«Птицы за работой»? Что бы это значило? И какое отношение это имеет к моей маме?

Уместно будет напомнить, меня саму пару раз похищали. И если вы думаете, что состояние похищенного можно описать выражением «полный швах», должна вас разочаровать — вы ошибаетесь. А теперь с моей мамой происходит тот же кошмар, который я сама уже испытала. Одна мысль об этом приводит меня в содрогание.

За первым слайдом замелькали мутноватые кадры фильма.

— Съемка проводилась вчера вечером в девятнадцать ноль-ноль. Координаты места съемки: двадцать один градус, тридцать минут северной широты; сто пятьдесят семь градусов сорок семь минут восточной долготы, — сообщает крахмальный Командующий, а адмиральша поясняет для нас, невежд, ничего не смыслящих в военно-морских расчетах:

— Это в Тихом Океане, неподалеку от Гавайских островов.

На экране меж тем появляется общая картина с воздуха, точно съемку ведут с вертолета. Постепенно она увеличивается и увеличивается, точно камера снижается все ближе и ближе к воде. Непонятное мелькание и мельтешение постепенно превращается в зрелище птичьего столпотворения. Сотни тысяч чаек, альбатросов и еще всяких других морских птиц, о которых я никакого понятия не имею, зависли в двух футах над морем. Да так плотно друг к другу, что даже воды не видно. То и дело ныряют вниз — то ли кормятся, то ли бешено атакуют кого-то. По фильму понять трудно.

— Похоже на раздачу бесплатных креветок, — обалдело комментирует Газ.

— Что там происходит? — Мне не сдержать нетерпения. — Не пора ли наконец перейти к тому, где моя мама.

— Нам о ней пока ничего не известно, — отвечает крахмальный. — Смотрите дальше.

Камера сдвигается, и в кадр попадает небольшой рыбацкий корабль, примерно в сотне ярдов от птичьей суматохи. Команда высыпала на палубу, и все смотрят на птиц. На лицах людей написано полное изумление. А кое у кого — страх. Читаю на борту название корабля: Nani Moku.

Вдруг мощный толчок из-под воды — корабль переворачивается, раскалывается пополам и в мгновение ока тонет. Матросы отчаянно барахтаются, стараясь уцепиться за обломки. Те, что выносливее, пытаются помочь теряющим силы. Один моряк из последних сил держит товарища на плаву, но внезапно понимает: он мертв.

— Командующий, вы полагаете, это был кит? — спрашивает адмиральша.

— Неизвестно. Возможно, кит, а возможно, подводная лодка. Судить трудно. Мы сотни раз прокручивали эти кадры, но так и не пришли ни к какому заключению.

Он снова поворачивается к экрану.

Фильм закончился, и на экране проступило зеленоватое мутное изображение. Я чуть не закричала:

— Мама!

Она смотрит прямо перед собой. Карие глаза испуганы, но полны решимости. Рук не видно. Похоже, они связаны за спиной. Рядом с ней человек в маске держит газету «Нью-Йорк Таймс» и показывает на вчерашнее число. Хотелось бы знать, где они взяли эту газету?

Меня замутило. Клык под столом придвигает свою ногу к моей — мол, держись. В нормальной ситуации — я имею в виду наши повседневные преследования и погони, потому что ничего нормального в нашей жизни нет, — так вот, в нормальной жизни меня бы его поддержка вполне успокоила. Но сейчас от его прикосновения стало только больнее. Я вдруг понимаю, как помогает мне в трудную минуту Надж. A ее-то рядом как раз и нет.

— Обратите внимание, камера жестко сфокусирована на докторе Мартинез, — продолжает командующий. — Задний план практически неразличим. Разве что вот здесь.

Он кивает техническому ассистенту, и изображение увеличивается. Мамин локоть становится белым пятном, и в конце концов рассмотреть на экране вообще ничего невозможно.

— Смотрите сюда. — Командующий ведет по экрану красным пятнышком лазерной указки. — Нам кажется, что вот здесь просматривается отверстие окна. — Он показывает на какую-то совершенно неразличимую серую муть. — А точнее сказать, не окна, а иллюминатора. А теперь смотрите вот здесь, видите?

Он взмахивает лазерным лучом, и я замечаю, как болезненно дернулась голова у Тотала. Мысленно даю себе обещание ни за что не давать в руки Газзи и Игги лазерных указок.

Красная лазерная точка соскользнула внутрь того, что командующий называет иллюминатором, на расплывчатое пятно потемнее.

— Будьте добры, увеличьте резкость на сто процентов.

В следующую секунду все в зале замерли. Мутные и расплывчатые, но все же вполне отчетливые, внутри иллюминатора видны слова: Nani Moku.

Свет зажигается, и командующий поднимается во весь рост:

— Мы полагаем, этот снимок сделан на подводной лодке. По всей вероятности, это она перевернула рыбацкий траулер, хотя полной уверенности у нас в этом нет. Единственный достоверный факт — это то, что фотография зафиксировала под водой обломок траулера. Следовательно, преступники держат доктора Мартинез под водой. Далее. Поскольку нам известно, что место кораблекрушения — в Тихом океане, в районе Гавайских островов, значит, доктор Мартинез находится где-то неподалеку.

Я уже готова вскочить и сорваться лететь на Гавайи. Мгновенно вычисляю: от Сан Диего это займет у меня часов шесть-семь.

— А почему ваш первый слайд дает это странное заглавие «Птицы за работой»? Что это значит? — интересуется адмиральша.

— Это пока непонятно. Но у нас имеется видеозапись с поверхности воды. Вы видели ее в начале презентации. Именно эту фразу мы услышали, прокрутив пленку с пятисотпроцентным ускорением.

— Макс, сядь, пожалуйста, — тихо просит меня доктор Абейт.

Поворачиваю к нему голову и только тут понимаю, что я уже поднялась со своего места. Однако командующий не обращает на меня никакого внимания и продолжает:

— Мы разработали план, и нам требуется ваша помощь. Правда, это отнюдь не означает, что кому-то надо срочно срываться с места и нестись туда сломя голову.

Я вспылила:

— Я вовсе не срываюсь и никуда не несусь.

— Максимум Райд срывается вперед по-максимуму, — бормочет себе под нос Тотал.

Скрипнув зубами, сажусь на свое место:

— Давайте скорей. Излагайте свой план. В вашем распоряжении минута.