Попозже, после обеда, ему становится хуже. «Грудная горячка» его терзает. Он зовет Арманду и Мишеля Барона, своего любимого ученика, к которому питает, несмотря на историю с «Психеей», почти отцовские чувства. За несколько часов болезнь сделала разительные успехи. Арманда и Мишель застают, в сущности, умирающего. Он бледен, как труп. Синие глаза обведены темными кругами, запали и лихорадочно блестят. И все-таки, когда они входят, Мольер пытается улыбнуться, чтобы развеять тревогу, которая читается на их лицах. Но внезапно тоска, боль, отчаяние, на столь долгий срок упрятанные под замок, набрасываются на него и вырывают признания, о которых рассказывает Гримаре со слов самого Мишеля Барона: «До тех пор, — сказал он им, — пока в моей жизни муки и радости смешивались в равных долях, я полагал себя счастливым… Но теперь, удрученный горестями и не надеющийся и на единый миг довольства и покоя, я вижу ясно, что нужно отступить… Я не могу более сопротивляться невзгодам и огорчениям, которые не оставляют меня ни на час».

Помолчав немного, он добавляет: «Но как же страдает человек перед смертью! Я чувствую, что это конец».

Арманда и Мишель, потрясенные, со слезами на глазах, умоляют его пощадить себя, уехать на время в Отейль, чтобы восстановить силы. Он задумчиво качает головой. Они заклинают его не играть сегодня, раз он так слаб, уверяют, что это безрассудно, произносят слова, продиктованные волнением, любовью. Он отвечает: «Чего вы хотите от меня? Пятьдесят бедняков живут только поденной работой. Что с ними станет, отмени я спектакль? Я не прощу себе, если не дам им дневного пропитания, когда в моей власти это сделать».

Арманда и Мишель настаивают напрасно. Он решился играть. Он надеется продержаться до бурлескной пародии в финале, несмотря на все трудности роли Аргана.

Гримаре: «Он послал за актерами и сказал им, что сегодня, поскольку здоровье его слабее, чем обычно, он не станет играть, если они не будут готовы ровно в четыре часа: «„Иначе я не смогу выйти на сцену, и вам придется возвращать деньги”».

Довод сильный, но нужно ли было к нему прибегать? Актеры достаточно привязаны к «патрону» для того, чтобы забыть о своих интересах и заботиться только о том, как сохранить его во главе труппы.