Автомастерская снова стояла на замке. Заглохло радио, а свет вокруг двух авто, над которыми Уилли с Арно сейчас трудились, был теперь погашен. В полумраке машины на гидравлических подъемниках смотрелись как пациенты, забытые на операционных столах, пока хирург отлучился за чем-то более важным.

Уилли с Арно находились в тесной каморке на задах мастерской, заваленной квитанциями, какими-то писульками и коробками в пятнах масла. Стул здесь был всего один, и его занимал Уилли. Арно примостился на полу – маленький и тощий, с крупноватой для своего тела головой, ни дать ни взять горгулья, свергнутая с постамента. Каждый в руке держал кружку, а на столе между ними стояла бутылка бурбона. Уилли рассудил, что надо бы хлопнуть чего-то покрепче: самое время и самый что ни на есть повод.

– Может, все не так уж плохо, как кажется, – успокаивал Арно. – Они и раньше попадали в разные переделки и всегда выходили сухими из воды.

Судя по всему, он не очень верил в то, что говорил, хотя был бы откровенно рад обмануться.

Уилли прихлебнул бурбон. «Мейкерс марк». Почему-то на вкус – сущая бурда, зачем вообще было держать его у себя в шкафчике? Подарок от одного благодарного клиента. Но, видать, не настолько благодарного, чтобы поднести бутылку чего-нибудь поблагородней. Уилли вот уже два года как хотел этот бурбон пустить в расход, да все придерживал, ждал подобающего случая. Вот тебе и случай.

– В любом случае копов мы сюда привлекать не можем, – высказал соображение Арно.

– Да. Не можем.

– И вправду, что б мы могли им сказать? – Арно насупил бровь, как будто уже готовился начать по своему обыкновению многословный, но напрочь лишенный смысла диалог-монолог с воображаемым представителем правоохранительных органов. – Опять же, и туда к ним на выручку мы тоже не можем поехать. Ты-то, скажем, стрелять умеешь, а вот я в своей жизни оружие в руках держал всего раз, на прошлой неделе. И то не отличился: чуть тебя из него не грохнул.

Уилли мрачно кивнул.

– Ты только пойми меня правильно, – продолжал Арно. – Я готов делать все от меня зависящее, чтобы им помочь, в известных пределах. Но я по жизни ремонтирую машины, а это сейчас совершенно бесполезно, и для нас, и для них.

Брю отставил кружку.

– Вот же пакость, – сказал он с усталой брезгливостью, и Арно даже не понял, о чем это он: о бухле или о чем-то еще.

Уилли облокотился на стол, посмотрел на свои сведенные ладони, как будто впервые их видел, и окунулся в них лицом, закрыв глаза, – так глубоко, что кончики пальцев почти сошлись на переносице.

Арно взирал на своего босса с тихой нежностью. Любил ли он Уилли Брю? Однозначно да. Любил безоговорочно и преданно, хотя никогда не решался сказать этого вслух: Уилли бы ему показал. Брю дал ему место, где можно работать, и оно было для Арно таким же святилищем, как и его тесная, с бумажными залежами квартирка. Брю уважал рабочие навыки напарника, хотя осмотрительно не выказывал этого уважения ни словом, ни делом. Уилли был ему одним из самых близких друзей. Когда у Арно умерла мать, он обратился к напарнику, и тот помог нести ее гроб – они с Уилли спереди, двое похоронщиков из бюро сзади. Уилли был одним из самых классных механиков, каких Арно когда-либо встречал, и вообще порядочным во всех отношениях человеком. Для Уилли Брю Арно сделал бы что угодно. Даже бы, пожалуй, и жизнь за него отдал.

А вот за Луиса и Ангела он бы жизнь отдавать не стал. Ангел ему в целом импонировал. По крайней мере, добродушный и, чувствуется, в душе человечный, на людей не бросается. А вот Луис не такой, его полюбить сложно. От Луиса волосы дыбом с головы до пят. Понятное дело, такого можно и нужно уважать за его силу, грозность. Но уж лучше уважать Уилли. Уважение Уилли заслужил своими делами, человеческим отношением. Луиса же уважаешь, как уважаешь пантеру (только идиот не отнесется с почтением к ее смертоносной мощи), но это не значит, что ты сам по доброй воле захочешь проводить в одной клетке со зверюгой больше времени, чем требуется позарез.

Помнился разговор, что состоялся у них с Уилли наутро после той первой встречи с Луисом. Брю тогда накупил кофе и булок с корицей – густой сдобный запах, встретивший Арно сразу на входе в мастерскую. Сам Арно на тот момент уже полностью смирился с тем, что этот день у них в стенах автомастерской последний. И тут Уилли поведал ему о Луисе и о его предложении, а также о своем решении: делать нечего, надо соглашаться. Так он все подал: заем нужно делать, хотя особой охоты нет. Как устроен мир, Уилли знал вполне и понимал, что такие подарки задаром не делаются – с ними выдвигаются условия, приемлемые и не очень. На тот момент Арно не испытывал ничего, кроме облегчения и благодарности за то, что их не трогают с места и можно будет продолжать работу. Его не заботило, что у того благодетеля, возможно, на ногах раздвоенные копыта, а из головы торчат рога. Это отношение изменилось, едва Арно встретил Луиса и увидел физическую форму, которая отныне будет отбрасывать тень на прежде размеренный, уютно рутинный бизнес. Эту тень слегка разбавлял Ангел, но все равно уже многие годы Арно со своим возлюбленным боссом обречены были трудиться под ее сенью, и Арно это по-человечески возмущало.

Сейчас Ангел с Луисом в беде. Понятно, что эти двое действовали в ответ на предшествовавшие события, что у них не было выбора и что их выживание – а может, и связанное с этим выживание Арно с Уилли – зависело от этих действий, но Арно не настолько наивен, чтобы считать, будто при нормальном ходе вещей люди со стволами нагрянули бы в эту мастерскую ни с того ни с сего, по внезапной прихоти. Это определенно была расплата за нечто, содеянное Луисом ранее. Арно не хотелось видеть Ангела и Луиса мертвыми, но в принципе можно понять причину, по которой этого мог хотеть, и даже добиваться, кто-то еще.

Между тем Уилли встал и начал рыться в бумагах на столе. Наконец после падения оттуда банки с гайками и пачки перехваченных резинкой квитанций он нашел то, что искал: свою потрепанную адресную книжку. Полистав ее, босс остановился на страницах «Н – П».

– Ты кому звонить собрался? – спросил Арно и с неловкой попыткой на юмор добавил: – Экзорцистам, что ли?

– В каком-то смысле, – ответил Уилли со странноватой улыбкой, от которой Арно стало еще больше не по себе.

Он украдкой следил за тем, как босс выписывает номер: сначала единицу, затем «2-0-7»… и тут Арно стало ясно, к кому Уилли собирается обратиться за помощью. Он плеснул себе еще бурбона, долил чуток в кружку Уилли.

– За удачу, – сказал он.

Действительно, если за дело возьмется Детектив, то кто знает, может, что-то и получится. Хорошо бы, если б обошлось без них с Уилли.

Из опасений, как бы фэбээровцы не поставили на его линию прослушку, звонить Уилли отправился в соседний квартал из «Нейта». Одно время его волновало и то, как бы они не поставили «жучок» в его кабинет. Хотя, несмотря на грязь и общую нехватку пространства, у себя в конторке Уилли знал каждый дюйм до интимных подробностей, так что малейшее изменение в родном окружении было бы тотчас им ухвачено. Иное дело телефон. Из какой-то телепередачи Брю узнал, что для прослушивания телефона сейчас совсем нет необходимости вживлять в него всякие там бяки. Это уже не времена «холодной войны». Сейчас спецы если захотят, то могут легко сказать, даже что ты ел на обед, просто направив тебе на живот какую-то там штуковину. Особую настороженность у Уилли вызывали мобильники, с той поры как Луис проинформировал его о том, как легко их можно отслеживать, а сами разговоры перехватывать. Луис объяснил, что сотовый телефон, даже когда отключен, действует на манер небольшого электронного маячка и в любое время указывает точное местонахождение своего владельца. Сделать себя невидимым можно, разве что вынув батарейку.

Мысль о том, что каждый его шаг отслеживается незримыми наблюдателями из какого-нибудь бункера, тревожила Уилли более всего. Он не собирался подаваться куда-нибудь в Монтану, чтобы жить там, отгородившись от мира, с мрачными личностями, живущими исключительно по канонам «Триумфа воли», но в равной степени не собирался излишне расслаблять правительство: и так уже расслаблено сверх меры. Шпионом Уилли не был, просто ему не очень глянулась идея, что кто-то прослушивает то, что он может невзначай сболтнуть, пусть даже шутки ради, или отслеживать его передвижения. А связь с Луисом заставляла помнить о том, что Брю пускай и опосредованно, но может стать мишенью для любых следственных действий, направленных на его делового партнера, так что осторожность себя окупала.

Завидев Уилли у себя в баре, Нейт приветственно поднял руку, на что Уилли ответил лишь нетерпеливой гримасой.

– Чего напряженный такой? – поинтересовался Нейт. – Отдохнул бы с дороги.

– Нет. Телефон твой нужен, – сказал Уилли.

Общий таксофон висел в тыльной части бара, где сейчас не на шутку гуляла крикливая толпа молодых женщин. Между тем Нейта не провести: в голосе и мимике Уилли чувствовалось, что он хочет поговорить без посторонних ушей.

– Иди сюда, – указал Нейт, – и проходи в мой кабинет. Дверь изнутри запри.

Уилли поблагодарил и нырнул под стойку. В хозяйском кабинете он сел за стол Нейта, не в пример чище и аккуратней, чем у него самого. Даже и не сравнить. Телефон у Нейта был старый, еще дисковый, приспособленный под нынешний век, но для набора номера требующий сноровистого применения указательного пальца. Что ж, поглядим, так ли надежен аппарат, сооруженный еще, возможно, самим Эдисоном.

Первым делом Уилли набрал номер абонентской службы и оставил информацию для Ангела с Луисом, дословно повторив сказанное Милтоном, в слабой надежде, что хотя бы один из них получит сообщение прежде, чем все там двинется дальше. Затем Уилли позвонил в Мэн. Детектива дома не оказалось, и Уилли решил попробовать позвонить в портлендский бар, где Чарли сейчас работал. Как назло, название бара выскользнуло из памяти. Как там его? Что-то про медведя. И про шатания. А, «Бурый Шатун». Узнав телефон в справочной, Уилли позвонил в бар. Трубку взяла женщина. На заднем фоне играла музыка, хотя не понять какая. Через пару минут к телефону подошел Детектив.

– Это Уилли Брю, – без вступительных слов сказал Уилли.

– Привет, Уилли. Как дела?

– Да по-разному, то вверх, то вниз. Ты в газеты нынче не заглядывал?

– Да нет, я тут какое-то время был в отъезде. А что?

Уилли изложил суть происшедшего. По ходу рассказа Детектив ни разу не перебил собеседника; просто слушал. Эта его черта Уилли нравилась. Быть может, по ряду причин – понятных и не вполне – этот человек его нервировал, но есть в нем некое спокойствие, и этим он отчасти напоминает Луиса.

– Тебе известно, куда они направились?

– На север штата. Парень, что нас предупредил, упомянул, что это где-то в окрестностях Массены, а человека, к которому они пошли, звать Артур Лихаген.

– У вас есть между собой связь на случай, если что-то происходит?

– Через абонентскую службу. Я оставляю сообщение, а они его затем могут забирать. По идее, должны проверять каждые двенадцать часов, когда в отъезде. Я это сделал и сейчас, но не знаю, когда они в последний раз прозванивались для проверки. Да и вообще это как-то не дело, сидеть сложа руки и ждать, что все само собой разрешится.

Насчет сотовой связи Детектив даже не стал спрашивать.

– Как еще раз то имя?

– Лихаген. Артур Лихаген.

– Понятно. Ты сейчас в мастерской?

– Нет, звоню из «Нейта». Опасаюсь, что мой телефон на прослушке.

– С какой стати кому-то за тобой шпионить?

Уилли вкратце рассказал о визите фэбээровцев.

– Вот черт. Кинь-ка мне номер, по которому ты находишься.

Уилли продиктовал, после чего повесил трубку. В дверь негромко постучали.

– Да?

Появился Нейт. В руке у него был бокал с бренди на два пальца.

– Думаю, тебе не помешает, – подмигнул он. – За счет заведения.

Уилли поблагодарил, но отказался.

– Не, мне не надо. Ночка впереди скорей всего будет длинная.

– Кто-то умер? – спросил Нейт.

– Нет пока, – ответил Уилли. – Во всяком случае будем надеяться.

Возвратившись в мастерскую примерно через час, Арно он застал все так же сидящим в кабинете, только бутылка бурбона была убрана, а ей на смену прибыл кофе из кофеварки.

– Ты будешь? – спросил Арно.

– Давай.

Уилли подошел к стеллажу. Достав атлас дорог, раскрыл на странице, посвященной Нью-Йорку, и пальцем стал проводить извилистый маршрут. Арно в это время налил кофе, добавил сухих сливок и поставил кружку боссу возле локтя.

– Ну и? – задал он вопрос.

– Ехать. На машине.

– Ты собираешься туда?

– Угу.

– Думаешь, это хорошая идея?

– Не думаю, – чуть помедлив, ответил Уилли. – Скорей всего, нет.

– Детектив тоже едет?

– Ага.

– Своим ходом на машине?

– Ну да.

– А что, самолетом он не может? Так ведь, наверное, быстрее?

– С оружием-то? Да его на борт не пустят. Это ж не «Эйр Америка».

Уилли хотел было снять свой комбез с нагрудником, но передумал. В нем как-то уютнее, а со всем, что смягчает душевное неспокойствие, так просто не расстаешься. Поэтому Брю лишь набросил поверх комбеза старенькую куртку.

– Ты оставайся здесь, – сказал он Арно. – На случай, если они позвонят.

– Я никуда и не собирался, – ответил тот. – Я ж тебе говорил, что я не из героев.

– Я-то думал, ты хотя бы предложишь. Как в вестернах.

– Шутишь? Ты хоть раз видел где-нибудь скандинавский вестерн?

Уилли попытался припомнить: а Чарльз Бронсон – скандинав или нет? Или, кажется, литовец? В общем, «ав» или «овец», одно из двух.

– Да что-то не припомню, – сознался он наконец.

Арно следом за боссом прошел в задний конец автомастерской, где на дворе стоял старенький «Шелби» Уилли. Судя по виду, такой не осилит и пары миль, не начав при этом сеять свои части и ссать маслом, но Арно-то знал, что нет по эту сторону Нью-Джерси автомобиля более отлаженного, чем «Шелби».

– Ну что, бывай, – кивнул Уилли своему напарнику.

Тот кивнул в ответ. Внезапно Арно ощутил себя как женщина в паре с мужчиной-возлюбленным. Ему ужас как хотелось обнять Уилли или хотя бы поправить ему воротник. Но вместо этого Арно удовольствовался тем, что просто пожал боссу руку и пожелал ему благоразумия.

– Теперь ты здесь за старшего, – сказал Брю. – И вот еще что. Если все покатится к чертям собачьим, закрывай лавочку и уходи. Свяжись с моим юристом. Старик Фридман знает, что делать. В моем завещании ты значишься. Так что если умру, беспокоиться тебе не о чем.

– Да знай я это, – улыбнулся Арно, – я б тебя давно уже сам прибил.

– Вот потому-то я тебе про это и не говорил. Иначе ты б меня или порешил, или до самой смертушки пилил, что я мало тебе выделил.

– Босс, очень тебя прошу: осторожней на дорогах.

– Спасибо за совет. Пока я в отъезде, ни по каким счетам не плати.

Уилли забрался в машину и задним ходом выехал со двора. Там он поднял на прощание руку и уехал. Арно возвратился обратно и увидел, что Уилли к поданному кофе даже не притронулся. Это его опечалило.

Тот путь на север выдался долгим. Уилли и не помнил, когда он одолевал такие расстояния без надлежащих перерывов на отдых. Раз или два был соблазн остановиться на кофе или стакан колы – что-нибудь с кофеином и сахаром, чтобы подпитывался мозг и снижалась сонливость, – но мочевой пузырь Уилли был как будто старше и терпеливей своего хозяина. К тому же не хотелось понапрасну расходовать время на остановки у обочины. Опыт показывал: где облегчиться, там, значит, расслабиться; где расслабиться, там перекусить, а где перекусить, там передохнуть, и это всё лишние минуты, переходящие в часы. Брю слушал ретроволну, пока та не начала спекаться, и тогда, пошарив в бардачке, он вынул кассету Тони Беннетта и воткнул в деку.

В животе чувствовалось какое-то напряжение. Вначале подумалось – быть может, от страха, но затем Уилли понял, что это от ожидания. Долгие годы он плыл по течению. Неспешно жил ото дня ко дню, занимаясь любимым делом, но всегда избегая экстрима, никогда не испытывая себя на прочность. Брю думал, что эти времена для него безвозвратно миновали, что это все из событий туманной юности, а вот гляди-ка, ошибся. Уилли погладил лежащий в кармане «браунинг». Вещица вроде как слишком мелковатая и легковесная, чтобы помочь по-серьезному, – не «пушка», а, можно сказать, «пукалка», – но она словно сама собой источала жар: Уилли сквозь штанину чувствовал ногой ее тепло. Он попробовал вообразить, как пускает ее в ход, и не смог. Это оружие для убийства вблизи, а Уилли даже на войне, когда, случалось, стрелял, не мог представить лицо человека, которому предназначается выстрел. Что же до того, чтобы умереть самому, то это его не пугало: момент, может, и да, а сам факт нет. В конце концов Брю достиг возраста, когда смерть из отдаленного абстрактного понятия начинает становиться объективной реальностью.

Беспокоила его в основном мысль, как бы не подвести Ангела с Луисом или Детектива. Вот этого Уилли действительно не хотел. А хотел все сделать по-правильному. И молил о храбрости, если час все же пробьет.

От Куинса до оговоренного места встречи с Детективом было примерно шесть – шесть с половиной часов езды. Путь в основном пролегал, слава богу, по хайвэю, так что можно было стабильно держаться в пределах ста тридцати. Только когда Уилли свернул с 87-й автострады, рельеф местности и сама дорога ощутимо изменились, вынуждая сбавить скорость. Видеть окрестность было необязательно – оно и так чувствовалось, что при съезде с федеральной трассы на более укромные местные дороги атмосфера меняется. Для этого не надо быть экстрасенсом. Автотрасса словно отмежевывалась от природы барьером – своими шестью полосами быстро идущего транспорта. Уилли сам, проносясь по ней, как-то вполглаза, поверхностно воспринимал сбитую на дороге живность. А вот когда магистраль сменялась дорогами поуже и поменьше, настроение и ракурс в одночасье менялись.

Природа здесь как будто придвигалась. Ближе становились деревья, а единственный путеводный свет исходил от твоих собственных фар и нечастых отражателей, словно случайно вделанных в дорожное покрытие. Прошел кратковременный дождь, капли которого, вспыхивая в сквозном луче, смотрелись колкими звездными вспышками. Вот на линии обзора что-то пролетело – такое большое и близкое, что на мгновение показалось: сейчас бабах – и вдребезги лобовое стекло. Мелькнула мысль, что это летучая мышь, хотя откуда им взяться таких размеров (второсортные ужастики не в счет). Потом стало ясно: это сова на охоте. Ух ты. Уилли запоздало охватил странный, чуть шалый восторг: надо же, а он ведь настоящих сов ни разу и не видел, разве что по телику да в зоопарке. Брю даже и не представлял, что она в полете может быть такой большой и тяжелой. Хорошо, что не столкнулись с ней на скорости: тут бы не только стеклу, а и башке кранты.

Уилли был дитем города, в частности Нью-Йорка. Это не значит, что зеленые поля его предместий он воспринимал лишь как еще не застроенные пригороды. Вовсе нет, в Уилли тоже билась сентиментальная жилка. Просто дело в том, что Нью-Йорк не походил на другие штаты: это место определяется своим крупнейшим городом так, как ни в каком другом городе по стране. При упоминании о Нью-Йорке большинство людей, и местных, и иностранцев, как-то не думает об Адирондаке или реке Святого Лаврентия, о лесах, деревьях и водопадах. Им сразу же видится шумный мегаполис с его небоскребами из стекла и бетона и желтыми такси. Это и есть Нью-Йорк Уилли, который никак не отождествляется с сельскими просторами.

По всей видимости, Ангел с Луисом ехали как раз этим путем. Этой вот самой дорогой. Сейчас Брю их мало-помалу настигает, едет по следу. От этой мысли возвратилось ощущение цели. Уилли посмотрел на счетчик пробега: где-то через час с небольшим будет место, назначенное для встречи с Детективом. Снова напрягся живот. В кармане увесисто ощущался пистолет.

Дальше, быстрее ехать дальше.