После праздника посвящения наступии будни повседневной масонской жизни.

Вступление в Орден влекло единовременный расход и постоянные денежные обязательства, от коих избавлены были только неимущие братья.

В ложе Трех Светил, к концу первой недели после приема, принятый обязан был уплатить: за прием 75 рублей, за одежду (т. е. запон, шляпу и перчатки) 15 руб., за знак ложи 15 руб., за патент (брать который было необязательно) 20 руб., служащим при ложе 5 руб. ассигнациями; ежегодными платежами были: 40 руб. на содержание дома, в котором помещалась ложа, 5 руб. в кассу великой управляющей ложи, 5 руб. в Иоаннов день, так называемый иоанновский червонец. Кроме обязательных расходов были и добровольные, которые, однако, выражались в крупных иногда цифрах к концу каждого года: при конце работ в ложах, будь они ритуальные или простые собеседования главарей (или пастырей) с меньшими братьями, собиралась милостыня; подпиской нередко собирались большие суммы и по домам среди членов ложи в пользу бедных собратий по Ордену и т. п.; являлось соревнование жертвовать на украшение ложи, на заведение библиотек, содержание оркестра и проч. Каждое последующее повышение в степени влекло новые платежи, товарищеская степень обходилась в 85 руб. и мастерская в 105 руб. Деньги, вырученные за посвящение, составляли собственность ложи.

Кроме денежных обязательств масонский Орден налагал и нравственные, духовные. Вскоре же после принятия каждый посвященный должен был сам себе сознаться, что он уже не всевластный господин своей воли, своих поступков, но что Орден в любое мгновение мог потребовать у него отчет. Руководитель обращался в какую-то живую ходячую совесть новопосвященного.

Для внушения всей важности внутренней, неустанной борьбы с самим собой, руководитель по возможности старался проводить время с порученным ему братом, за успешное шествие коего по пути добродетели он являлся ответственным перед высшей масонской властью и в Иоаннов день ежегодно обязан был громогласно, в присутствии всех собравшихся членов ложи, давать отчет. Не теряя времени, поэтому, руководитель вручал посвященному книгу Иоанна Масона «О самопознании», требуя внимательно прочесть и отметить все, что произведет впечатление и все, что покажется неясным, непонятным. Руководитель изъяснял, что трудный путь самоусовершенствования надлежит начинать с познания самого себя, своих страстей и пороков и что самопознание отнюдь не так легко, как может представиться на первый взгляд. Каждому масону необходимо постепенно, настойчиво развивать в себе уменье разбираться в лабиринте собственной души, в запутанных ходах и переходах собственных мыслей, дабы быть в силах отдавать себе ясный отчет во всех своих поступках, во всех движениях ума и сердца.

Как на испытанное средство, облегчающее познание себя, руководитель указывал на ведение дневника, записей изо дня в день, в которых бы, как в зеркале, отражалась вся жизнь пишущего; такого рода искренняя ежедневная запись дает возможность следить за успехами и неудачами на пути к свету. Развивая критическое отношение к самому себе, к собственным помыслам и поступкам, масоны-водители тем самым незаметным образом приучали своих младших братьев по Ордену критически относиться к окружающим их людям, к укладу общественной жизни.

За время своего масонства Л.А. Симанский оставил два дневника. Один дневник был веден со дня принятия (28 марта 1817 г.) в братство Вольных Каменщиков до 24 июня 1821 г.; дневник озаглавлен: «Журнал, в какие дни посещал и присутствовал на работах в ложах обоих союзов Великой Провинциальной и Астреи с начала принятия меня в братство с кратким извлечением из того, что при сих работах происходило». «С подлинного переписан и исправлен генваря 28, 1824 г., в Ропше и окончен апреля 1-го в СПБ.».

Журнал рисует нам масона Симанского в его отношениях к Ордену, к деятельности лож, поскольку он ревностно и усердно посещал братские собрания, принимал участие в насаждении идей масонства, выполняя различные масонские должности, а также какие происшествия в лоне Ордена, какие речи и поучения западали ему в душу. Журнал важен для истории русского масонства александровского времени тем, что на протяжении почти пяти лет знакомит с работами трех наиболее деятельных и многолюдных лож Провинциального союза, руководителями коих были выдающиеся масоны. Свидетельство Симанского особенно ценно и потому еще, что он не был фанатиком масонства, которого можно было бы заподозрить в нарочито, с предвзятой целью составленном дневнике, и всем записям журнала можно вполне верить. Как видно из приписки к заглавию, журнал есть чистовая копия с черновика, позднее исправленного и переписанного уже полтора года спустя после запрещения масонских лож в России. В черновых бумагах, на отдельных листочках попадаются заметки Симанского о том, что надо проверить и какие неточности в дневнике исправить, из чего видна щепетильная добросовестность и желание оставить правдивую летопись о пяти годах своего масонства.

Ценным дополнением к этому журналу-дневнику служит другой дневник, сохранившийся в отрывке от 6 ноября 1820 г. до 13 декабря 1823 г. и озаглавленный: «Испытание худых и добрых дел, ежедневно творимых». Он не столь разборчиво написан, — это черновик.

С изумительной откровенностью описывает Симанский малейшие движения ума и сердца, бесстрастно расчленяя все свои поступки и помыслы в непрестанном стремлении доискаться истинной причины действий своих, сорвать пред самим собой ту завесу, которая скрывает от взоров толпы и даже ближайших родных и друзей святая святых души каждого человека.

Такого рода «испытания совести», «дневники-исповеди» были обязательны для масонов, и они через отдельный промежуток времени должны были отдаваться на прочтение руководителям, которые уже в свой черед представляли эти исповеди великим управляющим мастерам для вечного хранения в архивах Ордена. От руководителейпорученные им братья не должны были иметь никаких тайн, и часто в речах старейшие братья внушали это юным, обычно повторяя речь о «скромности», напечатанную в 1784 году в масонском журнале «Магазин свободно-каменщический», и каждому масону не раз приходилось внимать возгласу: «О, любезные братья! не стыдитесь сообщать свои мысли, дурные ли, хорошие ли! О, братья, не стыдитесь советоваться с мастерами!»

Однако, избранный Симанскому в руководители молодой Долгополов не мог являться тем перевоспитателем, которого влияние не замедлило бы отразиться на вновь посвященном. На это есть указания отчасти и в дневнике. Так, хотя Симанский и был удостоен повышения в следующие две степени в очень непродолжительный промежуток времени после первоначального посвящения, однако, по собственным словам его, значение их было ему неясно, т. е., другими словами, он сам был недоволен своим руководителем. 2 мая 1817 года он был повышен во 2-ю товарищескую степень, а 4 июня — уже в 3-ю мастерскую. О принятии в степень товарища запись журнала гласит: «О сем приеме ничего не могу сказать, ибо он последовал через 5 недель после моего принятия в Орден, и я в продолжение сего краткого времени находился при работах в ложах всего 6 раз, не только, чтобы успеть в чем, но даже и самые понятия мои насчет всего мной видимого были столь сбивчивы и во всех слышанных мной речах не постигал еще я никакой связи; самые даже слова науки масонской были для меня непонятны и темны, а потому и сведения мои о всем при принятии моем не далее распространялись». 4 июля запись дневника почти что повторяет те же мысли: «О сей 3-й степени и о влиянии, какое она во время принятия моего в оную на меня произвела — не могу я ничего сказать, ибо, находясь при работах всего 13 раз, а также не получая достаточного объяснения и на предыдущую 2-ю степень, понятия мои на видимые и слышимые мной предметы столь были смешаны, что я не мог ни одной из первых степеней дать порядочное определение и, сознаваясь внутренне об оном, принял сию 3-ю степень без размышления, но со смирением и, возвратясь домой, размышлял об оной».

Следующую, 4-ю, степень шотландского ученика подмастерья, составлявшую первую степень шотландского масонства, уже не имела право давать ложа Трех Светил, и посвящение было совершено в шотландской ложе Сфинкса, 29 ноября 1819 года. «Принят и повышен в 4-ю степень. Принятие сие несколько более сделало на меня впечатления, нежели три предшествовавшие оному; в сие время я был и находился на руководстве у опытных старших братьев, беседы коих со мною несколько более ввели меня в смысл учения орденского, а также и приуготовили меня взирать на все предметы гораздо с большим вниманием и ответственностью за все то, что ниспошлется мне к открытию и познанию в учении Ордена».

Опытные старшие братья, о которых упоминает Симанский, были масоны-фанатики Гавриил Петрович Апухтин и Александр Егорович Кишенский.

Апухтину Симанский был поручен 26 сентября 1817 года, а 29 сентября впервые посетил на дому своего нового руководителя. «День, весьма достопамятный для меня, — записывает Симанский, — ибо Бог благоволил явить мне чрез него свои щедроты и милость пролитием в меня нового света, который до сего дня был от меня весьма далек и даже, о ужас, я начинал моими помышлениями и чувствованиями погашать ту искру живого огня, который с помощью Спасителя моего Иисуса Христа я надеюсь воспалить в себе, пребывая твердым в вере, живя с надеждою до гроба и пламенея любовию к Творцу, создавшему меня».

20 октября 1818 г. вторым руководителем назначен был Кишенский. Но изъяснение орденского учения, посвящение в его тайны, Симанский воспринял не только от своих постоянных руководителей. Вскоре после поручения его Апухтину он был допущен присутствовать на поучительных беседах управляющего всем провинциальным союзом, графа Михаила Юрьевича Виельгорского, друга его и помощника по делам управления масонского братства, Сергея Степановича Ланского и трех выдающихся ораторов-масонов, Ивана Михайловича Евреинова, Петра Сергеевича Кайсарова и Андрея Петровича Римского-Корсакова. Симанский узнал, что ритуальные собрания, обрядовые приемы в Орден и посвящения в более высокие степени, а также ложи торжественные для празднования дня Св. Иоанна Крестителя, Св. апостола Андрея и Св. Евангелиста Иоанна и, наконец, скорбные траурные ложи в память усопших братьев и всевозможные столовые ложи, братские трапезы, далеко не исчерпывают то, что масоны именуют своими «работами». «Ложа — место отдохновения, — объяснял Кишенский, — где все совокупляются для предприятия пути совокупными силами, а потому и испрашивается благословение небес». Поучительные беседы Симанский посещал и записывал, а те, которые пропускал, списывал у других. Постепенно в беседах затрагивались различнейшие на первый взгляд и ничего общего между собой не имевшие вопросы, но беседы распределены были по строго обдуманному плану, от которого не уклонялись. «Первый и важнейший вопрос, какой должен сделать себе всякий человек, это: кто я? откуда я? зачем я?», так обычно начинались поучения. Объяснялось всегда, что Орден имеет цель познание натуры, познание самого себя, а чрез сие и познание Бога. Духовное борение со своими страстями также было одной из главнейших тем бесед; «время течет, — говорил Апухтин, — между прочим, и мы также в делах наших, мыслях и воображении течем, но с тою разницею — вперед или назад. Не в нашей ли воле продолжать шествовать далее?»

Узкие рамки статьи не позволяют останавливаться на этих черновых записях масонских бесед, чрезвычайно любопытных, как являющих нам без всяких прикрас верования и понятия масонов александровского времени. Читая эти беседы, приходишь к убеждению, что наиболее подходящее наименование того кружка, к коему принадлежал Симанский, было то, которое масоны сами ему давали: «круг мистических философов».

Стараниями Апухтина и Кишенского непонятные обряды посвящений оживали, Симанскому объяснили, что каждое символическое действо, каждый предмет имели глубокое значение, все было рассчитано.

«Ложа открывается без шума, ибо где шум, там страсти». Во второй степени, однако, прием совершается под звук музыкальных инструментов, но здесь принимается уже не человек грубой нравственности, а прошедший ученическое очищение сердца. «Музыка — гармония разума очищенного и чувств». В третьей степени все братья в черных епанчах, что означает нетление, ибо первая степень — работа над чувственными страстями и склонностями, вторая — над умственными, душевными, третья же совершенное самоотвержение, отвержение личности, смерть. «В гроб должны быть погребены все наши грехи и склонности, дабы восстать новым человеком». В третьей степени знаком мастера служит ключ, причем объясняется, что это символ права входа во все ученические и товарищеские ложи, но помимо прямого смысла ключ этот означает власть распоряжаться чувствами, страстями, движениями душевными и умственными.

Вопрос, так часто возникающий и в настоящее время — какую цель в практике жизни ставили себе сами масоны, возникал и в те времена расцвета масонства в России, и в записях мы часто видим его обсуждение. Так, 14 июля 1819 г. Симанский записал слова Кишенского: «Мы ясно видим, что весьма бы трудно духовенству удержать то развращение, в которое Россия впадала и впадает, если бы не малое число истинных братьев, то усматривали и еще далее сего; ибо точно, надобно духовенству самому еще придти в то состояние нравственности и порядка».

Под 4 ноября 1820 г. записано Симанским несколько слов о торжественном праздновании 4-годичного установления Великой Управляющей ложи, причем С.С. Ланской говорил о том, в чем заключается масонство, а затем, при чтении отчета, в котором упоминалось, что число членов союза равняется 350 братьев, добавил: «Итак, любезные братья, сие малое число назначено приводить род человеческий к совершенству».

Но не только надлежало самому шествовать по пути самоусовершенствования, от братьев требовалось большего: совершенствование в духе Орденского учения и других. В провинциальном союзе, согласно взглядам главарей, водить других однако поручалось не всякому, а лишь избранным, преуспевающим братьям, и в числе таковых, по-видимому, оказался Симанский, которому были поручены под начало: 1 декабря 1817 г. Ф.С. Почепцов; 7 мая 1819 г. А.П. Муратов и Ф.С. Подлуцкий; 12 мая 1820 г. Ф.А. Косович; 4 августа 1820 г. А.Н. Бо-диско; 15 января 1821 г. М.П. Новиков. Всех этих братьев Симанский поучал так же, как ранее поучали его самого; он принимал их у себя на дому, иногда по два вместе; тот же список книг, по которому ему постепенно давались книги для чтения, служил и ему руководством. Для развития в своих питомцах познания Орденской мудрости, он отмечал крестиками места, на которые при чтении следовало обращать особое внимание; кроме того, он вручал им роспись глав Священного Писания для ежедневного чтения на целый год. Сохранились: список книг, роспись чтения Св. Писания и черновые заметки о темах бесед Симанского с братьями, порученными его руководству.

Любопытно отметить, что наставления не ограничивались масонским кругом, но простирались на частную и общественную жизнь питомцев; так, например, когда один из питомцев был переведен в другой полк и пришел с ним прощаться, Симанский «назидал его в скромности, которая наиболее нужна ему будет в его пребывании в полку».

Собрания в ложе Трех Светил до 1821 г. происходили по средам раз в неделю, а в последующие года по понедельникам; другие ложи союза имели также свои определенные дни работ и так как обычай масонский разрешал ложам обмениваться приглашениями, то при желании каждый брат имел возможность ежедневно присутствовать при братских работах.

Кроме своей ложи, Симанский особенно часто посещал блестящую ложу «Елисаветы в Добродетели», куда его привлекал состав членов; в ней же наичаще выступали с речами сам великий мастер граф М.Ю. Виельгорский, С.С. Ланской и П.С. Кайсаров, наиболее яркие и блестящие звезды масонского неба того времени. Состоятельность членов дала возможность прекрасно, во всех отношениях, обставить ложу: содержался постоянный хор братьев «гармонии», до 12 человек, из придворных музыкантов, была библиотека и т. д. Проявляя много самодеятельности, ложа занималась широкой благотворительностью; наконец, большинство членов, будучи мистиками, теозофами, отдавали много времени занятию оккультными науками или тайными науками, как тогда говорилось.

Вдвое реже посещал Симанский ложи Трех Добродетелей и Орфея и всего по нескольку раз ложу Астреи, Сфинкса, Златого Льва, а ложи Дубовой Долины, Орла Российского и Северных Друзей посетил лишь при их инсталлации.

В ложе Трех Светил Симанский выдвинулся, как можно думать, достаточно серьезным отношением к работам, так как уже 3 октября 1817 года он избран на должность 1-го стуарта (ведавшего помощью неимущим), а 10-го принес присягу на это звание. После присяги, в ответ на обычное в таких случаях приветствие и поздравление великого мастера, он в волнении отвечал: «Высокопочтенный великий мастер, высокопочтенные братья 1 и 2 надзиратели и все почтенные и любезные братья, я всеми силами буду стараться заслужить вашу доверенность ко мне. «Это малое слово», как заносит в своем дневнике Симанский, было им сказано очень сбивчиво и невнятно. Вероятно, однако, Симанский освоился впоследствии с необходимостью говорить в присутствии многочисленного собрания, так как нередко потом исполнял должность ритора, требовавшую умения красно говорить и обязанности надзирателей и обрядоначальника, которые поручались братьям находчивым и обладавшим хорошей памятью. В 1819 году 30 апреля он был назначен 2-м надзирателем и 14 мая впервые выполнял эту должность. На него возлагались и почетные поручения; так, например, 4 ноября 1820 года, он исполнял должность великого обрядоначальника Великой Провинциальной ложи. Собрание 4 ноября было особенно многочисленно, так как праздновалось четырехлетнее установление ложи и читался годовой отчет; кроме того, работы в этот день привлекли много братьев, потому что их вел С.С.Ланской. В 1821 году масонские главари вновь отличают Симанского 24 июня: в чтимый всеми масонами праздник Ордена, в Иоаннов день, Великая Провинциальная ложа возложила на Л.А.Симанского лестное поручение приветствовать Великую ложу Астрею.

Выслушав повеление С.С.Ланского, Симанский обратился к ритору ложи Ф.А.Гунаропуло за советом и, получив от него «краткие наставления, в каком смысле сказать приветствия», поехал на дачу графа Воронцова-Дашкова, на 6-ю версту по петергофскому шоссе, где происходило торжественное заседание ложи Астреи. Дорогой, припоминает Симанский, он сочинял приветствие и «выучивал наизусть, в сие время многое приходило мне на мысль сказать, но я ограничился краткостью». Симанский так рассказывает о своем посещении Великой Управляющей ложи другого союза: «прибыл в оную во время половины работ и дал знать о себе великому обрядоначальнику и по получении позволения говорить, стал между обоими братьями великими надзирателями и начал так: «Высокопросвещеннейший великий мастер, высокопочтенные братья 1 и 2 великие надзиратели, высокопочтенные братья чиновники и официалы и все почтенные и любезные братья! Великая Провинциальная ложа поручила мне приветствовать и поздравить вас с сегодняшним великим днем общего нашего торжества. Она усердно желает, дабы работы ваши процветали ко славе Ордена и взаимной братской любви». На сие мое приветствие великий мастер граф Мусин-Пушкин-Брюс ответствовал мне также кратким приветствием. Чиновники сего союза послали вслед за мной просить меня остаться на их братской трапезе, но я торопился к своим, благодарил их и уехал». Сам Симанский остался доволен выполнением возложенного на него поручения: «Дорогой весьма я был доволен и благодарил Бога, что он помог мне в сем поручении». Свое краткое приветствие он произнес «незастенчиво, голосом твердым и громким».

Посещая масонские ложи с 1817 по 1821 г., Симанский, всего, за все года присутствовал при работах 241 раз, из них 130 в ложах поучения, 73 — посвящений, 28 — торжественных, 8 — траурных, 1 — совета и 1 — братской трапезы, при которой совершался обряд Тайной Вечери. По годам число посещений распределяется так: в 1817 году 41 раз, 1818—42,1819 — 59, 1820 —83 и 1821 — 16. Резкое понижение числа посещений в 1821 г. объясняется отсутствием Симанского из столицы: 14 марта он отбыл в Радзивилов и возвратился 8 июня, а 18 июля выступил в поход, из которого вернулся уже после запрещения всяких масонских лож в России. Во время летнего пребывания его в Петербурге ложа работ не имела кроме 24 июня, когда, как уже было упомянуто, Симанский присутствовал. Всего более Симанский посетил работ ученической степени — 168 раз, занятий мастерской — 39, товарищеской — 26 и 4 степени — 8 раз. Преобладание работ ученической степени объясняется тем, что большинство обрядово-торжественных лож совершались в ученической степени (т. е. по обряду первой степени, убранству ложи и пр.). Этим давалась возможность всем членам Ордена присутствовать при работах, так как масонский закон запрещал братьям низших степеней доступ в ложи степеней более высших, а братьям высших степеней ложи низших всегда были открыты. Такое постановление имело в виду охранение обрядовых тайн и не преступалось.

Не все собрания оставляли однородное впечатление, о чем можно судить по записям обоих дневников. В начале своего масонства Симанский только кратко отмечает, в какие дни и в каких ложах присутствовал на собраниях, однако, после смены руководителя, с 14 ноября 1817 г. он уже записывает, какие именно произносились речи и часто приводит из них выдержки. В приложении к этой статье я сочла необходимым поместить полностью этот единственный в своем роде масонский дневник, дающий богатейший материал (невзирая на его краткость и конспективность) для обрисовки интимной жизни лож. В другом дневнике, где описываются «худые и добрые дела», отмечается нередко, что на собраниях слушал без внимания, спал, не дождавшись конца, уехал, или наоборот, был тронут душевно и т. д. Отношение Симанского к братьям, каким оно вырисовывается по дневникам, было непостоянно, как и самый нрав его; подчас он оставлял всю суету мира для братских бесед, был любвеобилен к членам Ордена, ревностно исполнял должности, предписываемые масонскими уставами, проникался умилением и раскаянием, слушая поучения высших братьев и, стараясь на деле исполнять внушаемые ими правила жизни, то как бы охладевал к Ордену, отстраняясь, даже стыдясь сношений с братьями вольными каменщиками, стараясь «высвободиться», стряхнуть, сбросить власть Ордена.

Но несомненно одно: учителя-масоны развили в нем до крайности чувствительность, чуткость к своим душевным движениям, и он искренно «огорчевается» от своих «худых помыслов и худых дел», которые главным образом сводясь к «гневу» и «женолюбию», едва ли многих страшат, даже в наши дни. Дневник этот писан столь откровенно, что не считаю себя нравственно вправе печатать его, хотя он совершенно не грешит грубостью выражений; я привожу лишь те молитвенные воззвания, те вздохи духа, которыми заканчивает Симанский почти каждый протекший месяц своих записей.

Доказательством того, что некоторые обряды способны были произвести глубокое, подчас потрясающее впечатление, даже на людей, стоявших по уму и силе характера выше общего уровня, могут служить чувства, вызванные у Симанского обрядом воспоминания Тайной Вечери: «1820 г. марта 25. Братская трапеза в четверг страстной недели. Ничего не слышав прежде о всем действии, происходящем в оной, я поражен был неизреченным восторгом и с умилением взирал на все действия оной. Почитая себя недостойным присутствовать при сем важном обряде, где и я представлял лицо одного из тех, кои находились действительно в оной, слышали глас Спасителя своего, слова, изрекаемые самою Истиною, я приведен был в умиление и вышел из оной, подтвердя клятву всю волю мою наклонять к тем истинам, которые в сей день мне читаны были. Да поможет мне в сем Господь Бог и Его милосердие. Аминь».

Железная дисциплина в некоторых масонских системах была, поистине, достойна удивления, — таковой была она относительно охраны наиболее чтимых обрядов. Пробыв три года в тесном кругу масонов союза Великой Провинциальной ложи, Симанский, однако, не имел никакого понятия о наиболее сокровенном обряде, свершавшемся в высших степенях. Обряд этот, так строго скрываемый, не был черной мессой, в чем мы и убеждаемся из вышеприведенных слов Симанского.

В следующих словах записал Симанский в своем дневнике чувства, испытанные им при закрытии масонских собраний. «Июня 18 числа (1821 года) отбыл из С.-Петербурга в поход и по возвращении из оного работы в ложах были уже прекращены, последствием коих (?) предписано было от правительства отобрать подписки “не вступать более ни в какие тайные общества”. Таковая подписка и мной дана 29 августа 1822 года в Ропше. Со стесненным сердцем подписал я оную; подобно как нежный и благодарный сын, расставался с чадолюбивым отцом, что немало было для меня болезненно, зная из опыта, что и при всех сих вспомогательных средствах к усовершенствованию самого себя, весьма часто забывал и пренебрегал оными, по недостатку же собственного прилежного размышления и происходивших от оного внутренних работ, отнятие сих наружных, наиболее же частое общение с братьями, взаимно друг друга подкрепляющее, действительно было мне болезненно, ибо тайно предсказывало мне близкое падение и охлаждение ко всему тому, к чему одна только благость Спасителя Вселенныя удостоила меня призвать; одна только надежда на Отеческое милосердие Его, что не оставит меня совсем погибнуть, подкрепляет меня».

В дневнике же худых и добрых дел Симанским отмечено под 29 августа 1822 г.: «Молился и подписал отречение от братства».

Краткое извлечение из речей, говоренных Вв. ММ., а также и прочими Брр. в посещаемые мною дни собраний лож торжественных, траурных, поучительных и принятия, кои означены и отделены здесь по степеням, в каких вышеупомянутых ложах происходили работы.

ЧАСТЬ I. (1-й СТЕПЕНИ).

1817 г.

Великий мастер по принятии моем, марта 28 читал мне устав, который и слушал я с большим вниманием и поручил меня брату Д-ву, под руководством коего и остался я до поручения меня Великим Мастером брату Апухтину сентября 26 дня.

От сего дня посещая работы сея степени был при работах лож:

Марта 29. Торжественной инсталлации.

Апреля 9. Торжественной инсталлации.

Апреля 11. Поучительной.

Апреля 18, 25. Принятия.

Мая 2 повышен во 2 степень.

Мая 16, 30. Принятия.

Июнь 1, 2, 20, 24. Торжественных.

Июля 4 повышен в 3 степень.

Июль 18. Поучения.

Август 8. Поучения.

Август 22. Траурной.

Август 29. Поучительной.

Сентября 1, 8. Торжественных.

Сентября 12. Принятия.

Октября 3. Принятия (выбран 1 стуартом).

Октября 6. Поучительной.

Октября 10. Поучительной.

Примечание. В сей день присягал на должность 1 стуарта и по окончании присяги на приветствия и поздравления Великого Мастера и всех членов ложи ответствовал и благодарил малым словом в следующих выражениях: «вып. в. м., в. брр. 1 и 2 надз. и все поч. и люб. брр. я всеми силами буду стараться заслужить доверенность вашу ко мне», и сие сказано было мною очень сбивчиво и невнятно.

Октября 31. Поучительной.

Ноября 7. Поучительной.

Примечание. Присутствуя при всех сих работах, не делал и не записывал для памяти никакого извлечения из всего того, что слышал, видел и чувствовал, — ниже же сего следуют краткие и пространные о сем записки, а именно:

Ноября 14. В.М. в поучительной ложе говорил речь о повиновении.

Ноября 17. Траурной (не записано).

Декабря 1. Принятия (не записано).

Декабря 5. Торжественной (не записано).

Примечание. В сии торжественные работы читал отчет 1-го стуар-та, довольно твердо и внятно.

Декабря 12. Торжественной (не записано).

Декабря 15. Управляющий ложей бр. 1-й Надз. в поучит, ложе говорил речь о добронравии.

Декабря 19. В.М. в поучительной ложе — о заслуженной плате.

Декабря 29. Управляющий ложей Вп. бр. 1. Надз. в поучительной ложе говорил Катехизис и речь о любви к ближнему.

Январь 23. В.М. в поучительной ложе говорил речь о скоропоспешных приемах.

Январь 30. В.М. в поучительной ложе говорил о редких посещениях лож.

Март 12. Торжество инсталлации (не записано).

Март 13. Принятия (не записано).

Март 27. В.М. в ложе принятия говорил речь о любви к смерти или о умерщвлении своей худой ВОЛИ.

Апрель 3. В.М. в ложе поучения говорил о должностях, о бессмертии души (из Актов) и законе ложи (некоторые главы).

Апрель 6. Принятия (не записано).

Май 4. В.М. в ложе принятия говорил некоторые места из того, что говорит Бр. Ритор ищущему, выводя его из черной храмины.

Май 8. В.М. в ложе поучения делал изъяснения об открытии ложи и приема.

Май 20. Великий Мастер во время приема держал речь о самопознании.

Май 25. В.М. в ложе принятия говорил следующее: «Лл. Брр. Орден предлагает нам средства, дабы мы достигали своей цели. Средства сии наиболее сокрыты во всем том, что мы видим или слышим в ложе и кои не иначе нам при собственном нашем размышлении и содействии объясняются нам нашими мастерами, ибо мы все еще ученики, а потому ни чтение многих книг, ни знакомства наших брр. не помогут нам достигать оной, одно только исполнение всего того, что предписано нам в актах наших, может поставить нас на сей путь. В ложе представляются нам вещи ясные и неясные: неясные суть те, которые заключаются в знаках, вещах и самих даже словах, ясные же есть предписания в образе поведения и правилах нашей жизни. Итак, если бы кому хотя и открыли значение какой-либо вещи или знака, то сие еще не достаточно, дабы он истинно познал оную, ибо в актах наших говорится: грядите мужественно и вы познаете из иероглифов Ордена, что можете приблизиться к желаемой цели.

Итак, лл. брр., под сим только условием Орден обещает нам познание сущности оных. Все сии тайности не могут быть открыты или объявлены, но только переданы от того, кто имеет и силу, и власть оные передать.

Июнь 24. Торжественной (не записано).

Июль 17. В.М. в ложе принятия говорил речь о любви братской (Из Московского Ежемесячн. Изд. 3-е).

Июль 31. В.М. в поучительной ложе говорил: О щедрости и бескорыстии (прекрасная речь) и катехизис с чиновниками ложи.

Сентябрь 2. Торжественной (не записано).

Сентябрь 28. В ложе поучения бр. Ритор читал речь о времени, соч. бр. Н. Протопопова.

Октябрь 16. В.М. в поучительной ложе говорил речь об очищении и просвещении себя.

Октябрь 23. В.М. в поучительной ложе говорил речь о повиновении (из Магазина Свободно-Каменщического).

Ноябрь 4. Торжественной (не записано).

Ноябрь 9. В.М. в поучительной ложе говорил речь о заслуженной плате.

Ноябрь 13. В.М. в ложе поучительной говорил речь о доверенности и внимании к поучениям.

Декабрь 3. Торжественной (не записано).

Декабрь 7. В.М. в поучительной ложе говорил речь о доверенности.

Декабрь 8. В.М. в торжественной ложе инсталлации говорил на французском языке речь: «Нам не должно довольствоваться одним токмо выслушиванием предписуемых должностей, но выполнять их в точности и тогда-то мы получим заработную плату и довольство самим собою».

Декабрь 12. В.М. в торжественной ложе рассуждал о качествах и добродетелях Императора. «Чем круг действия обширнее, тем он более производит или зла, или добра. Круг действия Императора нашего весьма обширен, намерения его чисты, правильны, а потому они и влекут за собою добрые последствия». (Брат Ритор говорил речь, начинающуюся так: «сердце Царево в руце Божией»).

Декабрь 18. В.М. в поучительной ложе говорил речь (от Бр. Гонаропуло).

Декабрь 20. В.М. во время принятия говорил речь о доверенности (см. 7 декабря).

Декабрь 21. Траурной ложи (не записано).

Декабрь 23. В.М. в поучительной ложе говорил речь о семи должностях (прекрасную речь).

Январь 4. В.М. в ложе принятия читал статьи из актов.

Январь 8. В.М. в поучительной ложе говорил речь о добронравии: «Лл. Брр. Должность сия есть третья по порядку; первые две, скромность и повиновение, предшествуют оной. Скромность научает нас, не развлекаясь пустыми и ложными предметами, собирать и устремлять мысли наши на самих себя, усматривать ничтожность пустых наших воображений и приводить их в порядочное устройство. Повиновение обязывает нас свято исполнять все должности, возлагаемые на нас ре-лигиею и гражданскою властью. Орден есть средняя линия между ре-лигиею и гражданским законом. Орден весьма премудро изъяснил сие, ибо мне кажется, что линия означает не иное что как соединение духовного учения с мирским, небесного с земным, а посему сии должности и необходимы для третьей, т. е. добронравия». (Его сочинение).

Январь 15. В.М. в ложе принятия говорил: «Лл. Брр. Мы изучения Орденского должны извлекать себе то, чтобы примерною жизнью, переменою в обращении обхождения нашего с домашними заставить и профанов говорить об оном с уважением».

Январь 22 В.М. в поучительной ложе говорил о состоянии ищущего в черной храмине. Воспоминая все прошедшие свои проступки и начиная с первой добродетели — скромности, он видит, что несоблюдением оной навлекал он себе много огорчений, выговорив нескромное и бесполезное слово, видим мы и примечаем, уже после, что сделали худо, что не надлежало бы нам много говорить и быть в той беседе и т. п..

Январь 24. В.М. читал речь: «Размышления о науке масонской». Брат Ритор читал «о добродетелях, к коим прилежать должен истинный свободный каменщик».

Январь 31. Траурной (не записано).

Февраль 1. В.М. в поучительной ложе говорил о побудительных и побуждающих причинах (из Магазина Свободно-Каменщического).

Февраль 5. В.М. в поучительной ложе говорил «о науке Свободных Каменщиков».

Февраль 19. В.М. в поучительной ложе говорил «о познании самого себя».Февраль 22. Принятия (не записано).

Февраль 28. Брат Ритор говорил речь о новом годе.

Март 1. В.М. в ложе принятия говорил речь на новый год (из Магазина Свободно-Каменщического).

Март 14. В.М. читал Катехизис с официалами ложи.

Март 26. В.М. в ложе принятия говорил: «при входе в ложу видим мы на Востоке Свет, от которого распространяется он по всей ложе, и в актах наших говорится, что к сему свету достигнуть можно токмо мудростью и добродетелью».

Март 29. В.М. в поучительной ложе читал Катехизис с чиновниками и офицерами ложи о любви к Государю и отечеству (из актов о должности каменщика, из законов).

Апрель 16. В.М. в поучительной ложе говорил речь о любви к смерти (в первый раз слышал).

Апрель 28. В.М. в поучительной ложе говорил речь о повиновении (первая речь из Маг. Св. Кам.).

Май 3. В.М. в ложе принятия говорил об обязанностях чиновников и офицеров по случаю их присяги.

Май 7. В.М. в поучительной ложе говорил речь о повиновении (в первый раз слышал). Поручены мне брр. Муратов и Подлуцкий.

Май 17. В.М. в ложе поучения читал Катехизис и пространный Устав.

Май 28. В.М. в ложе поучения говорил речь о познании самого себя (в первый раз еще слышал).

Май 31 и июнь 24. Торжественные ложи и августа 9 принятия (не записано).

Август 13. В.М. в ложе поучения говорил речь о добронравии (см. Январь 8).

Август 20. Поучительная (не записано).

Август 23. В.М. в ложе поучения читал Катехизис и о должностях членов из законов.

Октябрь 22. В.М. в ложе поучения говорил введение речи о всех должностях, заключающее о познании себя, о великом нашем нерадении к посещению и что все нас отстраняющее от оных есть одно только временное, но мы должны стремиться к вечному.

Октябрь 29. В.М. в ложе поучения говорил о скромности (продолжение той же речи).

Ноябрь 3. В.М. в ложе поучения говорил о принятии ученика и, беседуя о втором путешествии его, весьма сильно объяснил ту холодность, которую брр. оказывают к Ордену, и опасность, от того происходящую. «Лл. брр. Ноне не должно и останавливаться на том, если мы часто посещаем ложи и охотно слушаем, надо далее идти, ибо в актах сказано, что вы не можете с честью и безопасностью воротиться назад».

Ноябрь 4. Торжественная ложа (не записано).

Ноябрь 12. В.М. в траурной ложе говорил о приуготовлении себя к концу нашей жизни, а бр. Ритор об очищении.

Ноябрь 19. В.М. в ложе поучения говорил о руководстве, о напоми-новении себе клятвы нашей, о гордости некоторых братьев и отлучении их от нас (сие последнее по случаю неправильного поведения бр. Гор…да.

Ноябрь 22. В.М. в ложе поучения изъяснял обряд приуготовления ученика до того времени, пока он получил вход в ложу. «Замечательно, Лл. брр., что ему велят снять повязку чрез пять минут после услы-шания удара».

Ноябрь 29. Повышен в IV степень.

Декабрь 1. В.М. в поучительной ложе изъяснял (из актов, когда бр. вводитель выводит кандидата из черной храмины и ведет его в ложу. «В то время, лл. брр., когда выводит он кандидата из черной храмины, он нарочно наружно теснит его путь, говоря при сем — так труден путь к добродетели».

Декабрь 3. Торжественной (не записано).

Декабрь 12. В.М. в торжественной ложе говорил о должности к Государю из Актов. Бр. Ритор говорил речь, начинающуюся так: «Сердце Царево в руце Божией» (См. 12 декабрь 1818 г.).

Декабрь 15. В.М. в ложе поучения изъяснил обряд приема так: «Лл. Брр., когда ищущего приводят к дверям храма, расспрашивают его и потом дают ему вход в ложу, где В.М. снова спрашивает его, то все сие еще не так связует его, как тогда, когда В.М. велит вписать происшествие сие в летопись Ордена. Летопись сия есть великой важности, а потому из сего и надо, брр., вывести, сколь надо быть осторожным в предложении профанов и, приуготовляя их, не полагаться на то, что

он еще многое услышит от бр. Ритора в черной храмине. Все то, что бр. Ритор будет предлагать, должно ему уже казаться не новым, но, так сказать, более прояснять то, что он уже от предлагающего его слышал и начал ощущать в себе. К тому же надо заметить, что почти всегда новопринятый поручается тому брату, кто его вводил, а для сего и надо ему наблюдать великую осторожность в том, чтобы не оставить его еще погрязшего в какие-нибудь склонности, противные всему тому, что он будет слышать при своем принятии, ибо гораздо будет труднее для руководителя, да и более обязанностей потребуется от него, тогда когда уже новопринятый ему поручен будет, что самое подтверждают и акты наши, где о руководителе и руководимом сказано».

Декабрь 31. В.М. в ложе поучения говорил речи (две) на новый год (из Маг. Св. Кам.).

Январь 14. Бр. Ритор в траурной ложе говорил о благотворении и бедном положении умершего.

Январь 26. Вел. Мас. в ложе поучения читал по случаю присоединения и отъезда одного из членов ложи, о поведении членов из законов и рассуждение о различных системах масонства.

Январь 31. Траурной (не записано).

Февраль 2. Великий Мастер в ложе принятия, обращая внимание братьев на то состояние, в котором ищущий находится, дабы каждый приноравливал его к себе, говорил так: «Замечательно, Лл. Брр., что, когда у дверей храма слышен будет кашель или приближение профана, тогда все братья скоро окружают ковер, как будто бы желая охранять его, сие можно взять себе на замечание, дабы мы так же ревностно охраняли священное место в душе нашей при всяком приближении профанов, а также делали бы подобные тому вопросы. Нужно также, Лл. Брр., дабы каждый из вас при повторении учеником клятвы повторял или возобновлял оную в сию минуту, что всегда от старых братьев предписывалось и весьма в благоговейном положении при сем случае, но мы, произнеся оную один раз, не обращаем уже более на нее внимания, как будто бы сего и довольно было».

Февраль 7. Вел. Мас. в ложе поучения читал речь о семи должностях С.С. Ланского.

Февраль 9. Великий Мастер в ложе принятия изъяснял из катехизиса вопросы, наблюдаемые при приеме: 1) Для чего прежде принятия в Орден старались вас устрашить? Сей вопрос, Лл. Брр., принимали за такое значение, что будто действительно должно было устрашать братьев, а потому и стали сие исполнять. 2) Как вы вошли в ложу? Чрез западные двери. Сей ответ ученика точно знаменует, что он вошел чрез западные двери или где солнце редко бывает. 3) Каким средством получили вы вход в ложу? Чрез три крепкие удара. Что значат три крепкие удара? Три изречения св. Писания. Какие они? «Просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам». Точно, надлежит сперва просить, потом искать того, куда толкнуть. Когда вносят ковер, то надо, чтобы приносящие и выносящие его непременно проходили пред обоих надзирателей, ибо чрез сии только две силы сие можно творить. Примечание: Изъяснения катехизиса и прочия не дослушал».

Февраль 11. Вел. Мас. в ложе поучения говорил речь о затруднениях, встречающихся при изъяснении иероглифов, чему причиною бываем мы сами (его сочинения).

Февраль 16. Вел. Мас. в ложе поучения читал из «Братских Увещаний» некоторые места.

Февраль 21. Вел. Мас. в ложе поучения говорил о плате за работу, пространную речь.

Март 2. Торжественной инсталлации; не записано.

Март 3. Вел. Мас. в ложе поучения говорил речь о скромности и что добродетель означает добро делать.

Март 8. Вел. Мас. читал о нравственном самоусовершенствовании.

Март 17. Вел. Мас. в ложе поучения читал изъяснение молитвы при открытии ложи — да прострится над нами благодать Всевышнего Архитектора, сочинения гр. М.Ю.Виельгорского, в присланном во все ложи циркулярном письме. Читал также о познании себя и о черной храмине.

Март 20. Вел. Мас. в ложе поучения читал изъяснение молитвы (см. март 17) о 4-й должности любви к ближнему, о побуждаемых и побуждающих причинах ко вступлению в Орден. (Из Магаз. Своб. Каменщ.).

Апрель 5. Вел. Мас. в ложе поучения читал речь.

Апрель 12. Вел. Мас. читал речь о самопознании.

Апрель 14. Вел. Мас. в ложе поучения говорил речь о повиновении (из Магаз. Своб. Каменщ.).

Апрель 17. Вел. Мас. в ложе поучения говорил речь о доверенности.

Апрель 26. Великий Мастер говорил речь на тему о первом вопросе из катехизиса: «Каменщик ли вы? Все братья масоны почитают меня таковым». Эта речь объясняет, что таковой ответ изящнейший знак исполнения всех должностей масона.

Апрель 28. Вел. Мас. в ложе поучения читал речь о любви к смерти.

Май 3. Великий Мастер в ложе поучения говорил речь «о размышлении», начав оную сим: «Лл. Брр., часто уже мы слышали о тех причинах, кои препятствуют нам яснее понимать и начертывать в сердцах своих учение Ордена, из коих бывают следующие: 1) недостаток доверенности к мастерам нашим, 2) неясное понятие цели Ордена и неприкосновенность к оному; ко всему оному можно присовокупить и неупражнение наше в размышлении, а каково оно должно быть, о том я предложу вам теперь некоторое рассуждение» (речь сия по содержанию своему драгоценна, ибо трактует о всем том, что есть начало и корень действования нашего). По окончании же собрания и выходе из ложи собравшимся брр., кои, быв вполне удовлетворены поучением, говорил: «Поистине недостаток в размышлении есть одно из больших препятствий в преуспевании нашем в Ордене, например, на ковре нашем изображено солнце, ну, прошу подумать, для чего оно там, и почему солнце стоит над диким камнем, ведь оно не так поставлено, чтобы только стоять там, все иероглифы наши, разверни только один, поведут уже один за другим неминуемо».

Май 8. Вел. Мас. в ложе поучения читал Катехизис с офицерами ложи, потом о диком камне, на ученическом ковре изображаемом.

Май 26. Принятия.

Май 29. Торжественная ложа. Не записано.

Июнь 2. Вел. Мас. в ложе поучения читал вопросы из Катехизиса.

Июль 31. Вел. Мас. в ложе принятия читал обряд принятия.

Август 4. Вел. Мас. в ложе поучения говорил речь о должностях, его сочинения.

Август 14. Великий Мастер в ложе поучения читал пространный Устав.

Август 16. Великий Мастер в ложе поучения говорил о нынешней политике, которая теперешние смутные обстоятельства большею частью может приписать нашим собраниям (о неаполитанской революции и карбонариях). Потом прочел сделанный им свод из влияния Свободного Каменщичества 2-й части на вопрос: что сокровенность нашего внутреннего учения и как иероглифический образ учения нимало не могут делать нас подозрительными.

Август 18. Великий Мастер в ложе поучения читал об обрядах, наблюдаемых при приеме (из Катехизиса) с своими изъяснениями: 1) на Соломонов храм и 2) что при введении нашем в ложу мы разумом постигнуть ничего не можем.

Сентябрь 1. Великий Мастер в ложе принятия говорил о первом путешествии ищущего.

Сентябрь 11. Великий Мастер в ложе поучения читал рассуждение о цели каменщических собраний, начинающееся так: «По рассматривании цели наших каменщических собраний, не имеем ли мы права вопросить самих себя: какой злой рок возбуждает толикое множество несправедливых подозрений на общество Свободных Каменщиков, к коему мы имеем счастие принадлежать и проч.?

Я думаю, каждому из вас ощутительно заметно стало, что с некоторого времени приемы в нашем союзе не так бывают часты: сие может служить нам весьма разительным указанием, что, конечно, братья восчувствовали всю важность работ каменщических; но не менее того каждый из нас тоже скорбит о том, что лишен слышать и видеть все то, что при обряде принятия происходит: ибо каждый шаг и каждое действие в оном сильно указуют на сердце наше; а для сего я и намерен занять вас в сегодняшнее собрание наше и прочесть весь ход принятия ученика и показать, каким образом из черной храмины приводится он в ложу, или из тьмы приходит к свету, от безобразия к красоте, от слабости к силе, от невежества к премудрости». По сем и начал читать одну пьесу, в которой заключалось следующее: «Наконец приходит к нему высокий посланник и при свете сем объясняет ему цели Ордена, коих суть три: 1) Сохранение и предание потомству таинства, от коего зависит судьба Ордена нашего; 2) Исправление членов Ордена нашего, и 3) Собственным примером исправлять и вне общества находящихся, а также и весь род человеческий. Они суть как знамя, под которым истинный Каменщик внутренне и внешне сражаться должен — удивительно, что благий путеводитель сей, выводя сидящего из черной храмины и ведя его в ложу, старается указывать ему все опасности и что если рука его оставит его, то он неминуемо подвергнется погибели, но, введя в ложу, оставляет и предает его собственной его судьбе, как будто хотя сим означить, чтобы он собственною волею, собственным пожертвованием и неустрашимостью старался приобресть доверенность Ордена, что самое и начинается вопросами и путешествиями, потом подводит он его с помощью надзирателей к жертвеннику с завязанными глазами; делает три шага через ковер и тут опять встречает его тот же путеводитель, как будто ободряя и увещевая его произнести клятву, с помощью же двух надзирателей подходит он к жертвеннику, верою касается Св. Писания и произносит клятву. По произнесении оной дают ему узреть слабый свет, при коем усматривает он несколько чертеж натуры, расположение и устройство казни; казнь при поднятии мечей, уготованную за клятвопреступство, и награду за верность; наконец, дают ему узреть полный свет, при коем видит он, что вся слава земли преходит яко дым, видит все строение храма премудрости, запечатлевает кровь свою с кровью братьев и принимается в Свободные Каменщики-ученики; потом секретарь читает летопись Ордена и принятие ученика, которое опять Великий Мастер утверждает, сие может означать, что летопись Ордена заключает в себе все прежнее поведение Каменщика, искание его и, наконец принятие, и что ни одна черта из жизни его не возмарается, но все там записано. Наконец, дают ему одежды; белизна оных напоминает ему то невинное состояние, в котором пребывал человек. Так как известно, что ковер скрывает все таинства Ордена, то, подводя его к оному, делают ему изъяснение оного, в коем сказано, что прилежным и собственным размышлением о иероглифах можно дойти до познания оного, чего вам и себе, Лл. Брр., от искреннего сердца желаю».

Сентябрь 13. Великий Мастер читал речь о лопатке и запоне.

Сентябрь 29. Великий Мастер в ложе поучения читал о любви к смерти.

Октябрь 4. Великий Мастер в ложе поучения говорил речь о лопатке и запоне, о 5-й должности — постоянстве и мужестве. По случаю же предложения одного брата говорил: «Вот, Лл. Брр., вступает молодой человек, он слышал о нашем обществе, что мы употребляем себя и собираемся для полезных занятий, теперь они ему нравятся по собственному своему избранию, но, вступя к нам, он обязан будет клятвою на исполнение оных также, как и мы все обязались на сие, а потому долг наш всех есть как наивозможно с любовью стараться предохранять сие юное сердце оттого, что он пожелал оставить; ибо весьма огорчительно человеку быть обманутому в своих ожиданиях, а потому, если мы с таковым расположением находиться будем при его приеме, то весьма оный подействует на него, ибо с нашей стороны сия любовность, а с его сердечное его расположение будут иметь свое действие».

Октябрь 9. Великий Мастер в ложе поучения читал речь о скромности (в первый раз слышанную).

Октябрь 23. Великий Мастер в ложе поучения (по случаю возвращения своего) начал чтение приветствием к братьям, потом, войдя в рассмотрение о гибельных последствиях, кои происходят от неправильных работ, продолжал так: «Распространение различных лож и пагубные последствия от неправильных работ доказали вам, Лл. Брр., что истинные братья, надзирая за работами каменщиков и видя, что оные производятся совсем не так, как бы следовало, и наблюдаются при оных одни только наружные обряды, скрыли пояснение иероглифов и сами удалились, из чего и произошло, что работы производились уже не в том порядке, оставалась одна наружность и бессловесные иероглифы. Ныне, Лл. Брр., видите вы сами, что развязка оных без исполнения должностей никак не может быть объяснена. При нынешних смутных обстоятельствах (Неапол. революция) и различных суждениях, каменщик должен себя вести таким образом, дабы не входить ни в какие споры, а наипаче в осуждение, питать к Государю и Отечеству любовь, к властям почитание (История Гв. Семенов, пол.), ко всем оказывать снисхождение, кротость и памятовать, что два камня суть основание всех его работ, на коих созидается храм, они суть смирение и скромность. Не упускайте, Лл. Брр., случаев, дабы везде практиковать оные, оказывайте смирение во всех ваших поступках и даже помышлениях, помогайте бедным и не одним только имуществом, при встрече с таковым не гнушайтесь говорить с ним, ибо иногда услышите от такового то, чего ни в книгах, ни в поучениях никогда не слыхали. Наблюдая скромность, приучайтесь переносить иногда обиды и посмеяние. Также за нужное почитаю сказать, Лл. Брр., чтобы вы старались, посещая храмы наши, достойно себя к оному приуготовлять; приуготовление сие должно быть телесно и духовно. Телесно — избегая неумеренности в пище и питье, ибо пары, восходя к голове, препятствуют сознавать проницательности нашей, затмевая оную, а также избегать и профанских приглашений. Духовно, — некоторое время пред оным быть в уединении и размышлении, изго-ня всякую вражду из сердца, примирясь внутренне со всеми ближними и прося молитвою у Великого Строителя света, дабы озарил оным во время поучения и таким идти в храм. Конечно, не вдруг можно подобным образом приуготовлять себя, ибо вдруг ничего не делается. Исполняя таким образом должности, мы исполним и назначение наше, которое состоит в том, дабы мы были светилом пред человеками; практикуя сии добродетели, нечувствительно распространим мы оные и на прочих ближних наших, и не только пример наш, но и слух о нас возбудит их к подражанию, а между тем и натура облегчится от страдания ее, ибо, если страдает и натура, то это от пороков человеческих, — добродетель же людей облегчает и ее».

Октябрь 25. Великий Мастер держал речь о гордости и смирении: «Лл. Брр., гордость есть порок, от которого страдает всякая добродетель»'.

Октябрь 27. Великий Мастер в ложе поучения говорил о приготовлении себя к посещению наших храмов, об открытии ложи и осторожности в приемах.

Ноябрь 1. Великий Провинциальный Мастер (т. е. граф Михаил Юрьевич Виельгорский) в ложе принятия (по случаю возвращения своего), сделав краткое приветствие Брр. в дружбе и любви своей к ним, продолжал так: «Но, Лл. Брр., обратимся теперь к тому, что составляет предмет нынешнего нашего собрания и скажем нечто о состоянии ищущего, находящегося в черной храмине. Да не подумаем в размышлении, что мы, как уже принятые, и пребывая некоторое время в братстве и имея многие степени, отстоим состоянием нашим от сего ищущего; ищущий после сделанного удара получает вдруг силу снять повязку. С ним делают три путешествия, не есть ли сии путешествия, которые встречаем мы в жизни сей, как-то: огорчения, препятствия и пр. В черной храмине ищущий в знак чистосердечия дает снять с себя одежду, сравнивая сие, так ли мы чистосердечны к Ордену, как ищущий сие доказывает?» (И еще многое говорил касающееся до ищущего, но я оное все пропустил, дремав.) Работы окончил тем, что благодарил членов собрания, что они доставили ему приятное и сладкое удовольствие работать в сей день.

Ноябрь 4. Великий Мастер в торжественной ложе говорил о протекшем годе — потом, в чем заключается масонство. «Роптания наши, продолжал он, — на все случающееся бывают от того, что мы не знаем и не применяем, что видим одну только середину, но начала и конца не знаем» (потом читан был отчет, где упоминается, что членов всего в союзе 350). «Итак, Лл. Брр., сказал к сему, сие малое число назначено приводить род человеческий к совершенству». Великий Провинциальный Мастер на сделанное ему приветствие отвечал: «Весьма меня также радует, что и при изменении лиц, работы также продолжались; и сие доказывает, что доколе человек будет взирать на единый только источник, а не на лица, то все пойдет хорошо» °.

Ноябрь 10. Великий Мастер в ложе поучения говорил о различных должностях каменщика и о черной храмине.

Ноябрь 15. В.М. в ложе принятия начал оную так: «Лл. Брр., ищущий, который ныне приниматься будет, есть человек лет 39-ти, служил, был в различных положениях своей жизни, читал разные книги, наконец приехал сюда, желал знать что-нибудь лучше того, что читал, видал и слышал, и объявил свое желание вступить в наше общество. При свидании моем с ним я старался представлять ему, что вступить к нам значит вступить навсегда, и что это не в службу определиться и потом оставить ее, хотя и то правда, что у нас подобно как и в службе, есть разные должности, но оные образуют нечто значущее, говорил я ему также, что должен будет от многого отстать, к чему прежде прилеплен был, и понятия свои приспособлять к нашим понятиям и что сие не так-то легко, ибо потребуется на сие многого времени, потому что на каждом предмете должно будет останавливаться и размышлять и сим-то образом освобождается мыслящая наша сила; поверхностное же и беглое размышление ничего не доставит, а потому-то символы наши и требуют такового упражнения: сие утверждают потрудившиеся братья, а потому-то и в актах говорится: потрудившимся в искании сего таинства, что средства сии открыты нам преданиями от мужей. Предварял я его также, что он должен и обязан будет иметь во всем доверенность и повиновение к тому, кто за него ручается; также, что во всем он должен себя подвергнуть под некоторую цензуру — все сие предлагал я ему, соображаясь с вопросом в катехизисе нашем, где сказано: «для чего прежде принятия старались вас устрашить?» Из ответов его видал я, что он не побуждаем был никакими посторонними видами, что желание его было искреннее. Итак, желание его похвально, и мы, уже принятые, можем некоторым образом знать, что нигде окроме братства нельзя иметь или наслаждаться сим драгоценным удостоверением о том: приятны ли наши поступки Великому Строителю — и что, уклоняясь на кривизны, мы можем различать сие в том, что нет к сему внутреннего в нас одобрения; вот теперь положение ищущего: он раздет, наг, все у него отобрано, глаза завязаны, и он находится подлинно в страждущем положении, ничего сам предпринять не может, во всем предан — в таковом-то положении и может он вступить в храм премудрости и добродетели, таковым-то и врата оного отверсты: но те, в коих осталась еще надежда на собственные силы и знание, для тех он не отверст, ибо все то, что человек имеет, не может ничего ему открыть в храмах наших, ибо и в актах говорится, что ищущий ничего не увидел такого, чтобы человеческим разумом понять было можно».

Ноябрь 17. В.М. в ложе поучения говорил: «Лл. Брр., не одно только посещение ложи от нас требуется, но дабы мы все слышимое нами в храмах наших приводили в исполнение, т. е. чтобы все окружающие нас видели в нас перемену, дабы родственники видели нас почтительнее, служители кротче и милостивее».

Ноябрь 20. В.М. в ложе поучения читал об обрядах, наблюдаемых при приеме (из Катехизиса), следующие вопросы коего объяснял так: «Лл. Брр. Прием наш есть столь великой важности, что нам надо гораздо чаще себе его напоминать. 1) Для чего отобраны были от вас металлы? Для того, что храм Соломонов сооружен был из привезенных и совсем приготовленных камней, так что при оных не слышно было ни молота, ни секиры, ни же иного железного орудия. Сие может показать нам, чтобы строение храма в душах наших происходило также без шума, который бывает от страстей наших. 2) Каким средством получили вы вход в ложу? Чрез три крепкие удара. Что значат сии три крепкие удара? Три повеления Св. Писания. 3) Какие они? просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам. Тогда только можем мы понять значение сих ударов, когда получим то, что просили, обрящем то, чего искали, и отверзнется вход туда, куда толкали. 4) Что вы увидели, вошедши в ложу? Ничего такого, чтобы разумом человеческим постигнуть было можно; ответ сей показывает нам, что есть нечто в нас такое, что превосходит весь разум наш и что сею только силою открываются нам иероглифы, в ложе представляющиеся. 5) Что он вам в левую руку дал? Он дал мне в оную циркуль Великого Мастера, конец оного повелел приставить к обнаженной груди. Итак, конец все-размеряющего циркуля Вел. Мастера коснулся тогда груди вашей или сердца. По сем читал одну пьесу, в коей, между прочим, сказано следующее: Лл. Брр. Учение, которое преподается в школах, не разбирает лет учеников, но у нас ранее 21 года никто предложен быть не может, так требуют, дабы они образовали себя нравственно в житии и поведении своем, в трезвости, прилежании, образуя свое сердце и проч. У нас же все сии правила хотя и предлагаются, но они есть еще только одна тень того, чему Орден учит. Кроме всех преимущественно предлагаемых к наблюдению нашему должностей, как-то: величайшей скромности, повиновении, частом размышлении, удалении от всех бесед, кои прежде увлекали нас, строгое во всем воздержание и проч., мы должны наблюдать также и за мыслями нашими, кои часто и почти всегда не престают занимать нас, а тем наносят нечистотою вред душе нашей. Многие говорят, мысли приходят неизвестно откуда и носятся как облака; но не входя во внутренность сего, спросим: кто же носит облака? Если станем также разбирать последствия дел и поступков наших, то увидим, что происшедшее от них благое или злое было началом мыслей наших; откуда брань, войны, революция и всякие неустройства? Сперва возродилась о сем мысль, потом слова, и, наконец, и исполнение в действие намереваемого — так сие истинно и мы должны увериться в том, что они суть начала и корень всех добродетелей и пороков, а потому весьма надлежит нам наблюдать за оными и не питать бессмертную душу суетными, вредными и соблазнительными помыслами, а для того и потребно чаще уединяться, дабы не соблазняли нас суетные и пустые беседы, от коих и помыслы дурные чаще приходят. Недаром Диоген желал лучше сидеть в бочке, нежели царствовать на престоле Александра, и Сократ желал лучше умереть обвиненным, нежели оправдывать себя». По предложении помочь одному неимущему брату: «Лл. Брр., зная готовность вашу к благотворению, я предлагаю вам одного брата страждущего и в нужде, а потому он и имеет право на вашу помощь. Благотворение и помощь, каковые мы должны оказывать ближним нашим, должны производить так, чтобы получающий оную не знал, что она от нас происходит, а памятовал бы имя всегда Того, Который Единый оную ниспосылает».

Ноябрь 22. В.М. читал Катехизис.

Декабрь 8. Торжественная (не записано).

Декабрь 12. В.М. торжественную ложу начал молитвою о здравии Государя. Потом читал о должностях к Государю и отечеству (из актов). Брат N (фамилия не разобрана) говорил на французском языке речь, содержание коей: каменщик должен преимущественно исполнять свои обязанности так, чтобы ни самолюбие или интерес его нисколько в том не участвовали. Брат И.А. Гагарин говорил речь о применении (слово не разобрано) к событиям царствования.

Декабрь 13. В.М. держал речь, что ложа наша подобна станам Израильтян, где мы имеем свое отдохновение (далее не вслушался).

Январь 8. В.М. в ложе поучения приуготовлял брр. к оному так: «Лл. Брр., по случаю праздников мы не имели довольно долгое время работ, то теперь можем каждый вопросить себя: как мы проводили оные? и не провели ли сии достопамятные для каждого каменщика дни в мирских пиршествах, едении, питии и проч.?». Потом читал Катехизис с офицерами, вопросы и ответы которого изъяснял так: «1-й надзиратель, для чего бр. стерегущий держит шпагу? Для воспрепятствования входа непросвещенным. Кто же бы это были такие непросвещенные, от которых нас остерегают? Несут ли они мысли и нечистые помыслы наши, кои непрестанно к нам вкрадываются? и кто же этот страж, который может стеречь сии тайные входы?» (прочих не слыхал, ибо был рассеян).

Январь 12. В.М. в ложе поучения читал речь о человеке, натуре и Боге.

Январь 17. В.М. в ложе поучения читал о 7 должностях (его, кажется, сочинения) и об обрядах, наблюдаемых при приеме, из Катехизиса.

Январь 24. В.М. в ложе поучения. Опыт о таинствах (из Магаз. Своб. Каменщ.).

Январь 31. В.М. в ложе поучения читал о 7 должностях со своими изъяснениями.

Февраль 5. В.М. в ложе принятия читал о целях Ордена и приуго-товление к принятию.

Февраль 14. В.М. в ложе поучения говорил о правилах, какие должны мы наблюдать в нашем поведении, и о приуготовлении себя к великому посту.

Февраль 23. В.М. читал речь о конце текущего года.

Март 5. В.М. в ложе поучения говорил речь о доверенности (из Магаз. Своб. Каменщ., 1 часть, 3-я речь).

Март 9. В.М. читал Катехизис.

Июнь 24. Торжественная. После сего дня более при работах принятия не присутствовал, а так как все они более или менее на меня действовали, то я за нужное и почитаю здесь сказать несколько и о том, как произошло собственное мое принятие. (Пр. автора). Далее следует описание посвящения приведенное выше в статье на стр. 50–52 от слов «с завязанными глазами» до слова «Аминь».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. (2-й СТЕПЕНИ).

Май 2. Принят и повышен во 2-ю степень.

Июль 4. Повышен в мастера.

Сентябрь 26. Поручен Г.П. Апухтину.

Сентябрь 29. Поучения.

Октябрь 3. Принят 1-м Стуартом.

Октябрь 24. Принятия. С сего времени начал записывать краткие замечания о работах.

Ноябрь 10. Управляющий ложею бр. 1-й надзиратель говорил речь о гармонии или музыке духов.

Март 20. В.М. в ложе поучения читал Катехизис 2-й степени и о даре премудрости.

Май 15. В.М. в ложе принятия говорил речь о скромности.

Сентябрь 18. В.М. в ложе принятия говорил приуготовление 2-й степени и в заключение увещевал так: «Лл. Брр. Сколько уже раз нарушили мы клятву, данную нами пред престолом молчаливости…»

Октябрь 5. В.М. в ложе принятия читал вступление в 1-ю степень и к чему она ведет. (Сочинение С.С. Ланского).

Март 3. В.М. в ложе поучения говорил речь о Гармонии или Музыке Духов (sic).

Март 22. Управляющий ложею Наместный мастер в ложе принятия говорил о приуготовлении товарища.

Апрель 30. Объявлен мне выбор меня во 2-е надзиратели.

Май 14. Управляющий ложею Нам. Мает, говорил в ложе принятия о приуготовлении братом ритором товарищей.

Октябрь 27. В.М. в ложе поучения начал кратким вступлением о принятии ученика так: «Лл. Брр. Черная храмина есть, конечно, живое изображение нашего состояния. Слова, которые вводитель нам говорит: “Острие шпаги, приставленное к груди вашей, вонзится в сердце ваше, если вы будете оставлены от путеводителя вашего”, ясно изобразуют нам то состояние наше, когда мы при каждом неправильном нашем поступке подвергаем сердце свое колючим упрекам совести, которая и есть та невидимая рука, водящая нас. В актах говорится так: шпага, приставленная к груди вашей, может вонзиться в нее, как скоро вы один ложный шаг сделаете: ибо вы не видите теперь пути, куда вы идете, но невидимая рука вами предводительствует, если вы ею оставлены будете, погибель ваша неизбежна. Ищущий получает вход тремя крепкими ударами, которые все имеют одинаковое зна-менование, т. е. усильное и ревностное толкание. Наконец, ищущий получает вход; здесь надо заметить, что он один только находится во тьме, а прочие братья во свете. С ним 2-й надзиратель делает круг и сие может означать, что он знакомит дух его с вечностью, ибо круг означает вечность. При малом свете видит он ковер или всю натуру; но так как мы знаем, что человек есть сокращение всего мира, то если он будет распространять в себе тот свет, то, что представится ему для обозрения, надо, любезные братья, весьма заметить и об оном размышлять. Потом говорил о должностях, весьма разительно их объясняя. “Лл. Брр., братья весьма ошибаются, если полагают, что повиновение их должно быть к тем, кого они считают сведующее себя, но когда при сем вспомнить, что ничто нам не дается свыше как в порядке”». Потом читал приуготовление товарища по должностям его.

Ноябрь 1. В.М. в ложе поучения читал приуготовление товарища.

Январь 28. В.М. в ложе поучения читал приуготовление товарища и Катехизис.

Март 1. В.М. в ложе поучения читал речь о превосходстве человека над прочими тварями, где, между прочим, упоминается, что птицы хотя и летают под небесами, но не знают своего назначения.

Март 22. В.М. читал речь о просвещении своего разума и понуждении воли нашей на все благое и доброе.

Май 5. В.М. в ложе принятия читал вопросы и ответы из Катехизиса.

Июнь 5. Управляющий ложей Нам. Мает, в ложе поучения читал приуготовление и вопросы 2-й степени.

(Сие время стояли в лагере, а от сего, кажется, и на праздновании 24 июня не мог быть.)

Июль 19. В.М. в ложе принятия рассуждал так: «Лл. Брр. В Катехизисе товарищеском говорится: почему при принятии вашем в товарищи не старались вас устрашать? Потому что истый свободный Катехизис нигде в большей безопасности не находится, как между братьями. Сей ответ, Лл. Брр., доказывает нам, дабы мы искали у себя такого места, где бы были безопасны, а сие место есть между братьями».

Август 21. Управляющий бр. 1-й надзиратель в ложе поучения читал обряд и приуготовление товарища.

Октябрь 12. В.М. читал речь о побуждениях сердца и разума.

Январь 19. В.М. читал речь, из которой не запомнил ни единого слова, продремав все время.

Январь 24. В.М. в ложе поучения читал Катехизис со своими рассуждениями, которого чтение я половину прослушал.

Февраль 26. В.М. в ложе принятия читал Катехизис товарищеский с прояснениями, как-то: «Для чего циркуль при возобновлении клятвы приставляется не к груди, а к сердцу? Дабы чрез сие изъявить истинное подтверждение обязательства, учиненного между нами, Свободными Каменщиками и братьями. Чрез сие, Лл. Брр., Орден дает нам знать, что он как бы желает соединиться с источником жизни нашей». Один только сей последний вопрос я расслушал, а прочие не слышал, ибо был рассеян.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. (3-й СТЕПЕНИ).

Под 4-м Июля приводится помещенное в статье примечание относительно приема в 3-ю степень.

Октябрь 27. Принятия.

Декабрь 22. Управляющий ложею брат 1-й надзиратель в ложе поучения читал при сем и вопросы оной степени.

Май 22. Принятия, не записано.

Май 29. Вел. Мает, в ложе принятия говорил: «Лл. Брр. В мастерской степени упоминается о бунтующих товарищах: не сии ли то товарищи и в нас бунтуют, как-то: гордость, зависть и корыстолюбие и не они ли то погубили первого человека»? °.

Август 7. Нам. Мастер в ложе принятия говорил речь о познании себя и бессмертии души (своего сочинения).

Сентябрь 7. Вел. Мас. в ложе принятия изъяснял так: «Человек при падении своем не лишился памяти и она была ему сохранена и Адам, памятуя еще то состояние, которого лишился, рассказывал детям своим о райских красотах Эдема и передавал им важные истины, но которые, переходя после из уст в уста, исказились».

Октябрь 2. Вел. Мает, в ложе поучения говорил так: «Падение Адама было тройственное, по духу, душе и телу; в первом пал он по воображению, во втором, когда уснул, в третьем, когда прельстился змием».

Октябрь 19. Вел. Мает, в ложе принятия читал приуготовление ритором товарища из мастерского Катехизиса.

Декабрь 14. Вел. Мает, в ложе принятия читал о смерти Адонира-ма (из Катехизиса) и приуготовление ритора.

Декабрь 28. Вел. Мает, в ложе принятия читал речь о любви к смерти или умерщвлении своей худой воли.

1819 г.

Январь 18. Вел. Мас. в ложе принятия читал речь, произнесенную ритором товарищу в черной храмине, а ритор читал речь, в которой говорится: «Горе тому, кто взирает на гроб сей с теми же чувствами, кои имел он в черной храмине; тогда был он во тьме, теперь же просвещен он величайшим светом».

Февраль 17. Вел. Мает, в ложе поучения читал приуготовление ритором бр. товарища в черной храмине.

Февраль 21. Вел. Мает, читал рассуждение о науке масонской, продолжение ранее читанного в ложах первой степени.

Март 17. Вел. Упр. Мас. в ложе принятия изъяснял вопросы для познания Мастеров и между прочим следующий: «Что знаменует слово Макбенак? Плоть от костей отделяется или тело истлевает. Не явно ли нам представляется и в наружной, естественной смерти, что тленное остается здесь и не входит в живот или когда отделяем мы пороки и страсти наши от всего нетленного, непреходящего?».

Март 19. Вел. Мает, в ложе принятия говорил речь о познании натуры, где говорится, что земля устроена на водах и пр. (замечательно и сильно).

Апрель 12. В ложе Совета и в ложе поучения Вел. Мает, читал вопросы, касающиеся до познания Мастеров, и следующие объяснял так: «Почему могу я вас признать Мастером? — Акация или терновая ветвь мне известна! — Мы знаем, что свойство терновой ветви есть колючее, этот ответ применить можем мы ближе к нам следующим: что все то, что есть в мире колючее, Мастеру известно, или он довольно предохранил себя, чтобы не быть от оного уязвленну. Мастер должен оставлять ноги свои в прямом угле. В моральном смысле что означают ноги? — Это деяния наши; итак Мастер должен отличать себя правильностью своих деяний, но сей ответ не подлежит принимать также буквально, ибо иероглиф сей заключает в себе еще важнейшие истины — знак шейный еще охраняет только сердце, а знак грудной показывает на самое сердце. Какое название дает Каменщик сыну своему? Луфтон. Что означает имя Луфтон? Луфтон называется орудие, притягивающее вверх тяжести. Сей вопрос, Пп. и Лл. Брр., столь значителен, что я советую вам употреблять чаще на оное внимание ваше и размышлять, что бы было это за орудие, притягивающее вверх тяжести».

Апрель 25. Вел. Мает, в ложе принятия читал Катехизис.

Апрель 30. Нам. Мает, в ложе принятия читал речь о невидимых зрению нашему душевных радостях.

Май 24. Вел. Мает, в ложе принятия читал следующее рассуждение: «Лл. Брр., весьма замечательно, что товарища при принятии вводят опять в черную храмину. Мы знаем, что вводился он в нее учеником для того, дабы познал все несовершенство и тьму, в которой тогда находился; но, сделавшись товарищем, он уже стал просвещен, и от всех, как чувственных, так и духовных страстей и предубеждений удален, но мы знаем также, что причиною смерти отца нашего Адо-нирама были три товарища и отчего же могли они посягнуть на такое убийство? Рассмотрим сие со вниманием. Конечно, если товарищ вводится опять в черную храмину, то это для того, чтобы он удостоверился в том, что все приобретенные им познания еще не действительны, и он познает ничтожность оных, обозревая черную храмину. Товарищи же, посягнувшие на таковой умысел, в убиении отца нашего Адонирама, доказывают нам, что, конечно, еще чего-нибудь у них не доставало, чтобы могло покорить сию их омраченность, таку них не доставало смирения и полной уверенности». Читал еще пьесу, читанную в собрании сего года, марта 19.

Август 16. Нам. Мает, в ложе принятия читал приуготовление бр. ритором бр. товарища.

Октябрь 15. Вел. Мает, в ложе принятия читал речь о познании натуры, о том, что земля построена на водах.

Декабрь 20. Нам. Мает, в ложе принятия читал приуготовление ритором товарища.

1820 г.

Январь 19. Вел. Мает, в ложе принятия делал рассуждение на вопрос: Мастер ли вы? Которое разделив на три предмета, ученический, товарищеский и мастерской, заключил оное следующим: «Брр. руководители, которым поручены юнейшие Брр., должны наблюдать, что без познания естества или слабостей своих и пороков не возмогут они до больших испытаний и тщетно будет их принятие. Мастер, положенный во гроб, восстает или подымается из оного 5 пунктами; естественно видим мы, с какою трудностью сие делается и при наружном его поднятии».

Февраль 18. Вел. Мас. в ложе поучения читал приуготовление ритором товарища со своими изъяснениями.

Февраль 28. Нам. Мас. читал в ложе принятия 2-ю посылку ритора.

Апрель 4. Вел. Мас. в ложе поучения читал речь, в коей кратко объясняются все степени для приуготовления Мастера и потом 2-ю посылку ритора.

Апрель 19. Великий Мастер в ложе поучения открыл собрание следующим: «В прошедшем собрании (янв. 19), Лл. Брр., рассуждали мы или занимались объяснением 3-х степеней, заимствуя оные из актов наших, ныне же намерен я предложить вам касающееся особенно до третьей степени, потому что оная много различиствует от предыдущих двух как по различию предметов, в оной находящихся, так и по всей важности знаменования оных. Я намерен вам, Лл. Брр., прочесть рассуждение о жизни Адонирама, весьма многие из брр. затруднялись при исследовании сего имени, а еще более всему, находящемуся в его жизни, и не знали, кому оное приписать и кто бы это был такой Адонирам. Сколько нам уже известно, что все то, что представляется нам в ложе, указует на внутренние силы в человеке, и так как символ І-ой степени есть строение Соломонова храма, а 2-й — возобновление храма Иерусалимского при веселии, чему достаточное указание имеем мы в приуготовлениях сих степеней, жизнь же Адонирама повествуется нам без предварительного или последующего на то объяснения, то я и почитаю за нужное, Лл. Брр., предложить вам рассуждение о том, как бы мы могли приличное и правильное оному сделать знаменование. Многие приписывали не к весьма высокому лицу, потому только, что в объяснении мастерского ковра говорится: “вы были положены во гроб и представляли собою Вел. Мастера”, но сие еще не есть истинное знаменование, а мы будем заимствовать для объяснения оного все то, что находим в актах наших и Катехизисе». По сем прочел из Катехизиса о жизни Адонирама. «Вот все, что находится в актах на лицо о сем, но мы поищем еще, не найдем ли чего поближе к нашему объяснению. В приуготовлении товарища в мастера бр. Ритор говорил, между прочим: “и сие чувство, которое ободряет только наши поступки при делании доброго, твердого и непреходящего, а осуждает все наши поступки при делании суетного, упреки его не суть ли знаки его страдания, а ободрение — знаки его радости и не ощущаем ли мы некоего внутреннего гласа, проникающего сквозь все огорчения и скорби наши, гласа некоего непреходящего, кроющегося в существе и пр.”. В актах говорится: “Сей глас, который ободряет токмо те твои дела, которые относятся к чему-нибудь вечному, постоянному и изящнейшему и которые горькими упреками уязвляют тебя при делании тщетного, непостоянного, преходящего, не есть ли знак некоего внутреннего в тебе кроющегося существа, существа вечно пребывающего, неразрушимого, стремящегося к совершенству? Упреки его суть знаки страдания его, а одобрения его суть доказательства власти его и пр. Теперь, Лл. Брр., не можем ли мы сделать некоего ближайшего сравнения о сем существе, а особливо еще когда вос-помянем то объяснение ритора в убиении Вел. нашего Мастера, которое он нам в черной храмине объявил, и после всего оного, бдительно замечая все наши действия, не согласимся ли мы тогда, что мы точно достойны сего обвинения и что сего Адонирама мы не можем ближе искать, как в самом себе”».

Апрель 24. Нам. Мас. в ложе поучения говорил речь о смерти и вечном покое (в коей находятся следующие изречения). «Лл. Брр., что мы желали в сей жизни, с таковыми желаниями и в вечности останемся; все нас удостоверяет, что наша жизнь не есть еще несомнительное доказательство жизни, так же как и недвижение не есть несомнительное доказательство смерти, но жизнь наша есть покой; ибо и здешняя жизнь наша есть не что иное, как средство, ведущее нас к вечному покою. Жизнь обитает в покое, покой в вечности, вечность в любви, любовь во Всемогуществе, которое, наконец, приведет все к подножию Престола Своего; повсюду как в человеке, так и в натуре, рассеяно стремление к покою, но мы только не знаем выбора делать и хватаемся всегда зато, что есть: вечное беспокойство. Сон наш, на который мы без примечания взираем, есть убедительное зрелище того вечного покоя, в котором мы должны будем пребывать; лишение сна есть также сильное уподобление того беспокойства, которое мы, смотря по делам нашим, будем ощущать. Лишившийся сна человек становится задумчив, беспокоен, тревожим, силы его слабеют и он истощевается».

Май 22. Н.М. в ложе принятия читал первую посылку ритора и потом рассуждал так: «При входе в ложу, Лл. Брр., видели мы тление и смерть, что же мы должны из сего заключить? В 1-й степени мастера наши старались нас воспитывать в очищении нас от пороков и страстей; во второй — просвещали нам разум, неужели же это для того, чтобы все сие со смертью с нами погибло. Поистине, каждый из нас удостоверен может быть, что после сей смерти настанет жизнь вечная и что там по делам нашим в сей жизни воздастся. Человек, взирая часто на одни предметы, может к ним весьма легко привыкнуть, но сии предметы, окружающие нас, представлены нам для того, дабы мы воспоминанием об оных удаляли от себя все суетное в сем мире».

Сентябрь 6. В.М. в ложе поучения говорил о предметах, какие представляются нам в ложе сей степени.

Сентябрь 8. В.М. в ложе принятия говорил речь, в коей упоминается следующее: «В нас находится зародыш вечности и в нем все».

Октябрь 2. В.М. в ложе поучения по возвращении из отлучки, приветствуя брр., что они продолжали ревностно работы свои к изучению тех истин, кои каждому каменщику на всяком месте являют себя, продолжал так: «Истины сии, Лл. Брр., предложены нам были в ученической, потом в товарищеской степени, каждая степень сия представляла нам оные под своими покровами; здесь же, в мастерской ложе, все предметы представляют нам смерть и надежду на будущую вечную жизнь. Но, хотя и до вступления еще нашего в храмы, должность сия, т. е. любовь к смерти, нам была предложена, но здесь она требует всего нашего исполнения. Но какая это смерть? Если нам не велят ни убивать, ни что-либо другое с собою делать, а еще почитать жизнь нашу и пребывание здесь, как величайший дар, дарованный от Великого Строителя, то что же чрез слово смерть должно нам разуметь? О сих двух предметах, кои, как я выше сказал, представляет нам мастерская ложа, возьмем нечто из актов наших. В Катехизисе новое мастерское слово объясняется так: «Плоть от костей отделяется или тело истлевает. Отделение сие не есть ли отделение от всего того, что гниет, гибнет, воняет и преходит и не есть ли оно вознесение мыслей наших от преходимости к непреходимости; но дабы яснее уразуметь нам понятие сие, рассмотрим прилежно следующее: все, что мы не предпринимаем, хотим делать или делаем, не есть ли последствие мыслей наших, не суть ли оне источник оного? И того, когда мы делаем различие, избираем лучшее, начинаем отделять порчу, гниение, нетление от непреходящего, но дабы начать нам исполнять сие, не величайшая ли чистота оных потребна для сего? ибо они есть как бы отец, рождающий прочее. Что же нам препятствует оной, то о том считаю также нужным сказать: наибольшее препятствие есть наши привычки, которые столь сильно в нас укоренились и действуют, что мы не знаем, как и откуда они пришли и как от них отстать? Но что их может рождать и питать, то есть следующее: во-первых, многоглаголание, которое препятствует нам собирать мысли наши, избирать лучшее и действовать по оному, а потому и заключение мы делаем о всем весьма скоро. Во-вторых, частое обращение наше в обществах и беседах, которые разнообразностью своею препятствуют и заглушают то, о чем бы нам надлежало внимать; ограждением же ко всему оному служить может уединение, которое, не развлекая в стороны, содержит нас во всегдашнем созерцании, благодарности и любви ко Спасителю нашему и оно-то доводит нас размышлять и о той великой благости Господней, которая во все течение жизни нашей нас сохраняла, что каждый из нас, несомненно, на самом опыте в продолжение оной испытал и ощущал в жизни Адонирама».

Ноябрь 13. Бр. 1-й Надзиратель на место Вел. Мает, в ложе поучения читал Размышление о черной храмине.

Ноябрь 29. Вел. Мает, в ложе поучения читал речь о смерти, в которой упоминается следующее: «Мы родились в свет для того, чтобы умереть, а умираем для того, чтобы начать жить; мы более приготовляемся к смерти таким образом, чтобы при приближении ее ничего иного не оставалось нам делать, как покойно ожидать ее; но кто как жить будет, так и умрет; привязанность наша к удовольствиям сего мира препятствует благим нашим размышлениям о сем последнем конце жизни нашей; весьма полезно бы было для каждого из нас, если бы мы, ложась спать и закрывая очи наши, помышляли о том состоянии, когда закрывать мы их будем в последний раз и с пробуждением нашим, открывая оные, воображали себе то состояние, когда оные откроем после смерти в первый раз, ибо, оставляя в нерадении таковые размышления, можем ли мы ручаться о том, чтобы сия ночь не была для нас последняя. Если Господь мог сотворить нас из ничего, то так же легко может превратить нас в прах и ничто». Оконча оную, рассуждал так: «Возбуждать же сии благие размышления представляет нам мастерская сия степень. Все иероглифы оной нравственно представляют нам под покровами смерти будущую жизнь. Повествование о смерти Адонирама и в нас должно произойти и мы должны открыть или найти в себе сих трех гнусных товарищей, должны не упорствовать, а следовать влечению, которое производит в нас Дух Божий; взгляд на все, что представляет нам мастерская ложа, должен произвести в нас смятение, которое, как говорится, есть начало премудрости, подобно как золотые слезы сии пробиваются из мрачности, так и в нас должно сие происходить, а потому мастера наши и надеются, что первые две степени довольно могли привлечь наше внимание к тому, чтобы мы чаще возбуждали в себе сие размышление о смерти. Конечно, таковое усилие против всего того, что нам льстит и умерщвление чувственности нашей хотя и трудно, но все-таки мы не должны оставлять сего, ибо мы обязались клятвою исполнять все оное, и несомненно можем верить, что будем более отвечать, нежели непринятый, и что с нас гораздо более взыщется, нежели с непринятого».

Март 2. Вел. Мает, в ложе принятия рассуждал так: «Лл. Брр., пока бр. ритор будет приуготовлять кандидата, мы займемся некоторыми местами из актов наших. Там говорится: познания, сокрывающиеся в мастерской степени, доведут нас к истинной премудрости, но при сем есть условие, т. е., что тот только может достигнуть сего, кто стараться будет о познании падших духовных сил наших, а также и о воскресении умершего в нас падением образа Божия. Вот сие и составит на нынешний раз предмет моего рассуждения; но прежде, нежели станем говорить об оном, надлежит каждому самого себя вопросить: удостоверен ли он о таковом падении человека? Рассматривая все творение, мы увидим, что человек есть совершеннейшее из всего, но, обратя взор на все то, что он в сей жизни претерпевает, нельзя не усомниться, чтобы сие совершеннейшее творение для того токмо произведено было на свет, чтобы претерпевать в сей краткой жизни толико бедствий, но сие не будет согласоваться с теми понятиями, какие мы имеем о Всемогуществе, Премудрости и благости Творца нашего. Если мы начнем так, что человек сотворен был с свободною волею, т. е. или приближаться к Творцу своему, или отдаляться от Него, а потому я все-таки обращусь к тому же, т. е. удостоверены ли мы в том, что мы не таковы, каковыми вышли из рук Творца нашего, и находимся в падении, что мы умерли той жизни, для которой сотворены были, а живем для той, которой умереть должны, что может лучше нам прояснить положение кандидата во гробе и поднятие его оттуда; если же мы не будем обо всем оном размышлять, то и все происходящее в мастерской степени пребудет для нас загадкою, а если мы не удостоверимся о том, что сотворены для лучшей жизни, то сие доказывает, что сия жизнь имеет для нас еще всю привлекательность и если бы, страшно сказать, предложили нам расстаться с сею жизнью, дабы жить в лучшей, то мы, может быть, и не согласились бы на сие; это я по собственному опыту говорю и о сем да размыслит каждый брат. Можно сказать так, что та жизнь исполнена света, а сия мрачности, но Каменщик, особенно Мастер, обязан стремиться умножать в ней более света и помост сей показывает нам, что пробивающийся из оного цвет имеет свойство не мрачности; все сии иероглифы не должны быть для нас мертвы и историческими только указаниями, но желательно, чтобы каждый старался замечать, какое действие производят они над нами. К тому же все сии истины, в иероглифах сокрытые, привязаны, так сказать, к чувствам нашим, дабы нам удобнее было от них восходить и далее, но мы, большею частью смотрим на то, какое действие произведет прием на кандидата, но нам надлежало бы более примечать, что над нами в то время происходит; так и в актах говорится, что данное нами ордену обещание будет новым побудителем сего строжайшего нам испытания. Когда мы предстанем пред Судилище вечное, желательно бы было, чтобы в нас горело пламенное к оному желание и предметы сии не мертвыми в нас пребывали и дабы, выйдя из ложи, мы имели оные в памяти».

Март 7. Вел. Мает, в ложе принятия говорил речь (весьма высокую).

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. (IV-й СТЕПЕНИ).

Январь 17. Вел. Мает, в ложе поучения читал (речь) о ежедневном обвинении своей совести, в коей упоминается, что один благочестивый муж сказал однажды: хотя каждая добродетель сама по себе и похвальна, а чаще и исполнение ее, но все они вмещаются в одной. Какая же это добродетель? — вопросили его. Ежедневное обвинение своей совести, отвечал он.

Декабрь 31. «Да поможет мне Господь Бог наступающий год провести в благоугождении Ему, помня твердо клятвы, обет Ему данный и благий Его призыв».

Февраль 21. «Да поможет мне Господь Бог начать пост сей в духе молитвы, покаяния, воздержания, терпения, в труде, любви, уединении, согласии, мире, радости и верности, да поможет мне таковым образом встретить неделю поста, приуготовления говения и Светлого праздника. Аминь. (Желал провести сей последний день перед постом дома и с друзьями.) Обеда не было дома и мороз отменно велик. Воздерживался в пище и питье и от театра и волокитства, дабы утешить себя, от того, что не мог быть у бр. Ланского».

Сентябрь 30. «К Тебе взываю, Боже мой! Тебя молю, Всемилосердый Создатель, о немощи и слабости моей! Подаждь мне руку помощи Твоея и услышь моление мое! Даждь мне твердость пребывать в намерениях моих! Вижу, что единое малое отступление подвергает меня многим печалям, раскаянию, стыду и сожалению. Так велика благость Твоя, что и на сие есть Твое милосердое смотрение. Подаждь мне, Спасителю мой, в следующий месяц начать, по милости Твоей, обращение мое».

Октябрь 31. «С большим сожалением и грустью вижу, что нисколько и в сей месяц лучше не соделался, а таковым же пребывал, т. е. в лености исполнения духовного долга моего, исполняя оный токмо тогда, когда сие мог делать, не теряя за сие ничего, как-то, предубеждения худого или невыгодного обо мне мнения, и все сие понуждала меня лесть и ласкательство к угождению; но надежда мне есть, что Господь укрепит меня наивысшими моими, даст мне твердость пребывать непоколебимым в моих намерениях. Аминь».

Ноябрь 30. «Месяц сей проведен мною, поистине не заслуживающим не только помощи и благодеяний божеских, но даже и человеческих. Боже, вразуми меня и настави на путь спасения!»

Декабрь 31. «Господи! благодарю Тебя, что Ты сподобил меня окончить благополучно старый год, несмотря на все мои грехи и непослушание. Подаждь милостью Твоею начать новый гораздо лучшим пред Тобою, по воле Твоей и закону».

Январь 31. «При размышлении моем о поведении в сей месяц усматриваю, что я нисколько не начинал еще быть мудрее, благочестивее, исполнену страха Божия и любви к Нему и что приближение сие к смерти никак не побуждает меня еще обратиться, а потому единая надежда остается на испрашивание помощи и духа Божия молитвою и постом, воздержанием и любовью, скромностью и благонравием, мужеством и добродетелью».

Февраль 28. «Боже, Владыко! толико развращен есмь, что ни одного дня не прошло, дабы с охотою не шел в сети врага Твоего и моего. Дай, Отче, щедрот, да во славу и честь имени Твоему, препояшу мечем чресла и, взяв оружие, твердо иду на врага моего, ежедневно призывая в помощь Господа Спасителя».

Март 31. «Все сказанное в календаре не исполнялось мной, а если исполнялось, так слабо. Господи, помилуй мя грешного!»

Апрель 30. «О, Господи! подаждь мне твердость преодолеть смиренно страсть гнева, похоти, досады и гордости!»

31 число (но какого месяца, неизвестно). «О, Боже! из прошедшего месяца усматриваю я непостоянное поведение мое; вижу, сколь далеко увлечен похотью плоти и во все дни телесно и духовно провел в оной. Даруй, Боже, мне сил и твердости к преодолению сего сатанинского искушения, отыми у меня все прелести оного и приведи меня к первобытной моей невинности и брани плоти и духа. Аминь».

Август 31. «Владыко, Спасителю мой! Призри на мою молитву, усу-губи во мне постоянное желание и ревность служить Тебе, как телом, так и душою, и не попусти овладеть сердцем моим тому, что не благоугодно Тебе. Прости малодушию и неверности моей и сохрани меня от всякой пагубы. Аминь».

Сентябрь 30. «При всей развратности своей ощущал искру Божественной благодати, невидимо удерживающей меня в падении моем и в оном показывающей милосердие свое. Даруй, Боже, дабы я толи-ко же предан был велениям Господа моего».

Октябрь 31. «Просматривая все поведение сего месяца, усматриваю с сожалением, что дни мои текут и вспять не возвратятся и что я провождал оные не ко благу общему, но жил собственно для себя: не желал нравственного своего совершенства, и если Бог станет меня в ночи сей звать, то какой Ему ответ могу я дать».

Ноябрь 30. «Со страхом усматриваю, что склонности мои греховные ежедневно усиливаются, равнодушие ко благому также, на грех смотрю и исполняю оный с желанием, без противоборства. О, Боже, избави меня. О, Спасителю мой, изми меня из челюстей сатаны. Обрати, обрати меня не для того, что мне поведение мое гнусно становится, но что оно противно воле Твоей совершенной и святой».

Декабрь 31. «Се конец года и месяца последнего его! Лучше ли я стал противу прежнего? Подвинулся ли хотя на один шаг к добродетели? Нет, нисколько! Хотя и получаю похвалы от друзей и посторонних за мое скромное поведение и прочее, но внутренне ощущаю, что сего не достоин и что одна наружная поступь — ложь. Скрытое смирение под личиною всех добродетелей показывает меня таковым. Внутренне же есть лицемер и скрываю и лелею в себе зачинщика всех пороков, который, смотря по временам, и выходит со мною на брань и часто одерживает верх, иногда же долго скрывается и тем более еще меня обманывает. Главные же суть враги мои — гнев и похоть, они ежедневно на меня восстают. Господи, Спасителю мой! Тебя молю, избави меня от сея напасти, подаждь мне ежедневно со знамением Твоего креста сражаться и выходить победоносно, славя и восхваляя Тебя».

Январь 31. «Боже Всемогущий! вижу с сожалением непостоянство жития моего и все, даже добрые, дела мои не из горячей любви к Тебе делал, но из единого себялюбия и угождения себе. Подаждь мне, молю Тебя со смирением, тихий нрав, терпение, скромность и размышления добрые».

Февраль 28. «Все дни сего месяца проведены не в борьбе с собственными пороками, но в непостоянстве поведения и хладнокровия к закону, мне данному, Боже, да не оскудеет вера и молитва моя к Тебе!»

Март 31. «В сии дни моления долженствовал бы смиряться, но оные проведены мною во гневе, осуждении, охлаждении к молитве. Боже, смири сердце мое по благоповелению Твоему!»

Апрель 30. «Господи, Владыко мой! С раскаянием вижу злобу сердца моего к ближним. Не знаю владеть оным, а чувствую мир и покой от стройных поступков. Подаждь, да не зайдет солнце во гневе моем».

Май 31. «Господи, Боже мой, не попусти меня забыть меня и не отврати от меня лица Твоего, подаждь мне не впадать во искушение и хранить себя от оного!»

Июнь 30. «Боже милосердый! вижу злобу мою пред Тобою. Вижу непостоянство мое и дерзость в послаблении себя от пороков. Тебе, Царю Сильный, покланяюсь — не предаждь меня до конца».

Июль 31. «И месяц невидимо протек. И ни одного доброго и богоугодного дела! Боже, подаждь мне в мире и радости о Духе и Свете исполнять Твои веления».

Август 31. «Боже всещедрый! Боже милостивый! Виждь и прозри на мое окаянство! Велико оно! Достойно праведного наказания, но не попусти грешнику пасть. Помилуй и сохрани. В Тебе моя надежда, упование, совет и помощь».

Сентябрь 30. «С смущением вижу тяжелое, ленивое и грешное мое исправление и молю Тебя, Спаситель мой, о помощи и прощении Твоем!»

Октябрь 31. «О Боже, Великий. Осматривая грехи мои, видел ожесточение мое. Разрушь и сокруши хладное сердце мое».

Ноябрь 30. «Боже милостивый! Подаждь мне время сие тихое, которое Ты даровал мне в уединении, познать самого себя, всю гнусность прошедших моих дел, обратиться и все минуты дней моих посвятить святому Твоему служению, которое по благости и любви своей Ты мне сообщил. Да записки сии будут исполнены любви, кротости и воздержания во всем. Аминь».

Краткие сведения о масонской деятельности лиц, упоминаемых в статье.

Симанский, Лука Александрович, из Псковских дворян, род. 30 августа 1791 г., убит 18 сентября 1828 г. в сражении с турками у Курте-не; флигель-адъютант Императора Николая I; участник войн с Наполеоном, впоследствии командир л. — гв. Измайловского полка. (Журн. Имп. рус. воен, истор. общ., 1911, III).

Апухтин, Гавриил Петрович, стат. совета., член ложи Елисаветы к Добродетели и шотландских лож Александра Златого Льва и Сфинкса, Член Капитула Феникса.

Бодиско, Александр Николаевич, поручик 1-го Морского полка. Из дворян г. Ревеля, лютеранск. вер. Принят 11 сентября 1817 г. в ложу Трех Светил.

Буретти, Иван Францович, коллеж, асесс. Принят в ложу Соединенных Друзей 25 января 1815 г. Учредитель ложи Трех Светил, Секретарем в 1819 г.

Виельгорский, гр. Михаил Юрьевич, кам. юнк., чл. совета Мин. Вн. Д.; позднее обер-шенк, поч. опек. СПБ. опекунск. совета; упр. СПБ. Воспит. Домом, Мариинск. больн., чл. главн. сов. женск. учебн. завед. Известнейший меценат и филантроп. Посвящен в ложе Палестины в 1810 г. С 7 окт. 1818 г. префект высш. орден, правл. союза Вел. Принц, ложи, т. е. Капитула Феникса. Орденск. Имя — Рыцарь Белого Лебедя. Девиз — Чистота.

Гагарин, кн. Иван Алексеевич, шталм. Выс. Дв.; д. тайн, сов.; д. ка-мерг.; сенат. Упр. мастер ложи Орла Российского. Орденск. имя — Рыцарь Российского Орла. Девиз — Под сению олив безопасно.

Герланд, Федор Федорович, кол. сов. Мин. Ин. Д. Блюститель короны Капитула Феникса. Орденск. имя — Рыцарь Бодрствующего Журавля. Девиз — За добро и справедливость.

Гернгрос, Федор Федорович, отст. капит. Учред. и нам. мает, ложи Северных Друзей.

Головин, Василий Михайлович, ст. сов. Член ложи Трех Светил; с 12 ноября 1818 г. надзиратель шотл. ложи Сфинкса. Орденск. имя — Рыцарь Семи Башен.

Гунаропуло, Феопемпт Афанасьевич, кол. секр. Посвящен в январе 1813 г., в ложе Соед. Друз. С 1817 г. — в ложе Трех Светил; с ноября 1817 г. — стуарт шотл. ложи Александра Златого Льва; 8 ноября 1818 г. — в шотл. ложе Сфинкса.

Дмитриев-Мамонов, Александр Иванович, ротм. л. — гв. Гусарского п., доблестный участник Напол. войн. Мает, стула ложи Трех Доброд. Орденск. имя — Рыцарь Золотого Змия.

Долгополов, Федор Иванович, капит. л. — гв. Измайл. п. Посвящ. в ложе Соед. Друз, в 1816 г.

Евреинов, Иван Михайлович, кол. сов. Посвящен в ложе Соед. Друз, в 1808 г. Мастер стула ложи Трех Светил. Блюститель наугольника Капитула Феникса. Орденск. имя — Рыцарь Железного Молота. Девиз — Правит, но не убивает.

Жуае, Яков Петрович, литерат. С учреждения ложи Орфея 8 декабря 1818 г. ритором, позднее — управл. мает.

Зеленский, Петр Павлович, кол. сов.; состоящ. при СПБ. воен, гу-берн. Член ложи Елисав. к Доброд.

Кайсаров, Петр Сергеевич, камерг.; прокур. сената; позднее — д. тайн, сов., сенат. 1-й надзир. ложи Елис. к Доброд.; ритор шотл. ложи Алекс. Злат. Льва с ноября 1818 г.

Кишенский, Александр Егорович, ст. сов. Член лож Елис. к Доброд. и Сфинкса. С ноября 1817 г. 1-й Стуарт. шотл. ложи Алекс. Злат. Льва.

Косович, Федор Андреевич, шт. лек. л. — гв. Егерск. п. Посвящ. в ложе Трех Доброд. в 1819 г., а затем присоед. к ложе Трех Светил.

Кутузов, Александр Петрович, ген. — майор; доблестный участи. Наполеон, войн. Посвящен в ложе Елис. к Доброд. в 1813 г.

Ланской, Сергей Степанович, кам. — юнк.; директ. комис. погаш. долгов; позднее — д. тайн, сов., чл. Госуд. Сов.; Мин. Внутр. Дел при Императоре Александре II, содейств. раскрепощению крестьян. Посвящ. в ложе Соед. Друз, в 1810 г.; Нам. Мает, ложи Елис. к Добр. Орденское имя — Рыцарь Воскресшего Феникса. Девиз — Из смерти жизнь.

Мунт, Петр Иванович, врач. Ритор ложи Трех Светил, Вел. Обря-донач. Кап. Феникса. Орденск. имя — Рыцарь Светоча.

Муратов, Алексей Петрович, поруч, л. — гв. Измайловск. полка. Принят в ложе Трех Светил в 1821 г.

Мусин-Пушкин-Брюс, гр. Василий Валентинович, об. — шенк Выс. Дв., д. камерг. Меценат и филантроп. Упр. мает, союза Вел. ложи Астреи. Орденск. имя — Рыцарь охраны мира. Девиз — Под сим безопаснее пройдешь.

Подлуцкий, П. И., поручик Рязанск. пех. п.

Почепцов, Федор Семенович, поруч, л. — гв. Павловск, п.

Римский-Корсаков, Андрей Петрович, ст. сов., нач. отд. в Мин. Вн. Д. Посвящен в ложе Елис. к Доброд. в 1811 г. Нам. мает. шотл. ложи Александра Златого Льва, Вел. Секр. Капит. Феникса. С 20 октября 1819 г. мает, стула ложи Трех Доброд. Орденск. имя — Рыцарь Пчелы. Девиз — Труд лучше всего соединяет.

Семенов, Яков Павлович, тит. сов. Мин. Внутр. Д. Посвящен в ложе Елисав. к Доброд. 19 окт. 1812 г. С 23 окт. 1818 г. секретарь ложи Трех Доброд. С 12 ноября 1818 г. 1-ый стуарт в ложе Алекс. Злат. Льва.

Семивский, Николай Васильевич, кол. сов. Посвящен в ложе Елисав. к Доброд. в 1810 г. Секрет, ложи Сфинкса.

Толстой, граф Александр Петрович, кол. сов. Принят в ложе Трех Светил 4 января 1817 г.

Чернышев, гр. Григорий Иванович, д. тайн, сов., обер-шенк. Выс. Дв. Меценат и филантроп. Посвящен в Страсбурге в 1776 г. 2-й Вел. Нам. Мает. Вел. Провинц. ложи. Мает, стула ложи Орфея. Орденск. имя — Рыцарь Луны. Девиз — Во мраке светит.

Щулепников, Роман Сергеевич, отст. флота капит. 2-го ранга, с 1817 г. кол. ас., чинов, в Мин. Вн. Д. В 1817—18 гг. 1-й Надзир. ложи Елисав. к Доброд. С 4 июня 1818 г. Вел. Казначей Вел. Провинц. ложи и 2-й Блюститель храма в Капит. Феникса. Орденск. имя — Рыцарь Льва.

Примечание. Орденское имя давалось в 7-й степени шведской системы Рыцарей Храма. Все перечисленные масоны с орденскими именами входили в состав Капитула Феникса.