Глава 60

Я устроился на работу буквально на следующий день. В компанию по производству креплений для флуоресцентных осветительных приборов. Производственный цех располагался в складском ангаре на северном конце Аламеда-стрит. Я работал в отделе формирования заказов. Это было несложно: я брал из проволочной корзины бланки заказов, заполнял их, укладывал крепежное оборудование в картонные коробки, прилеплял к каждой коробке ярлык, ставил номер и складировал коробки на погрузочную платформу. Я взвешивал готовые коробки, выписывал квитанции и обзванивал компании по грузовым автоперевозкам, чтобы они присылали машину забрать заказ.

В первый день на работе, уже ближе к концу смены, у меня за спиной раздался оглушительный грохот. Где-то рядом со сборочным конвейером. Старые деревянные стеллажи, на которых лежали готовые детали, сорвались со стены и обрушились на цементный пол. Повсюду валялись куски погнутого металла и осколки стекла. Ребята, которые работали на конвейере, отбежали к дальней стене. Стеллажи обрушились не все сразу. Они падали секциями, друг за другом. Грохот стоял просто убийственный. А потом стало тихо. Наш самый главный начальник, Мэнни Фельдман, выскочил из своего кабинета.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Ему никто не ответил.

— Значит, так. Вырубайте конвейер. Быстро берем молотки и гвозди и прикрепляем, нах, полки на место. Все вместе и дружно.

Мистер Фельдман вернулся к себе в кабинет. Мне ничего не оставалось, как взять молоток и идти помогать остальным. Плотники из нас были вообще никакие. На починку стеллажей у нас ушел весь остаток рабочего дня и еще половина утра на следующий день. Когда мы кончили, мистер Фельдман вышел из кабинета.

— Ну что, закончили? Хорошо. А теперь послушайте меня. Девятьсот тридцать девятые кладем на верхнюю полку. Восемьсот двадцатые — на вторую сверху. А стекло и решетки — на нижние полки. Понятно? Я спросил:

всем все ясно?

Ему никто не ответил. Девятьсот тридцать девятые — это такие тяжеленные дуры, самые тяжелые из креплений, а он хотел, чтобы мы их клали на верхнюю полку. Но он — хозяин, а мы — дураки. И мы сделали как он сказал. Сложили самые тяжелые детали на верхних полках, а самые легкие — на нижних. После чего все вернулись к работе. Стеллажи продержались весь день и всю ночь. А утром на следующий день они начали проседать. С подозрительным треском. Парни, работавшие на конвейере, начали потихонечку отодвигаться. Даже не пряча усмешек. Минут за десять до утреннего перерыва на кофе вся конструкция обрушилась снова. Мистер Фельдман выскочил из своего кабинета.

— Что, черт возьми, здесь происходит?