Глава 14
Вскоре после завтрака выдвинулись на север. На хвосте никто не висел. По выезду из города Луис пустил в ход всю тактику уклонения, которой владел: внезапные остановки, двойные петли и лисьи следы, использование тупиков и извивов окольных дорог по пригородным зонам. Никакой систематики в едущих следом машинах замечено не было ни им, ни Ангелом. В конце концов напарники сошлись на том, что город они оставили, не обремененные излишним вниманием.
Ночной разговор ни одним из них не упоминался: что толку его сейчас эксгумировать. Все было как всегда во время долгой дороги: то молчание, то вдруг оживление за счет спонтанных замечаний. Темы самые разные – о музыке, бизнесе, об увиденном-услышанном.
– Филадельфия, – бубнил сейчас Ангел. – Город братской любви… Ага, куда там. Ты же помнишь Джека Уэйда?
– Ну а как же. Кактусовый Джек?
– Да нет, ну нельзя так говорить. Просто у него кожа такая – его-то вины в этом нет. Так вот он однажды в Филли хотел помочь старушке перейти через улицу, так она ему за это коленкой в пах. Еще и кошелек, кажется, подрезала.
Луис укоризненно цыкнул.
– Вот тебе и все братство. Город, значит, такой. Недружелюбный.
Ангел смотрел, как мимо катится пейзаж.
– А вон там что? – спросил он.
– Где?
– Да на востоке. Массачусетс?
– Вермонт.
– Хорошо хоть не Нью-Гемпшир. А то там, не ровен час, шальную пулю можно схлопотать за просто так, прямо из кустов. Я когда по Нью-Гемпширу проезжаю, всегда волнуюсь. Поглядываю.
– Да, там народишко крутой. И из какого места он только плодится.
– Крутой, а еще тупорогий. Они ж, ты слышал, отказались принимать закон о пристежных ремнях?
– Где-то читал.
– Реально. В Нью-Гемпшире если берешь напрокат машину, заводишь и забываешь пристегнуться, так там в динамике не пикает – «пик-пик», – а наоборот.
– Что значит «наоборот»?
– А то, что если пробуешь, наоборот, пристегнуть ремень, то динамик вещает: «Ну вот, теперь еще и член прищеми с яйцами».
– А что, свобода или смерть.
– Ну да. Хотя я думал, это лозунг борьбы с тиранией, а не про какого-нибудь там идиота, который по лоховитости въезжает в тебя на своем «Приусе»: «Ой, тормозной путь не рассчитал».
– Зато бензин у них дешевый.
– Бензин да, дешевый. И бухло. И ствол достать легче легкого.
– Н-да, – вздохнул Луис. – Ума не приложу: и кому бы это все мешало? Так нет же, и это у них наперекосяк.
Невдалеке от Шамплейна съехали с федеральной автострады. У Муэрса взяли вправо и поехали через Форкс, затем пересекли Грейт Чейзи, в этом месте больше похожую на ручей. Придорожные городки перетекали один в другой. Волонтерские пожарные депо, кладбища; старые брошенные заправки на пересечениях, с некоторых пор сменившиеся на въездах величественными сооружениями, озаренными огнями; музейного вида бензоколонки, стоящие древними солдатами на давно забытых постах.
Одни места смотрелись более, другие менее зажиточно, хотя, если вдуматься, все это относительно: то тут, то там виднелись объявления о продаже всего подряд – машин, домов, магазинов, офисов с заклеенными бумагой окнами и без намека на то, чем они занимались раньше. На слишком, слишком многих домах облупилась краска, слишком многие газоны и лужайки были замусорены внутренностями распотрошенных на запчасти машин и брошенными конечностями поломанной мебели. Встречались места, которых словно не было вовсе. Некоторые городки существовали, казалось, лишь по прихоти воображения своих планировщиков; шуткой на карте, шаржем на реальность, кульминацией так и не досказанного анекдота. На крылечках и во дворах светились хэллоуиновские тыквы, но не весело, а как-то сиротливо. Призраки плясали вокруг старого раскидистого вяза, и ветер трепал их силуэты в саванах.
Хлебнуть кофейку остановились в Чурубуско, у местечка под названием «Сельмаг и музторг Дика» – в основном из-за того, что приглянулась рекламная вывеска: «500 гитар, 1000 стволов». Ангел решил, что это кто-то прикалывается, но «Дик» оказался вполне себе настоящим: справа от двери находилась небольшая лавчонка с холодильником, забитым мормышем и прочей наживкой, а слева были два отдельных входа. Первый вел в гитарно-ударно-аппаратный отдел – здесь среди инструментов, «примочек» и усилителей сидел на полу сумрачный патлатый юноша и в свете гаснущего солнца ковырял на неподключенном черном «Гибсоне».
Между тем второй ход вел в пару смежных комнат, где в широком ассортименте были представлены дробовики, пистолеты, ножи и боеприпасы, а за прилавком бдели двое серьезного вида мужчин – один постарше, другой помладше. На щите было вывешено предупреждение о том, что в штате Нью-Йорк разрешение на оружие требуется даже для того, чтобы его купить, а не то что им владеть. По соседству со щитом какая-то сдобная дама заполняла бланк на четырехсотдолларовый пистолет.
– Я не себе, – неведомо кому пояснила она. – Я в подарок.
– Это можно, – степенно кивнул продавец постарше, причем неясно, относилось это к законности покупки или к характеру подарка.
Ангел с Луисом задумчиво переглянулись и пить кофе возвратились в машину. После чего поехали дальше на север. На холмах к западу раскинулась ветровая электростанция – безлюдная, с безжизненными лопастями ветряков. Похоже на игрушки, брошенные потомками каких-нибудь великанов.
– Странная часть страны, – поделился наблюдением Ангел.
– И вправду.
– Из них наверняка тьма-тьмущая не голосовала за Хилари.
– Из нас тоже тьма-тьмущая за нее не голосовала.
– Ну да, пятьдесят процентов. А я ее все равно любил и буду любить.
На подъезде к Берку стали попадаться первые машины погранслужбы США, характерного коричневого цвета, и Луис на всякий случай стал подтормаживать, хотя ехали с превышением не больше десяти километров в час. В наступающих сумерках чуть не пропустили поворот направо на 122-ю автостраду, а затем лишь закрытая территория кемпинга, на границах которой громоздились перевернутые мусорные баки, предупредила о скором повороте на 37-е шоссе. Слева постепенно вырос перст трубы так и не достроенного когда-то дома, теперь медленно утопающего под зеленым натиском растительности, и вот примерно в тридцати километрах от Массены начали появляться мотели, а также казино и табачные лавки могавков. Указатель возвещал, что отсюда всего одна миля до канадской границы. Еще один знак – растянутый по стенке фактории транспарант – объявлял, что «Здесь земля Могавков, а не Нью-Йорков».
Значит, уже близко.
Остановку сделали в Массене, заехав в неприметный мотель и взяв отдельные номера. Луис сразу же лег спать, а Ангел у себя еще какое-то время смотрел телевизор на минимально возможной громкости, чутко слыша шум въезжающих на стоянку машин, голоса, видя присутствие анонимных фигур в сгущающемся сумраке. По натуре Ангел был «совой», так что к ночи чувствовал себя вполне комфортно, а вот с утра тяжеловато. Наконец он заставил себя выключить телевизор и улечься в кровать. Какое-то время он проспал, а пробудился, когда часы на прикроватной тумбочке вот-вот готовы были грянуть побудку на рубеже 4:00 – он едва успел их вовремя пригасить.
Когда Ангел появился из мотеля, Луис уже ждал в машине. Меж собой они не обменялись ни словом, внимание при выезде из Массены сосредотачивая на дороге, темноте и на предстоящей работе.