21

Клэрис Старлинг вошла в лечебницу для невменяемых преступников штата Мэриленд чуть позже десяти часов вечера. Одна. Она надеялась, что доктор Фредерик Чилтон в столь поздний час отсутствует, но он ждал ее в своем кабинете.

Чилтон был облачен в английского покроя спортивный пиджак в крупную клетку. Парные шлицы и расклешенные полы создавали впечатление, что на Чилтоне — мини-юбка. Во всяком случае, так показалось Старлинг. Оставалось только надеяться, что разоделся он не ради нее.

Перед его столом в кабинете не было иной мебели, кроме привинченного к полу стула с прямой спинкой. Поздоровавшись, Старлинг остановилась у стула. Ее приветствие осталось без ответа. На столе Чилтона рядом с установкой для увлажнения воздуха на специальной подставке лежало несколько трубок, от них исходил застоявшийся запах табака.

Доктор Чилтон закончил осмотр коллекции миниатюрных локомотивов и повернулся к ней:

— Хотите чашечку кофе? Без кофеина?

— Нет, спасибо. Простите, что нарушаю ваши вечерние планы.

— Вы все пытаетесь разузнать побольше про эту голову? — спросил доктор Чилтон.

— Да. В Балтиморской районной прокуратуре мне сказали, что они обо всем с вами договорились, доктор.

— О да. Я работаю в очень тесном контакте с местными властями, мисс Старлинг. Вы что, статью пишете или диссертацию?

— Нет.

— Вы когда-нибудь публиковались в профессиональных журналах?

— Нет, никогда. Это просто поручение: сотрудники Федеральной прокуратуры просили меня сделать это для балтиморского Отдела по расследованию убийств. Мы оставили у них на руках незакрытое дело и хотим помочь им подобрать концы. — Старлинг обнаружила, что неприязнь к Чилтону значительно облегчает вранье.

— Вы подключены, мисс Старлинг?

— Подключена?

— Есть ли при вас устройство с микрофоном, чтобы записывать, что скажет Лектер? Это полицейский термин — «подключить». Не сомневаюсь, вы его слышали.

— Нет.

Доктор Чилтон достал из стола небольшой диктофон и вставил кассету.

— Тогда положите это в свою сумочку. Я отдам перепечатать и потом передам вам копию. Вы сможете использовать это для подтверждения своих записей.

— Нет, доктор Чилтон. Этого я сделать не могу.

— Господи, да почему же нет? Прокуратура и полиция Балтимора постоянно просят меня дать анализ всего, что скажет Лектер по поводу дела Клауса.

Хорошо бы обойти Чилтона, — говорил ей Крофорд. — В принципе мы можем добиться от него чего угодно: предъявим судебное постановление, и все тут. Но тогда Лектер моментально пронюхает, что нам нужно. Он видит Чилтона насквозь, лучше, чем рентген.

— Федеральный прокурор считает, что сначала нужно попробовать подойти к нему неофициально. Если я запишу доктора Лектера без его разрешения, а он потом об этом узнает, это будет… Это положило бы конец рабочим контактам, которых удалось в какой-то мере достичь в прошлый раз. Вы, конечно, и сами согласитесь, что это так.

— Да как он может об этом узнать?

Да он в газете про это прочтет, как и про все остальное, что тебе станет известно, недоумок дерьмовый. Она не ответила.

— Если эти материалы пойдут куда-то и ему придется подтвердить их как свидетельские показания, вы будете первым, кто их увидит, и я не сомневаюсь, что вас пригласят в качестве свидетеля-эксперта. Сейчас мы просто пытаемся заставить его навести нас на след.

— А вы понимаете, почему он разговаривает с вами, мисс Старлинг?

— Нет, доктор Чилтон.

Он обернулся и принялся внимательно разглядывать каждый диплом, каждый аттестат из множества стоящих на столе и вывешенных в рамочках на стене за его спиной, словно проводил подсчет голосов. Медленный поворот к Старлинг.

— Вы что, и вправду полагаете, что знаете, что вы делаете в данный момент?

— Разумеется, доктор Чилтон. — Что-то больно много «что».

Ноги у Старлинг дрожали — слишком много было беготни в этот день. Ей вовсе не хотелось ругаться с Чилтоном. Нужно было оставить хоть что-то на Лектера.

— В данный момент вы являетесь в мою больницу, чтобы опросить моего пациента, и при этом отказываетесь сообщить мне полученную информацию.

— Я лишь выполняю данные мне инструкции, доктор Чилтон. Вот номер ночного дежурного Федеральной прокуратуры. Будьте любезны, либо обсудите с ним эту проблему, либо позвольте мне выполнить данное мне поручение.

— Знаете, мисс Старлинг, я тут не ключник. В мои обязанности не входит бегать сюда по ночам, чтобы впускать и выпускать посторонних. У меня был билет на «Холидей он айс»!

Он вдруг заметил, что сказал «билет», а не «билеты». И Клэрис мгновенно представила себе его жизнь, а он мгновенно это понял.

Она представила себе грязноватый холодильник в его кухне и остатки еды на подносе из-под готового обеда, съеденного в одиночестве; застывшие в неподвижности на много недель кучи белья и одежды, ожидающие, когда он о них наконец вспомнит и разложит по местам; она ощутила всю боль его одиночества, его желтозубой улыбки и бесплодных попыток заглушить сен-сеном дурной запах изо рта. Но словно стальное острие, неожиданно ударившее из скрывавшей его рукояти, ее поразила мысль: нельзя его жалеть, нельзя щадить, нельзя продолжать разговор, нельзя отвести глаза. И она глядела прямо ему в лицо и чуть выше вскинула голову, чтобы он видел, как она хороша, чтобы понял — она все о нем знает и знает, что ему некуда отступать, что он теперь не может дольше тянуть, не может даже продолжить разговор.

Он отправил ее в отделение с дежурным санитаром по имени Алонсо.