Кейт опасалась, что регистрационные данные у местных властей могут быть неполными, и тогда будет трудно отследить переход Эша от одних приемных родителей к другим. Но мистер Пендер из отдела социальных услуг, чрезвычайно внимательный, несмотря на юный возраст, извлек на свет толстую и потрепанную папку.

– Эти документы востребованы не впервые, – объявил он. – Мисс Олдридж изъявила желание взглянуть на них, когда защищала его в суде. Мы, естественно, спросили у него на это разрешение, и он его дал. Не знаю, пригодились ли они.

– Мисс Олдридж предпочитала знать как можно больше о людях, которых защищала, – сказала Кейт. – Окружение подсудимого тоже имеет значение. Она заставила присяжных пожалеть его.

Мистер Пендер посмотрел на закрытую папку.

– Его действительно стоит пожалеть. У него практически не было шансов. Если мать выбрасывает сына на улицу, когда ему нет еще и восьми, социальные службы не могут кардинально исправить положение. По его поводу много совещались, но Эш был очень трудным ребенком. Ни у кого он надолго не задер-живался.

– А почему не поставили вопрос об усыновлении? – спросил Пирс. – Разве мать не отказалась от него?

– В том-то и дело. С ней говорили, но она всякий раз не соглашалась на отказ от родительских прав. Возможно, она не исключала мысли взять его обратно. С такими женщинами ничего не поймешь. У них нет терпения, они ставят на первое место любовника, а не ребенка, но им не нравится перспектива потерять его навсегда. А к моменту ее смерти Эш был уже не в том возрасте, когда усыновляют.

– Нам нужен список людей, у которых Эш временно жил. Можно взять папку?

– Не думаю, что это возможно. Здесь собраны закрытые социальные и психиатрические документы.

– Эш скрывается, – перебил его Пирс. – Почти наверняка он убил женщину. Мы знаем, что у него при себе нож. Октавия Камминз с ним. Если хотите, чтобы на вашей совести было второе убийство, дело ваше. Вряд ли это понравится вашему начальству из отдела социальных услуг. Наша задача – найти Эша, и нам нужна информация. Нужно поговорить с людьми, которые знают те места, где он может скрываться.

На лице мистера Пендера отразились нерешительность и беспокойство.

– Думаю, я смогу получить разрешение передать вам эти документы, – неохотно произнес он. – Но на это потребуется время.

– Мы не можем ждать, – вмешалась Кейт.

Она протянула руку, но мистер Пендер не торопился отдать ей папку.

– Хорошо, – сказала наконец Кейт. – Дайте мне лист с фамилиями и адресами людей, с которыми он общался – в приютах и семьях, где он временно жил. Нам это надо немедленно.

– Никаких возражений. Подождите, и я продиктую вам имена. Хотите кофе?

В его голосе звучало отчаяние: он хотел хоть чем-нибудь быть полезным, не обращаясь к вышестоящей инстанции.

– Нет, спасибо, – отказалась Кейт. – Только фамилии и адреса. Там был один воспитатель по фамилии Коул или Коли, уделявший Эшу много времени. Мы нашли упоминание о нем в записях мисс Олдридж, относящихся ко времени судебного процесса. Найти его очень важно. Он работал в одном из детских приютов – «Бэньярд-Корт». Начнем с него. Кто там директор?

– Боюсь, вы только потратите время, – сказал мис-тер Пендер. – «Бэньярд-Корт» закрыли три года назад после пожара. Похоже, поджог. По возможности мы всегда стараемся определить детей в семьи. «Бэньярд-Корт» был для особенно трудных подростков, которых, однако, не требовалось изолировать от общества. Боюсь, опыт был не слишком успешный. Не думаю, что у нас сохранилась информация о работавших там воспитателях, кроме тех, которых перевели на другую работу.

– Что касается Коли, у вас может быть информация. Эш обвинил его в сексуальном домогательстве. Разве о таком случае вы не сообщаете будущим работодателям?

– Я еще раз посмотрю документы. Насколько помню, его оправдали, так что мы не несем за него дальнейшую ответственность. Если он согласится, я смогу дать его адрес. Это трудное дело.

– Главные трудности для вас начнутся, если что-нибудь случится с Октавией Камминз, – сказал Пирс.

Мистер Пендер озадаченно молчал.

– После вашего звонка я просмотрел бумаги. Грустное чтение. Мы парню не помогли, но не уверен, что кто-то справился бы лучше. Его поселили в семье у школьного учителя, и там он продержался дольше всего – восемнадцать месяцев. Достаточно долго, чтобы показать хорошие результаты в местной средней школе. Они надеялись, что он получит свидетельство об ее окончании. А потом он сделал все, чтобы с ними расстаться. Получил, что надо, и решил, что пора менять местожительство.

– А что он натворил? – спросила Кейт.

– Попытался изнасиловать их четырнадцатилетнюю дочь.

– Его привлекали к суду?

– Нет. Отец девочки не хотел травмировать дочь, ведь ей пришлось бы выступить в суде. Изнасилования как такового не произошло, но ситуация была неприятная. Девочка пережила настоящий стресс. Естественно, Эшу пришлось уйти. Тогда мы поместили его в «Бэньярд-Корт».

– И там он познакомился с Майклом Коулом? – спросил Пирс.

– Вероятно. Не думаю, что они встречались раньше. Я позвоню бывшему директору школы. Он на пенсии, но, может быть, знает, где найти Коула. Тогда я свяжусь с ним и спрошу, могу ли дать его адрес.

Выходя, мистер Пендер остановился у дверей и повернулся к ним:

– Мать семейства, которая лучше других понимала Эша, зовут Мэри МакБейн. У нее пятеро детей разного возраста, и она с ними справляется. Всего достигает любовью и заботой. Но даже она не выдержала. Он воровал у нее. Начал таскать небольшие суммы из хозяйственных денег. Потом делал это постоянно. Стал плохо обращаться с другими детьми. Когда его забрали, она сказала одну умную вещь: Эш не переносит, когда с ним сближаются – как только к нему начинают проявлять участие, он чувствует потребность совершить что-нибудь непростительное. Я считаю, что он старается отвергнуть любовь первым, боясь, как бы раньше не отвергли его самого. Если с ним кто-то мог поладить, то только Мэри МакБейн.

Дверь за ним закрылась. Время текло медленно. Кейт встала и начала ходить по комнате.

– Он что, звонит главному юрисконсульту графства, чтобы узнать, прав ли он? – раздраженно произнесла она.

– Ничего удивительного. Жуткая у него работа. Не взялся бы за нее даже за миллион. Никакой благодарности, если все идет хорошо, и хорошая головомойка, если что-то пошло не так.

– Что обычно и бывает, – съязвила Кейт. – Не пытайся вызвать у меня сочувствие к работникам социальных служб. Слишком много я их повидала. У меня против них стойкое предубеждение. Однако где, черт возьми, Пендер? Чтобы напечатать дюжину фамилий достаточно десяти минут.

Мистер Пендер вернулся через четверть часа и сказал извиняющимся голосом:

– Простите, что так долго – пытался выяснить, есть ли у нас адрес Майкла Коула. Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Прошло несколько лет, и, уйдя из «Бэньярд-Корт», он не оставил адреса. Впрочем, и причин не было. Он сам ушел – его не увольняли. Как я уже сказал, приют закрыли, но я дам вам адрес последнего директора. Может быть, он сможет помочь.

Уже в машине Кейт сказала:

– Половину этих имен надо продиктовать поисковой группе Суффолка. Займемся лучше директором. У меня чувство, что только Коул может нам помочь.

Вторая половина дня, утро и день следующих суток ничего не принесли. Они ездили от одной приемной семьи к другой, повторяя гибельный путь Эша и постепенно утрачивая надежду. Некоторые в меру сил старались помочь, другие, услышав имя Эша, не скрывали, что не хотели бы иметь с полицейскими дела. Были и такие, что успели за это время переехать, и отыскать их не было возможности.

Школьный учитель был на работе, но его жена оказалась дома. Она отказалась беседовать об Эше, сказала только, что он пытался изнасиловать их дочь Анжелу, и его имя никогда не упоминается в их доме. Она будет благодарна, если полицейские не придут к ним вечером. К этому времени Анжела вернется домой, и произнесенное вслух имя Эша может пробудить в ней ужасные воспоминания. Она понятия не имеет, где сейчас Эш. Семья выезжала на экскурсии, но места, которые они посещали, представляют исключительно образовательный интерес. Ни в одном из них нельзя найти укрытие. Больше она ничего не может сказать.

Предоставленный им адрес бывшего директора «Бэньярд-Корт» привел их на окраину Ипсуича. Полицейские позвонили в дверь, но им никто не ответил. В течение дня они предпринимали еще несколько попыток, но только в шесть часов вечера им повезло. Вдова учителя вернулась из поездки в Лондон. Женщина средних лет с усталым, нервным лицом сказала, что муж умер от инфаркта два года назад, пригласила войти в квартиру – первая, кто это сделал, – и предложила чай и пирог. Но на чай у молодых людей не было времени: они жаждали информации – не еды.

– Я тоже работала в «Бэньярд-Корт», но не социальным работником, а экономкой, – рассказала вдова. – Майкла Коула, конечно, знала. Хороший человек и прекрасно ладил с детьми. Я не слышала, чтобы в свой выходной день он куда-нибудь ездил с Эшем, но, если и ездил, ничего плохого там не было. Коли никогда не причинит вреда ребенку или юноше – никогда. Он привязался к Эшу.

– А все-таки куда они могли бы ездить?

– Представления не имею. Думаю, это место неподалеку от «Бэньярд-Корта», ведь они ездили на велосипедах, а Эш всегда возвращался до темноты.

– Вы не знаете, куда Майкл Коул уехал после того, как покинул «Бэньярд-Корт»?

– К сожалению, адреса дать не могу, но, кажется, он уехал к сестре. Ее фамилия вроде Пейдж – да, точно так. А работает она медсестрой. Если продолжает трудиться, можете найти ее через больницу – в том случае, если она еще живет в этих местах.

Шанс небольшой, но все-таки шанс. Они поблагодарили женщину и вышли. Было уже шесть тридцать вечера.

На этот раз им повезло. После неудач в трех больницах – в четвертой, небольшой геронтологической лечебнице, ответили, что миссис Пейдж у них работает, но в настоящий момент находится в недельном отпуске по уходу за ребенком. Ее адрес им с легкостью дали.