Глава 14
12 октября, 16 часов 16 минут
Озерный край, Англия
Грей недоверчиво окинул взглядом средство передвижения. Средство передвижения ответило ему таким же неуверенным взглядом, для большей выразительности постукивая копытом.
— Горные пони, — сказал доктор Уоллес Бойл, обходя лошадей. — Более душевных лошадок не сыскать на всей земле. Идеально подходят для передвижения по горам. Поступь уверенная, и сильны, как волы.
— И это у вас называется пони? — спросил Ковальски.
Грей понимал беспокойство напарника. Матово-черный жеребец, которого сейчас для него оседлывали, имел в холке почти пять футов. Выпуская облачка пара в морозный воздух, он водил копытом по мерзлой земле.
— Эй, Пип, стой спокойно, — сказал конюх, затягивая подпругу. Маленький отряд час назад выехал из Хоксхеда на машине. Бойл привез своих гостей на коневодческую ферму, расположенную в горной глуши. Как выяснилось, до места раскопок можно было добраться только верхом или на своих двоих. Бойл позвонил на ферму заранее, договорившись о четвероногом транспорте.
— В этих местах у горных пони давняя история, — продолжал профессор, пока конюхи заканчивали готовить лошадей. — Дикие пикты верхом на них воевали с римлянами. Затем крестьяне-викинги впрягали их в плуг. А потом норманны использовали их как вьючных животных, для перевозки свинцовой руды и угля.
Потрепав по шее своего гнедого жеребца, Бойл сел в седло. Его терьер Руфус пробежал под ногами лошадей и поднял лапу у столбика ограды. Первоначальное недоверие, которое собака испытывала к Сейхан, теперь перешла в настороженное перемирие. Руфус с опаской обошел молодую женщину стороной, когда та вставила ногу в стремя и легко запрыгнула на крепкую с виду пегую кобылу.
— Вы должны извинить Руфуса, — объяснил Бойл еще в гостинице. — Он животное упрямое, это точно. И мне стыдно признаться, что он бывает очень злым. Прошлой весной здорово цапнул за ногу одного студента-пакистанца.
От этих слов Рейчел пришла в ужас.
Но Сейхан на них никак не отреагировала. Она лишь пристально смотрела на собаку до тех пор, пока та не поджала хвост и не спряталась за хозяином. После чего женщина присоединилась к сидящим за столом.
Рейчел, после того как Бойл ее узнал, выложила начистоту цель своего приезда, однако при этом о некоторых подробностях упомянула лишь вскользь. О мумифицированном пальце она не сказала ни слова.
Внимательно выслушав ее, профессор пожал плечами.
— Можете не беспокоиться, девочка моя. Я никому не выдам вашу тайну. А если мне удастся помочь вам поймать тех мерзавцев, которые убили Марко и ранили вашего дядю, это же будет только к лучшему, ведь так?
И они отправились на ферму. Путь предстоял долгий.
Грей сел на своего жеребца, и после некоторой неразберихи маленький отряд покинул ферму и направился в горы. Первым, верхом на гнедом жеребце, ехал доктор Бойл. На узкой, извилистой тропе всадникам пришлось растянуться в цепочку по одному.
Грей уже целую вечность не ездил верхом. Ему потребовалось проехать добрую милю, чтобы наконец почувствовать себя уютно в седле, приноровиться к ритмичному шагу коня. Горы приближались и становились все выше. Вдалеке сверкала огнем в последних лучах заходящего солнца заснеженная вершина горы Скафелл-Пайк, высочайшей в Англии.
Безлюдная местность была укутана покрывалом зимней тишины, которую нарушал лишь хруст снега под конскими копытами. Грей вынужден был признать, что Бойл не зря хвалил горных пони. Казалось, Пип каждый раз знал, куда ставить ногу, даже несмотря на снег. При спуске жеребец ни разу не оступился, сохраняя равновесие.
Еще через пару миль тропа стала настолько широкой, что Грей подъехал к Рейчел и Сейхан. Женщины о чем-то переговаривались между собой.
Подъехав, Грей увидел, что Рейчел безуспешно пытается достать пластмассовую фляжку. Увидев ее затруднение, Сейхан отпустила поводья. Управляя лошадью одними ногами, она достала термос и отвинтила крышку.
— Горячий чай, — предложила Сейхан, протягивая термос итальянке.
— Спасибо. — Рейчел отпила глоток, подставляя лицо горячему пару, поднимающемуся над кружкой. — Ой, какая прелесть! Сразу согревает.
— Это моя особая смесь трав.
Еще раз поблагодарив Сейхан, Рейчел допила чай и вернула кружку.
Едущий впереди Ковальски поник в седле, полусонно тряся головой. Великан полностью доверился своему пони, идущему следом за жеребцом Бойла.
Всадники ехали через лес, в котором росли редкие дубы и ясени, мимо зарослей папоротника, по заснеженной земле, кое-где рассеченной ленточками ледяных горных ручьев. Грей радовался тому, что они едут верхом, а не идут пешком — в отличие от Руфуса, который, похоже, ничего не имел против того, чтобы трусить рядом, поднимаясь вверх и спускаясь вниз в этой однообразной, унылой местности. Солнце зашло, и стало заметно холоднее.
— Далеко еще, как ты думаешь? — спросила Рейчел полушепотом. Холодная тишина окружающей местности возымела свое действие. Грей покачал головой. Бойл отказался сообщить какие-либо подробности помимо «далеко в глуши гор». И все же Грей не боялся заблудиться. Перед тем как тронуться в путь, он привел в действие портативный навигатор. Устройство отслеживало путь, оставляя невидимые цифровые крошки, по которым в случае необходимости можно будет отыскать обратную дорогу.
Рейчел плотнее укуталась в теплую куртку. Ее дыхание вырвалось белым облачком в морозный воздух.
— Может, лучше было дождаться утра.
— Нет, — глухо промолвила Сейхан. — Если там есть какие-либо ответы, чем быстрее мы их найдем и двинемся дальше, тем лучше.
Грей был полностью согласен с ней, и все же сейчас весело потрескивающий костер пришелся бы очень кстати. В то же время он обратил внимание на то, как напряженно сжаты губы Сейхан. Ее взгляд был устремлен прямо вперед.
Немного отстав, Грей решил понаблюдать со стороны за двумя женщинами. Они представляли собой разительный контраст. Рейчел держалась в седле легко, расслабленно покачиваясь, но в то же время внимательно следила за окружающей обстановкой и была готова к любым неожиданностям. А Сейхан ехала словно на битву. Несомненно, она была опытной наездницей, но от Грея не укрылось, что она торопится исправить малейший неверный шаг своей кобылы. Как будто все должно было подчиняться ее воле. Как и Рейчел, Сейхан смотрела по сторонам, но ее взгляд бесцельно блуждал, поскольку рассудок был полностью поглощен какими-то подсчетами.
Однако, несмотря на все различия, обе женщины обладали поразительным сходством. Они были волевыми, уверенными в себе, готовыми принять любой вызов. И порой всего от одного взгляда любой из них у Грея перехватывало дыхание.
Он заставил себя думать о другом, но мысли опять вернулись к его нынешним спутницам. Грей вдруг понял, что еще объединяет этих женщин. У него не было будущего ни с Рейчел, ни с Сейхан. С Рейчел он уже давно закрыл эту главу, а с Сейхан ее лучше было вообще не открывать.
Поглощенные своими думами, всадники молча ехали через горы. Еще через час тропа превратилась в каменистые осыпи, заснеженные скалы и пятна черного леса. Наконец маленький отряд поднялся на гребень и впереди открылась обширная долина. Дорога вниз была головокружительно крутой.
Бойл остановился.
— Ну вот мы почти на месте, — объявил он.
Ехать при свете звезд, усыпавших безоблачное небо, не составило бы особого труда, однако внизу уже сгустился непроглядный мрак. Вся долина заросла густым лесом.
Но это было еще не все.
На черном фоне кое-где светились красноватые точки, похожие на отсветы костров. При свете дня они были бы совершенно не видны.
— Что это там светится? — спросил Грей.
— Торфяник горит, — объяснил Бойл, дуя на затянутые в перчатки руки, чтобы растопить намерзший на бороду иней. — В здешних горах торфяников много. Во всех долинах торфяные болота.
— А если выражаться нормальным языком? — спросил Ковальски. Бойл пустился в объяснения, но Грей и так знал, что торф — это слой перегнившей растительной массы: деревьев, листьев, мхов, грибов, — скопившейся в сырых низинах. Подобные органические останки были распространены в тех местах, где прошел ледник, разрезав гористую местность, как это было здесь, в Озерном крае. Бойл указал вниз в долину.
— Этот лес растет на одном из самых глубоких торфяных болот в этих местах. Оно простирается на многие тысячи акров. Как правило, в наших краях слой торфа имеет в глубину около десяти футов. В этой же долине есть места, где он в десять раз толще. Это очень древнее болото.
— Ну а огонь? — спросила Рейчел.
— А это как раз лучшее, что есть в торфе, — сказал Бойл. — Он горит. И торф для топлива добывался здесь с тех самых пор, как тут появились люди. Он использовался для обогрева жилья, для приготовления пищи. Очевидно, именно природные пожары навели древнего человека на мысль жечь эту проклятую грязь.
— И давно тут горят торфяники? — спросил Грей. Бойл пожал плечами.
— Трудно сказать. Они уже дымились, когда я впервые приехал сюда три года назад. Огонь медленно распространяется под землей, и загасить его практически невозможно. Он просто горит и горит, подпитываемый бездонным источником топлива. Известны случаи, когда пожары в торфяниках продолжались на протяжении целых столетий.
— И они опасны? — спросила Рейчел.
— А то как же, девочка моя. Нужно очень внимательно следить, куда поставить ногу. Земля может казаться твердой, она может даже быть присыпана снегом, но в каких-нибудь нескольких футах внизу бушует огненный ад. Пылающие острова торфа и реки огня. — Тронув бока жеребца каблуками, Бойл начал спускаться в долину. — Но вы не беспокойтесь. Я знаю безопасные тропы. Вы только не отклоняйтесь в сторону. Следуйте за мной.
Никто не возражал. Даже Руфус теперь бежал рядом с хозяином. Грей достал навигатор, проверяя, отмечается ли по-прежнему маршрут. На маленьком экране появилась топографическая карта. Извилистая линия маленьких красных точек указывала путь, пройденный маленьким отрядом через горы. Удовлетворившись, Грей убрал устройство в карман.
Он заметил, что Сейхан пристально смотрит на него. Пойманная с поличным, она чересчур поспешно отвела взгляд.
Бойл вел своих спутников по крутой тропе вниз в долину. Осыпи и камнепады делали спуск особенно опасным, но Бойл сдержал свое слово. Он благополучно довел отряд до самого дна.
— Теперь держитесь тропы, — предупредил профессор, трогая жеребца.
— Какой еще тропы? — пробормотал Ковальски.
Грею было понятно недоумение напарника. Впереди простиралась открытая заснеженная равнина. Единственными ориентирами были редкие пучки вереска и кучка покрытых лишайником валунов, похожих на столпившихся каменных исполинов. Далеко слева от участка черной земли, окруженной зеленым сфагнумом, исходило розоватое свечение. На фоне противоположного склона, покрытого снегом, были видны струйки поднимающегося вверх дыма. В холодном воздухе стоял аромат поджаренной ветчины.
Бойл втянул носом воздух.
— Напоминает мне дом, — с тоской произнес он, делая шумный выдох. Его акцент снова стал заметным. — Ничто не сравнится с запахом горящего торфа, к которому как нельзя лучше подходит стаканчик хорошего виски.
— Вот как? — встрепенулся Ковальски, принюхиваясь.
Бойл вел своих спутников по извилистой тропе, петляющей между высокими валунами. Несмотря на собственные предостережения, сам он, похоже, нисколько не тревожился. Торфяник горел в основном по границам долины, а также кое-где выше по склону. Грей знал, что такие возгорания, как правило, начинаются в результате лесных пожаров; затем огонь уходит под землю, где может тлеть на протяжении многих лет. И самыми опасными местами являются как раз края торфяных пластов.
За открытым участком вздымалась стена черного леса. Покрытые снегом ветки отражали свет звезд, но внизу царил непроглядный мрак. Однако Бойл был готов к этому. Нагнувшись, он включил закрепленный на седле фонарь. Как в пещере, одинокая лампочка далеко отбросила луч света.
Всадники въехали в лес, по-прежнему следуя друг за другом. Дым в воздухе теперь чувствовался уже не так сильно. Лес представлял собой смесь мирт, берез и сосен, среди которых изредка попадались огромные вековые дубы. Раскидистые ветви этих великанов все еще были покрыты высохшими бурыми листьями. Заснеженная земля под дубами была усыпана сплошным слоем желудей, чем объяснялось обилие белок, то и дело перебегавших дорогу.
Вдруг впереди мелькнул какой-то более крупный зверь, прижимаясь к земле.
Зарычав, Руфус бросился было следом за ним, но Бойл крикнул:
— Оставь этого барсука! Не успеешь опомниться, как он тебе нос оторвет.
Ковальски подозрительно обвел взглядом темный лес.
— А как насчет медведей? Они у вас в Англии есть?
— Разумеется, — ответил Бойл.
Ковальски пустил своего пони поближе к профессору, так как лишь у него было ружье.
— Медведей у нас полно, в зоопарках, — с улыбкой продолжал Бойл. — Но ни одного в дикой природе начиная со Средних веков.
Ковальски сердито сверкнул глазами, обиженный, что его зря напугали, но все равно продолжал ехать рядом.
Еще с полчаса всадники пробирались через лес. В кромешной темноте Грей полностью потерял ориентацию.
Наконец лес расступился и показалась еще одна просторная поляна. Звездный свет заливал пространство площадью чуть ли не в целый акр. Сквозь слой свежевыпавшего снега торчали кусты вереска и пожухшая трава, а также пни от деревьев, которые были спилены, чтобы расчистить участок.
Здесь отсутствовали какие-либо знаки — но место было явно обитаемым.
В стороне стояли две темные палатки из плотной ткани, натянутой на стальные каркасы. За палатками возвышались крошечные пирамидки, сложенные из торфяных брикетов, специально для печки. Людей сейчас не было. Зимой торфоразработки опустели из-за опасности сильных снегопадов.
Однако внимание путников привлек не погруженный в темноту лагерь. Грей сразу же увидел место раскопок посреди поляны, огороженное полицейской лентой. Полосы желтой ленты рассекали пространство на большие квадраты. Словно запутавшись в этой редкой сети, над землей поднимались огромные камни, расставленные в грубый круг. Каждая глыба была вдвое выше человеческого роста. В одном месте два соседних камня были перекрыты громадной плитой, образуя своеобразный вход в круг.
Грей вспомнил рассказ профессора о памятниках эпохи неолита, разбросанных в этих местах. Судя по всему, Бойлу удалось обнаружить еще один, много столетий остававшийся затерянным среди торфяных болот.
— Похоже на маленький Стоунхендж, — заметил Ковальски. Спрыгнув на землю, Бойл взял пони за уздечку.
— Только этот памятник древнее Стоунхенджа. Гораздо древнее.
Все спешились и отвели лошадей в выгороженный рядом с палатками и укрытый навесом загон. Уставших пони расседлали и насухо вытерли. Ковальски отправился за водой к протекающему неподалеку ручью.
Тем временем Бойл рассказал про свою находку, про то, как запись в «Книге Судного дня» привела его сюда, к месту, обозначенному по-латыни как «опустошенное».
— Никаких следов деревни мне обнаружить не удалось. Судя по всему, ее сровняли с землей. Но, охотясь в здешних горах, я случайно наткнулся на этот круг камней. Он был наполовину погребен в торфянике. На неискушенный взгляд это всего лишь беспорядочное нагромождение валунов, тем более что камни покрыты мхом и лишайником. Однако на самом деле это голубоватый глинистый песчаник, который не встречается в наших горах.
Рассказывая, профессор начинал все больше волноваться. Как только все лошади были поставлены в загон, он взял фонарь и повел путников к каменному кругу. Грей также достал из седельной сумки свой фонарик. Они перелезли через оградительную ленту и двинулись по снегу, доходящему до щиколоток. Каменный круг находился посреди раскопанной ямы. На протяжении нескольких лет археологи медленно освобождали камни от слоев торфа.
— Когда я впервые случайно попал сюда, камни были наполовину скрыты землей. За прошедшие тысячелетия они под собственным огромным весом погрузились в мягкий торф.
— За тысячелетия? — удивилась Рейчел. — Каков же возраст этого сооружения?
— По моим оценкам, оно приблизительно на две тысячи лет древнее Стоунхенджа. Это соответствует той эпохе, когда на Британских островах поселились первые люди. Чтобы вам было легче представить, это случилось за тысячу лет до того, как были возведены Великие пирамиды в Египте.
Они подошли к погруженному в темноту кругу, и Грей направил луч фонарика на ближайший камень. После того как камень был очищен от мха и лишайника, не вызывало сомнений, что это творение человеческих рук. Всю поверхность покрывала резьба — но изображение было одним и тем же.
— Спирали, — пробормотал Грей, привлекая этим внимание Рейчел.
Молодая женщина приблизилась к нему, следом за ней подошел профессор.
— Очень распространенный языческий символ, — сказал Бойл. — Изображающий путешествие души. В данном случае рисунок практически полностью соответствует тем, что высечены на камнях, обнаруженных в Ньюгрейндже, это погребальный комплекс в Ирландии, относящийся еще к докельтской эпохе. Ньюгрейндж датируется приблизительно три тысячи двухсотым годом до нашей эры, то есть имеет такой же возраст, как и это кольцо. Логично предположить, что оба сооружения возвело одно и то же племя.
— Друиды? — спросил Ковальски. Бойл нахмурился.
— Эхе-хе, молодой человек, где вы учились истории? Друиды — это жрецы у кельтских племен. Они появились на сцене только через три с лишним тысячи лет. — Он обвел рукой каменный круг эпохи неолита. — Перед вами творение рук первого племени, поселивше гося на Британских островах, народа, жившего здесь задолго до кельтов и друидов.
Ковальски лишь пожал плечами, нисколько не смущенный этим пробелом в своем образовании. Бойл вздохнул.
— Но я могу понять, почему большинство людей повторяют эту ошибку. Кельты почитали исчезнувший народ, считали этих людей богами, даже переняли их культуру. Они совершали богослужения на древних святилищах, вплетали их в свои мифы, веруя в то, что и этих камнях обитают их боги. На самом деле то, что в настоящее время считается расцветом кельтского искусства, вышло из подобных языческих изображений. Так что в конечном счете все ведет сюда. — Профессор показал на огромные камни. — Однако остается самый главный вопрос: кем построены эти каменные кольца?
Грей чувствовал, что Бойл приходит во все большее возбуждение Похоже, профессор, как хороший шоумен, о чем-то недоговаривал, дожидаясь, когда возбуждение публики достигнет апогея. Однако прежде чем он смог продолжить, вмешалась Рейчел.
— Взгляните-ка на это.
Обойдя вокруг камня, она оказалась внутри кольца. Ее поднятая рука указывала на противоположную поверхность монолита.
Остальные перешагнули через ленты, присоединяясь к ней. Грей поднял фонарик. С этой стороны на камне был вырезан только один большой символ. Развернувшись, Грей провел лучом света по остальным стоящим вертикально камням — он успел сосчитать, что их было двенадцать. И каждый камень отмечал такой же знак.
— Круг, рассеченный на четыре части, — промолвил Грей. Бойл кивнул.
— Теперь вы понимаете, почему я нисколько не сомневался в том, что дневник средневекового ученого Мартина Борра указывает прямо сюда. Именно этот символ был нарисован в его дневнике.
Грей медленно обвел взглядом все камни. «Что все это значит?»
Снова повернувшись к первому камню, он задумался. Спирали с одной стороны, языческий крест с другой. Вдруг до него дошло, что такой же в точности рисунок был выжжен на кожаном мешочке: спираль с одной стороны, крест с другой.
Грей перевел взгляд на Рейчел. По ее глазам он понял, что она подумала о том же. Если они хотят получить ответы, пришло время поговорить с доктором Уоллесом Бойлом начистоту.
20 часов 42 минуты
Профессор внимательно осмотрел артефакт. Он сидел за складным столиком в одной из палаток, поставив перед собой фонарь. Рейчел устроилась рядом с ним, грея руки о кружку с чаем. Это были остатки содержимого термоса Сейхан. Итальянка медленно потягивала напиток, наслаждаясь его теплом, хотя он и казался ей несколько горьковатым. Она бы предпочла добавить в него каплю сливок, но все же чай потрудился на славу, полностью прогнав холод из ее тела.
Маленький отряд провел на морозе два часа, фотографируя, делая измерения, записывая детали. Но зачем?
Рейчел посмотрела на сидящего напротив Грея. По мере того как они работали, Грей все больше и больше погружался в себя. Рейчел знала его достаточно хорошо и сразу почувствовала, что он чем-то встревожен и боится упустить что-то важное. Она буквально читала мысли у него в голове, ощущала главный вопрос, не дававший ему покоя.
Что в этом месте такого важного?
Сейхан сидела рядом с Греем. Ее вклад в работу был минимальным; казалось, она предоставила остальным искать разгадку тайны. И вот теперь все ждали заключения профессора. В дальней половине палатки стояли две койки. На одной растянулся Ковальски, прикрыв лицо рукой, чтобы защититься от света лампы. Поскольку брезент палатки не содрогался от его храпа, великан, похоже, не спал.
— Не представляю себе, как это понимать, — покачав головой, наконец промолвил Бойл. Кожаный мешочек оставался у него в руках. Высохший палец он уже изучил. — Я не знаю, где Марко это нашел и почему кто-то пошел ради этого на убийство.
— В таком случае давайте вернемся в самое начало, — сказал Грей. — Почему отец Джованни приехал сюда? Что он надеялся получить, исследуя эти раскопки?
— Марко приехал сюда ради тел, — пробормотал Бойл, теребя мешочек.
Рейчел встрепенулась.
— Тел? Каких еще тел?
В конце концов Бойл положил мешочек на стол и откинулся на спинку стула.
— Вы должны понять, что на протяжении столетий торфяники почитались древними кельтами и их друидами. Люди прятали и топили в болотах самое дорогое, что у них было. Такие места являются настоящей сокровищницей для археологов. Мечи, короны, украшения, даже целые повозки. Но иногда в болотах находят также и человеческие останки.
Давая слушателям возможность осмыслить эти слова, профессор встал и подошел к маленькой полевой печке. Погрев руки над горящим брикетом торфа, он кивнул на печку.
— Торф был источником жизни, поэтому его нужно было чтить. И это почитание нередко происходило в виде человеческих жертвоприношений. Кельты убивали жертвы и бросали их тела в болота, ублажая богов. — Он снова повернулся к столу. — А то, что попадает в торф, сохраняется веками.
— Не понимаю, — призналась Рейчел. Грей объяснил:
— Кислая среда и отсутствие кислорода останавливают гниение.
— Точно. Случалось, в болотах находили горшки со сливочным маслом, которому было сто лет. И масло оставалось свежим и вполне съедобным.
Застонав от отвращения, Ковальски перевернулся на бок.
— Если я буду у вас в гостях, тосты с маслом мне не предлагайте. Бойл пропустил его слова мимо ушей.
— Точно так же сохранялись и тела принесенных в жертву. Их теперь называют «болотными мумиями». Самый знаменитый из них — «толлундский человек», обнаруженный в Дании. Тело сохранилось настолько хорошо, что кажется, будто несчастный упал в болото только вчера. Кожа, внутренние органы, волосы, ресницы нетронуты. Можно даже различить папиллярные узоры на пальцах. Экспертиза показала, что мужчина был ритуально удушен. У него на шее сохранилась затянутая петля. И его убили друиды, поскольку в желудке у него была обнаружена омела, растение, священное у кельтских жрецов.
— И здесь вы тоже нашли «болотную мумию»? — спросил Грей.
— На самом деле даже две. Женщину и ребенка. Мы обнаружили их, раскапывая каменное кольцо. Они были найдены в самом центре круга, обнимающие друг друга.
Наконец свой первый вопрос задала Сейхан. Украдкой посмотрев на Рейчел, она тотчас же поспешно отвела взгляд.
— Их принесли в жертву?
Бойл оживился, услышав ее вопрос.
— Именно над этим мы ломали голову. Сейчас уже хорошо известно, что каменные круги служили солнечными календарями, но они также были местом захоронения. А вот этот хендж, вероятно, считался особенно священным. Каменное кольцо в священном болоте. Нам нужно было выяснить, что это такое, естественная смерть или ритуальное убийство. — В последних словах прозвучало смущение, порожденное чувством вины. — Мы получили четкие инструкции не трогать тела, отправить их в университет целиком, но нам нужно было узнать правду. На шеях у жертв веревок не было, но существовал еще один способ выяснить, было ли это ритуальным убийством.
Рейчел поняла.
— Омела в желудке. Бойл кивнул.
— Мы провели небольшое исследование. Должен добавить, все было подробно задокументировано. — Подойдя к своему рюкзаку, профессор развязал веревки, достал папку и, пожав плечами, вернулся к столу. — Я не должен был оставлять себе копию.
Порывшись в папке, он достал несколько фотографий. На одной были женщина и ребенок, лежащие скрюченными в черной земле. Женщина держала ребенка в объятиях; они как будто спали. Тела высохли, но у женщины сохранились длинные черные волосы. На следующем снимке обнаженная женщина лежала на столе. Была видна рука, сжимающая хирургический скальпель.
— Перед тем как отправить тело женщины в университет, мы решили проверить, есть ли у нее в желудке пыльца омелы. Это было незначительное нарушение.
— И как, нашли пыльцу? — спросила Рейчел, внезапно почувствовав легкую тошноту.
— Нет. Но обнаружили кое-что другое, не слишком приятное. Если у кого-нибудь слабые нервы, лучше не смотреть.
Сделав над собой усилие, Рейчел осталась на месте.
На следующей фотографии был снят надрез брюшной полости. Живот раскрыт, показывая сплетение внутренних органов. Но тут определенно что-то было не так. Бойл протянул еще один снимок, изображающий крупным планом желтую печень. Вся ее поверхность была покрыта какими-то наростами, похожими на зловещее колосящееся поле.
Бойл объяснил:
— Мы обнаружили их растущими по всей брюшной полости. Рейчел прикрыла рот рукой.
— Это то, о чем я подумала? Профессор кивнул.
— Это грибы.
Потрясенный, Грей в отвращении отпрянул назад. Он пытался понять, в чем заключался смысл этой страшной находки. Ему нужно было найти какую-то основу для дальнейших размышлений, что-то весомое, от чего можно было бы оттолкнуться, поэтому он возвратился к тому, с чего все началось.
— Вернемся к отцу Джованни, — сказал Грей. — Вы сказали, что именно эти тела в первую очередь привлекли его сюда.
— Точно. — Вернувшись на место, Бойл уселся на стул верхом.—
Марко услышал о нашей находке. Это то самое место, где очень долго продолжалось противостояние христианства и языческих обычаев.
— Однако на самом деле его привлекло сюда не это противостояние, — сказал Грей, снова уставившись на первую фотографию женщины с ребенком.
Не было никаких сомнений в том, что напоминал этот образ. Мадонна с младенцем. И не просто мадонна. Танины, содержащиеся в торфе, выкрасили кожу женщины в сочный темно-бурый цвет.
— Я послал Марко фотографию мумифицированных тел. Он приехал на следующий же день. Его интересовали любые воплощения и изображения Черной Мадонны. И вот эти два тела, обнаруженные в священном для язычников захоронении, в стране, где тесно переплелись христианство и древние верования, — Марко должен был лично на месте проверить, есть ли тут какая-нибудь связь с мифологией его черной богини.
— А связь есть? — спросила Рейчел.
— Вот чем занимался Марко в течение целого года. Ему пришлось объездить вдоль и поперек все Британские острова. Я заметил, что в последний месяц Марко был особенно возбужден. Однако он упорно не желал признаваться, в чем дело.
— А что вы сами думаете про эти мумии? — спросил Грей.
— Как я уже говорил, никаких следов омелы мы не нашли. На мой взгляд, женщина и ребенок уже были мертвы к тому моменту, как их погребли в болоте. Но кто похоронил их и зачем? И почему Мартин Борр пометил свой дневник этим языческим символом? Вот что я хотел узнать.
— И? — не отставал от него Грей.
Его раздражали уклончивые ответы профессора, который для большего эффекта нарочно мучил своих слушателей.
— У меня есть своя гипотеза, — признался Бойл. — Все в конечном счете возвращается к тому, с чего началось это расследование. К «Земельной описи». Что-то опустошило соседнюю деревню или маленький городок. Что-то настолько ужасное, что все это место было буквально стерто с земли, вычеркнуто из всех документов и карт. То есть из всех документов, если не считать загадочное упоминание в великой книге и ссылку в дневнике Мартина Борра. Так чем же была вызвана подобная реакция? Готов поспорить, тут свирепствовала какая-то эпидемия. И король, не желая допустить распространения болезни, приказал сровнять деревню с землей и сохранить случившееся в тайне.
— Но при чем тут эти тела? — спросила Рейчел, кивая на фотографии.
— А вы просто закройте глаза и попытайтесь представить себя жителем этой несчастной деревушки. Отрезанной от внешнего мира, пораженной смертельной болезнью. Здесь жили как преданные христиане, так и те, кто втайне соблюдал старинные обряды, кому наверняка было известно об этом каменном кольце неподалеку от деревни, кто, возможно, по-прежнему приходил сюда поклоняться древним святыням. Когда страшная беда обрушилась на деревню, обе стороны, несомненно, обратились за помощью к своим богам. И кто-то, вероятно, поставил на обе партии, объединив две религии. Мать и ее маленького сына, олицетворяющих мадонну с младенцем, похоронили в древнем языческом святилище. Лично я считаю, что только эти два тела и уцелели после огненной чистки, это все, что осталось от жителей деревни, скошенных смертельной заразой. — Бойл прикоснулся пальцем к фотографии вскрытия. — А болезнь, поразившая деревню, действительно была очень странная. Ничего подобного я не встречал в анналах медицины и криминалистики. Изучение тел все еще родолжается, и работы хранятся в строжайшей тайне. Даже мне ничего не говорят.
— Но почему держат в неведении вас? — удивился Грей. — Разве вы не состоите в штате Эдинбургского университета?
Профессор недоуменно наморщил лоб, но тут же расслабился.
— О нет, вы меня неправильно поняли. Когда я сказал, что тела забрали в университет, я не имел в виду Эдинбург. Этот грант мне выдали за рубежом. Обычная практика. Чтобы заниматься раскопками, приходится брать деньги там, где их дают.
— Так кто же забрал тела?
— Они были направлены для предварительных исследований в Университет Осло.
Грею показалось, будто ему заехали в солнечное сплетение. Потребовалось какое-то время, чтобы он обрел дар речи. Осло. Вот первая прочная ниточка между тем, что произошло здесь, и тем, чем занимается в Норвегии Пейнтер Кроу.
Пока Грей пытался осмыслить услышанное, Бойл продолжал:
— Полагаю, в конечном счете все опять сводится к экстремофилам.
Эта полная непоследовательность снова привлекла внимание Грея к профессору.
— О чем это вы?
— О своем гранте, — произнес профессор таким тоном, словно тут все было очевидно. — Как я уже говорил, в делах приходится брать деньги там, где их дают.
— А каким образом тут замешаны экстремофилы?
Этот термин был Грею известен. Экстремофилами называются живые организмы, обитающие в экстремальных условиях, в том числе таких, которые считаются слишком суровыми для поддержания жизни. В основном это бактерии, решившие поселиться в такой невыносимой среде, как глубоководные океанические впадины и бурлящие жерла вулканов. Эти уникальные живые организмы способны предложить миру совершенно новые вещества.
Деловой мир не прошел мимо них; появилась целая новая отрасль, получившая название «биоразработок». Но только в данном случае разрабатывались не золотоносные месторождения, а кое-что не менее ценное: добывались новые патенты. И новый бизнес оказался процветающим. Изучение экстремофилов привело к созданию эффективных стиральных порошков, чистящих средств, лекарств и даже ферментов, которые широко использовались в криминалистике для анализа ДНК.
Но какое отношение имело все это к «болотным мумиям», обнаруженным в Англии?
Бойл постарался объяснить:
— Все основано на моей первоначальной гипотезе, которую я предложил потенциальным спонсорам. Гипотезе, связанной с «Книгой Судного дня».
Грей обратил внимание, что на этот раз профессор произнес вместо слова «domesday», более правильного с исторической точки зрения, «doomsday», и понял, что Бойл, склонный к театральным эффектам, во время поисков источников финансирования также использовал именно это, более красочное название книги.
— Как я уже упоминал, те немногие места в книге, обозначенные по-латыни как «опустошенные», были стерты с карт — как образно, так и в буквальном смысле. Что могло толкнуть на такое древних переписчиков, если только все эти населенные пункты не были поражены чем-то опасным?
— Например, болезнью или эпидемией, — подсказал Грей. Профессор кивнул.
— И с большой вероятностью это было нечто такое, с чем еще никто не сталкивался. Речь идет об уединенных, изолированных местах. Как знать, что могло подняться из болот? Торфяники кишат самыми разнообразными живыми организмами. Бактериями, грибками, различными видами плесени.
— Значит, вас пригласили как археолога и как биоразработчика. Бойл пожал плечами.
— Тут я не одинок. Многие крупные компании обращаются к археологам-практикам. Мы раскапываем древние памятники, давным-давно забытые. Не далее как в прошлом году одна ведущая американская химическая компания обнаружила новый вид экстремофилов в только что раскопанной египетской гробнице. Видите, это стало повальным увлечением.
— А эти раскопки финансировал Университет Осло.
— Ну что вы! Университет Осло нищ, как и подобает настоящему университету. В наши дни большинство грантов выдается корпоративными спонсорами.
— И какая же корпорация наняла вас?
— Одна биотехническая компания, занимается созданием генетически модифицированных сортов. Зерновые и все такое.
Грей стиснул край стола. Ну конечно же! Биотехнологические компании являются крупнейшими игроками в охоте за экстремофилами. И биоразработки необходимы им, как животворящая кровь. Они распускают щупальца во все стороны, во все области исследований. В том числе, как видно, и в археологию.
У Грея не было сомнений, кто именно спонсировал работы Бойла.
Он произнес название вслух:
— «Виатус».
Профессор широко раскрыл глаза от удивления.
— Откуда вы знаете?
23 часа 44 минуты
Сейхан стояла перед палаткой. В руке у нее была сигарета, незажженная и забытая. Звезды на прозрачном ночном небе казались осколками хрусталя. Между деревьями ползли щупальца ледяного тумана. Сейхан сделала глубокий вдох, втягивая в легкие аромат горящего торфа, как от печки, так и от тлеющих пожаров под землей.
Стоящие кольцом камни, тронутые коркой льда, сверкали серебряными глыбами.
Сейхан представила себе два тела, погребенных посредине. Почему-то ей вспомнился хранитель, которого она безжалостно убила в Венеции, точнее, не он сам, а его жена и ребенок. В мыслях она увидела в могиле именно их тела. Понимая, что все это порождено чувством вины, Сейхан тряхнула головой, прогоняя глупую сентиментальность. Ей нужно довести до конца порученное задание.
Однако сейчас чувство вины обострилось до невыносимого.
Сейхан перевела взгляд на свою вторую руку. В ней был стальной термос, благодаря которому чай оставался горячим. Но тепло также способствовало инкубации биотоксинов. После того как доктор Бойл признался, кто именно финансировал его работы, они с Греем еще долго обсуждали проблемы, связанные с экстремофилами. Токсин, которым был отравлен чай в термосе, вырабатывался бактериями, обнаруженными в кратере одного вулкана в Чили. Чувствительных к холоду, их нужно было содержать в тепле.
Никто не обратил внимания на то, что чай пила одна только Рейчел.
Сейхан лишь делала вид, что прихлебывает горячий напиток.
Убрав сигарету в пачку, Сейхан подошла к наметенному сугробу и принялась пригоршнями насыпать снег в термос. Холод стерилизует колбу, убьет бактерии, которые могут там оставаться. Как только термос был полностью забит снегом, Сейхан завернула крышку. У нее дрожали руки. Ей хотелось списать это на мороз. Она не попала в резьбу, и крышку заклинило. Какое-то время Сейхан тщетно сражалась с ней, чувствуя, как по всему телу разливается обжигающая злость. Отчаявшись, она отвела руку назад и забросила термос далеко в лес.
С полминуты Сейхан тяжело дышала, выпуская в воздух облачка пара.
Она не плакала — и это помогло ей сосредоточиться.
Зашуршал полог на входе в соседнюю палатку, в которой устроились мужчины. Сейхан шагнула на открытое место, проверяя, кто еще не спит.
Широченные плечи и тяжелая поступь безошибочно выдали Ковальски. Заметив Сейхан, великан ткнул пальцем в сторону загона.
— Схожу проведаю лошадей, — сообщил он, скрываясь за углом.
Сейхан не сразу сообразила, что Ковальски и не думает идти к загону, — настолько она была погружена в свои мысли. Но через минуту услышала, как верзила, насвистывая, справляет малую нужду.
Сейхан взглянула на часы. До полуночи оставалось несколько минут. Отсчет времени пошел. Обратной дороги нет. Времени, чтобы осмотреть хендж, было достаточно. «Гильдия» согласилась предоставить Грею некоторую свободу действий, только чтобы он проследил путь отца Джованни и нашел «Ключ Судного дня» раньше остальных. Сейхан пыталась выпросить больше времени, но ее грубо поставили на место. Что ж, пусть будет так. Придется без промедления снова тронуться в путь.
Сейхан бросила взгляд на вторую палатку. Ковальски лучше поторопиться. Но великан и не собирался задерживаться. Вскоре он появился из-за угла, продолжая тихо насвистывать.
— Не спится? — спросил он, останавливаясь рядом.
Сейхан молча показала ему сигарету, словно это было достаточным объяснением.
— Эта дрянь тебя убьет. — Достав из кармана окурок сигары, Ковальски повторил жест Сейхан. — Так что уж лучше покончить с этим быстрее.
Зажав кончик сигары в углу рта, он достал старомодный коробок и ловко чиркнул двумя деревянными спичками по ткани палатки. Вспыхнул двойной огонек. Одну спичку Ковальски протянул Сейхан. Очевидно, ему уже приходилось проделывать подобное.
Он заговорил, держа сигару в зубах:
— Грей только что отправился на боковую. Целых два часа он пытался что-нибудь вытащить из старика профессора. Мне пришлось уйти из палатки ко всем чертям, подышать свежим воздухом. Как же воняет от этой собаки! И неудивительно. Ты видела, чем профессор кормит свою проклятую шавку? Сосисками с луком. Какая собака согласится жрать такую гадость?
Сейхан зажгла сигарету. Она не мешала великану распространяться, благодарная ему за эту пустую болтовню. К несчастью, Ковальски говорил не просто так — он к чему-то клонил, причем не слишком деликатно.
— Ну, — продолжил Ковальски, — что там у вас с Греем? Сейхан, сделав затяжку, поперхнулась.
— Я хочу сказать, он постоянно таращится на тебя. А ты просто смотришь сквозь него, как будто перед тобой привидение. Вы прямо как школьники, втюрившиеся друг в друга.
Сейхан вскинулась от подобной бесцеремонности, готовая отпираться, смущенная тем, как близок Ковальски к правде. К счастью, она была избавлена от необходимости отвечать.
Ровно в полночь долина взорвалась.
По всему лесу в небо взметнулись огненные гейзеры, один за другим. Их сопровождали слабые содрогания почвы, которые можно было бы пропустить, если не прислушиваться внимательно. Зажигательные заряды в паре с термическими катализаторами из рубидия, превратившими воду в ускоритель реакции, были зарыты глубоко в сырой торф, взрыватели с часовым механизмом установлены на полночь. Всей долине предстояло сгореть дотла.
Совсем рядом посреди каменного кольца глухо прогремели еще три взрыва. Высоко в воздух поднялись языки огня.
Даже на таком расстоянии Сейхан ощутила пахнувший в лицо жар.
Из палаток выскочили люди. Стоявший рядом Ковальски громко ругался.
Сейхан не обернулась, завороженная пламенем. У нее гулко колотилось сердце. Область возгорания начала расползаться и в сторону леса, и сюда, к палаткам — быстро, слишком быстро. Зажигательные заряды должны были только прогнать отсюда отряд Грея — в буквальном и переносном смысле поджечь у него землю под ногами, уничтожая за собой все улики.
Сейхан смотрела, как пожар разгорается.
Кто-то допустил просчет, недооценил горючие свойства торфа. На мгновение мелькнула нехорошая искорка подозрения. Неужели ее предали? И всем им предстоит здесь погибнуть?
Вернувшись к холодной логике, Сейхан прогнала прочь сомнения. Их смерть ничего не даст. По крайней мере сейчас. Несомненно, исполнитель совершил ошибку. Старые пожары, тлевшие годами, ослабили стабильность торфяных пластов, превратив всю долину в фитиль, только и ждавший зажженной спички.
Однако конечный результат будет тем же самым.
На глазах у Сейхан огненное кольцо вокруг сомкнулось.
Им ни за что не выбраться отсюда живыми.
