41
Я дождался вечера, поехал туда, остановился возле дома. Район приличный. Определение приличного района: место, где жить тебе не по карману. Я глотнул водки, вылез из кабины, запер машину и пошел к подъезду. Нажал кнопку против фамилии Дежа Фаунтен. Раздался голос, приятный, но слегка раздраженный:
— Да?
— К Дежа Фаунтен. Насчет Красного Воробья. От Амоса Краснодола. Меня зовут Ник Билейн.
— Сэр, я ни черта не понимаю.
— Тьфу.
— Что?
— Ничего. Меня накололи…
— Я пошутила, Ники. Входите, пожалуйста.
Послышалось громкое жужжание. Я толкнул дверь. Она открылась. Я прошел по плюшевому ковру к квартире 9. Что такое в цифре 9? В ней чувствовалась какая-то опасность. Но меня тревожат почти все цифры. Я люблю только 3, 7 и 8 и их сочетания.
Я нажал кнопку. Послышались шаги. Потом дверь открылась.
Красотка. В красном платье. Зеленые глаза. Длинные темно-каштановые волосы. Молодая. Класс. Анфас. Пахнет мятой. Ее губы улыбались.
— Заходите, пожалуйста, мистер Билейн.
Я вошел за ней в комнату. В спину мне уперся твердый предмет.
— Замри, бледная немочь! Кроме рук! Руки кверху! Попробуй достать до потолка, поганка бледная!
— Ты черный? — спросил я.
— Что?
— Почему ты назвал меня «бледным»?
Он меня ощупывал. Нащупал пистолет, забрал.
— Ладно, можешь повернуться, мистер Билейн.
Я повернулся и посмотрел на него. Большой. Но белый.
— Но ты белый, — сказал я.
— Ты тоже, — сказал он.
— Чтоб мне лопнуть, — сказал я.
— Это твое дело. Пистолет получишь, когда будешь уходить. Дежа отвела меня в другую комнату, показала на кресло. Комната была большая. Холодная. В ней ощущалась опасность. Дежа разместилась на кушетке, вынула маленькую сигару, развернула, лизнула, откусила конец, зажгла, выдохнула соблазнительную голубую струйку. Уставилась на меня зелеными глазами.
— Насколько я понимаю, вы ищите Красного Воробья.
— Да, для клиента.
— Которого зовут?..
— Это секрет.
— У меня такое чувство, что мы можем стать хорошими друзьями, мистер Билейн. Очень хорошими друзьями.
— Правда?
— Вы интересный мужчина — в своем роде — и сознаете это. У вас вид хорошо пожившего человека. Впрочем, вам идет. Большинство мужчин хорошо не живут, они просто изнашиваются.
— В самом деле?
— Можете звать меня Дежа.
— Дежа.
— Хм-м… может быть, перейдете сюда и сядете поближе? Я перенес его поближе и опустил на кушетку рядом с ней. Она улыбнулась.
— Хотите выпить?
— Конечно. Есть шотландское с содовой?
— Берни, — сказала она, — пожалуйста, шотландского с содовой.
Прошло несколько секунд, и появился этот поганец, который взял у меня пистолет. Поставил передо мной стакан на кофейный столик.
— Спасибо, Берни.
Он убрался.
Я ударил по виски. Неплохое. Неплохое.
— Мистер Билейн, — сказала она, — меня просили передать вам, что вы должны забыть о Красном Воробье.
— Я никогда не бросаю дело, если того не пожелает клиент.
— Это вы должны бросить, мистер Билейн.
— Хм-м.
— Вам не противно, что я курю сигару?
— Хм-м.
— Не хотите затянуться?
— Ухм.
Дежа передала мне сигару. Я как следует затянулся, выдохнул, вернул сигару ей. Сначала комната была ровной, потом стены стали немного сдвигаться, ковер приподнялся, опал. Перед глазами пролетела струя голубого света. Потом ее губы прижались к моим. Она поцеловала меня и отодвинулась. Засмеялась.
— Сколько времени у тебя не было женщины, Билейн?
— Не припомню…
Она снова засмеялась, и снова ее губы прижались к моим. Надолго. Ее язык проскользнул ко мне в рот, как змея. Ее тело было как змея.
Потом я услышал шаги, голос:
— КОНЧАЙТЕ!
Это был Берни. Он стоял с пистолетами в обеих руках. В одном из пистолетов я признал свой.
— Ладно, Берни, ладно, — сказал я.
Берни тяжело дышал, словно в воздухе не было кислорода. Он смотрел на Дежа. Глаза у него были мутные.
— ДЕЖА, — сказал он, — ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ТЕБЯ УБЬЮ! СЕБЯ УБЬЮ!
Позиция у меня была идеальная. Я взмахнул правой ногой и заехал ему в мошонку. Он вскрикнул и упал, схватившись за промежность. Я подобрал пистолеты, вложил один в кобуру, а другой взял в правую руку. Левой поднял Берни и бросил в кресло. Оттянул его голову за волосы. Рот у него раскрылся, и я сунул туда дуло.
— Пососи его, мальчик, пока я думаю, что с тобой сделать. Берни забулькал горлом.
— Не убивай его! — сказала Дежа. — Пожалуйста, не убивай!
— Что тебе известно о Красном Воробье, поганец? — спросил я его.
Он не ответил. Я засунул ствол поглубже. Берни пернул. Громко. И навонял. Я убрал пистолет и швырнул Берни на пол.
— Это омерзительно! Больше никогда так не делай! Я повернулся и посмотрел на Дежа.
— У него здесь есть комната?
— Да.
Я посмотрел на Берни.
— А теперь ступай в свою комнату и сиди там, пока не скажу тебе выйти!
Берни кивнул.
— Ну пошел, — приказал я.
Он встал на ноги и поплелся прочь, свернул за угол. Вскоре я услышал, как закрылась дверь. Дежа потушила сигару. Она уже не улыбалась.
— Так, малышка, — сказал я, — продолжим с того места, где мы остановились.
— Не хочу.
— Что? Почему? Твой язык уже был у меня в пищеводе.
— Я тебя боюсь, ты жестокий.
— Он же сказал, что убьет тебя, ты не слышала?
— Может, он просто так сказал.
— «Может» — слабая карта, когда на кону любовь и пистолеты. Дежа вздохнула.
— Я беспокоюсь за Берни. Он сидит там совсем один.
— Что, у него нет телевизора? Кроссвордов? Комиксов?
— Прошу вас, мистер Билейн, уйдите!
— Малышка, я должен докопаться до этого Красного Воробья.
— Не сегодня… не сегодня.
— А когда?
— Завтра вечером. В то же время.
— Отправь Берни в кино или еще куда-нибудь.
— Хорошо.
Я схватил мой стакан, прикончил его. Она сидела на кушетке, уставясь на ковер; я закрыл за собой дверь, прошел по коридору, вышел из подъезда и направился к моей машине. Влез, запустил мотор. Посидел, пока он прогревался. Стояла теплая лунная ночь. И у меня все еще стоял.
