ЗИМА 1477 ГОДА

Рождество мы праздновали в Вестминстере, но странный это был праздник, поскольку Георга на обычном месте в парадном зале уже не было, а его мать выглядела мрачнее грозовой тучи. Рождество Георг встретил в Тауэре, обвиненный в предательстве; его там, правда, отлично обслуживали и, не сомневаюсь, кормили и поили всласть, но всем было ясно: в действительности его место среди нас, да и его маленький тезка находился в детской, всех умиляя. Самую большую радость мне доставляло то, что вместе со мной за праздничным столом сидели все мои дети. Из Ладлоу приехал Эдуард, а вместе с ним и мой сын от первого брака Ричард Грей. Томас вернулся из Бургундии после визита ко двору герцога. Да и все остальные дети, в том числе и маленький Георг, были веселы и здоровы.

В январе мы отпраздновали самую великолепную помолвку, какую когда-либо видела Англия: мой маленький принц Ричард был помолвлен с наследницей богатого состояния Анной Моубрей. Четырехлетнего принца и эту очаровательную малышку поставили на пиршественный стол, накрытый по случаю, и они, одетые в чудесные свадебные наряды, держались за руки и напоминали прелестных куколок. Они должны были жить порознь, пока не достигнут брачного возраста, но это было великое дело — обеспечить моему сыну такое состояние, сделав его самым богатым принцем в истории Англии.

Миновал праздник Двенадцатой ночи, и сразу после него Эдуард явился ко мне и сообщил, что Совет требует поскорее принять решение относительно дальнейшей судьбы герцога Кларенса.

— И каково же оно будет, твое решение? — спросила я.

Меня одолевали мрачные предчувствия. Я думала о своих сыновьях — о следующих троих братьях Йорках: Эдуарде, Ричарде и Георге. Что, если и они волею судьбы пойдут друг против друга, как это случилось с их взрослыми тезками?

— Полагаю, мне придется быть последовательным, — печально отозвался Эдуард. — Наказание за предательство — смерть. У меня просто нет выбора.