих женщин очень расстроило. Посетовав на то, что зря он согласился «влезть в этот чертов гадюшник», Вера Николаевна сокрушенно сказала:

– Ну а чего еще ждать от этих якоринских? Там у них на всех должностях бывшие местные бандиты. В девяностые на рэкете нажились, должности себе купили, а теперь вот хапают без меры да убирают тех, кто им мешает. У нас рассказывали, что самый там первый ворюга и бандит – начальник по всей тамошней коммуналке. При прежнем главе он там что хотел, то и творил. А как Лосев стал, он ему сразу дал по рукам. Вообще хотел снять, да не вышло – у того в области все схвачено, везде есть свои люди. Но все равно стало намного лучше. И тепловые магистрали заизолировали, а то только небо грели, и водопроводы поменяли. Теперь хоть люди с водой.

– Да, там многие из старых чинуш на него зуб имеют, – шумно вздохнула Евгения Федоровна. – Трудно в наше время быть порядочным и честным. Ой, трудно!..

За разговорами время пролетело быстро. Высадив бабулек у павильона автобусной остановки на окраине типично провинциального райцентра с замусоренными обочинами и обшарпанными постройками, опера поспешили дальше.

– Занятная информация! – констатировал Гуров, когда машина вновь помчалась по шоссе. – Это чем-то напоминает «дело молотобойцев». Помнишь? Ну, когда завистливый урод, он же – олигарх Гришкаев, убил Ритушина, человека вот такого же формата, как и Лосев.

– Да, да, я помню, – энергично кивнул Крячко. – Особенно того суггестолога, гришкаевского холуя… Как его? Крапивинский вроде бы? Вот, вот… И тут, как мне кажется, какая-то ведьмовщина замешана.

В этот момент зазвонил мобильник Гурова. Это был майор Артюхин.

– Лев Иванович! – Голос звонившего звучал устало и даже несколько минорно. – Короче, что удалось узнать по Скорпиону… ну, Демьясных. Я опросил его соседей по подъезду, и вот что удалось выяснить. Одна из пенсионерок сообщила, что дня три назад она видела его с каким-то незнакомым мужиком. Я показал ей фото Трамвая, и она сказала, что это именно тот человек. То есть они меж собой были знакомы. Но сам Демьясных уже больше суток дома не появлялся. Сейчас беру пару криминалистов, квартирную хозяйку, понятых и буду проводить обыск.

Поблагодарив Артюхина за информацию, Лев вкратце передал Стасу услышанное.

– Вот это новости! Да, тут есть над чем поломать голову… – удивленно резюмировал тот. – Но уже сейчас понятно, что Трамвай напал на нас не с бухты-барахты, а по конкретному заказу Скорпиона. Кстати! А что, если случай в подземельях был хорошо спланированной местью за наше последнее дело по «ювелирке»? Почему бы нет? Конечно, идея отчасти бредовая. Но, согласись, резоны в этом все же имеются.

– Честно говоря, у меня самого промелькнуло нечто похожее, – рассмеялся Гуров. – Но я не уверен, что есть какие-то реальные основания так думать. Что-то уж очень шаткой получается эта логическая конструкция. Хотя… Время покажет. Особенно, если Артюхин поработает как следует и сумеет связать концы с концами…

Как и планировали приятели, невзирая на всевозможные задержки в пути, к месту назначения они прибыли около восьми утра. На пологом склоне, окруженном холмами, раскинулись кварталы Якорного. Были видны ряды пятиэтажек, высоченные трубы заводов и теплоцентрали, несколько больших черных барж в речном порту.

Первым делом сыщики направились в местный райотдел. Он размещался в двухэтажном здании из белого силикатного кирпича. С трех сторон его окружала каменная изгородь с железными воротами и двумя «дотами» на переднем плане, сложенными из железобетонных параллелепипедов фундаментных блоков. Где-то позади виднелись крыши гаража и других вспомогательных помещений.

Начальник райотдела – плотный, объемистый подполковник, которого с проходной оповестили о прибытии гостей из столицы, – их появлению очень удивился. По его словам, никакой информации о том, что в Якорный выехали сотрудники Главка, здесь не получали. К тому же, особо подчеркнул хозяин кабинета, местное ОВД располагает достаточно сильными и квалифицированными кадрами, которые в состоянии оперативно и грамотно провести расследование. Тем более что этот прискорбный случай с главой района держат под личным контролем начальник областного УВД и даже сам губернатор.

– …Не знаю, где бы вас можно было разместить… – с огорченным видом широко развел руками подполковник. – Ведомственной жилплощади гостиничного типа для приезжающих у нас нет, а городская гостиница с прошлого месяца на ремонте. Если только попробовать снять квартиру в частном секторе, только стоят они очень недешево.

Уведомив его, что люди они неприхотливые и сами найдут, где им обосноваться, опера изъявили желание ознакомиться с исходной документацией по расследованию покушения, а также увидеть свидетелей, поговорить с местными операми, первыми прибывшими на место происшествия… Без особого восторга кивнув в ответ, подполковник вызвал сухощавого капитана лет сорока и, указав на него рукой, представил:

– Капитан Реонкин, Анатолий Геннадьевич. Начальник уголовного розыска. Он вам окажет содействие по всем интересующим вас вопросам. Если возникнут какие-либо проблемы, можете обращаться прямо ко мне.

Сдержанно поблагодарив хозяина кабинета, гости прошли следом за капитаном в правое крыло здания, где и размещался местный угрозыск. Там разговор о случившемся минувшим днем был продолжен. Капитан, не в пример своему непонятно чем излишне замороченному начальнику, оказался вполне адекватным собеседником. Он в подробностях, к тому же без лишней «воды», рассказал о том, что случилось с руководителем их района.

Как явствовало из слов Реонкина, покушение произошло вчерашним утром, а точнее, в восьмом часу. Где-то в семь сорок пять Лосев вышел из дома – проживает он в одноэтажном особняке, который купил себе у местного коммерсанта, перебравшегося в облцентр. От калитки до служебной машины, прибывшей за Лосевым, пройти предстояло всего около пяти метров. И в тот самый момент, когда глава района был на полпути между калиткой и авто, внезапно откуда-то появился мотоцикл с двумя седоками, оба в камуфляже и мотошлемах с тонированным лицевым щитком. Сидевший сзади выпустил в Лосева короткую очередь из автомата «АК» десантного образца. Водитель мотоцикла тут же дал форсаж, и киллеры в один миг исчезли за углом. По свидетельству шофера главы и случайных прохожих, бандиты ехали на ретромодели мотоцикла «Ява». Госномер никто не запомнил.

Нападение длилось всего несколько секунд. Водитель главы подбежал к своему начальнику и поспешил занести его обратно во двор, вполне обоснованно опасаясь, что возможна еще одна группа бандитов, цель которых – «контрольная зачистка». То есть задача – добить Лосева, если тот только ранен.

Врачи прибывшей «Скорой» на теле потерпевшего насчитали пять ранений, два из которых пришлись на живот и грудь, а еще три – в конечности. Раненого немедленно отправили в центральную областную клиническую больницу, где ему сделали операцию. Хотели отвезти в Москву, но состояние Лосева резко ухудшилось, и из опасения, что дороги он не перенесет, его транспортировать не рискнули. В данный момент Лосев находится в коме, его состояние стабильно тяжелое, прогнозы неопределенные.

Опергруппа, прибывшая к дому главы в считаные минуты, произвела осмотр места происшествия. Были опрошены все, кто проживает или находился рядом, собраны гильзы, из ствола дерева, росшего рядом с калиткой, извлечены две пули, прошедшие мимо потерпевшего. Вчера, в течение дня, гильзы и пули прошли трассологическую экспертизу, но, как оказалось, ни в каких базах данных они не значатся. Мотоцикл, которым воспользовались киллеры, минувшей ночью был угнан предположительно у жителя одного из сел района, о чем тот написал заявление. Куда скрылись преступники – осталось неизвестным.

– Какие-то версии случившегося уже прорабатываются? – спросил Гуров, выслушав Реонкина.

Тот, пожимая плечами, досадливо пояснил, что, по его мнению, причина покушения – профессиональная деятельность главы. Но кто именно заказал его убийство – остается только гадать. У Лосева были трения, например, с местными «латифундистами».

– А это кто такие? – откинувшись на стуле, поинтересовался Крячко.

– Скажем так, сельхозпредприятия, разросшиеся за счет разорившихся соседей, – закуривая, хмуро потер переносицу капитан. – Внешне это выглядит как дело благое. Крепкие хозяйственники, сумевшие выжить в девяностые и первое десятилетие двухтысячных, раза в три-четыре нарастили свой земельный клин за счет соседей, которым выжить не удалось. Они как бы благодетели для безработных в окрестных селах, как бы спасители сельского хозяйства для государства. Но не все.

– А сколько их тут у вас, этих самых «латифундистов»? – поинтересовался Лев.

– С конца девяностых, когда во время дефолта в районе разорилась львиная доля колхозов и совхозов, таких вот гигантов у нас образовалось четыре. У двоих – Зинина и Бурханова – люди живут еще так-сяк. У Хомулина, из-за его жадности, присоединенные села почти обезлюдели. Поля, которые, было дело, после присоединения распахали, снова стали зарастать бурьяном. У Шалопаева своего населения тоже почти не осталось, поэтому он вахтовым методом завозит работников из соседнего, Грицунского района – там дела идут еще хуже, чем у нас. Завозит даже вокзальных бомжей. Понятное дело, криминальная ситуация в тех селах самая сложная.

– Ну а в чем же суть конфликта между главой и этими хозяйственниками? – Стас недоумевающе развел руками.

Усмехнувшись, капитан пояснил, что Лосев, будучи человеком принципиальным и не склонным к потаканию аппетитам «латифундистов», очень жестко поставил вопрос о поддержке сельчан, интересы которых до этого попросту игнорировались. Он добился того, чтобы по льготной цене частным подворьям отпускались корма, в том числе и пенсионерам, и врачам, и учителям. Это сразу же снизило отток специалистов и массовое бегство молодежи. Кроме того, Лосев установил факт наличия двойной бухгалтерии. И ладно бы она была ради развития хозяйства – это еще куда ни шло. Но у тех же Хомулина и Шалопаева, вечно ноющих об убыточности сельхозпроизводства, почти вся прибыль левыми маршрутами уходила на счета открытых ими фирмочек, базирующихся в областном центре.

– Да, он много чего сделал для того, чтобы села не обезлюдели окончательно, – уважительно резюмировал Реонкин. – Люди его там обожают. Еще Лосева не любят перекупщики. Он им здорово перебил аппетиты. Раньше они высасывали из фермеров последние соки. Из-за этих клопов – у нас их так зовут – из ста восьмидесяти жизнеспособных, крепких КФХ на сегодня осталось всего сорок. Теперь и фермеры под его покровительством. Кто еще? Поприжал он кладбищенскую мафию, коммунальную, торговую. До Лосева в магазинах иной раз продавали сущее дерьмо. Случалось даже, такими продуктами травились люди. Напрямую воздействовать на жуликов он не мог – нынешние законы тем дали полный карт-бланш. Но он их прижал обходными маневрами. Все! Кончилась дуристика. Перечислять тех, кто не любит Лосева, можно долго. Пальцев на обеих руках не хватит загибать.

Обсудив с Реонкиным план работы на предстоящий день и выяснив у него, где бы можно было снять жилье, опера отправились к своей машине. По совету капитана, который дал им телефонный номер некоего Антона Борисовича, они отправились на улицу Новую, где, заверил Реонкин, можно было снять «однушку» по вполне приемлемой цене.